Обком как белое знамя

          У нас появился новый заместитель министра сельского строительства РСФСР. Пришел он из народного контроля, ведал кадровыми и еще какими-то вопросами, понятно, что в строительстве ни черта не понимал. Я же работал начальником Московского монтажно-наладочного управления, мы в течение десяти лет участвовали в строительстве мельниц, элеваторов, комбикормовых заводов в Рязанской области для Министерства заготовок России. Так получалось, что монтажники организации, мною возглавляемой в то время (да и по традиции, начиная с моего предшественника, моего друга Олега Михайловича Аккермана), ни разу не подвели строителей, объекты сдавались своевременно, а если случалось, что завод в намеченный планом срок не сдавался в эксплуатацию, то не по нашей вине. Объекты, строившиеся по заказу Министерства заготовок, считались объектами особой государственной важности и находились под контролем ЦК КПСС, областных комитетов партии и областных советских органов. Репутация нашей организаций была хорошей, моя – приличной, все так и текло.
          Как-то мне позвонил начальник Главка и сказал, чтобы я дня два-три не отлучался со стройки, так как к нам с проверкой едет этот самый новый замминистра. Потом, заканчивая телефонный разговор, он как-то аккуратненько меня спрашивает, не встречался ли я ранее с этим человеком, не пересекались ли наши пути? С начальником главка у меня были очень хорошие отношения, мы были давно знакомы и по работе и не по работе, поэтому он знал меня хорошо. Знал и то, что я человек не всегда сдержанный и не очень-то дипломатичный в разговоре с начальством. Именно поэтому он говорит: «Ты смотри там, поаккуратней, покорректней, посдержанней…» «Есть, товарищ начальник!» – ответил я бодро, шутливо, но при этом серьезно.
          Приехал на стройку заместитель министра, приехали секретарь Рязанского обкома по строительству, председатель облисполкома, с ними всякая мелкая сошка. Всего собралось человек под пятьдесят. Начался обход объекта, медленный, долгий, с вопросами, ответами, уточнениями. На стройке главный – это генеральный подрядчик, начальник строительной организации. Он лучше всех знает состояние дел на стройке, отвечает на вопросы, в основном, чисто строительные.
Я отвечал на вопросы, касающиеся монтажа оборудования, энергоснабжения, автоматики, наладочных работ, обеспечивающих пуск завода. Ответив на все вопросы заместителя министра, я видел, что реакция стоявших рядом областных чиновников была хорошей. Ну и сам он за полгода пребывания на высокой своей должности чего-то нахватался, и по его реакции было понятно, что он мною доволен. Большой толпой шли в помещение, где проводилась планерка.
          По пути он так как-то игриво на меня посмотрел и изрек: «А ведь я ехал снимать тебя с работы. А дела-то у тебя идут хорошо». И тут я взорвался, позабыв про инструктаж моего руководителя. «Ну, надо же! Человек первый раз едет на стройку, ни разу в глаза не видел начальника монтажной организации, и он едет снимать его с работы! Послал же Бог мне такого замминистра!» Наступила тишина. В этой неловкой ситуации раздались слова обкомовского чиновника в такой шутливо-неловкой форме: «У нас в обкоме лозунг висит со словами: где работают московские монтажники – там победа». Напряжение было снято, все засмеялись. На планерке все требования монтажников были зафиксированы в моей редакции, а на обеде замминистра произнес тост за мое здоровье.
          Прошло несколько месяцев. Недалеко от столицы Мордовии – Саранске – в райцентре Ромоданово развернулась большая стройка. Центральным комитетом партии мой герой был назначен ответственным за эту стройку. Естественно, замминистра не может сидеть на объекте, и меня «привязали» к этому Ромоданово.
Я тогда уже работал заместителем управляющего трестом «Нечерноземэлеватормельмонтаж», приезжал туда два-три раза в месяц, делал свои дела, возвращался в Москву, докладывал замминистра о состоянии дел, снабжал его информацией, держал в курсе всех дел на стройке. Отношения наши были теперь и деловые, и хорошие, тем более что и он, и я имели по соседству на небольшом пятачке земли в Подмосковье садовые участки.
          Пришла пора ехать в Мордовскую АССР. Мы побывали в Ромоданово, где замминистра провел планерку, а вечером вернулись в Саранск. Нас поселили в обкомовской гостинице, так как на другой день в Саранске были еще какие-то дела.
Вечером в гостинице был ужин. Пришел секретарь Обкома и с ним еще несколько человек. Нас вкусно угощали, было много выпито. Местные на правах хозяев, подвыпив, стали рассказывать о городе, о Республике, об истории области, исторических памятниках, о знаменитом скульпторе и национальной гордости – Эрьзе. Рассказали, что вот здесь, рядом строится здание Обкома партии. Здание величественное, большое, оригинальное. Таких зданий в нашей стране больше нет. И они наперебой стали говорить об этом уникальном сооружении, что оно уже снаружи облицовано мрамором, внутри сейчас ведутся отделочные работы…Кто-то предложил: «Идемте, прогуляемся, подышим воздухом и посмотрим – тут совсем близко».
Мы вышли, и правда через несколько минут оказались на площади перед строящимся новым зданием Мордовского обкома партии. Хмельной галдеж продолжался. Каждый рвался высказаться, подмечая что-то особенное в этом строении. Кто говорил об архитектуре, кто о качестве работ, кто о внутренней необыкновенной планировке. Партийный босс сказал веско, что в СССР это единственное здание, которое имеет форму развевающегося знамени.
          Я стоял со всеми, разглядывал «развевающееся знамя» и помалкивал. Когда все освободились от распиравших чувств и восторгов, когда иссяк весь запас слов, воспевавших архитектурный шедевр, мой замминистра обращается ко мне и говорит, что я единственный, кто ничего не сказал по этому поводу. Давай-ка высказывай свое мнение. Я и высказал: «Конечно, здание оригинальное. Конечно, наверное, в стране и мире такого проекта больше нет, да и сама форма знамени, да еще развевающегося… Одно непонятно, почему знамя облицовано белым мрамором? Почему не красным? У вас что, красной облицовки не нашлось? Получилось белое знамя, белогвардейское какое-то».
          Читатель, вспомни последнюю немую сцену гоголевского «Ревизора». Вот здесь, в центре Саранска, мы ее наблюдали. В мгновение все стали трезвыми – надо помнить, что это был 1981 год. В эти годы немудрено было в такой ситуации отрезветь, принять позу гоголевских героев. Все онемели.
А мой начальник беззлобно выругался и говорит: «Ну, зачем я задал тебе этот вопрос? Лучше бы я его не задавал».
          Мы медленно, молча побрели обратно в гостиницу, где нас ждал стол с освеженными закусками и приятными хмельными напитками.