Сказ про обиду и прощение-2. Рождественская сказка

http://www.proza.ru/2015/11/26/29

За этими затеями не приметил он, как вместо дороги под ногами тропка узенькая оказалась - может, семейка лосей вереницей прошла. Беспокойно ему стало. Куда занесло? Что он тут ищет? Остановился. Нет, ещё чуток пройти... следки-то неужто попусту привиделись? И всё бы ладно, да мороз не шутит: то за нос ледяными пальцами щипнет, то щёки прихватит - успевай, три, пока не побелели! А спина мокрая - пошагай-ка по снегу, почитай, по целику убродному! О! Опять мелькнуло в кустах! И опять никого. Тарас осерчал: "Эй, кто там пряталки затеял?! Выходи!" И тут ровно хихикнул кто. И с дерева, близь которого Тарас стоял, обрушился целый сугроб! За шиворот посыпалось, глаза запорошило! Пока отряхивался, глядь, стоит перед ним тётка. Маленькая, сухонькая, голова шалёшкой ветхой закутана, зипун тоже дырявой шалью подпоясан, валенки подшитые и разные - один велик, другой мал. Такая странная тётка, но Тарас всё равно обрадовался.

- Тётинька!
- О! Увидал наконец! Цельный день крУгом кружу, а он ровно слепой!
- Зачем… крУгом? - не понял Тарас.
- Так познакомиться дюже охота! А чего? Хочу кружу, хочу - прямо хожу. Нельзя что ли? Сказывай лучше, откуда взялся, звать как?

- Тарасом звать…
- Поверил! Поверил! - тётка захлопала в ладошки, запрыгала, закрутилась, пока просторный валенок не свалился с ноги, явив вязаный полосатый носок с дырой. Она сунула ногу опять в валенок, хихикнула: - Да я всех на сто вёрст округ знаю!

- Живёте тут, тётинька?
- Да! Живу! Только чур, в гости не проситься! Чур! Чур! - Она замахала на Тараса рукой. - Не удержусь, заморочу, сам и будешь виноват! Сам будешь виноват! Сам! - она запрыгала по снегу на одной ножке и опять потеряла пим.

Удивительно Тарасу: как это, на одной ножке скакать, когда снегу выше колена, да и годами постарше мамки будет, а поглядеть - девчонка взбалмошная.

- А звать-то вас как?
- А так и звать - Лярва, - опять хихикнула она.
- Неее, - опешил Тарас, - так не зовут… так ругаются…

- Ой, ругаюцааа! - закручинилась тётка. - Ещё как ругаюцааа! Всё им Лярва виновата! А я хорошая! Не веришь? Я весёлая! А плясунья - ох! ух! Видишь? - Она вдруг встала перед Тарасом, руки в боки: - Ты меня когда угощать будешь? Меня угощать надо!

- А… у меня нет ничего…
- Ооой! - несмешливо протянула тётка, - А хлебушек-то?
- Забыл! - Тарас вытянул из кармана краюху.

- Дай-дай-дай, - нетерпеливо прыгала на месте тётка. - Ух, как я люблю хлебушек! - Держа ломоть обеими руками, она жадно втянула в себя воздух. - Ммм… благодать…

В следующий миг она деловито посунулась руками куда-то в своё тряпье, и ломоть исчез.

- Давно мечтаю Марьиного хлебца отведать. Шишок ваш всё дразнится: "У нашей Марьи хлеб во всей деревне на особицу! Духмяный, во рту тает! Ешь, и ещё охота".
- Шишок? Это кто?

- Ты Шишка не знаешь? - уставилась на него тётка. - Да Домовой ваш! А у меня вся душа изболелась, - опять начала жаловаться она, - опередит меня Анчутка, да и выманит у тебя хлебушек-то, потому и приглядывала.

- Кто-кто?
- Оой, бестолковый! Дорогу-то тебе кто сюда казал? Анчутка! Чертёнок то ись! Он тут часто вертится.

У Тараса голова шла кругом.

- Мальчишка? Черноголовый такой?
- Ну!
- Так вы всё знаете?.. И про тайну?!
- Тайна… Ха! А то! - Лярва вдруг подскочила, уставившись на ель, с которой снег посыпался, - Ох-ти мне, а про дела-то я совсем забыла! Пошла я! - заскакала она по снегу.

- Постой уж! - услышал Тарас оклик и увидел, как из-за ели вышел большущий кот.

Лярва нехотя остановилась, нетерпеливо приплясывая на месте.

- Котинька, Баюнчик, мне вот как сильно идти надо!

- Не удержалась, натура вредная! - не слушая её, заворчал кот. - Зачем мальца заморочила? У человека дело важное, а тебе одно баловство!
- Не морочила я! Не морочила! Мы поговорили чуток и всё!

Тарас вдруг увидел, что на лес опускается морозная ночь. Не заметил он, когда на сугробы, на шапки снежные лёг голубой сумрак, и синие тени вкрадчиво вытянулись из-под елей, из чащобы, заполонили лес.

- Мне же домой надо! - испугался он. - Меня мамка теперь обыскалась!
- Вишшшь, чего наделала, худо бестолковое?! прошипел Кот. - Поди прочь!
- Не ругайся, котинька! Шибко я не люблю, как ты серчаешь! - искательно забормотала Лярва. - А я уж пошла, пошла!

- Мне бы домой поскорее, - едва не плача, взмолился Тарас. - Не хочу я, чтоб мамка и батя пуще горевали из-за меня!

- А зачем пришёл, пооомнишь? - мурлыкнул кот.
- Помню, - едва слышно проговорил Тарас. - Я завтра вернусь...
- Зааавтра на эту дорогу не попадёшь. Ноне какааая ночь?
- Рождество…
- И самое заветное - исполняяяется. Но коль хошь - сей миииг дома будешь.
- Нет… не хочу…

- Прааавильно, - мурлыкнул Баюн. - А дела важные никогдааа спехом делать не надо. Вишь - ночь. Спааать будем.
- Да как же спать?! Нельзя мне…
- Ночь покой любит. Ты мне вееерь. Рождество нынче. Ты уснешь, а желание твоё неусыпное своё дееело сделает, - И Баюн скользнул в мохнатые лапы старой ели.

http://www.proza.ru/2015/11/27/178