Новые байки

Байка:
Георгий Лутошкин — (VI) дан по каратэ,  обладал колоссальным авторитетом.
Было лето «лихого» 1993 - го.
В городе постреливали.
Рэкет расцветал чертополохом.
Георгий находился в «бегах».
Азамат приехал к другу.
Рабочий день закончился.
В пустом Дворце спорта уборщица мыла пол.
– Мне нужен Георгий Лутошкин — произнес Азамат.
– А вы ему кто?
– Я его друг из Алматы.
– Он же в «бегах» - сердито бросила уборщица.
– Я не знал!  —  обескураженный Аза направился к выходу.
– А вы правда его друг?
– Ну конечно!
– Тогда, по - секрету, он в Боровом - произнесла она.
– Ничего себе «бега». Даже уборщица знает! - удивился Азамат.
В Боровом автомобиль Азамата остановили ГАИшники.
На стенде « РОЗЫСК!» - красовался портрет Георгия.
Азамат невольно улыбнулся.
– Знаете его? - спросил гаишник.
– Конечно знаю, это мой друг!  - ответил Азамат.
– Здесь он, в Боровом — продемонстрировал осведомленность страж дорожного движения.
– Ну и «бега»! И гаишник знает! - вновь поразился Азамат. 
Он разместился в гостинице и пошел кататься на лодке. К нему подошел лодочник:
– Вас просит подойти к телефону Георгий Степанович Лутошкин.
Вот это «бега»! - вконец изумился он.
Даже лодочник знает!
Оказалось: Георгию позвонила уборщица.
Затем его предупредил ГАИшник.
Потом ему сообщили из гостиницы.
Ну, и в конце - лодочник!


Байка:
Азамат пил чай у Георгия.
Чай им разливала возлюбленная Георгия - Иринка.
– Представляешь Аза — произнес Георгий — в городе появилась банда. Грабят богатых, только шум стоит. Говорят, что главарь — девчонка!
– Ничего себе! - поразился Азамат.
Через месяц нашумевшую банду «взяли».
Оказалось - главарем была … Иринка!

Байка:
Иринка пребывала в тюрьме.
Велось следствие.
Светило 15 лет. 
Я цокал языком.
Сочувственно вздыхал.
У нас вывихнутые мозги.
Исковерканный менталитет.
Поросшая шерстью мораль.
Мы сострадаем не жертвам.
Преступникам!
Пытаемся облегчить их тюремный быт.
Передать им сухари.
Чай.
Курево.
Глюкозу.
Георгий стал собирать сумку.
– Ты куда?
– В тюрьму.
– Зачем?
– На тренировку.
– Не понял.
– Буду готовить Иринку.
– На этап?
– Нет, к чемпионату мира.
– Ты же сказал 15 лет дадут.
– В общем, да!
– Так, какой же чемпионат?
– Будем бороться.
– За освобождение?
– Нет. За золотую медаль!
Шло время.
Следствие зашло в тупик.
На суде Иринку оправдали.
Она улетела на чемпионат. 
Выиграла.
Привезла золотую медаль!
Такое может быть только в нашей стране!
Кондовой!

Байка:

Номер был трюковой.
Смертельный!
Сапарова приковали к щиту.
Георгий на бегу метал.
Четыре томагавка.
Народ затаил дыхание.
Георгий швырнул один.
Затем другой.
Потом третий.
На четвертом споткнулся.
В самом замахе!
Сапаров увидел девичье лицо.
Полное ужаса! 
Топор описал дугу.
Воткнулся над головой.
Сапаров открыл глаза.
Лицо девы светилось любовью.
Дальше был хэпи — энд!

Байка:

Год 1991.
Сидим за столом.
В далеком Петербурге.
На чужбине.
Занесло нас.
С Георгием.
Пьем по маленькой.
Для приличия.
Для поддержки имиджа.
Тягостно.
В воздухе — угроза!
Пахнет конфликтом.
"Люди" серьезные.
Речь идет о деньгах.
Американских.
Зеленых.
Слов нет.
Аргументы  исчерпаны.
Маячат крепкие парни.
С большими пушками.
Мозги крутятся.
Точно электросчетчики.
Ничего дельного.
Георгий разливает.
Не в рюмки.
В стаканы.
Сорокаградусную.
Я обомлеваю.
Серьезные люди следят с интересом.
– Кто не выпьет, тот Киркоров! - произносит Георгий.
Тишина становится мертвой!
Я ожидаю грозу.
Огневую.
– Ну даешь! - произносят серьезные "люди".
И выпивают.
Никто не хочет быть Киркоровым!
– Отчаянный! - звучит признанье.
– Я десантник! - Георгий вновь берется за бутылку.
– Ты что! Ты что! Мы ведь не пьем! Совсем! - ужасаются "люди".
– Я себе! - успокаивает Георгий и грузит полный стакан.
Выпивает.
Занюхивает кулаком.
– Все! Вернут вам долг! - сдаются серьезные "люди". 
А могло - бы … по другому!
Нет!
За — у- ва- жа- ли!

Байка:

Я и Король Эдвард приехали в Астану.
По приглашению.
Писать сценарий.
Стояла зима.
Сугробы были синего цвета.
Жили в дачном, загородном доме.
На полном пансионе.
Еда от пуза, выпивки вагон!
После сытного завтрака гуляли по безлюдным улочкам.
В душе царила  безмятежность.
Возвращаясь домой Король благодушно спрашивал:
– Устроим промежуточный обед? - имея в виду, полдник.

Байка:

Беседуем с Королем Эдвардом.
О том,  о, сем.
По ящику показывают внучку Уборевича.
Героя Гражданской войны.
Расстрелянного Сталиным.
Внучка рассказывает о Гулаге.
Годах заключения.
Доходит до 1953 года.
Года смерти Сталина.
Произносит с ненавистью:
– Когда Сталин сдох...
– Да... - произношу я - Отец народов накосил дров!
Король глядит мне в лицо и вдруг высказывается:
– Если бы вы были Сталиным, вы бы в разы больше накосили!
Я обалдеваю!

Байка:

Звонит мне из забытого Богом райцентра друг детства Алик:
– Слышал, в Москве застрелили вора в законе Деда Хасана?
– Слышал … - говорю.
– Что теперь будет? - спрашивает он меня.
– Теперь — отвечаю я — у твоих коров молоко пропадет!
– При чем мои коровы? — спрашивает он недоуменно.
– Будут переживать за Деда Хасана!
Вот, что значит сила пиара! 
Лучше бы навоз убрал в сарае...

Байка:
Человечество ожидало Конец Света.
21 декабря.
2012 года.
С магазинных полок сметались крупы и свечи.
Власть имущие обустраивали бомбоубежища.
За день до предполагаемого Армагедона позвонил Алик.
Друг детства.
Одноклассник.
Житель райцентра.
– Как дела? - спросил он.
– Все хорошо! - ответил я.
– Ты в Алматы живешь, крутишься там... — говорит он.
– И что?
– Будет завтра Конец Света? - спрашивает он.
– Не знаю, еще не звонили  — отвечаю ему.
– А откуда должны позвонить? - уточняет Алик.
– Из канцелярии Всевышнего!
– А-а-а …!

Байка:

И еще раз Алик.
Звоню ему я.
В этот раз.
  -   Что нового в вашем райцентре?
Отвечает он.
Дескать все нормально.
Картохи неурожай.
Докупать надо.
Печка жрет угля, по десять ведер.
Зиме конца не видно.
Бичи распоясались.
Едят сапожный крем.
– Едят или пьют?
– И так и так.
– Как это?
– Один день на хлеб намазывают, другой,  в воде разводят.
– Ну и дела! А скотину держищь?
– Кормлю. Три бычка и теленка.
– И все?
– Еще коровка.
– А гусей не держишь?
– Гусей.., и уток тоже..
– И все?
– Еще бичей держу..
– Я  про скотину спрашиваю.
– Бичей тоже я кормлю...
-       Сапожным кремом — усмехаюсь я.
-       А  еще есть новости?
– Свежих покойников нет.
– А при чем, покойники?
– Они у нас главные новости!

Байка:

 Звоню Алику.
– Как дела?
– Живу пока.
– Почему пока?
– Обмануть некого. Простые люди волками стали.

Байка:

Сижу на сьемочной площадке.
Рядом красивая актриса.
Молодая.
Хорохорюсь.
Держусь жеребцом. 
Произвожу впечатление.
Приезжает ко мне Алик.
В гости.
Не вовремя.
Развиваю тему юности.
Боевой.
С видом, словно это было вчера.
Не думая, что его понесет.
Не в ту степь!
– Одноклассников видишь?
– Вижу.
– Кого?
– Куличкина. Он забичевал.
– А — а — а.
– Лиру Кольку вижу. На пенсии.
Жму ему на ногу.
– Басю ты помнишь! - достает он.
– Какого?
– С нами шнырял.
– И что?
– Потом ментом стал.
– И что дальше?
– Вышел на пенсию и крякнул.
– Приболел бедный?
– От водяры сгорел.
Снова давлю на ногу.
– Эх, юность, юность! - выкрикиваю я задорно.
– Людку Суворову встретил — не успокаивается Алик.
– Да ты что! Ну, как она?
– Ста-рень-кая совсем! Она же наших годочков! - ляпает Алик.
Выставил!
Святая простота!

Байка:

Жена Алика переболела. Перенесла инсульт. Головные боли донимали ее. Отдало на ногу.
И вот спрашиваю о здоровье жены.
- Последствия остались, ногу таскает за собой. А «реле» работает - поясняет Алик.
 
Байка:

Мой знакомый Азамат вывез на охоту вельможного сановника.
Ехали на медведя. 
Джип набили винтовками.
От снайперской — "Драгунова", до современного «Тигра».
Дорога закончилась.
Пересели на лошадей.
Тропа ввинчивалась в горы.
В распадке уже смеркалось.
Разглядели крупную медведицу  с приплодом.
На расстоянии пятиста метров.
Еще миг и скроются в кустарнике.
Надо было стрелять.
Сановник прицелился.
Спросил:
– В медвежонка выстрелить?
– Стреляй в мать! - ответил Аза.
Чиновник спустил курок.
Животное рухнуло.
Осиротевший малыш забегал вокруг мамаши.
Побежали к ним.
Когда добрались, увидели егеря исторгающего трехэтажные маты.
Оказалось - за медведя, сановник принял коня егеря.
А за медвежонка его самого.
Бедный егерь!
 
Байка:

Гуляем с Королем по зимнему дачному городку.
Мороз продирает до костей.
Отбиваемся от яростных шавок.
– Будьте осторожны — предостерегает сторож — Здесь ходят кони, жеребец людей кусает.
Ничего себе! - думаем мы.
Идем дальше.
Навстречу идут крытые инеем кони.
Злые как динозавры.
От голода.
– Обойдем? - осторожничает Король.
– Пусть они нас боятся! - возмущаюсь я — Мы же люди!
– Но они же кони! - приводит довод Король.

Байка:

В зимнем дачном городке сторож.
Старику за семьдесят.
Разговорились.
Стал жалиться.
– Жить нечем! - говорит  — и в глазах тоска.
– Да! - отвечаю ему сочувственно.
Через день встречаемся.
– Жить нечем — ладит старик.
– Да! - вторю ему я.
Через день свиделись вновь.
– Жить нечем! - скулит старче.
– Да! - киваю я ему.
– Кролей держу.
– Сколько? - спрашиваю.
– А-а-а! Двести штук!
– А почем один? - задаю вопрос.
– Три тысячи... - бормочет старче.
Быстро считаю в уме.
Получаю сумму — 600 000 тенге.
$ 4 000 по курсу обменника.
– Они же множатся... Я их режу и сдаю. У меня их всегда двести штук.
– Вот и старче! - размышляю я — Жить нечем!
Жалеть то надо меня.
И гроша нет на черный день!
А у него постоянный  капитал в размере $ 4 000.
Вот и жить нечем!

Байка:

Мимо дачного городка пролегает трасса.
На президентский гольф-клуб.
– Когда он едет в голь — клуб — говорит старик — сторож — Здесь в кустах стоят охранники с автоматами.
– А — а — а ! - тяну я.
– А там и тут «Газели» стоят. В них спецназы сидят.
– Да вы что! - поражаюсь я.
– А на тех крышах снайперы лежат...
Я задираю голову и изучаю местность. Делаю, так сказать рекогносцировку!
– Спецназы в карты играют! - продолжает старче — Я подхожу, они мне предлагают сыграть!
– А если вы в пакете кушать передадите, возьмут? - спрашиваю я.
– Конечно возьмут, если угощу!
– А — а — а! -  тяну я вспоминая плакат военных лет: Болтун — находка для шпионов! Все рассказал! Ну и старче!

Байка:

Зима.
На крышах белый снег.
В небо курится сизоватый дымок.
Совершаю моцион.
Встречаю старика-сторожа.
Начинаю беседу:
– В том крутом доме, кто живет?
– Зам. министра по экологии.
– Как его зовут?
– Бахыт Алпысович.
– Там сейчас с воротами  возился парень.
– Это Коля. Телохранитель. Спецназовец.
– А в двухэтажном, с синей крышей?
– Там полковник КНБ.
– О — о — о!
– Жена русская. На джипе ездит. Важная такая.
– А этот, из деревянного бруса?
– Министр геологии построил...
– Ничего себе!
Навстречу катится красивая машина.
За рулем в черных очках, бандитской внешности.
– Кто он?
– Начальник охраны Президента.
– Да вы что! - удивляюсь я. Вы все знаете?
– Месяц назад на «Ланд Крузере» ездил, теперь на «Мицубиси».
– Про всех знаете!
– Видишь елки во дворе?
– Вижу.
– Хотели купить по семь тысяч долларов за штуку - не продал.
– Красоту такую!
– Его друг, начальник Зеленстроя. Сколько хошь может дать!
– Ну и ну! - даюсь диву — Вам цены нет!
– Без меня даже муха не пролетит — гордится старик.

Байка:

Приезжаем с Королем в гости к другу.
В спальне портрет Королевы Англии.
Жуткая работа.
С лица будто кожу содрали.
Короля размещают в этой спальне.
Прозываю ее почивальней.
Говорю Королю:
– Десять дней спишь с Королевой.
– Каждую ночь содрогаюсь от ужаса — признается Король.

Байка:

Приехали в Ялту.
Море бирюзового цвета.
Пляж роится длинноногими дивами.
Коля извертелся, ворочая безвинными зрачками.
Слева чудо в голубом купальнике, справа в розовом.
Слева блондинка, справа брюнетка.
Так до самого горизонта.
Бедный, весь изошелся.
Вечером сидим в беседке.
Чудно.
Сереет.
Все притихло в ожидании ночи.
Спрашиваю:
– Сколько женщин переспало с тобой?
Глубоко задумался.
Стал прикидывать.
Отвечает:
– Не меньше двести.
Решаю его завести.
– Да не может быть. Перечисли.
– Всех?
– Хотя бы первую сотню.
– Ладно — соглашается он и начинает.
Вначале бойко.
Городок наш маленький.
Многих знаю.
Продолжаю заводить.
– Лена? Да не может быть!
Начинает доказывать.
– Муж уехал, я к ней. После нее была Наташка, потом Ирка..
– Какая Ирка?
– Беленькая такая, продавцом в нашем магазине работала.
– Ничего себе! Она тоже была с тобой?
– Да! После нее с Зинкой Малютиной спал.
– Вот уж не поверю, она же недотрога.
– Это она так себя ведет. А на самом деле тигрица.
– Ну ты даешь!
– После Зинки Дашка была, ты ее тоже видел.
– Неужели и эта модница...?
– Еще как! Целый месяц. В постели-и-и! М-м-м! Тело белое, словно булочка!
– А потом кто?
Коля не успел назвать, в беседку влетела разьяренная Марина — жена Коли.
Сидела за стеной беседки и терпеливо слушала.
Не выдержала!
В начале второй сотни!
Симпатичное Колино лицо.
Что ему довелось вынести! 

Байка:

Спрашиваю Колю:
– Коля, ты парильщик?
– Фанатик пара!
– Будет выбор:  обнаженная женщина или отличная парилка? Что выберешь?
– Конечно бабу.

Байка:

Когда — то Коля работал в зоне.
Вольнонаемным.
Инженером.
Носил зэкам водку, наркотики.
Уже много лет не работает.
Стоит из — за угла вывернуться полицейскому, готов  добровольно сдаться.
Сделать чистосердечное признание.
Попросить, чтобы оформили как явку с повинной.

Байка:

В советское время был тотальный дефицит.
Коля по «блату» приобрел масляный фильтр.
Для «Жигулей».
Самой машины не было в помине.
А я приобрел.
Прошу: Отдай фильтр!
Не соглашается.
– Скоро сам куплю машину!
Это «скоро» затянулось у него на тридцать лет.

Байка:

Сидим за столом.
Король пьет виски.
Говорю ему:
– Поражаюсь твоим пристрастиям. Вчера ты пил водку. Позавчера коньяк. Сегодня виски. Каждый день разное!
Отвечает:
      -  На самом деле,  я, фабрика по переработке спиртных напитков!

Байка:

Говорю восьмидесятилетнему Киму:
– Трудно жить одному. Женились бы. Еду бы готовила. Стирала.
Отвечает:
– Брал одну молодую...
Спрашиваю:
– Сколько ей лет?
Смущается.
– Да, молодая...
– Так сколько?
– Семьдесят.

Байка:

Едем с Королем в вагоне.
Возвращаемся в Алматы.
В Астане разделили гонорар за сценарий.
Деньги упрятали в сумках.
Уговор - купе покидать по очереди.
Чтобы не обокрали.
Поездных воров никто не отменял.
На станции Король собрался покинуть купе.
- Я отлучусь. А вы.. - Король сделал паузу — согласно выработанной стратегии оставайтесь на месте !

Байка:

В предвкушении хорошей выпивки на лице Короля проступает улыбка Моны Лизы.

Байка:

Кардиология.
Инфаркт.
Раннее утро.
Лежа читаю намаз.
Мысленно.
Про себя.
В палате полумрак.
За окном брезжит рассвет.
Руки сложены на животе.
Медсестра входит делать укол.
Окликает.
Реагировать не положено.
Молчу.
Вновь зовет.
В ответ тишина.
Глядит на  руки.
Зрачки расширяются.
Решает, что я отправился в Мир иной.
Пятится к двери.
Произношу: Аллах Акбар!
Сестра падает на пол!

Байка:

Пьем в студии мэтра кино Сапарыча.
В ходу третья бутылка.
- Все кино гавно, «Голливуд» не догонишь – произносит Сапарыч.
- Что надо делать? – икает Король Эдвард.
- Надо облететь землю – отвечает мэтр.
- На чем? – удивляюсь я.
Еще могу удивляться.
- На летающих тарелках – невозмутимо сообщает Сапарыч.
- Эдвард, разлей! - прошу я.
Надо срочно выпить.
Король мгновенно реагирует.
Чокаемся, проглатываем, морщимся.
- Американская фирма изобрела, двухместные. Летят над землей 3 метра.
- А скорость? – уточняет скрупулезный Король.
- Че тебе скорость? 120 развивает – небрежно бросает мэтр.
Спорим над маршрутом.
Сапарыч предлагает обогнуть шарик по экватору.
Король - наоборот, с севера на юг.
После четвертой, меня назначают продюсером.
Ответственным, за поиск спонсоров.
Мгновенно созревает план.
После пятой, не переставая икать, Король соглашается писать сценарий.
В шестой бутылке остается на донышке.
Координатором назначаем мэтра Сапарыча.
Пить больше не хочется.
Организм начинает отторгать.
Расходимся.
С ощущением собственной гениальности!

Байка:

1986 год.
Историческое время всесоюзной кооперации.
Миша Опескин решил делать гипсовые маски.
- Мне нужен рынок сбыта - сказал он - и гипс.
Я повез его в Караганду и познакомил с Яшей.
Яша только вышел из зоны.
- Будешь замом по сбыту – сказал Миша.
- А ты? – спросил Яша ревностно.
- Замом по коммерции.
Я внимательно слушал.
- А кто гэнэралный дыректор? – не успокаивался Яша.
Я напрягся. Думал, назовут мое имя.
- Коля, у него лицо начальника – аргументировал Михаил.
- Что нам нужьна? – спросил Яша.
- Главное гипс, Яша – ответил Опескин.
- Гипис я сколько хочешь прывезу – пообещал Яша, довольный простотой технологии.
Шли дни!
Лачуга Яши напоминала мукомольню.
18 - летний сирота Юра, на кухне отливал маски.
Там – же красил их пульверизатором.
В комнате устроили сушилку.
Пол был завален звероподобными рожами.
Трещали 30 градусные морозы.
Юра торговал поделками.
Миша, Яша и Коля в галстуках прохаживались рядом.
Они были – начальство!
Вечером пришли на ужин в «забегаловку».
- У кого дэньги? – спросил Яша.
Все молчали.
- Дэньги у кого, спрашываю? – в голосе Яши зазвучали гневные нотки.
- Денег нет – признался Юра.
Воздух заискрился.
- Ты же маску продал! – закричал Яша на сироту.
– Вернул долг за вчерашний ужин – оправдался Юра.
– А за сэгодня, отдадим завтра! – обрадовался Яша - Главное  гипис! – заключил он мудро.

Байка:

У Шурика разболелся зуб.
Тариэл заметался, засуетился, забегал.
Через 30 минут привез зубного врача.
- Пасматры его зуб! Заплачу, сколько хочишь! – умолял он.
Когда врач уехал, я спросил:
- Ты что так забеспокоился?
- Ти знаешь, какой это зуб?
- Что в нем особенного? Зуб, как зуб! – затупил я.
- Э – э – э- э! Нэт!
И вот что он мне рассказал:
Лютовали «лихие девяностые».
Шурик в Киеве обсуждал сложную схему.
Разговор шел о спирте.
О железнодорожной цистерне.
О шестидесяти тоннах!
- Как дальше, Шурик? – допытывалась «братва».
- В Беслане разольем по бутылкам – отвечал он.
- А что потом? – не унимались «братки».
- В Москве реализуем.
- Отличная схема Шурик. А кто заплатит за спирт?
- Я зуб даю! – заверил Шурик.
«Братва» задумалась.
- Так значит зуб, Шурик?
- Зуб!
- Ладно, верим! – они ударили по рукам.
– Понял, какой это зуб? За него товар дают, который 120 тысяч «баксов» стоит! – Тариэл задрал палец кверху.

Байка:

В начале «лихих девяностых» «живых» денег не было.
Работали бартером.
Натуральным обменом.
Как в каменном веке.
Шурик привез сахар.
Ему за расчет предложили лампочки.
Два вагона.
Шурик согласился.
Пацаны-малолетки за ночь разбили все уличные фонари.
По его указанию.
Утром Шурик продал лампочки городской администрации.
Ему предложили за расчет медь.
Он отправил ее в Прибалтику.
Там она и сгинула!

Байка:

В магазине Шурика стояло два ящика гвоздей, ящик краски и несколько гвоздодеров.
Никто туда не заходил.
Нечего было покупать.
А в ревизию вскрылась недостача в 200 000 рублей!
По тем временам - сумма сумасшедшая!

Байка:

- Ничего не получается! - произнес Шурик в отчаянье.
За столом сидели уважаемые люди.
Деловые.
По братски относящиеся к Шурику.
Как к большому неудачливому ребенку.
Бесхитростному.
Рубахе-парню.
Горемыке.
Хотелось помочь, да не знали чем!
Что было делать?
Один прокашлялся и сказал:
– Может тебе камни дать? Продай. Тебе там останется.
Шурик насторожился.
– Что за камни?
– Алмазы. Необработанные. В Бельгии возьмут. По качеству хуже якутских, но денег стоят.
– Камни так камни! Лишь бы подняться! — выругался Шурик.
– Завтра тебе привезут — говоривший поднял тост.
– Випьем за нашего брата, Шурыка — предложил он — каким ми его все знаим. Чистым, парядочным!
Публика зашумела.
Подняли бокалы.
Утром Шурику привезли сверток.
В нем лежали мутные камешки.
Шурик взвесил содержимое на ладони.
Через три дня был в Бельгии.
Разыскал потребителей.
Евреев.
Предложил  товар.
Назвал цену.
Те всплеснули руками.
Затем замахали.
Запротестовали.
– Кощунство! Оскорбление разума! Профессионализма! Выбрось их в реку. Это камни с Терека!
– Как из Терека? - возмутился Шурик.
– Совершенно точно, с Терека!
– Мой коллега прав. Это камни с Терека.
Внутри Шурика заклокотало бешенство.
"Над ним подшутили!" - мелькнула мысль.
Жажда мести затмила разум.
Он сгреб камни и хлопнул дверью.
На мосту размахнулся и швырнул сверток в воду.
Во Владикавказе его спросили:
– Как сьездил Шурик? Взяли камни?
– Я их выбросил — зло ответил Шурик.
– Куда выбросил? - не поняли его.
– В воду!
– Зачем в воду? - оторопели деловые люди.
– Они сказали камни из Терека - заявил он с претензией.
За столом повисла тишина.
– Шурик, ты подумал они из реки Терек?
– Ну, да!
– Это были алмазы с завода «Терек».
Был слышен писк комара.
Давший камни, забормотал:
– Там тебе оставалось десять косарей!
– Десять косарей? - поразился Шурик.
– Десять, Шурик! -  застонал деловой, обняв голову руками,.
– Шени деди! Откуда я знал! - заскрежетал зубами Шурик —
я подумал, вы их в Тереке собрали, чтобы пошутить!
     -   Вах — вах — вах! Ты нас убил Шурик!

Байка:

У Амирана есть брат Джемал.
Крепкий как саксаул.
Неженатый.
Несмотря на то, что сорок пять.
Оба жители села.
Интеллект под вопросом.
Не эстеты.
Не гурманы.
Оба беззубые.
Решил Амиран сватать Джемала.
Невеста под стать.
Тридцать пять.
Замужем не была.
Родичи сказали - девственница.
Одели на жениха, рубаху и пиджак Шурика.
Брюки Амирана.
Причесали и повели.
Родичи невесты накрыли стол.
Заговорили пословицами.
Она пустила стрелы в жениха.
Джемал засмущался.
Зардел. 
Выпили.
Посыпались тосты.
Один за другим.
Рог дошел к Амирану.
Покачиваясь, поднялся.
Джемал напрягся.
Амиран заговорил:
– Ви не смотрите что он лисый. Что на нем пиджак Шурыка — произнес он.
Джемал пригнулся к столу.
– Не глядите, что на нем мои бруки — продолжил брат.
Джемал взглядом поискал помощи.
– Не обращайте внимания, что он беззубий — не унимался Амиран.
Невеста стала красней помидора.
Джемал посинел от стыда.
- Зато он ха-ро ший чиловек! -  закончил Амиран и победно глянул на Джемала.
Тот встал из-за стола и снял пиджак.
Затем на глазах ошеломленных родичей скинул брюки.
Потом выпил полный бокал вина и сказал: Мудак! Теперь сам женись!
И ушел в одних трусах!

Байка:

Шурик сидел в зоне.
Тянул срок.
В стране царил бардак.
СССР рухнул.
В лагере создали коммерческий центр.
Шурика поставили директором.
Он сошелся с Роповкой.
Начальником зоны.
Уговорил поехать в Стамбул.
Отдохнуть.
Развеяться.
За Шурика счет.
Вылетели вдвоем.
Роповка и Шурик.
Сняли отель.
Выпили водки.
Поклялись в вечной дружбе.
Шурик купил Роповке куртку.
В подарок.
Выпили водки.
Еще раз поклялись.
Купил ему турецкий костюм.
Выпили водки.
Еще раз поклялись.
Купил подарки жене Роповки.
Выпили водки.
И еще раз поклялись.
Тут звонок.
Роповка берет трубку.
Лицо его вытягивается.
Синеет.
Затем багровеет.
Шурик чует неладное.
- Доложите что он в побеге! - Роповка кладет трубку и говорит:
– В зону приехал заместитель министра и ищет тебя. Я приказал доложить что ты в побеге.
Лицо Шурика вытягивается.
Глаза лезут на лоб.
– Какой побег Антонович? Мы же водку пьем!
– Из-за тебя мне погоны терять? — чеканит Роповка — В общем, так. Делаешь явку с повинной! Может,  не добавят.
– Чего не добавят? - спрашивает ошарашенный Шурик.
– Срок!
– Мы же за дружбу пили Антонович!
– Дружба дружбой, а за побег отвечать надо!
Вылетели.
К вечеру были в зоне.
В кабинете начальника выхаживал заместитель министра.
Взбешенный.
Возмущенный.
– Где осужденный Кавтарадзе? - вскричал он.
Вошедший Роповка забормотал:
– В побеге!
– Найди мне его!
И тут заводят Шурика.
Под конвоем.
Замминистра сидит спиной к двери.
– Осужденный Кавтарадзе — явка с невинной — запутался Шурик.
Замминистра поворачивается и кричит на весь кабинет:
– Шурик, брат, я приехал тебя увидеть, а мне говорят, ты в побеге — он идет к Шурику с распростертыми обьятьями.
Обнялись.
Поцеловались.
– А что ты лепишь про побег? — укоризненно произносит генерал.
Ошеломленный Роповка сипит.
Слов нет.
Вдруг соображает, что они друзья.
Лицо его вытягивается.
Синеет.
Затем багровеет.
Решает искупить вину.
Подвигает стул.
Униженно просит:
– Садитесь Александр Георгиевич!
Шурик стоит.
Не поймет о ком речь.
– Александр Георгиевич, присаживайтесь.
Шурик оглядывается.
Не поймет кто Александр Георгиевич.
– Шурик - Александр Георгиевич это же ты - говорит ему друг — замминистра.
И тут Шурик вспоминает.
Что Александр Георгиевич - это он!

Байка:

Лютая зима.
Крещенские морозы.
Жили у Яши.
Человек двенадцать.
В однокомнатной квартире.
Кто-то "катал" в карты.
Кто-то мастрячил косяк. 
Миша Опескин выпекал стишки.
Как на сковородке.
Раз и готово!
– Ты про Пугачеву напиши — попросил Яша.
Она была для него недосягаемой величиной.
Космической матроной.
Мерилом поэтического дара.
– Пожалуйста — ответил невозмутимый Миша.
Лоб его напрягся.
Морщинки сбежались в кучу.
Лицо поумнело.
Проступил отпечаток гения.
Через десять минут было готово.
Еще не успели скурить косяк !
Доиграть «Буру»!
– Слушайте! - голос Миши зазвенел.
Анашисты напряглись.
Картежники отложили "стос".
Сдвинулись к Яше.
Вместо того чтоб к поэту.
Миша стал декламировать.
Когда прозвучали слова:
– Даешь тепло, сгорев сама!- Яша протестующе выкрикнул:
– Что она, отопление что ли?
– При чем здесь отопление? - заморгал Михаил глазами.
– Батарея дает тепло ! - аргумент Яши был железобетонным.
Миша сбился.
Утратил волю к победе.
Сник.
Замолчал.
Наконец пробормотал: Я не поэт... Ты сказал написать... я написал...
– Я за Пугачеву сказал.. - не унимался горец — А ты?...про отопление! 
- Правильно гаварю, в натуре? - обратился он к наркошам.
Те скоропалительно замотали гривами.
Шулера цвыркнули сквозь зубы:
– Базара нет.
– Не даст тепло! - заладили остальные.
– Бура! - воскликнул «катала».
– Гони «пяточку»! — возмутился анашист.
Все забыли про певицу.
Но, двое еще волновались.
Яша и Миша.
Один считал оскорбленным себя, другой Пугачеву.


Байка:

Китай.
Синьзяно-Уйгурский автономный округ.
Урумчи.
После 24 - х.
Ночь.
Покидаем отель.
Внизу шум.
Много полиции.
Галдят на птичьем языке.
Подбегает водитель.
Китайский казах.
Что — то лопочет.
Спрашиваю:
– Почему полиция?
– Порезали парня.
– И все? Я то думал военный переворот!
– Нет. Еще избили девушку.
– Кто избил? - хладнокровно продолжаю допрос.
– Уйгуры — китайского казаха забили.
– За что? - допытываюсь я.
– Не знаю. Парень с девушкой вышли из машины.
– Что было дальше? - восстанавливаю картину происшедшего.
– Уйгуры подбежали и стали бить парня — водитель терпеливо рассказывает.
– А девушка причем? - не унимаюсь я.
– Она стала заступаться.
– И ее порезали?
– Да.
– А парень?
– Все время прятал лицо.
– А сколько было уйгуров?
– Пятеро.
– Ну а что бы он сделал один? - обреченно произношу я.
– Как что? - искренне удивляется водитель -  Да хотя бы глаз вырвал уйгуру!


Байка:

Поэт Канат Ералиев проводил вечер собственной поэзии.
Год стоял 2010.
С развалом державы «Советский Союз», рухнула и духовность.
Канат читал два часа.
Выразительно.
Менял тембр голоса, уровень громкости, выраженье лица.
Несколько раз утирал пот со лба.
Лица людей расплывались белесыми пятнами.
Ему казалось, что он овладел аудиторией.
Что они внимают, каждому его слову.
Наконец он закончил.
Перевел дыхание и спросил у зала:
– Может, есть вопросы относительно моего творчества?
Аудитория молчала.
Принялись расходиться.
С места соскочила помятая личность.
– У меня есть вопрос! - выкрикнул он.
– Спрашивайте — обрадовался Канат.
– А фуршет будет? - спросила помятая личность.

Байка:

Король Эдвард пребывал в Москве у друзей.
Застолье достигло пика.
Король блаженно улыбался.
В "ящике" возник новый сериал.
Началась первая серия.
После титров образовалась погоня.
Кто — то кого — то догонял.
Убегающий отстреливался.
Его догоняли "братки".
Внезапно из-за угла появился еще один "браток".
Изумленный Король вскричал:
– Это же Леша Шемес! Наш казахстанский актер! Вместе работали! Отличный актер! 
Тут убегающий выстрелил.
Шемес кувыркнулся и рухнул замертво.
– И все что-ли? Убили его? - разочарованно воскликнули собутыльники Короля.
– Значит это вся его роль? - сконфуженно пробормотал Король.


Байка:

Прилетел я в Баку.
Встречал Эмиль.
Горский еврей.
Делал успешную карьеру.
Лез по служебной лестнице.
Повез в ресторан.
Познакомил с другом — "комитетчиком".
Пили водку.
Эмиля понесло.
Сказал, что я крупный "авторитет".
"Смотрящий" за городом.
Комитетчик напрягся.
Я молчал, как рыба.
После второй бутылки Эмиль поднял статус выше.
Что я "смотрящий" за Казахстаном.
Комитетчик привстал.
После третьей, он ляпнул, что я контролирую Москву.
У чекиста прыгнули очки.
Я был как статуя.
Заплетающимся языком, Эмиль провозгласил, что я контролирую весь СНГ.
"Комитетчик" не выдержал.
Стал жать мою руку.
Я понял, что нужно убираться!

Байка:

Встретились с Королем Эдвардом.
Присели в крохотной кофейне.
Разговорились.
Я рассказал о предсказании казахской экстрасенсы.
Она заявила о своем видении.
Что Казахстан в 2017 году ожидает голод.
Людям надо запасаться продуктами.
Мешками -  как в советское время.
Золото и серебро потеряет цену.
Люди станут драться за еду.
– Вам хорошо — произнес Король — У вас подвал есть. Можно мешки складывать.
– Много не сложишь- ответил я — Нужна определенная температура. Крупа испортится.
– Да! - согласился Король, напряженно ища выход.
Вдоль кофейни мирно прогуливались согбенные пенсионеры.
Король горько вздохнул и сочувственно произнес:
– Гуляют бедные и даже не подозревают о надвигающемся голоде...

Байка:

Я принес бутылку хорошего виски.
Полтора литра.
За столом было четверо.
Я, Рашид, Король Эдвард и Сапарыч.
Начали как всегда с политики.
Резко перешли на экономику.
Бутылка наполовину опустела.
Рашид и Сапарыч часто отвлекались.
Один что-то искал в инете.
Другой копался в айфоне.
Никто не разливал.
Король нервничал.
Стал ерзать.
Ему не удавалось взять ситуацию под контроль.
Разговор вернулся к кино.
Рашид стал рассказывать о своей идее.
Король кашлянул в кулак.
Сапарыч стал разливать.
Король оживился.
История Рашида стремительно развивалась.
Бутылка пустела.
Наконец Рашид закончил. 
Сапарыч выдавил из бутылки последние капли.
Король с тоской вгляделся в донышко.
Тут Сапарыч предложил чачу.
Король вновь оживился.
Рашид отхлебнул и произнес: 70 градусов!
Король отхлебнул.
По лицу пробежала глубокая тень разочарования.
Максимум 45  — вынес он свой вердикт.

Байка:

– Я еду в Москву — сказал я Королю Эварду — планирую несколько встреч с продюсерами.
– Там ужасные пробки — произнес он — В день можно планировать только одну встречу.
– Буду передвигаться на метро — ответил я.
– В метро надо уметь разбираться, там же куча переходных станций, с одной линии на другую.
– Костя будет сопровождать, он лучший знаток Московского метро всех времен! — сделал я предположение.
Король тут же опроверг меня:
      -     Ошибаетесь! Лучший знаток метро был Лазарь  Моисеевич Каганович!

Байка:

Сидели с Королем на кухне.
Пили чай.
Я напевал:
– Партизанский, молдованский, собираем мы отряд...
– Что вы поете? - неожиданно возмутился Король Эдвард.
– Партизанский, молдованский, собираем мы отряд... а что не так — недоуменно спросил я.
– Да никогда во время войны не существовало молдованских партизанских отрядов.
Я обомлел.
И задумался.
А ведь, правда.
Нигде не читал о молдавских партизанах.
А столько лет напеваю эту песенку...
       -    Там и лесов то нет. Где бы они прятались? Одни степи! - добил меня Король.

Байка:

Отдыхал я профилактории Балхашмеди.
Столовались со мной две старушки.
Худая, крашенная.
Другая толстенькая, с проседью.
В спортивных костюмах.
Ухоженные.
К ужину спускались не торопясь.
Беседуя.
Забывая о моем присутствии.
Напрочь.
Как то сели за стол возмущенные.
– Ты видела, как она посмотрела на меня? - нервно реагировала с проседью.
– Будто ты ей соли насыпала! - подлила масла крашенная.
– Я думала она испепелит меня! - ввернула с проседью.
Я увидел за соседним столом милую старушку.
По проходу  шел старик с густыми брежневскими бровями.
– Вон он идет! - воскликнула толстенькая с проседью.
– Он же должен был занять нам места! - посетовала худая, крашенная.
Старик присел рядом с милой старушкой.
Это увидели мои злобные соседки.
– Смотри, он сел с ней! - возмутилась седенькая.
Обе взглянули в зал.
– Гляди - ка, мило беседуют! О! Он ей руку положил на ладонь... Во, дает! - возмутилась крашенная - В обед нам делал комплименты...
– Мне делал! - поправила ее седенькая.
– Ошибаешься, он на меня глядел! - перебила крашенная.
– Смотри, смотри, договаривается на ночь! Ничего себе!
– Вечер безнадежно пропал! - от досады у крашенной выпала вилка.
Я старался оставаться невидимкой, чтобы не прервать их диалог.

Байка:

Мой знакомый Ермек, житель райцентра, вставляя в диалог какую — нибудь реплику, развивал целый рассказ.
Например: Я говорю:
– Надо бросать курево!
– Зачем? - возражает Ермек — Мы однажды курим, мужик проходит мимо, а дед курганский восхищается:
– Гляди — ка, 18 лет отсидел, а выглядит моложе нас.
Другой дед ему в ответ произносит:
– Он же там не пил, потому что нет водки, был на диете, потому что питание обезжиренное, был на свежем воздухе, потому что пилил лес в тайге , вот и сохранился.
– Тот мужик, который 18 лет отсидел — дальше рассказывает Ермек - три раза был женат, у него 8 детей от трех жен, все ребята здоровые, как и сам он, все в совхозе работают, у одного из них ЗИЛ 130 — ый, «калымит» по вечерам, недавно дом построил. В совхозе все их боятся, как напьются, выходят на улицу, и давай бить - кто под руку попадется. Жены выскакивают за ними и носятся, загоняют по домам.
Я забываю, с чего начался разговор. Затем вспоминаю: Ах, о куреве!
– Какое отношение к куреву имеет мужик, который 18 лет отсидел, и при чем дед курганский?
– А -а-а! Как какое? Самое прямое! Дед курганский говорил насчет курева так: После 40 лет не бросай курить, после 50 лет не бросай пить, после 60 не отьезжай от дома дальше 30 километров.
– Почему именно 30 километров?
– Откуда я знаю? Так дед курганский говорил... - заканчивает Ермек.
– А мужик тот при чем?
– Мужик не причем. Я о нем вспомнил, чтобы про деда курганского рассказать, что он насчет курева говорил.
– А-а-а! - доходит до меня.

Байка:

Ермек, принимает металлолом и собирает истории.
Пьяницы, безработные, бичи и бомжи — клиенты Ермека.
Приносит ему лист железа парень на протезах.
– Что у тебя с ногами? - спрашивает Ермек.
– Их нет?
– А что случилось? - не отстает Ермек.
– Отморозил.
– По пьянке?
– Нет, в буран попал.
– Заблудился?
– Да.
– А как это было?
– Приехал на дембель в кителе и солдатских ботинках, а у нас зима...
– А че шинель не взял?
– Думал, встретят на вокзале.
– И че дальше?
– Пошел пешком.
– А тут буран... - развивает тему Ермек.
– Да, и я заблудился.
– А че дальше?
– Набрел на стог сена, залез в него.
– А буран идет?
– Да, два дня шел...
– И че дальше?
– Ступни обморозил.
– Отрезали?
– Да.
-       Все?
-       Все.
– Я до конца месяца железо не принимаю, цена упала.
– А что ты сразу не сказал?
– Хотел послушать историю.
– Ну, ты даешь, Ермек!
– Да я не причем, цены упали...

Байка:

Валико звонит Лерику.
– У тебя время есть?
– А что такое — насторожился Лерик.
– Да я зарезал барашку, шашлык жарю...
– У меня столько времени Валико, сколько у покойников нету — закричал Лерик в трубку.
 
Байка:

Один знакомый рассказал так:
Бабка вернулась в аул через много лет и встретилась со стариком, в юности предлагавшем ей руку и сердце.
– Ты стала такой старой! — желая ее ужалить, произнес старик, держа за повод ишака.
– Это твой ишак? - спросила старуха.
– Да, мой.
– А это твой сын проехал на телеге?
– Да, мой.
– А это твой внук, черный от грязи как смола?
– Да, мой.
– А чем же ты гордишься, глупец?

Байка:

Позвонил писателю Тимуру Зульфикарову.
Мудрец-суфий поднял трубку.
- Тимур ага, здравствуйте!
- О, дорогой! А я как раз сижу кислый. Гляжу на тусклые звезды. Ну, как ты сам?
- Все хорошо уважаемый Тимур ага, суечусь, что-то пытаюсь сделать. А как вы мудрец?
- Я в Таджикистане уже целых полгода...
- А что вы так долго там делаете?
- Как что? Разделяю нищету народа! – ответил мудрый учитель. 

Байка:

В советское время, в Жезказгане на площади  стояла крохотная будка часовщика Мартуна.
В ней собирались картежники.
Мартун левым глазом через лупу рассматривал часовой механизм.
Правым глазом следил за обстановкой на площади.
Он всегда знал кто-куда проехал...
Кто с кем прошел и во сколько.
Потому что левый глаз фиксировал время.
Параллельно ушами он отслеживал, сколько денег в банке, кто мечет и кому сегодня фартит.

Байка:

Армянин Мартун слово "мильон" произносил как - "мульон".
Слово "баксы" - как "буксы".
Как-то он рассказывал Лерику.
- Они про "мульоны" говорят, "мульоны буксов".
При этом закатывал глаза и резко вздрагивал.
Затем с горечью добавлял:
- А "пузырь" не купят!

Байка:

В годы правления Ельцина, в будке Мартуна собирались кавказцы.
Обсуждали астрономические сделки.
Мартун охал, слыша цифры с множеством нулей!
К нему заглянул Лерик.
- Передставляешь Лерик-джан! Они с банками работают! – он закатил глаза и задрожал точно в лихорадке, затем справился с собой и произнес: - А у меня деньги занимают!