Жало обезьяны - часть 43

Я вошел, споткнувшись о стальной порог, и очутился в просторной теплой комнате без окон. Все стены снизу до невысокого потолка из вагонки закрывали яркие ковры. На полу светлый паркет. Вдоль стены стоял аккуратный ряд ботинок и грязных кирзовых сапог. Я понял намек, присел на колено и стал расшнуровывать свою обувь. Попутно попытался сориентироваться в ситуации. Посередине комнаты на толстых коврах бордово-черной расцветки стоял низкий столик, окруженный квадратом низких и широких деревянных топчанов. Как в узбекской чайхане. На покрывавших их коврах и разноцветных подушках полусидели-полулежали десять или двенадцать мужчин. На столе стояли бутылки с водкой, блюда с фруктами, жирной конской колбасой и лепешками и пузатые чайники. В углу комнаты шипел паром угольный самовар ведер на десять. Его труба коленцем уходила в стену. В каждой из боковых стен комнаты находилось по две закрытых двери. Среди сидящих за столом циркулировал кальян.

Муканбетов поднялся с подушек. Мы встретились на полпути до стола. Он крепко пожал мне руку.

- Добро пожаловать, Алексей, к нам за стол. Садитесь, садитесь, не стесняйтесь.

Когда я, поёрзав, устроился на подушках, он налил мне в стакан водки и обратился к собранию:

- Друзья и коллеги, сердечно благодарю вас за то, что откликнулись на моё приглашение и нашли время приехать. Позвольте представить - Алексей, менеджер программы Евросоюза, о которой каждый из нас может сказать много неприятных слов. Мы все от нее пострадали. Вины Алексея в этом нет, он приехал всего несколько месяцев назад. Его заслуга перед нами - в желании разобраться. Несправедливое присуждение тендерных контрактов стало хорошо организованной и отлаженной системой. Бороться с ней трудно, но необходимо. Спасибо Алексею за то, что он проявил желание восстановить справедливость.

Все подняли стаканы в моем направлении и не чокаясь выпили. Пить водку после обеда я считаю противоестественным. Она приобретает неприятный вкус и вызывает изжогу. Тем более после взрослой порции хорошего коньяка. Но куда деваться-то? Назвался груздем, так не хнычь. Я отломил кусок очень свежей лепёшки и положил на тарелочку перед собой гроздь розового винограда. Печень заныла от воспоминаний об ошском казусе, но я решил рискнуть.

- Позвольте я Вам представлю моих друзей, - продолжал Мутанбеков, сев назад на топчан: - Это директора шести известных в Киргизии строительных фирм. Кто из Бишкека, кто с Иссык-Куля, из Балыкчи. Даже с юга приехали, из Джалал-Абада. Настолько важный для нас вопрос. Тендеры вашего проекта часть гораздо более серьезной проблемы. Вы мне передали список компаний, которым были присуждены контракты. Из числа генеральных подрядчиков три - просто "крыши" для отмывания денег. Они уже давно существуют и всем известны. Сами не то, что построить что-нибудь, гвоздь вбить не смогут. Дальше ещё хуже. Их субподрядчики, в основном, фирмы однодневки. То есть выигрывает "крыша" каким-то чудесным образом контракт, получает аванс, и через субподрядчиков его по поддельным накладным и счетам обналичивает. Никаких работ не проводится вообще. Разве что котлован выкопают или траншею проложат. И тем не менее, иногда чисто по бумагам умудряются и второй транш получить. Тогда "однодневки" банкротят.

Муканбетов замолчал, чтобы парой глотков промочить горло. Поморщился, занюхал водку корочкой лепешки. Посмотрел на меня, удивленно подняв брови. Я в ответ скорчил страдальческую рожу. Муканбетов хмыкнул, закусил и продолжил:

- Типовой текст контракта составлен хитро. Евросоюз попросил правительство утвердить свой вариант. Правительство сочло возможным пойти навстречу. Но умные люди изменили в киргизском тексте несколько слов. В результате генподрядчик несёт за расходование средств субподрядчиком только очень ограниченную ответственность. И то в редких случаях. Это осталось незамеченным. Решение правительства узаконило разночтение между текстами. Главенство юридически имеет английский. Но записанная в нем норма висит в воздухе. В национальном законодательстве нет механизма её соблюдения. Арбитраж длится не годами, десятилетиями. Поэтому добиться возмещения ущерба Евросоюз никогда не сможет. Да это, вроде, его и не очень интересует. Шуму, конечно, много, демарши, переговоры, но Евросоюз не приостановил ни одну из своих программ. Тендеры проводятся, контракты заключаются, часть денег крадут. Правительство в порядке жеста доброй воли компенсирует ущерб политическими уступками. Это всех устраивает.

Пока Муканбетов говорил, я разглядывал собравшихся за столом. Возраст от сорока до шестидесяти. Морщинистые лица, продубленные солнцем и ветрами. Рабочие руки. Волосы у большинства длинные и лохматые. Своих зубов у кого больше, у кого меньше, но в среднем по пять на каждого. Остальные золотые. Других золотых предметов, перстней или там цепочек, ни на ком не заметно. Одеты все добротно, но неброско. Половина в темных костюмах, серых или синих, но никого в галстуках. Другая половина в неярких свитерах. Муканбетова никто не слушал, да и понятно, всё это им было и так хорошо известно. Кто отщипывал виноград, кто кусал дыню, кто ковырял в носу. Играли телефонами, курили кальян или дремали на подушках.

- Так образом, - подытожил Мутанбеков, - сложилась система, позволяющая надежно и практически безнаказанно воровать деньги. У неё было одно только слабое звено - как выиграть контракт? Народ в "однодневках" работал некомпетентный. Составить тендерную заявку, отвечающую техническим условиям и требованиям к оформлению бумаг, они не могли. В этом наше преимущество. Но в Вашей, Алексей, программе сложилось ядро нацкадров, которое сообразило, как нас этого преимущества лишить. Наши предложения, и финансовые, и административные, оспорить невозможно. Мы опытные профессионалы, своё дело знаем прекрасно. Поэтому их не допускают до конкурса под формальными предлогами. То потеряют какую-нибудь бумагу. То вскроют конверт раньше срока, по ошибке или для соблюдения "требований безопасности". То расписка в получении окажется недействительной. А чтобы избежать возможности арбитража, уведомления шлют задним числом. Пока наш протест дойдет, контракт уже подписан.

- Но это доказать невозможно. К большому сожалению, - прервал его я.

- В том-то и дело. У Вас в офисе работают очень компетентные люди. В своей, так сказать, области. Вы, может, недоумеваете, зачем я сюда столько народу позвал. Во-первых, хороший повод, мы любим встречаться. По бизнесу мы когда партнеры, когда конкуренты, но по жизни-то остаемся друзьями. Это куда важнее. Во-вторых, чтобы Вам было легче мне поверить. Если Вас интересуют подробности по конкретным тендерам, можете спросить у того, кто в них участвовал. Хотя, наверное, не сегодня. Наша первая встреча для того, чтобы мы друг с другом познакомились. Кто захотел, передал Вам копии документов. Вон туда, в коробку положили. Вы их на досуге посмотрите. Если возникнут вопросы, сможете сами напрямую связаться с каждым по отдельности. А теперь, предлагаю выпить за доверие и добрые намерения!

Вокруг стола раздался одобрительный гул. Я давно чувствовал на себе пристальные взгляды. Оценивающие. Взвешивающие. Верить - не верить? Водка нагрелась и встала мне поперек горла. Еле пропихнул. Запил остывшим чаем. Одно мучение. Двое поднялись, подошли к коробке и опустили в неё средней толщины картонные папки, завязанные тесемками. Колеблющиеся перековались под влиянием момента. Муканбетов хлопнул в ладоши:

- На этом официальную часть объявляю закрытой. Дорогие друзья, пришло время отдохнуть и расслабиться.

Двери по бокам комнаты раскрылись. Из одной парень в халате вынес ящик водки. Из трёх остальных появились шесть полураздетых девушек. На любой вкус. За одной из дверей я разглядел подобие тесной "романтической" спальни. Строители оживились. Я понял, что надо срочно уносить ноги. Опередив красоток, подошел к Муканбетову:

- Вы извините, но я никак не рассчитывал на такой формат... У меня совещание назначено. Переносить рискованно, могут заподозрить неладное. Сами сказали, компетентные люди... Огромное Вам спасибо, я и не мечтал о таком разговоре.

- Очень жаль, очень жаль, - Муканбетов не стал скрывать разочарования моим нежеланием спустить штаны в коллективе единомышленников. А может, просто посчитал мое поведение неспортивным: - Надеюсь в другой раз... уже в более тесном формате...

- Я предпочитаю, в узком... - двусмысленно спошлил я, пожимая ему руку.

- Да-да, непременно, прекрасно Вас понял, - хохотнул Мутанбеков.
Проводник повёл меня назад к машине. Чтобы не светиться в офисе с коробкой, попросил отвезти меня на квартиру. Пока нёс её к лифту, чуть живот не надорвал. Она оказалась неожиданно тяжелой. Поставил на кухонный стол и открыл картонные створки. Папки лежали на самом дне, придавленные тремя бутылками водки, пятью лепешками, половиной дыни и парой кило винограда. Сверху аккуратно лежали иллюстрированные с большой фантазией визитки щедрых на ласки девушек.

Содержимое папок я изучал вся ночь напролет. В папках было всё.  И ничего. Снаряд без взрывателя. Выстрелить можно, но ущерб получится мизерный. Не хватало хотя бы пятиминутной записи разговоров членов комиссии относительно метода их работы. Или записанного под протокол свидетельства перебежчика из их рядов. Вот тогда снаряд бы бабахнул по-взрослому. Но и то, и другое представлялось одинаково невозможным. Комиссия уже отзаседала. И кого из пяти ее "пальцев" можно было склонить к даче показаний? То-то и оно. Единственное, что мне пришло в голову, искусственно создать кризисную ситуацию, полить кипяточком на муравейник, и записать реакцию. Но каким образом её спровоцировать, понятия не имел. Нужна многоходовка, целый гамбит.

В офис пришел к полудню. Сильно не выспался. Меня ожидал сюрприз. Похоже, я приобрел способность притягивать проблемы. Охранник предупредил, что меня ещё со вчерашнего вечера разыскивает Джанибек. Я по инерции удивился, почему он не набрал мне по мобильному. Но тут же вспомнил, что уезжая на встречу с Муканбетовым, оставил служебную трубку в столе в кабинете. Поднялся к себе на второй этаж, отдышался, положил в рот мятный леденец.  Набрал трубку главного эксперта. Тот ответил немедленно, словно держал палец на кнопке в ожидании моего звонка:

- Алексей Борисович, ну где же Вы, почему я до Вас не могу дозвониться?
Интересный вопрос от подчиненного.

- На встречу вчера убежал, а трубка на зарядке стояла. Второпях забыл. Встреча затянулась... А что случилось?

- Мне надо срочно с Вами поговорить.

- Хорошо, сейчас к Вам поднимусь, - предложил я из вежливости.

- Нет-нет, я сам к Вам приду.

Не прошло и трех минут, как под весом Джанибека затрещали ступеньки лестницы, и он, отдуваясь, появился на пороге кабинета. Я впервые видел его растерянным.

- Алексей Борисович, так продолжаться не может. Ну, нет сил больше эти издевательства терпеть, - запричитал он, едва усевшись на гостевой стул напротив меня.

- В чем дело, байке? Успокойтесь и объясните толком.

- Эта девчонка всё делает мне назло. Сегодня пришла так одета, что просто стыд. Я ее отправил домой переодеться. Так она не переоделась, а вообще разделась.

- Как это? - выдавил я из себя, совершенно ошарашенный.

- А вот позовите её и полюбуйтесь. Ведет себя вызывающе, такие позы принимает, в борделе девки себя скромнее ведут. Призвать к порядку я ее не могу, уволить я её не могу. Вы её сюда привели, Вы и разбирайтесь. Желаю успехов.

Я только смог помотать ему вслед головой. Джыргал никак не производила впечатление девушки, способной на такое поведение. Хотя... А если наш байке начал слюньки пускать? Поделать она с ним ничего не может, вот и решила в отместку подразнить. Тоже не дело, конечно. Я позвонил Чолпон.

- Джыргал ко мне доставьте, пожалуйста.

Чолпон молча положила трубку. Через пять минут обе стояли передо мной. У меня отвисла челюсть.

Продолжение - http://www.proza.ru/2015/12/01/1933