Помазанник хренов

 начало: http://www.proza.ru/2015/11/26/228   

     К концу лечебного процесса Али понемногу отошёл от обиды за злую шутку и простил нас, приняв как неизбежность то, что все, кто впервые оказавшись в госпитале, так или иначе, проходят подобные испытания на чувство юмора.
     — Развели меня, как пацана, — примирительно улыбался он, — но больше у вас такие номера со мной не пройдут.
     С каждой бумажкой, оказавшейся на его тумбочке, он теперь обязательно предварительно бегал к постовой медсестре, чтобы уточнить, она ли принесла это направление в тот или иной кабинет? И только удостоверившись, что тут нет никакого подвоха, шёл по направлению.
     Я давно перебрался от Али к окну на освободившуюся кровать по соседству с Серёгой Бабушкиным. На моё место улёгся Юра Сединкин и Али теперь целыми днями донимал его, что-то вполголоса бубня ему на ухо.
     — Опять про женщин всякие гадости рассказываешь? — как-то подколол его Бабушкин.
     — А ты не подслушивай, — огрызнулся тот в ответ.
     — Звук убавь, тогда не слышно будет. Сёстры уже интересуются: кто у вас там такой герой-любовник? Мечтают познакомиться поближе...
     — Кто? — встрепенулся Али, — Кто хочет со мной познакомиться?
     — Да все медсёстры только и говорят: где бы найти такого жеребца.
     — Ай, да ладно! Снова шутишь? А я опять чуть не купился.

     Каждую пятницу Али уходил в увольнительную на выходные в город, а потом всю неделю по вечерам долго секретничал с Сединкиным. По отдельным обрывкам его фраз было понятно, что речь снова идёт о его сердечных подвигах. Юрий закатывал глаза, отворачивался от него на другой бок, уходил в курилку. Али всюду его сопровождал, не обращая внимания на все отмашки невольного слушателя. В конце концов, Сединкин смирился со своей ролью театра одного слушателя и всегда грозно молчал, пока не выдохнется сам разсказчик.
     Правда, как выяснилось позже, ни на какие свидания в город к возлюбленным Али не ходил, поскольку его случайно видели в один из выходных дней гуляющим со своими детьми в парке Маяковского. Но это и не важно. Горбатого могила исправит.

     Как-то, в одну из пятниц, Юрий попросил у меня мазь «Капсикам». Я отдал тюбик и забыл. Там оставалось на пару раз помазать. Мало ли что — может спину прихватило, или суставы прогреть... 
     В этот день Сединкина выписали. Попрощавшись со всеми, он уехал домой. Али, как всегда отправился в увольнительную.
     — Да, единственного слушателя и то потерял Али, — посетовали мы между собой.

     В понедельник, спозаранку, когда  не все ещё проснулись, прибежал возбуждённый Али.
     — Что-то случилось? — спросил я его, — Ты будто не в себе.
     — Я убью этого Сединкина! Пусть только на глаза мои появится! И тебя бы убил!
     — Вот те на! Чем же мы тебе не угодили?
     — А зачем ты ему эту мазь дал? — он так подозрительно на меня уставился, как-то по-бычьи склонив голову.
     — Ты бы попросил, я и тебе бы дал.
     — Уже дал!
     — Да что произошло-то? Объясни толком!
     От нашего шума стал просыпаться остальной народ палаты.
     — А то ты не знаешь, что произошло? И никьто даже не догадывается?
     — Эй, вы чо там разорались? — уже не выдержал Бабушкин.
     — Вы же все вместе придумали эту пакость, чтобы ещё раз посмеяться надо мной!
     — Ну-ка, ну-ка! Что ещё там за пакость? — спросил Бабушкин, удобней усаживаясь на кровати.
     — Он мне сказал, что если этой мазью помазать член перед этим, ну поняли, то он всю ночь будет стоять, как каменный...
     — И ты помазал?
     — Помазал.
     — И что? — чуть ли не хором спросила вся палата.
     — Думал, сгорит мой член — на стенку прыгал. В глазах темно было...
     В палате поднялся дикий хохот. Когда смех поутих, из разных углов посыпалось:
     — Ну ты и дурак!
     — Так тебе и надо!
     — Нехрен по чужим бабам шляться!
     — Помазанник хренов!

     В этот же день Али пошёл к своему лечащему врачу, выписался, втихушку собрался и уехал, ни с кем не попрощавшись.
     Как-то сразу светлее стало в палате.

Продолжение: http://www.proza.ru/2017/03/11/1451