Межняки

                Межняки.

Только пришёл домой с работы и собирался поужинать, как услышал стук в ворота. «Кого ещё нелёгкая принесла» с досадой подумал я и вышел. В ворота стучал Санька, а рядом стоял мотоцикл, за рулём которого восседал Лёха. Из коляски торчали ружейные стволы. (смотри: «Два друга», «Предел необходимой обороны» и др)
           -- Здравствуй, Кузьмич! – протянул мне руку Санька
          Лёха тянул руку прямо с мотоцикла, и загадочно улыбался --  Мы было в контору заехали, да сторож сказал, что ты уже ушёл, пришлось домой заехать. Тут такое дело, думаем обижаться на нас не будешь  –  Он наклонился и вытянул из коляски мешок – Вот посмотри, и скажи что это такое. Вернее – кто такое. Тьфу, запутался в двух словах!
            -- Проходите во двор, не на улице же, всем на обозрение раскладывать!
-- И то верно! – Лёха легко спрыгнул с мотоцикла и два друга вошли во двор.
            -- Вот посмотри, пожалуйста – ещё раз повторил он и вытряхнул из мешка на траву  два больших комка спутанных и перемазанных чёрных перьев – Сколько лет охотимся, а такого чуда сроду не видели!
Санька присел на корточки и принялся растягивать комки в разные стороны, сразу перепачкав руки красным. Вот определились  крылья, лапы, голова, вытянулась шея. Передо мной лежали две абсолютно чёрных, за исключением  белого пятна на плече и белого подхвостья, невиданные мною ранее крупные птицы.  Местами перья отливали синевой. Птицы, по лапам, крыльям, клюву, явно классифицировались из отряда курообразных.  Я сходил за безменом. Взвесили. Оказалось два четыреста и два шестьсот. Для глухаря, даже молодого, мало. Для тетерева, даже старого, много. Я пожал плечами – не понимаю! Обратили внимание на хвосты. У глухаря хвост длинный и несколько клинообразный, раскрывается веером. У косача хвост более короткий, лирообразный, с загнутыми наружу крайними перьями. У этой птицы хвост средней величины, прямой, но с выемкой посредине. Какие-то мутанты.
-- Ну-ка – спрашиваю, рассказывайте, где и как добыли.
-- Поехали мы на Корявку – начал рассказывать Санька – весной там был хороший глухариный ток и косачи вокруг вовсю бормотали… Лёха, как бы незаметно, толкнул его ногой, но Санька отмахнулся – Ладно, чего уж там ( я-то уже понял, что не  зря они там весной ошивались!). Значитца, вокруг бывшей деревни всё раскошено, а в углу, ближе к речке, молоднячок такой густой берёзовый поднялся, а посередь него нето дорожка, нето тропа. Мы мотоцикл оставили на опушке, да и пошли по ней. Лёха-торопыга впереди конечно. Тут с левой руки как захлопает, и целый выводок энтих птиц завзлётывал.  А не все чёрные, были и пёстрые. Лёха и бабахнул дуплетом. Сам знашь, как он стреляет. Два чёрных и выпало.  А трава высо-окая, долго искали, а когда нашли, понять не можем, кого добыли. Любопытно стало. А Лёха и говорит: «поехали к Кузьмичу». Мы и про охоту забыли – до того интерес разбирает. Побросали их в мешок, да и ходу!
-- Чего ж вы их так неаккуратно?
-- Дак, торопились мы – заявил Лёха, а ещё сам знаешь, как у меня ружьё кучно бьёт. Когда их нашли, они уж перемазаны были.
-- А знаете, мужики – вдруг осенило меня – я, кажется, догадываюсь, что это за птицы. Сейчас, подождите. Я пошёл в дом и вынес книгу – Сейчас, сейчас – лихорадочно перелистывал страницы – Вот – ткнул пальцем – Похож?
           -- Точно он, похож – хором заверили друзья – Читай!
           -- «Межняк» -- начал я – помесь тетерева-косача с капалухой – самкой глухаря. Случается крайне редко, когда капалухи  залетают на тетеревиный ток. Потомства не дают». Эх вы, такой случай представился, какие чучела мог сделать, наверное, ни в одном музее области такого нет. А из этого материала ничего не получится, даже и думать нечего – я с сожалением махнул рукой – Забирайте свои трофеи, да и с глаз долой.
          Видя моё расстройство, друзья молча побросали птиц в мешок, и так же молча удалились. За воротами затарахтел мотоцикл, а я сел на крыльцо и невидящими глазами уставился в книгу.