Под покровом тьмы часть 4

ТЬМА СГУЩАЕТСЯ,  ЗЛО ПОБЕЖДАЕТ

Чтоб жить, а не влачить существование,
Надо проснуться, ступор превозмочь…
Ведь если жить у зомби нет желания,
Никто не сможет мёртвому помочь.






«НЕСЧАСТНЫЙ СЛУЧАЙ»

      Областной прокурор сидел в своём кабинете за рабочим столом, зажав голову руками. Его рабочий день давно кончился, за окном царила ночь. Секретарша уже дважды заглядывала в его кабинет, но он этого не замечал. Сколько времени ему осталось сидеть в этом кресле? Месяц назад он предъявил обвинение высокому чиновнику в присвоении им ста пятидесяти миллионов государственных денег. Все улики в краже денег были налицо. Состоялся суд, который вынес обвинение. И что же? Правительство области направило апелляцию в верховный суд, обвинение с чиновника сняли, в должности восстановили, а ему, областному прокурору, было уже два выговора за растущую в области преступность. Третий выговор – и он освободит это место. В правительственных кругах, должно быть, уже известен кандидат на его должность.
      - Валерий Иванович, Вам сварить кофе? – спросила потерявшая терпение секретарша. - На улице ночь, и сильно похолодало, да и проголодались Вы, наверное. У меня булочки сдобные есть, если хотите, то принесу.
      - Спасибо, Анечка, - поблагодарил её прокурор, – мне ничего не хочется. Если можно, дай мне таблетку от головной боли. Я немножко посижу и уйду.
      Приняв таблетку, прокурор вновь принялся за свои рассуждения. Он решил посидеть и подумать ещё немного, потому что более спокойного места, чем его кабинет в нерабочее время, в природе не существовало. Преступность действительно захлестнула область. Ежедневно множились уголовные и гражданские дела: то директор предприятия отказывался выплатить работникам их заработанные деньги, то матери, по призыву губернатора области родившие детей, не могли получить материнский капитал. Но больше всего дел заводилось по ограблениям от магазинных касс до частных квартир, всякого рода кражам, насилию, убийствам, разборкам группировок подростков, в которых они погибали или калечились. И как же бороться с нарастающей преступностью, если почти ежедневно на улицу выбрасывались десятки рабочих и служащих, пополняя ряды безработных? Безработица – вот главный источник преступности, толкающий молодых парней на торговлю наркотиками, недоброкачественной водкой, которой насмерть травилось трудоспособное население. И пока это есть, преступность будет расти, и с этим областному прокурору никак не справиться. Низкая зарплата  служащих порождает мелкое взяточничество. Но сколько ни думай, ситуация от этого не изменится. Валерий Иванович встал, вытер лицо ладонями рук, будто прогоняя мысли, запер на ключ рабочий стол и вышел из кабинета. Секретарша с облегчением вздохнула: по заведённому порядку она должна была последней покидать прокуратуру в обществе телохранителя, закрыв на ключ все помещения и отдав ключи военизированной охране.
      В это время областной прокурор со своим охранником ехал на служебной машине по, казалось бы, свободному шоссе. Вдруг из-за поворота вывернулся мчавшийся на предельной скорости «газик» и в лоб столкнулся с машиной прокурора. Редкие в это время прохожие видели, как водитель газика успел перед столкновением выброситься из кабины и, перевернувшись несколько раз на шоссе, вскочил и скрылся в соседнем парке. Разбившаяся в лепёшку машина прокурора и врезавшийся в неё «газик» моментально вспыхнули. Пожарная команда приехала, когда обе машины уже прогорели. Подъехавшая вслед за ней следственная группа детально изучила место катастрофы. В одной из машин были обнаружены два обгоревших человеческих тела, в другой - никого не обнаружили. Анатом следственной группы личность одного пострадавшего так и не установил, у другого на коленях лежал несгораемый кейс с документами. В нём-то и нашли удостоверение личности областного прокурора. На месте был составлен акт о дорожно-транспортном происшествии, приведший к смертельному исходу обоих водителей. Куда девался труп телохранителя прокурора и почему оба водителя в момент аварии оказались сидящими рядом в одной машине, осталось загадкой.
      
ПАРАЛЛЕЛЬНЫЙ МИР

      Пространство было окутано приятной голубоватой дымкой. На диване, сотканном из тумана, полулежала женщина лет сорока с высокой причёской из длинных и густых волос. Она была одета в свободное бледно-голубое платье до пят, из-под которого виднелись ступни её босых ног. Рядом в кресле, похожим на облако, сидел мужчина гораздо старше её. Если бы не чисто выбритое лицо и аккуратно уложенные волосы, его можно было бы назвать стариком. Они между собой  вели телепатическую беседу.
       - Я тебя должна покинуть, сын, – сказала женщина. – Мне дано предписание найти себе родителей и воплотиться на Земле.
       - За что же тебя наказывают, – спросил Платон, поскольку это была его душа, - если на твоей чаше грехов было только уныние после смерти отца, а не светлая печаль, которая должна быть после потери близкого человека?
       - Значит, на меня возлагается какая-то миссия, о которой нам не говорят и которую мы сами должны распознать, находясь на Земле.
       - Печально, мама, – расстроился Платон. – Мне-то хорошо: здесь нет времени, а тебе придётся прожить целую жизнь, чтобы встретиться со мной.
       - Как знать! Возможно, мы с тобой разминемся при воплощениях.
       - Ну, меня-то не за что посылать на Землю, - возразил сын, - на моей чаше грехов было только то, что я отказался продолжать образование и сделаться учёным, который мог бы многое изменить для человечества в лучшую сторону.
       - Это была в большей степени моя вина, - сказала мать, - и за неё меня тоже наказали. Ведь это я тебя не пустила в Петербург в научно-исследовательский кабинет к профессору психологии, как на этом настаивал Отто Оттович. Ты был тогда ещё ребёнком и не мог принимать решений.
       - Однако, повзрослев, я мог бы продолжить своё образование в том направлении, о котором тебе говорил Отто Оттович.
       - Но это была твоя первая жизнь на земле, – не сдавалась мать. – Очень редко бывает, когда человек проживает на Земле только одну жизнь.
       - Вот Паню не посылают на Землю, хотя он прожил тоже одну жизнь и пришёл в этот мир гораздо раньше меня.
       - Паня заслужил это своим страданием и помощью людям, - сказала мать, - а тебе не следует возражать: как иерархия, так и порядок здесь соблюдаются очень строго. Тех, кто их нарушает, жестоко наказывают. Да, мне давно пора облететь Землю и присмотреть себе родителей. По земному времени мы с тобой беседуем непозволительно долго.
      Катя (это была она - жена Михая) приняла форму облака и поплыла по небу, держась ближе к Земле. А Платон отправился к информационному полю Земли, покрывающему её в виде оболочки. Он был очень любознательным при жизни и остался таким же в тонком мире. Когда он считывал информацию о происхождении Земли, голос Высших Сил прозвучал в его сознании:
       - Переместись к ячейке тайных знаний, и запомни их все. Будь их хранителем! Когда воплотишься на Земле, там они тебе пригодятся.
       - Как я найду эту ячейку? – мысленно спросил Платон. И тут же заметил, что одна из них светится голубоватым светом. Он тотчас же переместился к светящейся ячейке и всем своим существом впитывал в себя тайные знания и правила обращения с ними. Многое из того, что ему открылось, он узнал ещё на Земле, посещая могилу отца. Платон понял, что мать была права и что ему придётся воплотиться на Земле.
      Он всматривался в информационный слой настоящего времени Земли, и его охватил ужас: большая часть планеты была покрыта тьмой. Особенно она сгущалась в центральном Поволжье, совсем близко от места его рождения. Людей со светлыми душами там почти совсем не осталось. Он понял, почему его матери было дано предписание воплотиться: там нужны были светлые души, чтобы как-то восстановить баланс тёмных и светлых сил.
      В это время Катя облетела Землю и убедилась в том же самом. Она решила воплотиться в небольшом городе, стоящем на высокой горе над Волгой, именно там она рассмотрела наиболее густое тёмное пятно.
      - Прощай, сынок, - с грустью сказала она, – возможно, когда-нибудь встретимся.
      И она, превратившись в маленький белый шарик, полетела вниз. Платон, опустившись в нижний слой тонкого мира, следил за ней до тех пор, пока беленький шарик не скрылся из глаз, и небо не распростёрлось вокруг. Он посмотрел ещё немного, потом вернулся к информационному полю Земли, чтобы подробнее изучить природу тёмных сил.
      А Катя спускалась всё ниже и ниже, пока не увидела искомый объект, и, внедрившись в него, очутилась в воде. Как только она коснулась воды, из её памяти было стёрто абсолютно всё, чтобы начать жизнь с чистого листа.
      Не эти ли околоплодные воды называют мифической рекой Летой, окунувшись в которую, души людей забывают о своих прежних жизнях?
      Платон на своём уровне остался почти один. Вдалеке плавали души незнакомых людей, а те, которых он знал на Земле, или воплотились, или находились на других уровнях, и он попросил разрешения увидеться с Паней, который находился всего уровнем выше, но подняться туда Платону запретили, и Паня очутился около него. Он  почти не изменился: та же длинная седая борода, босые, но чистые и ухоженные ноги, та же рубашка, но только новая и чистая. И не было вериг. В первое время пребывания в параллельном мире Пане их недоставало, но потом он привык к их отсутствию и теперь блаженствовал.
       - Рад тебя видеть, - поздоровался он с Платоном. – Благость-то здесь какая, и камень совести на грудь не давит. На весах мои грехи взвешивали, а их там не оказалось. Выходит, зря я мучился. Эту муку на меня ведьма напустила, так её за это по первое число наказали да снова на Землю прогнали, чтобы ошибки свои исправила. А пуще всего её здесь камень совести мучил. Ведь мой-то камень на неё переложили. Мне её жаль было, бедняжку. Уж кто-кто, а я то знаю, как этот камень совести мучить умеет. Уж как она на Земле-то живёт, чай, не повторит, что ли, своих ошибок-то? Ты как на этот счёт мыслишь?
      Как и при жизни на Земле, Паня был словоохотлив, и Платон с удовольствием слушал его.
      - Я думаю, – ответил он Пане, - что, вновь родившись на Земле, она начисто забыла о своих ошибках и может натворить много новых. Это и есть ловушка воплощений. Человек должен интуитивно чувствовать ошибки прежних жизней и не повторять их, а за новые ошибки его ждёт новое воплощение.
      - Да что это мы с тобой сидим, лучше пойдём по лесу погуляем.
      Платон мысленно представил себе берёзовую рощу, и она мгновенно возникла перед ними, окутанная сероватой дымкой, отчего листья деревьев виделись не отчётливо, а как бы сливались меж собой. Они шли по лесной тропе, поросшей голубовато- зелёной травой. Белые стволы берёз выстроились ровными рядами, образуя аллею.
       - До чего же я по ходьбе соскучился, - удовлетворённо проговорил Паня. – На верхнем уровне-то всё лежи да сиди, отдыхай, значит. А я ходить привык, до самой смерти ходил, и никакой мороз меня не брал. И до сих пор ходил бы, пока какой-то шалопай мне голову саблей не снёс, дай ему Бог доброго здоровья.
      - А моя мама на Земле воплотилась, – с печалью в голосе сообщил ему Платон.
      - Да? Вот это новость так новость! – удивился Паня – И за что же её наказали- Ведь и грехов-то у неё не было. Светлая у неё душа.
      - Вот за это и послали её на Землю. Там тёмные души верх взяли, а светлых почти не осталось. Трудно ей там будет. Ведь целую жизнь надо прожить.
      - Слушай, Платон, а куда же Сила-то подевалась, которой отец твой владел?
      - А это мы сейчас узнаем, – ответил он. – Пойдём к информационному полю.
      Платон мысленно убрал берёзовую рощу, и они спустились к информационному полю Земли. Он долго искал нужную ячейку, затем замер, считывая информацию.
      - Готово! – воскликнул он – Слушай, Паня. Сначала Сила попала в добрые руки старого священника – отца Афанасия. Ему передал её богатый человек Никита Фролов. Только священник не знал, что с ней надо делать. А когда ему озарение снизошло, что при помощи этой Силы надо добро творить, он надумал поехать в ближайший город, в тот, что на правом берегу Волги на высокой горе стоит. Приехал он туда и устроился работать в гимназии: закон Божий преподавать и молодёжь добру учить. Работал он почти без отдыха, а годы, видимо, своё право взяли. Однажды проводил он урок в старшем классе гимназии, и вдруг плохо ему стало. Начал он на пол оседать, но тут подскочил к нему один юноша, обнял его голову руками, чтобы он её об пол не ушиб, а отец Афанасий тут же и умер.
      А Сила большие способности этому юноше дала. Хотел он хорошую жизнь на всей Земле устроить, да не получилось у него: тёмные силы помешали. Когда он умирал, то Силу своему преемнику отдал, а тот самим дьяволом оказался. И покрыла тьма почти весь мир, а там, где мы с тобой родились, и подавно сплошной мрак царит. Вот маму мою в тот район и направили. Надо, чтоб больше светлых душ там было.
       - Вот это дела… - опечалился Паня. – Надо бы и нам с тобой туда попроситься.
       - Высшие Силы сами знают, что надо делать. Возможно, и нам на воплощение предписание придёт, – ответил Платон.
       - Хорошо с тобой, да мне на мой уровень пора, ? сказал Паня. – Расстроил ты меня, Платон. Буду теперь молиться да Бога просить, чтобы он тьму над Землёй рассёял.
      Паня взлетел вверх, а Платон, приняв форму облака, плыл низко над Землёй, наблюдая за жизнью, творящейся на ней. Его поразило то, как изменилась растительность: деревья были наполовину сухие, вместо цветущего кустарника торчали тощие бастыли, пыльная трава пожелтела. В некоторых деревьях тоже сквозила желтизна, хотя лето было в самом разгаре. Огромные скопления воды на Волге зарастали тиной, превращаясь в болота.
       - Да, – подумал Платон. – Земля серьёзно больна, и очаг её болезни находится в России. Тут нужна большая помощь, иначе это может кончиться катастрофой. Помощь нужна немедленно, и направить её нужно в самый очаг тьмы, в тот город, который стоит на высокой горе над Волгой. Всё это потребует огромной Силы.
      И Платон устремился к информационному полю Земли, чтобы повысить свои знания в этом направлении.
      А тонкий мир жил своей необычной для нас жизнью. Сонмы душ кружились вокруг Земли, принимая различные формы своего тонкого тела. Ежедневно этот мир пополнялся новыми обитателями, которых встречали их близкие в той форме тела, которую те знали на Земле. Они проводили несколько мгновений или веков (поскольку в этом мире отсутствует время) вместе с новенькими для того, чтобы те привыкли к новым условиям жизни. Здесь встречались родственные души и находили радость общения. Отсюда провожали очередную душу для воплощения на Земле. Здесь же встречались и ранее знакомые. Так гуляя в мысленно сотворённом сосновом бору, Платон встретил Отто Оттовича, прибывшего сюда гораздо раньше его. Они обрадовались друг другу, подолгу обсуждая проблемы Земли. Бывший доктор похвалил Платона за то, что тот поддерживает связь с информационным полем, постоянно совершенствуясь и пополняя багаж своих знаний. Отто Оттович рассказал Платону о том, как жестоко расправилась с Хрящёвкой новая форма управления страной. Крестьян до поры не трогали, а остальных выстраивали цепочкой вдоль крутого берега Малого Черемшана и расстреливали  из пулемётов. Трупы падали прямо воду, и их, конечно, никто не хоронил. Но что интересно – продолжал доктор – у новой власти не было специалистов, некому было водить суда по реке, некому было молоть муку из зерна. А в Хрящёвке была огромная мельница, построенная по последнему слову техники. Её владельца убили, а директора этого огромного предприятия оставили. И ещё: жил в этом селе капитан волжского речного пароходства. Так вот в чём нонсенс: его и директора мельницы летом заставляли работать, конечно, бесплатно. Капитан в течение всей навигации водил пароходы, директор мельницы добросовестно следил за мукомольным процессом, а глубокой осенью, когда кончалась навигация, и заканчивался мукомольный процесс, их обоих арестовывали и везли в тюрьму районного центра. Летом их освобождали, они приступали к своим профессиональным обязанностям, и всё повторялось, пока у новой власти не появились свои специалисты.
       - А как умерли Вы, Отто Оттович? - спросил Платон.
       - Около года до меня у них ещё не доходили руки. А потом старого священника, Вашего покорного слугу и купца Перова запрягали в сани, ставили на неё бочку, и ямщик, сидевший впереди, управлял нами при помощи вожжей, не скупясь на побои кнутом. Так на нас возили воду из Черемшана. Возили до тех пор, пока нас не настигла смерть. Дело было зимой, ноги скользили, и мы постоянно падали. Первым умер старый священник, и последними его словами были: «Прости их, Господи, они не ведают, что творят». Последним умер я: кнут ямщика свалил меня на снег. Пытаясь подняться, я скользил и вновь падал, а он всё бил и бил меня кнутом, пока я не потерял сознание. Потом я летел куда-то в темноте, и было страшно. Летел до тех пор, пока не очутился в густом тумане, таком густом, что на нём можно было стоять. Первое время я не понял того, что умер. В глаза бил яркий свет, и я пытался бежать, но кто-то ласковый обнял меня и сказал, что теперь мой дом здесь и больше меня никто не обидит. Он подхватил меня под локти и полетел вместе со мной ввысь. Мы прилетели в просторную и ярко освещённую комнату. Откуда-то сверху мне сказали, чтобы я смотрел прямо перед собой и не отвлекался. Перед моими глазами текла кинолента с разными подробностями моей жизни от рождения до того времени, когда я умер под ударами кнута. За некоторые моменты мне было очень стыдно. Потом мне объявили, что на весах правосудия чаша моих добрых дел перетягивает, что грехов у меня совсем немного и что я их уже искупил страданиями в последние часы моей жизни. Потом мне указали уровень, на котором я должен жить. Это второй уровень, на первом живут совсем безгрешные души и те, тела которых умерли в младенчестве.
      Платон слушал очень внимательно. Ритуал вступления в тонкий мир Отто Оттовича был очень похож и на его ритуал. Разница была в том, что после полёта в темноте его встретила мать, и не было такого страха как у Отто Оттовича. Видимо, у бедняги не было родственников или они все были воплощены в физические тела на Земле, и роль близкого человека сыграл Ангел-хранитель.
      Платона огорчило то, что по своей жестокости люди превосходят самых злых зверей. И это является показателем того, как низко пала нравственность человека. А также того, что души людей находятся на гораздо более низком уровне, чем души животных, которые не уничтожают своих собратьев в массовом порядке, а только в исключительных и единичных случаях во время брачного периода, и то щадят своего соперника, если тот уступает. И как видно, человек – далеко не венец природы, как этому учили на Земле. Для того чтобы улучшить настроение, Платон забрался в свою ячейку из тумана и крепко заснул.
      Ему снилось, будто бы он идёт по улице земного города в толпе таких же, как и он, пешеходов. Люди идут по тротуару в двух направлениях. Платон всматривается в лица людей, идущих ему навстречу, и замечает, что все они спят. Он оглядывается назад, и видит ту же картину: прохожие, идущие в одном с ним направлении, тоже спят. Потрясённый увиденным зрелищем, Платон зашёл в ближайший магазин. Там спящая продавщица отпускает товар спящим покупателям. Он выбежал из магазина и помчался к автобусной остановке. Люди, ожидающие автобуса, все спали. У некоторых из них глаза были открыты, но взгляд их был направлен внутрь себя или в никуда: так, как бывает у спящих людей с открытыми глазами. В это время подкатил автобус. Спящий водитель автоматически затормозил и открыл двери. Спящая толпа людей так же автоматически вошла в открытые двери. Они закрылись, и автобус тронулся. Сколько ни наблюдал Платон за действиями людей, все они выполнялись ими автоматически. Казалось, что он попал в страну роботов, а ведь это была его родная страна. Он проснулся, содрогаясь от ужаса.
       - Неужели в этом сне есть хотя бы частица правды? – спрашивал он себя.
      Он постарался вспомнить во всех подробностях свою земную жизнь. Каждое утро мать начинала с приготовления завтрака. Чтобы достать из печи горшок, она автоматически протягивала руку в сторону стоящего в углу ухвата, даже если случайно его там не было. Вспомнив себя школьником, он сам иногда макал ручку с пером в пустое место вместо чернильницы только потому, что она всегда там стояла, а стоило её переставить, как он автоматически тянул руку на её постоянное место и промахивался. Да этих примеров можно привести сколько угодно. Видимо, сознание людей частично спало всегда или, по крайней мере, очень давно, потому как древние, давно погибшие цивилизации не были погружены в сон. Сознание их было включено полностью, поэтому-то они и достигли фантастических результатов в своей жизни. Эти знания Платон почерпнул из информационного поля Земли. Когда же и почему началась деградация человечества? Эту загадку он обязательно должен решить, и чем раньше, тем лучше. Человечеству на Земле нужна срочная помощь, иначе оно погибнет.
      - Беда в том, - думал Платон, – что спящие люди не могут бороться со злом, и тьма безнаказанно поглощает их души. Вот почему хорошие, добрые люди превращаются в злых. Или хороший человек со светлой душой способен совершить гадкий поступок и потом всю жизнь раскаиваться в этом.
      Его мысли прервал сигнал, зовущий душу наверх. Поднявшись на зов, Платон очутился в уже знакомой ему комнате Верховного Судилища.
      - Тебе даётся предписание воплотиться на Земле, - возникли у него в мыслях слова Верховного Существа. – Выполняй.
      Согласно космическому закону, оплодотворённая яйцеклетка, укоренившаяся в теле матери, одухотворяется только через сорок дней с начала своего существования, иначе в неё вселяется душа. Это аналогично тому, что душа усопшего в течение сорока дней может посещать место своего упокоения и своих близких. Поэтому если через сорок дней после зачатия произойдёт целенаправленное прерывание беременности, это считается убийством, и за этот грех следует наказание.
      Платон принял форму небольшого облака, поплыл низко над Землёй и завис над городом, стоявшим на высокой волжской горе. Он искал беременную женщину, у которой срок беременности не превышал бы сорока дней. Платон много видел беременных женщин с подходящим сроком для внедрения души, но их души уже были поражены тьмой, а ему нужна была женщина со светлой душой. Наконец он увидел молодую маму, которая наклонилась, вытирая нос годовалому ребёнку. Её лица не было видно, но это и неважно, потому что женщина была на нужном сроке беременности.
      Платон сжался в маленький белый комочек и ринулся с высоты прямо к этой женщине. Пройдя сквозь её плоть, он окунулся в воду. И вся его жизнь как земная, так и в параллельном мире, стёрлась из его памяти. Он внедрился в маленький шевелящийся комочек, плавающий рядом, и начал борьбу только за своё существование.

ПРИЗВАНИЕ

      На городском пляже женщина никак не могла уговорить свою дочку пойти домой.
      Причина непослушания девочки заключалась в том, что во время её плавания вблизи берега волжского водохранилища у неё внезапно выросли  волосы от затылка до самого пояса. Девочка прыгала от радости, а её мать не знала, что и думать, и решила завтра же отвести дочку к врачу. Масла в огонь подливал одноклассник дочки, перед которым Лина хвасталась своими волосами, а он по-детски восхищался ими. Наконец мать потеряла терпение.
      - Если ты сейчас же не пойдёшь со мной, Эвелина, я ухожу одна, а на вас с Антоном пусть нападают бандиты! – раздражённо воскликнула она.
      Только этот аргумент заставил девочку присоединиться к матери, и они начали подъём на крутую и высокую гору, на которой стоял их город. Антон поднимался вместе с ними и постоянно трогал Лину за волосы. Дети дружили с раннего детства, жили в одном высотном доме в центральной части города, учились в одном классе и даже сидели за одной партой. Наконец они приблизились к своему дому, усталые после длительного подъёма на гору. В лифте Лина от усталости даже села на корточки. Антон вышел на седьмом, а Лина с матерью проехали к своему девятому этажу. В квартире они первым делом приняли душ, смывая с себя речную зелень с налипшей на неё уличной пылью. Мать Лины, по имени Лариса, несмотря на свои тридцать два года, всё ещё любила купаться настолько, что пренебрегала болотной растительностью водохранилища, и они с дочерью плавали наперегонки, потом выходили из воды, облепленные ряской. И сейчас Лина с самозабвением смывала её в ванной. Просушив волосы, она с наслаждением рассматривала в зеркало их блеск и красоту, перебирая огненно-рыжие пряди. До чего же шли ей эти длинные волнистые пряди! Девочка не могла насмотреться на своё зеркальное отражение. Вдруг зеркало покрылось туманной дымкой, а когда она рассеялась, Лина увидела себя в костюме балерины, танцующей на театральной сцене. Это было прекрасное зрелище: белое прозрачное платье, обтягивающее верхнюю часть туловища, и разметавшиеся в танце волосы, похожие на языки пламени. Через минуту видение исчезло, оставив в душе девочки решение – во что бы то ни стало стать балериной.
      Когда вечером пришёл с работы уставший отец, и они сели ужинать, она объявила родителям о своём решении.
      - В августе я поеду в Петербург поступать в балетную школу, – твёрдо сказала она.
      - Дочка, в балетную школу принимают детей с пяти лет, - ответил отец, - и то, если найдут у них способности к этой профессии. Для балета нужна врождённая гибкость тела.
      - Папа, разве вы с мамой не знаете, какая у меня гибкость?! – воскликнула дочь.
      Лина выскочила из-за стола и тут же села на шпагат, потом встала на руки, а пальцами ног достала до своего носа, образуя колесо из своего тела. Действительно, гибкость её тела граничила с фантастикой: она свободно могла пройти по тросу сантиметровой толщины, часами могла висеть на турнике и делать на нём трюк, называемым «Солнце».
      Родители были ошеломлены: они хотели, чтобы дочь пошла по стопам своей матери и стала учительницей, и в тоже время знали, что отговорить Лину от задуманного ею решения невозможно. Такой уж у неё был характер.
      - Не отпускать же её одну так далеко! – с тревогой в голосе проговорила Лариса. - Что ты на это скажешь, Пётр? Ведь если её не проводить в Петербург кому-нибудь из нас, она уедет одна и даже воспользуется автостопом. До второй половины августа я ещё буду в отпуске и могу с ней поехать.
       - Ну уж нет! – воспрепятствовал муж. – Не забывай, что ты на третьем месяце беременности, дорогой всякое может случиться. Придётся мне брать отпуск и ехать по капризу нашей доченьки. Её все равно в балетную школу не примут, но зато посмотрим Петербург. «Нет худа без добра», - прибавил он, ероша свою огненно-рыжую шевелюру.
      - Петра волосы были одного цвета с дочерью, и его сотрудники, подшучивая над ним, часто говорили, что от его головы можно прикуривать.
      Настал день отъезда. Лина попрощалась с Антоном, который был очень удивлён её внезапному решению и с грустью отметил, что ей придётся жить в Петербурге, если её примут в балетную школу. Лариса собрала мужу и дочери необходимые в дороге вещи и, проводив их до вокзала, возвратилась в свою квартиру, надеясь на то, что они оба скоро будут дома. Расчёсывая на ночь свои чёрные, цвета воронова крыла волосы, она старалась разгадать загадку о волосах своей дочери: при купании Лина вошла в воду с короткими, а вышла на берег с длинными, чуть ниже пояса, волосами. Из-за проблемы с балетом Лариса даже не успела сводить её к врачу.
      Через две недели возвратились домой муж и дочь. Пётр был озабочен, а Эвелина прыгала от радости. У матери сразу сжалось сердце от дурного предчувствия.
      - Ура!! Меня приняли в балетную школу! – крикнула она с порога, ещё не прикрыв за собою дверь. - Сразу в третий класс!
      Лариса вопросительно посмотрела на мужа. «Неужели это правда? – спрашивали её глаза. ? Не может этого быть. Невозможно даже допустить это».
      - Да представь, Эвелина говорит правду, – произнёс Пётр, раздеваясь. - Ради неё даже созвали комиссию в балетной студии с участием врачей, и приговор был таков: девочка обладает редкой гибкостью тела, и она создана для балета.  Несмотря на десятилетний возраст её приняли для того, чтобы научить технике танца и развить артистизм. Там у них хорошее общежитие, за ними пристально наблюдают. Так что беспокоиться за её безопасность не нужно. Занятия начинаются с первого сентября, но поехать туда нужно за неделю до начала учёбы. Значит, сейчас уже нужно готовить всё необходимое.
      Лариса сидела неподвижно и молчала, ей нужно было время, чтобы переварить всё происходившее в их семье. Видимо, придётся смириться и начать готовить всё, что потребуется дочери для жизни в далёком краю.
      Когда хочется, чтобы время остановилось или хотя бы замедлило свой бег, оно течёт очень быстро. Настало время проводов Эвелины в Петербург. Провожать её поехал отец. Перед её отъездом к ней пришёл проститься Антон. Они сидели на лоджии и говорили тихо, чтобы их не услышали взрослые.
      - Ты не забудешь меня, Линочка? – спросил Антон. – Я буду очень скучать по тебе.
      - Конечно, я буду помнить о тебе, ведь ты – моя первая любовь, а её помнят всю жизнь. Только ты в школе не сиди за партой с девчонками. Помни, что ты мой на всю жизнь. И никому я тебя не отдам. А теперь пора прощаться.
      Они поцеловались безгрешным детским поцелуем, и Антон ушёл домой, чтобы не мешать последним сборам. Вскоре всё уже было готово к отъезду. Лариса прижала к себе дочь, целуя её в обе щёки. Она чувствовала, что дочь навсегда покидает родительский дом, и матери хотелось продлить момент расставания хотя бы на минуту.
       Будь умницей, моя доченька,  говорила она, – не ходи вечером одна по городу, будь осторожна, не дружи с плохими девочками, держись подальше от плохих парней, понимаешь, о чём я говорю? Зимой у тебя появится братик или сестричка, мы тебе сообщим об этом, да и ты звони нам чаще, мы будем скучать по тебе.
       Не беспокойся обо мне мама, я не такая беспомощная, как ты думаешь, и смогу позаботиться о себе. Не скучайте с папой обо мне, а впрочем, зимой вам некогда будет скучать. Береги себя, мама, следи за своим здоровьем.
      - И они с отцом скрылись за дверью. Лариса прислушалась к звукам на улице: вскоре зашуршало шинами такси, и всё стихло. Она осталась одна, впрочем, не одна, а с крохотным существом, которое жило в ней и давало о себе знать толчками в стенку живота. Лариса вышла на лоджию. С девятого этажа перед её глазами развернулась прекрасная панорама заходящего солнца, которое обливало алыми лучами всё вокруг: розовыми были противоположный берег Волги, растущие во дворе деревья и кирпичная стена соседнего дома. Воздух был по-осеннему прозрачным и свежим. Видимость была настолько хороша, что вдалеке были видны холмы приволжской возвышенности. Лариса некоторое время любовалась прекрасным пейзажем. Она дождалась, когда скрылся за горизонтом красный диск солнца, потемнело небо, и вошла в комнату, чтобы приготовиться ко сну. Уже лёжа в постели, женщина включила бра и взяла с тумбочки книгу, но читала только глазами: содержание напечатанного ускользало из сознания. Лариса отложила книгу и, свернувшись клубочком, попыталась заснуть, но сон не шёл к ней. Мысли, как пчелиный рой, кружились в голове. За какую провинность ей была дана такая упрямая дочь? Ведь она сама в детстве была такой послушной. И Лариса мысленно перенеслась в своё детство. Она любила слушать рассказы бабушки о селе, в котором та жила. Оно было расположено на ровном плато среди окружавших его с трёх сторон рек. Это был чудесный уголок природы. Село называлось Хрящёвкой, и её бабушка помнила легенду его возникновения. Какая-то тайна витала над ним, которая объясняла мистическое явление: когда разлившаяся во время половодья вода начинала убывать, она уносила с собой одного или двух жителей. Потом сельчанам было приказано перенести свои дома на более возвышенное место, потому что плато подлежало затоплению из-за строящейся ГЭС. Бабушке было не под силу ломать дом и строить его на другом месте. Она продала его и с десятилетней матерью Ларисы уехала в ближайший город. Их поселили в комнате большой коммунальной квартиры с длинным коридором, общими бытовыми помещениями: кухней, умывальной комнатой и туалетом. Их комната была сырой и холодной, а на кухне царили вечные скандалы из-за плиты и умывальника, поэтому они с мамой часто питались всухомятку. Бабушка начала часто болеть и к моменту окончания дочерью десятого класса умерла от туберкулёза. Несмотря на все удары судьбы, девочка не растерялась: поступила в педагогический институт, а через два года вышла замуж за своего однокурсника. Жили они в той же коммунальной квартире. Через год у них родилась дочь Лариса. Когда она выросла и уже училась на третьем курсе пединститута, в один несчастный день родители её погибли в автомобильной катастрофе. Лариса содрогнулась, вспоминая то время, когда она осталась одна. Во время летних каникул она познакомилась с молодым человеком, который был на шесть лет старше её и уже работал диспетчером в аэропорту. Это был Пётр. Через два года они поженились. Ему, как ответственному работнику, дали квартиру в новом девятиэтажном доме, и Лариса с удовольствием покинула коммуналку. Прожив мысленно свою жизнь, она уснула уже утром, когда солнечные лучи ещё неназойливо светили в окно.
       Через неделю вернулся домой Пётр, рассказав, что устроил их дочь как нельзя лучше, что не стоит за неё беспокоиться и что, возможно, она была права, настояв на своём отъезде в Петербург, потому что там перед ней откроются гораздо лучшие возможности устроить свою жизнь, чем дома.
      Пётр всё ещё работал на прежнем месте. Работа была ответственной и требовала максимального сосредоточения внимания. Поэтому он очень уставал в конце рабочего дня. Они поужинали и улеглись спать, не дожидаясь наступления темноты. Пётр заснул быстро, а Лариса не спала почти всю ночь, прислушиваясь к ночным звукам, доносившимся с улицы в открытое окно. Сначала были слышны шутки и смех молодёжной компании, устроившейся под окном, потом всё стихло, и на фоне этой тишины прозвучало подряд несколько выстрелов и крики, зовущие на помощь. Это были звуки криминальной разборки на окраине города, ставшие слышимыми из-за осенней прозрачности воздуха. Ларису это не особенно встревожило: криминальные разборки молодёжных группировок и заказные убийства здесь не были редкостью, и к ним жители города уже привыкли.
      Время шло своим чередом: бабье лето сменилось сумрачной дождливой осенью, затем настали холода, как на улице, так и в квартирах. Выпал снег, отзвучали салюты Нового Года. В середине января Лариса ушла в декретный отпуск. А в конце февраля у неё родилась девочка. Пётр привёз их в такси из родильного дома через пять дней после родов. Ребёнок был спокойным и не доставлял по ночам проблем своим родителям. Они решили назвать её простым русским именем, надеясь, что оно подарит их младшей дочери более покладистый характер, чем у старшей. Имя ей дали Ольга. Эвелине сообщили эту новость, но она к рождению сестрёнки отнеслась более чем равнодушно, сказав, что у них и без этого моллюска много хлопот. Матери этот ответ показался обидным, но она решила, что это произошло из-за большой загруженности дочери. За домашними хлопотами Лариса не заметила, как пришло лето, а их малышке уже исполнилось три месяца. От Эвелины пришло сообщение, что она не сможет этим летом приехать домой на каникулы, потому что ей дали роль русалочки в опере «Русалка», и там она должна танцевать. Летом театр уезжает на гастроли, а заменить её некому, потому что она танцует лучше своих сверстниц. Это был её первый дебют, и он был очень удачным.

Прошло ещё два года, а Лина всё ещё не могла попасть домой на каникулы.


      - Что ж, – сказал за ужином отец, – я рад за неё, она нашла своё призвание, не каждому это удаётся. Передайте ей мои поздравления, когда будете звонить.
      Он говорил во множественном числе, потому что у них в это время был Антон. Он пришёл узнать, нет ли новостей от Лины и, получив такую информацию, помрачнел. Ему не понравилось её самовосхваление и, попрощавшись, он вышел из квартиры.
      Прошёл ещё один год, и снова было лето. Маленькая Оленька уже бегала по всей квартире и что-то лопотала. Она была ласковой и спокойной девочкой, не доставляющей проблем своим родителям. Проблемы у них были со старшей дочерью: им всё больше не нравились редкие сообщения Эвелины о себе. Похоже, она упивалась своим успехом на сцене настолько, что о других не думала совсем: она даже не поздравила родителей с Новым Годом, о маленькой сестричке даже не упоминала, будто бы её вообще не было на свете. И родители решили затребовать её на каникулы домой, пригрозив, что если она не захочет и на этот раз приехать, отец будет действовать через администрацию театра.
      И вот она появилась дома совсем неожиданно, не дав знать о своём приезде. Тоненькая девочка, ещё подросток, очень красивая, с идеальной фигуркой. Её волнистые огненно-рыжие волосы и блестящие ярко-зелёные глаза завораживали. Если бы не избыток макияжа на лице, который делал её взрослой она была бы ослепительной красавицей. Наскоро поцеловав отца и мать и разбросав по всёй квартире свою и так немногочисленную одежду, состоявшую в большинстве из бижутерии, Эвелина, не стесняясь своей наготы, прошла в ванную. Родители, увидев её проколотый пупок и свисающую из него блестящую побрякушку, от изумления потеряли дар речи. Они только смотрели друг на друга, а язык не поворачивался произнести то, что у каждого было на уме. Эвелина вышла из ванной с полотенцем на голове и достала из своего чемодана домашний халат из тонкого китайского шёлка яркой экзотической расцветки и домашние туфли восточной формы, расшитые ярким шёлком. Облачившись в этот наряд, она выглядела гораздо старше своих лет.
      - Вот я и дома! – воскликнула Эвелина – Что, довольны теперь, мои предки?
      - Ты, наверно, проголодалась, я сейчас накрою стол, – сказала Лариса.
      - Нет, что ты, мама, не беспокойся, - возразила дочь. - Я перед прибытием поезда отлично пообедала в вагоне-ресторане, там хорошо готовят некоторые блюда.
      - Тогда давай поговорим, дочка, – начал отец. – Откуда у тебя такие дорогие вещи?
      - От поклонников, папа, - без стеснения ответила она. – После каждого спектакля мне в костюмерную несут цветы, и в каждом букете я нахожу кое-что полезное для меня.
      - Деньги?! – с ужасом спросил отец, не веря своим ушам.
      - Не только их, бывают и драгоценности, и другие подарки.
      - Но тебе только четырнадцать лет, и ты ещё не окончила учёбу, это невероятно!
      - А я учусь и работаю, это у нас поощряется, если есть талант, разумеется. В настоящее время мне дали роль Джульетты, и я над ней работаю. Поэтому я приехала домой всего на неделю. У меня там много работы, и долго гостить у вас я не могу.
      Их беседу прервал звонок в дверь. Это, услышав голос Эвелины с балкона своей квартиры, пришёл с ней поздороваться Антон. Он не сразу узнал её в этой шикарной даме, и только волосы да цвет глаз подсказали ему, что это именно она.
      ? Здравствуй, Лина, ? робко произнёс он, подходя к ней, – тебя и не узнать.
      ? Ах! Это ты, мой славный рыцарь! – воскликнула она, ероша его чёрные смоляные кудри. ? Ты тоже вырос, повзрослел и стал ещё красивее. Надеюсь, ты хранишь мне свою верность? – спросила она, пользуясь тем, что родители вышли из комнаты. - Ведь я люблю тебя, как и раньше. И не допущу того, чтобы другая девчонка завладела тобой.
      Антон смущённо молчал. Лина никак не походила на прежнюю его подружку, а скорее на молодую женщину, постигавшую азы светской львицы. В соседней комнате раздался детский голосок. Там Лариса одевала проснувшуюся после дневного сна Оленьку. И вот она выбежала вся розовая со сна, с тоненькой русой косичкой и, подбежав к Эвелине, сразу потянулась к её яркому ожерелью из самоцветов. Та, поджав руки, закричала:
      - Уберите от меня этого ребёнка! Она меня всю обслюнявит!
      Антон взял девочку и посадил её к себе на колени. Та, не долго думая, потянулась ручонками к его кудрям. Антону пришлось наклонить голову, чтобы ребёнок мог вволю наиграться его волосами. Оленька смеялась и пыталась взять его волосы себе в рот. Антон тоже засмеялся, видя её тщетные усилия.
      - Ах, какая идиллия, – иронически произнесла Эвелина. – Тебе, Антон, можно подрабатывать в яслях во время каникул. Это и выгодно, и забавно.
      - Она, между прочим, твоя сестра, – укоризненно сказал он. – Возьми её и приласкай.
      - Да ни за что! – возмутилась Эвелина – Ещё её соплями я не мазалась.
      - А на Волгу купаться пойдём, как раньше? – спросил Антон.
      - Это в ту помойку?! После такого купания никакими средствами не отмоешься.
      - Мне пора домой, - сказал Антон, поднимаясь, - а ты, Лина, отдыхай, это ты от усталости такая. Отдохнёшь и будешь прежней девчонкой.
      Антон попрощался с родителями Эвелины и ушёл домой. Ему не нравилось то, как изменилась его Лина. «Но это пройдёт, и она будет прежней», ? убеждал он себя.
      После ужина уложив дочерей спать, родители Эвелины дали волю своему горю.
      - Что делать? – спросила мать – Нельзя ли исправить то, что с ней случилось?
      - По-моему, мы потеряли дочь, – ответил отец, – ты же знаешь её характер.
      - Но она ещё подросток и не может правильно смотреть на события. Просто попала под дурное влияние. Когда она повзрослеет, многое может измениться.
      -когда изменится многое, только неизвестно в какую сторону. Возможно, в их артистическом мире такая нравственность является нормой, а мы в нашей провинции отстали от жизни и этого не понимаем.
      Пётр замолчал, а Лариса тихо плакала, уткнувшись в подушку. Уснули они только к утру.
      Эвелина не выдержала пребывания дома даже недели. Особенно её раздражала маленькая сестрёнка. Через три дня она заявила, что дела призывают её поторопиться. Эвелина собрала чемодан и, наскоро простившись с родителями, отправилась на такси к поезду, не позволив себя проводить до вокзала.
      Антон был очень огорчён тем, что не успел попрощаться с Эвелиной. Да и захочет ли она теперь дружить с ним: ведь она стала такой важной, а он ? мальчишка из простой семьи. Отец его работает водителем такси, а мать – простой швеёй в ателье.
      

      Годы шли. И вот Антон с золотой медалью закончил одиннадцатый класс, получил аттестат зрелости и поступил в медицинский институт на педиатрический факультет, окончил его с отличием и решил продолжить своё образование в аспирантуре. Он очень любил детей, и у него сжималось сердце, когда они были несчастны или болели. У Антона не было ни братьев, ни сестёр, и он очень сожалел об этом.
      Лариса и Пётр жили ожиданием вестей от Эвелины, которые, хотя и редко, но всё же приходили. А Оля уже пошла этой осенью в восьмой класс.
      Эвелина, окончив балетную студию, была в зените своей славы. Она очень хороша была в роли Джульетты. Зрители были от неё в восторге. Но по-настоящему большой успех ей принесла роль Огненной ведьмы в балете «Шурале».
      После спектакля Эвелина буквально купалась в цветах. Когда она начала раздеваться в своей костюмерной, к ней без стука вошёл известный всей стране миллиардер и, не говоря ни слова, надел ей на шею бриллиантовое колье. Затем, поцеловав ей руку, пригласил сегодня поужинать с ним. Эвелина согласилась. Она надела самое соблазнительное платье, и они поехали в одну из квартир знаменитого миллиардера, сопровождаемые его охраной. Квартира была шикарно обставлена: на стенах висели дорогие картины, стояли хрустальные вазы с живыми цветами, а посреди гостиной на восточном ковре, в котором тонула нога, стоял накрытый стол, на котором теснились деликатесы, фрукты и вина. Из невидимого источника лилась тихая, приятная музыка. Они ужинали вдвоём. Миллиардер очень галантно ухаживал за ней, и Эвелина осталась у него на ночь. Так она стала любовницей знаменитого миллиардера. Их связь продолжалась недолго. Труппу актёров петербургского театра оперы и балета пригласили за границу. Они отправились в длительное турне: посетили много стран. Работали в США, в странах Европы и даже в Индии. Везде их принимали с восхищением. Особенным успехом пользовалась Эвелина. Её выступления демонстрировали по телевизору, о ней писали в газетах и журналах; и не только о ней, но и об её интимной жизни. В России демонстрировали фильмы с её участием. Магия её танца завораживала зрителей. Её родители смотрели, как она танцует, и думали, что за это искусство ей можно бы многое простить. Многое, но не всё. Антон видел по телевизору, как Эвелина танцует, и любовался ею, но, прочитав в центральной газете статью о личной жизни знаменитой балерины, решил, что у него с ней не может быть ничего общего. Он приучил себя к мысли, что та Лина, с которой он дружил в детстве, исчезла, а вместо неё появилась прима-балерина – чужая женщина, которую он не знает, да и знать не хочет.
      Годы шли, и Эвелина, начиная уставать от круговерти светской жизни. Она всё чаще вспоминала о спокойной жизни в своём доме и с нежностью думала об Антоне, о том, насколько он отличался от её наглых, настырных любовников. В шумной и безалаберной артистической жизни она продержалась ещё несколько лет, пользуясь тем же успехом, а когда наступило лето, взяла отпуск и, не сказав никому о своём маршруте, собрала минимум вещей, оделась попроще и уехала домой.
      В своей квартире она появилась так же неожиданно, как и в первый раз. Дома была одна мать. Открыв дверь, Лариса не сразу узнала дочь. Перед ней стояла молодая, очень красивая женщина, одетая по последней моде, с небольшим чемоданчиком в руках.
      ? Мама, ведь это я, твоя дочь Лина, ? сказала она, увидев удивлённый взгляд матери.
      Лариса охнула и обняла её: всё-таки это был её ребёнок, пусть непослушный, даже порочный, но её ребёнок, которого она родила двадцать шесть лет назад.
      ?Линочка, доченька, проходи, раздевайся. Вот радость-то какая, наконец ты о нас вспомнила, – приговаривала она, глотая слёзы. – Жаль, что отца нет дома, а Оля купаться с девочками пошла. А мне уже трудно взбираться на нашу гору: шестой десяток идёт.
      Только сейчас Эвелина увидела, как постарела мать: в её чёрных, всегда блестящих волосах появились седые пряди, а под глазами гнездилась предательская сеточка морщинок.
      Эвелина приняла душ, переоделась в домашний халат более  скромный, чем в свой первый приезд, но достаточно дорогой и элегантный. За это время Лариса сварила кофе, положила на стол печенье и пригласила дочь за стол. Эвелина пила кофе, а мать не могла насмотреться на неё. Она стала ещё красивее, чем прежде, когда была подростом. Её шикарные огненные волосы, заколотые на затылке, ниспадали до бёдер. Яркие изумрудные глаза смотрели спокойнее, макияж был умеренным и не портил лица. Первое время они молчали и только смотрели друг на дружку. Наконец Лариса хоть что-то смогла произнести.
      - Я уже думала, что больше тебя никогда не увижу, - в её голосе звучала печаль.
      - Конечно, я себя вела по-свински, - сказала Эвелина, - но, мама, ты не представляешь, в какой круговерти я живу. Всё буквально расписано по минутам. Я очень устала за эти годы, просто не выдержала темпа жизни. Бросила всё и приехала домой немного отдохнуть. Хотя бы с книгой на диване полежать. Меня отпустили на десять дней.
      В это время в комнату вбежала девочка-подросток. На её лице была тревога.
      - Что случилось, мама?! – воскликнула она. - У нас дверь не заперта. Я испугалась за тебя, думала, что воры к нам забрались.
      - Ох! Ведь это я забыла её запереть, – сказала Лариса. – К нам Эвелина приехала неожиданно, вот я и растерялась. Иди же поздоровайся с сестрой.
      Оля была в это время в ванной и не расслышала слов матери. Выйдя из ванной, она в недоумении остановилась перед Эвелиной, не зная, что сказать.
      - Что, не хочешь здороваться со мной? – неприязненно произнесла она. – Конечно, ты не можешь меня помнить, тебе было около двух лет, когда я приезжала к вам.
      - Так значит, ты и есть моя сестра?! – воскликнула Оля. – Это ты – знаменитая балерина, которую я по телевизору видела? Здравствуй же. Какая ты красивая! Гораздо красивее, чем на экране. Можно мне тебя поцеловать?
      - Я не люблю нежностей, – ответила Эвелина. – Ты знаешь человека по имени Антон, который живёт в нашем доме двумя этажами ниже?
      - Конечно, знаю, – с готовностью ответила Оля. – Тоша по утрам водил меня в школу, когда я училась в первом классе, а он – в институте.
      - Так вот, ? продолжала Эвелина, – сейчас уже шесть часов вечера, и он должен быть дома. Сходи и пригласи его сюда. Скажи ему, что я приехала и хочу с ним поздороваться. И пусть приходит прямо сейчас, не копается.
      Оля вихрем выбежала из квартиры. На лестнице был слышен стук её каблучков. Антон действительно, был дома. Оля подлетела к нему и начала тормошить.
      -Тоша, ты знаешь новость? Эвелина приехала и хочет тебя видеть. Она меня за тобой послала, чтобы поздороваться. Она такая красивая, не то, что на экране. Идём же скорее, – тянула она его за рукав, – сам увидишь!
      - Оленька, - усмехнувшись, ответил Антон, – если твоя сестра хочет поздороваться, то пусть придёт и скажет это. Так ей и передай.
      - Ну, Тоша, ты же раньше приходил, когда она приезжала, – клянчила Оля.
      - Оленька, какой ты ещё ребёнок, - ласково сказал Антон. – Тебе уже четырнадцать лет, ты даже уже не девочка, а девушка, и не будь на побегушках у своей сестры.
      Оля ушла, опустив голову, смущённая определением своего возрастного статуса.
      - Лина, он не хочет сюда идти, – неохотно сказала она. – Я даже сказала, что ты гораздо красивее, чем на экране телевизора, а он всё равно не пошёл. Говорит: «Если хочет поздороваться, пусть приходит».
      - А дома у него кто есть, кроме него? – спросила Эвелина.
      - Да, его мама дома, она ужин на кухне готовит.
      Это было последней каплей на гордость знаменитой актрисы. За многие годы впервые мужчина не исполнил её желания. «Ну что ж, всё равно ты от меня не уйдёшь, – думала она, – теперь это уже дело принципа». И как назло, ей очень захотелось увидеть Антона.
      - Послышался звонок в дверь. «Не выдержал все же», - усмехнулась Эвелина и сама открыла дверь. На пороге оказался её отец. Вид у него был очень усталый.
      - Лина? – спросил он, не веря своим глазам. – Ты опять как с неба свалилась! Ну здравствуй, доченька, - сказал он, обнимая её. - Ты всё хорошеешь.
      В это время из кухни вышла Лариса, с тревогой глядя на мужа.
      - Как на этот раз дела? – спросила она. – Нашлось для тебя что-нибудь подходящее?
      - Нет, – отрицательно покачал головой Пётр. – Все места уже заняты молодыми людьми. Толпы людей ищут работу, и все моложе меня. Ведь мне уже пятьдесят восемь. В диспетчерской один год до пенсии не дали доработать, в сорок девять лет уволили. С тех пор время провожу в поисках работы.
      Проблема была в том, что работать диспетчером в аэропорту старше пятидесяти лет не разрешалось, нужна была сильная концентрация внимания, которая к этому возрасту уже снижалась, поэтому Пётр попал под сокращение. А поскольку на всех предприятиях сокращений проводилось из года в год всё больше, то найти работу с каждым годом было труднее.
      - Из-за постоянных разборок со смертельными исходами, которые по ночам бывают на школьных дворах, в школах вводят ночные дежурства сторожей, – сказала Лариса. – Зарплата, конечно, мизерная, но это лучше, чем ничего. Завтра же я поговорю с директором. В этой школе я работаю с институтской скамьи и думаю, что мне пойдут навстречу. А сейчас давайте поужинаем, и до сна пусть каждый займётся своим делом.
      Лариса подала на стол горячий чай, разлила по стаканам кисель и нарезала ломтиками булку. Эвелина не верила своим глазам: такого нищенского ужина она ещё никогда не видала. Почувствовав её замешательство, Лариса сказала:
      - Не удивляйся, Лина, нашей скудной трапезе. Сейчас мы на мели и едва сводим концы с концами. Но мы не одни такие, почти все живут не лучше нас: цены растут, зарплату убавляют, с работы сокращают, другой работы не найти.
      После ужина Эвелина вышла на лоджию полюбоваться с высоты на солнечный закат. Перед ней раскинулась панорама, о которой принято говорить – с птичьего полёта. Узкая часть водохранилища разделяла город на право- и левобережье, которое, находясь ниже уровня водохранилища, было защищено дамбой. Оно было густо застроено пятиэтажными домиками, но были там и высотные дома. Дальше к югу простиралось водохранилище с высоким правым берегом. Это была приволжская возвышенность. Всё это купалось в алом свете заходящего солнца. Эвелина вспомнила, как в детстве она подолгу могла смотреть на это диво. С тех пор вид на пространство не изменился, но дольше пяти минут смотреть на это не хотелось, и она ушла с лоджии. Поздние июньские сумерки не располагали к раннему ночному сну, телевизор смотреть не хотелось. Короче, Эвелина не знала, куда себя деть. На кухне мать домывала посуду. Отец уже спал, А Оля, валяясь вниз животом на ковре, читала какую-то книжку, иногда взвизгивая от смеха. «Вот кому хорошо живётся», - с завистью подумала старшая сестра.
      На другое утро Эвелина решила прогуляться по городу. На седьмом этаже в лифт вошёл Антон - красивый молодой мужчина. Стройный, смуглый, с копной чёрных кудрей на голове, он сразу обжёг её блеском чёрных глаз.
      - Здравствуй, Лина, – просто поздоровался он. - С приездом тебя.
      Она, не сказав ни слова, обняла его, крепко прижавшись к нему своим восхитительным бюстом, и поцеловала в губы долгим поцелуем. У Антона всё поплыло перед глазами, руки сами прижимали её к себе, а мысли бились в голове: «Не поддавайся, не поддавайся». Его отрезвил толчок лифта, остановившегося на первом этаже. Вырвавшись из объятий Эвелины, он ринулся в его открытую дверь и почти побежал прочь, куда глаза глядят, только бы дальше от этого места, от Эвелины. «Теперь он от меня никуда не денется!» ? хохотала она, глядя ему вслед.
      Антон сел на скамейку в небольшом сквере и начал приводить в порядок растрепавшиеся волосы.
      - Вот чёртова баба! – думал он. - Кого хочет совратить может. У неё какая-то колдовская, притягательная сила. Недаром она имеет столько любовников. Чтобы не попадать в такие глупые положения, я перееду на некоторое время к ребятам в общежитие, а дома скажу, что уехал в командировку.
      И он пошёл домой собирать вещи. Эвелина погуляла с часок по улицам города и возвратилась домой. Там Лариса заканчивала готовить обед и одновременно одевалась, чтобы уйти.
      - Как хорошо, что ты пришла, Лина, - сказала она: – мне пора идти, а суп ещё не готов, выключи его, пожалуйста, через полчаса.
      - Напомни мне, как выключается наша плита, – попросила дочь.
      Лариса с удивлением посмотрела на неё. Она догадалась, что все годы жизни в Петербурге Эвелина не прикасалась к плите. Пришлось подождать полчаса. Лариса, уже одетая в выходной костюм, выключила плиту и вышла из квартиры.
      Вечером, когда семья собралась за ужином, она сказала, обращаясь к мужу:
      - Пётр, наш директор согласен взять тебя ночным сторожем, но только третьим – двух он уже нашёл. То есть ты будешь работать через две ночи на третью. Оклад – две тысячи. Ну как, согласен?
      - Я согласен, – ответил Пётр. – Буду работать, а в свободное время - искать другую работу, не прекращая сторожить. Может и повезёт.
      На другой день Эвелина вновь попросила Олю сходить за Антоном. Та пошла уже без прежнего энтузиазма и быстро возвратилась.
      - Антон ещё вчера уехал в командировку по своим институтским делам, – сказала она, – и вернётся только через две недели. Так сказала мне его мать.
      Эвелина сразу поникла головой: не подействовали её чары на Антона.
      - Не расстраивайся, Лина, - подсела к ней сестрёнка. – Ты же ничего о нём не знаешь. Он с золотой медалью окончил школу, потом – с красным дипломом – институт и поступил в аспирантуру.
      - А какой институт он окончил? – спросила Эвелина. - И почему я ничего не знала?
      - Потому что не спрашивала, – ответила Оля. – А окончил он педиатрический факультет медицинского института, и у него уже много написано научных работ.
      «Так вон оно что! – думала Эвелина – Антон делает карьеру. Тем более, нужно держать его на любовной привязи как запасной вариант, а впрочем, он и так никуда от меня не денется».
      Так прошли десять дней пребывания дома знаменитой актрисы.
      - Послушайте меня, дорогие родители, – сказала она. – Если я буду и дальше жить дома, то потеряю форму, мне нужна постоянная тренировка, иначе будет тяжело танцевать на сцене, а зрители очень придирчивы.
      Её решению никто не возражал, и Эвелина, как всегда быстро уложила свои вещи, вызвала такси, попрощалась с родителями и уехала, не позволив проводить себя до вокзала. В квартире воцарилось молчание. Семья тяжело переживала её отчуждение. Оля сейчас же побежала к Антону сообщить, о том, что Лина уехала, и он может возвратиться домой. Только она одна была посвящена в секрет его «командировки».
      - Не могу понять, почему Лина так тяготится нами и местом, где она выросла,- произнёс Пётр, - что упустили мы в её воспитании?
      - Возможно, всё из-за того, что я рано родила её. Мне тогда было всего двадцать два года, и я ещё была студенткой. А ты целиком отдавался работе, и у малышки, не получившей должного родительского внимания, сформировался слишком независимый характер.
      После отъезда Эвелины жизнь в семье снова вошла в свою колею. Антон успешно работал над кандидатской диссертацией. Лариса преподавала в школе и подрабатывала, занимаясь с отстающими учениками, Пётр в той же школе работал ночным сторожем, а днём искал постоянную работу. Оля уже училась в девятом классе. Как-то раз во время занятий их класс повели на экскурсию в детский дом. Дети там были разного возраста, но особенно много было малышей-грудничков. У них не было ни пелёнок, ни одеял, а некоторые из них лежали прямо голышом на ничем не покрытых пеленальных столиках. Дети постарше были одеты в дырявые обноски, и у них на лицах застыло по-взрослому угрюмое выражение. Они не играли, а сидели по углам, как маленькие старички.
      - Вы видите, - сказала их воспитательница, обращаясь к школьникам, - в каких условиях живут эти дети. Если у кого-нибудь из вас есть поношенная одежда, из которой вы выросли, или старые простыни, то принесите это сюда. Мы оденем наших малюток.
      У Оли болезненно сжалось сердечко при виде этих несчастных детей, которых бросили папа и мама и которые мучаются в этом ужасном доме. После экскурсии она отпросилась с уроков и побежала домой. Открыв дверь своим ключом, Оля взяла большую сумку, открыла шифоньер и начала с полок выбрасывать в сумку свои вещички, которые надевала, будучи ребёнком, потом дело дошло и до её платьев, курток, джинсов. Покончив с одеждой, Оля принялась втискивать в сумку, предназначенные для очередной смены, комплекты постельного белья. Набив её до отказа, она аккуратно закрыла шифоньер и вышла из квартиры, неся обеими руками тяжёлую сумку. Закрыв на ключ входную дверь, девочка спустилась на лифте и, поставив сумку на плечо, быстро пошла к детскому дому. Её приношение приняли с большой благодарностью и обещали написать об этом в местную газету.
      - Только не называйте моё имя, - попросила она, - не то надо мной будут смеяться мои одноклассники. И в школу не сообщайте.
      Воспитательница обещала ей это, и успокоенная Оля прямо с пустой сумкой отправилась в свой класс. После окончания уроков она пошла домой, рассуждая о том, как быть с сумкой. Дверь ей открыл отец и сразу прошёл на кухню. Она поставила её на место и, после умывания надев кухонный фартук, отправилась на кухню, чтобы помочь отцу готовить обед.
      Скандал в семье разразился, когда пришла с работы мать и открыла шифоньер, чтобы переодеться. Она сразу поняла, чьих рук это дело, потому что знала об экскурсии их класса в детский дом. Да Оля и не умела лгать. Она сразу во всём призналась.
      - Ты хоть понимаешь, что ограбила семью?! Ты даже отдала всю одежду, которую носишь. На что теперь я куплю тебе одежду и смену белья?! – кричала Лариса.
      - Мне не нужно никакой одежды, я прохожу и в этом. Но мама, если бы ты видела, как голенькие малышки лежат без подстилок и кричат, а на коже у них бегают синие мурашки, ты бы не жалела того белья и одежды, что я унесла туда, – оправдывалась Оля.
      Лариса не успокоилась и, не найдя должной поддержи мужа, спустилась к соседке – матери Антона – чтобы поведать ей о своём горе.
      - Я понимаю, Зоя, что нужно помогать, но не до такой же степени, – сетовала она на дочь. – Она же буквально отдала всё. Теперь у нас только один постельный комплект, тот, на котором мы спим. А сама она осталась только в шортах и майке.
      - Что ж поделаешь, - сочувствовала Зоя, – она ведь ещё дитё неразумное.
      - Тётя Лора, - вступился Антон, – не ругайте Олю, она это от душевной доброты сделала. На тех детей действительно без слёз смотреть невозможно.
      - Пойду защищать Оленёнка, - пробормотал он. – Там, наверно, отец ей шею уже перегрыз. Не ценят они того, какая добрая душа с ними живёт.
      Дверь была не заперта, и Антон ещё в коридоре услышал голос Петра:
      - Неужели ты не видишь, как мать без отдыха работает, чтобы семью содержать?!
      Оля сидела на диване и плакала. Антон прошёл и без приглашения сел рядом с ней.
      - Дядя Петя, Вам надо гордиться своей младшей дочерью, а не ругать её. Лучше жить в нищете с добром, чем в роскоши и злобе.
      Пётр махнул рукой и вышел из комнаты, уловив в словах Антона намёк на Эвелину.
      - Спасибо, Тоша, - сказала Оля, – заступился ты за меня.
      Антон обнял её и, прижав к себе, ощутил сквозь майку два твёрдых бугорка её грудей.
      - Знаешь, Оля, я ведь часто бываю в этом доме в свободное от работы время. Лечу детишек, покупаю им лекарства и печенье, они любят его. А когда захожу к самым маленьким, то хочется раздеться догола и завернуть этих замерзающих малышей в свою одежду. Хорош был бы доктор, выходящий из дома ребёнка в семейных трусах. А ты и в шортах с майкой хороша, – немного смущаясь, сказал он, отпуская её: – настоящая русская красавица с русой косой до пояса.
      - А ну тебя, Тошка! – зардевшаяся Оля ударила его кулачком в плечо и выбежала из комнаты.
      

      Когда маленькая Оленька только начинала говорить, она знала всего три слова: мама, папа и Тоша. Тогда в её устах это имя звучало «Тося». По мере развития её речи Тося превратился в Тошу, да так и остался на всё время. Антону это даже нравилось.
      Перед сном Оля решила посидеть перед зеркалом и понять, почему Антон назвал её красавицей, когда она себя считала дурнушкой. Может быть, он пошутил?
      Из зеркала на неё большими серыми миндалевидными глазами, опушёнными густыми чёрными ресницами, смотрела миловидная девушка. У неё были дугообразные брови и чистая с лёгким румянцем кожа. Портрет дополняла толстая, чуть ниже пояса русая коса.
      - До красавицы далеко, но, в общем, выгляжу неплохо, – сказала себе довольная своей внешностью Оля, отойдя от зеркала.
      Через год у Антона случилось несчастье: в автомобильной катастрофе погиб отец. Лариса и Пётр приняли горячее участие в похоронах соседа. Антон особенно тяжело переживал потерю отца. Он мог часами сидеть неподвижно и смотреть в одну точку.
В это время Оля садилась рядом с ним, гладила рукой его по плечу и говорила:
      - Это только тело его умерло, Тоша, а душа жива, и она сейчас с нами, только мы её не видим. А главное в человеке душа. Ты сам мне много раз говорил это.
      После этих слов Антону становилось легче, и он благодарно пожимал Оле руку.
      Вот такие события произошли после последнего отъезда Эвелины из дома. Она о них не знала, потому что за это время ни разу не позвонила домой.

      По прибытии в Петербург Эвелина сразу же окунулась в круговорот светской жизни. Тот же успех на сцене, те же поклонники с цветами и подарками. Только постоянным любовником её был уже другой миллиардер, у которого она жила на всём готовом: с горничной и поваром, который готовил изысканные блюда. Её одевали и обували по последней моде на средства её любовника. Свою же довольно приличную зарплату она вкладывала в банк уже много лет, и у неё на банковском счету было уже около двух миллионов долларов. Так прошло ещё шесть лет. За эти годы в летнее время Эвелина отдыхала со своим любовником на лучших курортах Европы и Америки. Её роскошные огненно-рыжие волосы уже не так восхищали её знакомых, как раньше: в моду вошла короткая стрижка, и она решила сделать себе причёску под названием каре. В парикмахерской у лучшего мастера долго не поднималась рука отрезать её волосы. Но дело было сделано, и Эвелина продала свои волосы длиною чуть больше метра за пятьдесят тысяч рублей, которые тут же положила в банк на свой счёт. В первое время после стрижки ей казалось, что у неё вообще отсутствует голова, настолько она привыкла к тяжести своих волос, которая делала её осанку красивой и гордой. В обществе её новый облик встретили с восторгом, но скоро к этому привыкли и перестали замечать.
      Всё как будто шло по-прежнему, но Эвелина стала замечать, что ей всё тяжелее стало танцевать. Особенно трудно давалось фуэтэ, при котором нужно было долго крутиться вокруг своей оси, стоя на одной ноге и переступая то на стопу, то на большой палец. Иногда она покачивалась после выполнения этого номера, а иногда тяжело опускалась на носочек ноги после летящего прыжка. Зрители замечали всё это и реже вызывали её на бис. Букетов уже приносили меньше, и в них она не находила дорогих подарков. В балете появились новые звёзды, и непостоянная публика отдавала предпочтение им. А ещё через год Эвелине предложили танцевать в кордебалете. Это было для неё настоящим ударом. К тому же отношения с её богатым любовником окончательно испортились, и ей пришлось перебраться в гостиницу. Цены на отдельный гостиничный номер были непомерно высоки, и она подумала, что жизнь в гостинице съест весь её накопленный капитал. Эвелине было уже тридцать два года, через восемь лет балеринам положена пенсия. Она подумала о замужестве, но подходящего кандидата на этот пост не было. Оставаться в Петербурге, где все её знали как первую звезду балета не только в России, но и за границей, ей не позволяла гордость.
      Однажды ночью ей приснился сон. Как будто бы она, ещё совсем юная, танцует на канате. Распущенные волосы её достигают бёдер, и она чувствует их привычную тяжесть. А впереди, где кончается канат, её ждёт всадник на вороном коне, одетый в чёрное. Испугавшись его злобного взгляда, она, как птица, взлетела вверх и посмотрела на него. Но на месте всадника стоял Антон, с мольбой протягивая руки, он просил её вернуться. Но Эвелина, упрямо тряхнув головой, продолжала свой полёт, поднимаясь всё выше. И вот, панорама внизу уже приобрела геометрические формы, напоминая карту. Вдруг откуда ни возьмись, рядом с ней возникла огромная чёрная туча, и всосала её в своё чрево. Стало темно, как ночью. Эвелина старательно работала руками, пытаясь выбраться из тьмы. Наконец ей это удалось, но волосы её остались в туче, а сама она стремительно падала вниз. От страха сжалось всё внутри… и она проснулась.
      Сон был настолько реален, что Эвелина не сразу разобралась, где явь, где сон. Сердце бешено колотилось в груди. Она с трудом встала с постели, выпила холодной воды и вышла на лоджию. Прохладный утренний воздух освежил и успокоил её. Сновидение было последней каплей в чаше её колебаний, и она решила вернуться домой, выйти замуж за Антона и жить в собственном особняке.
      - Антон теперь уже добился высокого положения, и быть его женой мне не стыдно, – рассуждала она, – а из такого мужа, как он, верёвки вить можно. Он не только готовить и стирать, но и мои ночные вазы выносить будет.
      Итак, решение было принято, и она начала укладывать свои вещи. На этот раз багаж получился большой: было много хрусталя, дорогих безделушек и одежды. Только одной бижутерии было около чемодана, не считая украшений из бриллиантов, золота и других драгоценностей. Эвелина решила отправить багаж в контейнере, а самой поехать налегке, взяв с собой только чемоданчик с драгоценностями.
      Дома она появилась, как всегда, неожиданно. Мать была на работе, а отец готовил на кухне обед. Он открыл ей дверь, одетый в кухонный фартук. В первые минуты он не узнал свою дочь. Перед ним стояла немолодая, коротко остриженная женщина, одетая в дорогой, но элегантный брючный костюм с небольшим чемоданчиком в руках.
       - Папа, ты не узнаёшь меня? – спросила женщина и посмотрела на него своими изумрудными глазами. ? Неужели я так изменилась?
      И только тогда Пётр узнал свою дочь, но ожидаемой радости не отразилось на его лице.
      - Проходи, – коротко сказал он, забирая у неё чемоданчик. ? Что-то тяжёлый он у тебя, как будто камнями набит.
      - А где остальные? – спросила Эвелина, чувствуя что-то недоброе.
      - Мать на работе, а Оля с нами уже четыре года как не живёт, – печально сказал он.
      - А что с ней случилось? – спросила она, надеясь, что Ольги нет в живых.
      - Она замуж вышла, – ответил отец, – и уже ребёнка родила. Замечательный мальчуган. Да и живёт она в нашем же доме, только двумя этажами ниже. Повезло ей, хорошо живёт. Только это и утешает. А здесь только мы с матерью вдвоём и остались.
      - И за кого же она вышла? - удивлённо спросила  Эвелина.
      - Да за одноклассника твоего, за Антона, – уже веселее ответил отец. – Замечательная семья у них. Такую дружную семью редко встретишь. Четыре года живут, а будто бы только поженились. И малыша своего любят, но воспитывают правильно. Антон успешно закончил аспирантуру и защитил диссертацию.
      Эта новость для Эвелины была тяжелейшим ударом. Она даже без сил опустилась на диван. Хаос мыслей бурлил у неё в голове, с этим она никак не могла смириться. Как?! эта дурнушка, эта глупая курица посмела увести у неё Антона?! Это надо исправить. Но КАК?!
      - Что же ты не раздеваешься? – спросил отец. – Может, чаю хочешь? Матери год до пенсии работать осталось, – продолжал он в ответ на молчание дочери, – но платят мало, приходится подрабатывать. Я ночным сторожем через сутки работаю, а мать отсталых учеников готовит, по домам ходит. Вот так и живём. А ты как? Всё танцуешь?
      На этот вопрос Эвелина разрыдалась.
      - Нет, папа, я уже больше не танцую, – сквозь слёзы говорила она. – Хорошо уже не получается: возраст не тот, а посредственностью быть не хочу. И в Петербурге жить больше не могу. Получала я за свою работу прилично и скопила денег настолько, что могу купить небольшой коттедж.
      - Не делай этого, дочка, - насторожился Пётр. – У нас неспокойно, ежедневно грабят и убивают, особенно в коттеджах, а ты, как я понял, одна собираешься жить, так тебя в два счёта убьют и ограбят. Лучше квартиру купи, только не в новом доме. Сейчас так строят, что жить нельзя. Плиты сложили, а остальную квартиру самим достраивать надо.
      На прозвучавший звонок Пётр открыл дверь. Лариса прошла и остановилась у входа в комнату, разглядывая дочь. Потом кинулась к ней и обняла, гладя её короткие волосы.
      - Доченька! Что же ты с собой наделала?! – со слезами в голосе восклицала она. – Где же твои чудесные волосы?! Что же с тобой случилось?!
      - Ничего не случилось, мама, ? ответила Эвелина, – просто я их отрезала и продала.
      - Продала?! – испугалась мать – Как же неосторожно ты поступила. Нельзя, чтобы волосы попали в чужие руки. Это очень опасно: с их помощью человека можно подвергнуть неблагоприятному магическому воздействию. Тебя наверняка уговаривали остричься в угоду моде. Тебе завидовали, и, получив твои волосы, недоброжелатели могли сотворить с тобой что угодно. Проще говоря, на тебя навели порчу. А это лишает человека удачи, здоровья вплоть до лишения жизни.
      - Что же делать, мама? - обречённо спросила Эвелина.
      Она и сама чувствовала, что её жизнь после стрижки пошла наперекосяк, и мать только подтвердила это подозрение. Как же она об этом не подумала, идя в парикмахерскую?
      - Уже вечер, давайте ужинать и ложиться спать, - сказала Лариса. – А утро вечера мудренее, придумаем, как тебе помочь.
      
ПРОБУЖДЕНИЕ

      Эвелина легла спать на то же место, где спала в детстве, даже кровать была та же самая. Вот зеркало на стене, в которое она, двенадцатилетняя, рассматривала свои чудесным образом появившиеся длинные, шелковистые волосы её же цвета. И в этом зеркале вдруг появилась картинка с ней, танцующей на сцене. Эвелина внезапно поняла, что только благодаря магической силе волос она достигла таких высот. Это были её друзья, а она так подло поступила с ними. Сейчас Эвелина готова была отдать всё своё состояние, только бы их вернуть. «Где они сейчас, мои волосы? Простите ли вы меня? Если можете, то простите».
      Так думала Эвелина, засыпая под тиканье будильника. Утомлённая мыслями, она заснула тяжёлым сном без сновидений.
      Проснулась Эвелина поздним утром, когда дома уже никого не было. На столе стоял её завтрак и чай. Первое впечатление было такое, что вся её жизнь в Петербурге от поступления в балетную школу до возвращения домой была сном. Сумбурным, изматывающим силы сном. Она заметила, что в квартире со времени её детства ничего не меняли: тот же диван, только с износившейся обивкой, те же утратившие мягкость кресла.
      - Как же трудно жили мои родители, - думала Эвелина, завтракая гренками, - и почему я раньше этого не замечала?
      Она причесала свои уже немного отросшие волосы. Из зеркала на неё смотрело бледное лицо немолодой женщины с густой сеточкой морщин под глазами и намечавшимися морщинками на лбу и вокруг рта. Её огненно-рыжие волосы уже никого не удивляли: многие седеющие женщины красили свои волосы в такой цвет. Глаза потеряли свою яркость и были просто тускло-зелёными. Даже её осанка изменилась: никакая тяжесть не придавала ей былой гордости. На спине сквозь одежду проступали лопатки, скрываемые раньше густыми волосами.
      - Хороша, нечего сказать, - пробормотала она, отходя от зеркала. - Ещё немного и совсем старухой буду выглядеть. Кому буду я нужна, такая линялая тряпка?
      Эвелина понимала, что бурная жизнь, которую она вела в Петербурге, постоянный макияж и грим вызывают преждевременное старение всего организма, в том числе и кожи.
      Это открытие совсем испортило ей настроение. Но тут пришла Лариса с хорошей новостью. Она усадила дочь рядом с собой, и они начали решать её проблему.
      - Слушай, дочка, - говорила мать, – я утром была у экстрасенса и описала твою ситуацию. Он уверен, что ты подверглась очень сильному неблагоприятному магическому воздействию, но в нашем городе нет такого сильного мага, который мог бы тебе помочь, поэтому тебе придётся ехать в Москву и записаться на приём к этому человеку. Вот тебе его адрес. Здесь всё подробно записано, как его найти.
      - Спасибо, мама, я тебе очень благодарна, – ответила Эвелина – Ты ещё не знаешь, что я приехала сюда на постоянное жительство и хочу купить себе жильё на скопленные деньги. И скоро должен прийти мой контейнер с вещами. Он небольшой. Вы с отцом разрешите мне некоторое время сохранять его у вас, пока я не приобрету жильё?
      - Ну, о чём ты говоришь? Конечно можно. Мы с отцом не прикоснёмся к твоим вещам, а кроме нас здесь никто не живёт. Ты ведь знаешь, что Оля вышла замуж, и уже три года живёт у своего мужа в нашем же доме.
      - Да, я знаю об этом, - печально произнесла Эвелина, – отец мне всё рассказал.
      - А ты не печалься, – сказала мать. – Вы с Антоном слишком разные люди, и жизнь у вас не удалась бы. Тебе ещё только тридцать два года, вполне можешь выйти замуж и родить ребёнка. Родила же я Олю в твои годы. А твоё прибытие нам следует отметить всей семьёй. Если ты не против праздника в твою честь, то завтра же и отметим.
      Эвелина не могла возразить матери после её забот о ней, хотя встреча с Антоном и Ольгой её не радовала. Более того, её бывшая неприязнь к ещё маленькой сестрёнке сейчас превратилась в настоящую ненависть: ведь Ольга расстроила все её планы замужества, а она была так уверена, что Антон будет её мужем. И, кроме того, её сердце трепетало от зависти к сестре. Но Эвелина решила тщательно скрывать свои чувства, поэтому она молча встала, достала из кошелька три тысячи рублей и протянула их матери на расходы для застолья.
      На другой день к вечеру их стол ломился от различных деликатесов и вин. Тут была колбаса, которую они давно не ели, окорок и даже торт. Пришли Антон с Ольгой и трёхлетним сыном - Витей. Сёстры поцеловались, а Андрей вручил Эвелине роскошный букет цветов и просто сказал:
      - Здравствуй, Лина, с возвращением тебя. Ты хорошо выглядишь, почти не изменилась. Только причёска другая, модная, должно быть.
      Эвелина, принимая цветы, не смогла сдержать слёз. Как давно ей не дарили цветы, и как она их не ценила, когда купалась в них. Зато она оценила тактичный комплимент Антона. Ольга подвела к ней сына.
      - Познакомься, Витя, это твоя тётя, - сказала она. - Её зовут тётя Лина.
      Мальчик пристально, с недетской серьёзностью посмотрел в глаза Эвелины и вдруг от неё попятился, закрывая собой мать.
      - Ой! Как темно внутри этой тёти! – кричал он – Мне страшно.
      Витю унесли в другую комнату, а Ольга объяснила, что их сын родился экстрасенсом. Его возили в Москву на обследование и признали, что он очень сильный экстрасенс.
      - Прости его, Лина, - извинилась за сына Ольга, – но он какую-то болезнь у тебя увидел. Тебе к врачу обратиться надо бы.
      - Да он прав, – ответила Эвелина, хотя сама уже знала, что это за болезнь.
      Ольга ушла допрашивать сына о том, что он увидел «внутри тёти», а остальные начали усаживаться за стол. Все ждали Ольгу. Наконец она вернулась с сыном и усадила его Антону на колени, потом сказала, что Витя поведал ей о том, что темнота вселилась в тётю далеко от нашего города, что её жизни она не угрожает, но что тёте ничего не будет удаваться, что бы она ни делала. Все притихли и молчали. Обстановку разрядил Пётр.
      - Давайте выпьем за возвращение нашей дочери Эвелины, – торжественно произнёс он. - Да будет удачной её жизнь в нашем городе.
      Все осушили бокалы и принялись за еду. Праздник прошёл весело и дружелюбно. Перед уходом гостей Лариса пошепталась с Ольгой относительно ситуации с волосами Эвелины, о необходимости посетить ей экстрасенса. И обе они подивились способностям Вити.
      А когда дома Ольга легла спать, то вспомнила, что когда гуляла с двухлетним малышом из детского дома, она, будучи на втором месяце беременности, наклонилась, чтобы вытереть мальчику нос. И в это время низ её живота пронзила острая боль, которая тут же исчезла. Имела ли эта боль какое-нибудь отношение к экстрасенсорным способностям её сына? Мысли Ольги цеплялись одна за другую. Она вспомнила о том, с каким трудом она отвоёвывала у родителей место своей работы. В то время, когда Ольга окончила школу, финансовое положение в семье было очень тяжёлым. Для поступления в институт нужны были большие деньги. Родители для этой цели хотели взять кредит. И она решилась.
      - Мама и папа, позвольте мне поступить на курсы педагогов для работы в детском доме. Это всего двухмесячные курсы, и стоят они недорого. Это моё призвание, я очень люблю малышей, и работа моя будет для меня удовольствием.
      Родители сначала бушевали. «Как?! Наша дочь будет без высшего образования?! А впрочем, что оно даёт? Зарплата почти у всех такая же, как у няни детского дома». И Пётр с Ларисой дали своё согласие. Антон одобрил решение Ольги, и они вскоре поженились. Свадьба была скромной, и Ольга сразу же перешла жить к Антону, чтобы ухаживать за его матерью, которая в то время была больна  раком печени. Это был тяжёлый период для обеих семей. Потом всё наладилось. Антон защитил диссертацию, получил степень кандидата медицинских наук и теперь преподавал в институте. Экстрасенсорные способности их сына и радовали, и пугали родителей. Витя обладал таким запасом знаний, которые ниоткуда не мог почерпнуть. Это были только лишь научные гипотезы, известные небольшой группе учёных.
      На другой день после семейного праздника пришел контейнер с имуществом Эвелины. Он был совсем небольшой и в основном состоял из мягких тюков, обшитых тонкими досками. Доски снимали на лестничной площадке, и соседи их подбирали себе с разрешения хозяйки. Тюки свободно поместились в одной из комнат. Их не стали распаковывать, поскольку Эвелина на другой же день уехала в Москву к знаменитому экстрасенсу.
      Попасть к нему на приём она смогла только на седьмой день: желающих получить консультацию экстрасенса было много. Всё это время она жила в гостинице, знакомясь с достопримечательностями Москвы. Наконец настал долгожданный день. Слегка волнуясь, Эвелина вошла в заветный кабинет. За простым письменным столом сидел мужчина средних лет, который показался ей знакомым. Где-то она его видела, но где? И когда? Мужчина приглашающим жестом указал ей на стул. Попав под очарование его серых, проницательных глаз, Эвелина без утайки рассказала ему о своей жизни и проблеме с волосами.
      - Я неоднократно видел Вас по телевидению и в театре, когда ваша труппа приезжала сюда на гастроли, ? говорил экстрасенс, ? и всегда меня удивляли Ваши волосы. Это не простые волосы, они обладают магической силой и больше века назад принадлежали другой женщине, которая перед смертью отрезала их. При жизни они ей очень помогали, так же, как помогали Вам. Лишившись их, Вы лишились частично и своего дара танцовщицы. Кроме того, Вы подверглись неблагоприятному магическому воздействию, но волосы здесь ни при чём.
      - Вы мне поможете? – с надеждой в голосе спросила Эвелина.
      - Это зависит от Вас, – ответил он.
      И снова Эвелине показалось, что она не только видела где-то этого человека, но и когда-то говорила с ним, его голос был ей знаком.
      - Что мне нужно для этого сделать?
      - Очистить свою душу от негатива. И я помогу Вам, как когда-то, Вы помогли моему далёкому предку.
      Эвелина с недоумением посмотрела на него.
      - Да, это было очень давно, и наши с Вами предки были когда-то знакомы. Для того, чтобы Вы меня вспомнили, Вам придётся совершить экскурсию в прошлое. Я предлагаю провести сеанс гипноза. Согласны?
      - Да-да, конечно – торопливо ответила она.
      Экстрасенс усадил Эвелину в удобное кресло и погрузил в транс.
      Сначала перед её глазами возникла картинка: юная девушка, очень похожая на неё, с роскошными волосами до пояса, цвета пылающего огня, танцует на канате. Эта картинка сменилась другой: она же, только немного старше, одетая в старинную одежду русской крестьянки, обеими руками охватывает голову мужчины с лицом экстрасенса.
      - Вы узнали этого человека? – донёсся издалека его голос.
      - Да, господин – ответила она не своим голосом.
      И тотчас же возникла третья картинка: она увидела себя в той же одежде, с распущенными волосами. Вот она одной рукой собрала их в тугой жгут, а другой – с силой ударила по ним большим ножом у самого их основания, и волосы огненной пеленой упали к её ногам.
       - При пробуждении Вы вспомните все свои прежние жизни, и, проживая их мысленно, будете учиться на допущенных тогда ошибках, чтобы очистить свою душу от негатива, ? звучал издалека голос экстрасенса. ? Вы полюбите свою младшую сестру. Будете заботиться о своих близких. Как и они заботятся о Вас. А теперь проснитесь.
      Эвелина открыла глаза, испытывая небольшое головокружение. Избыток необычной информации «переварить» было нелегко.
      - Борис… ? произнесла она, ещё не придя в себя окончательно.
      - Это был мой прапрадед. А Вам предстоит кропотливая работа над собой, - сказал маг, - необходимо избавиться от негативных чувств, хотя это не так-то просто. Ведь неприязнь к ещё маленькой сестрёнке возникла у Вас не на пустом месте. В её тело воплотилась душа жены Михая (в настоящем времени Антона), а Вы в своё далёкое время испытывали к ней чувство ревности. Часто бывает так, что люди испытывают к своим знакомым или родственникам, казалось бы, необъяснимую неприязнь. На самом деле, в прошлых жизнях они с ними или враждовали, или претерпели от них всевозможные неприятности, о которых не помнят в настоящей жизни. Память о своих прошлых жизнях дана не каждому человеку, а только единицам, или это возможно под гипнозом, как в Вашем случае.
      Как только Вы преодолеете негатив, жизнь Ваша наладится, и Вы сами об этом узнаете.
      - Как мне благодарить Вас? – спросила Эвелина со слезами на глазах. - Вы сняли огромную тяжесть с моей души, присутствие которой я сама не сознавала. Я чувствую облегчение, и очень благодарна Вам.
      - Просто я выполнил перед Вами свой долг. Помните вторую картинку, когда Вы помогали мне подобным же образом? Я тоже благодарен судьбе за то, что довелось помочь Вам.
       - Не могу больше злоупотреблять Вашим временем, - сказала Эвелина, вставая. - спасибо Вам.
      Экстрасенс проводил её до двери и на прощание поцеловал ей руку.

      Эвелина пробыла в Москве десять дней, а когда приехала, сразу же занялась поисками квартиры, соответствующей её вкусам. В течение месяца она не могла ничего найти, только измучилась. В конце концов, отец сказал ей, что она вполне может рассчитывать на их трехкомнатную квартиру, поскольку они в ней живут только вдвоём с матерью, и тесно им не будет. У дочери были другие соображения на этот счёт: она привыкла к роскоши и свободному образу жизни, у неё появились свои привычки, которые могут быть помехой родителям.
      Эвелина много думала о своём посещении экстрасенса, который в далёком прошлом оказался её другом. Ей было непривычно помнить свою прошлую жизнь. Она по ночам часто мысленно возвращалась к далёким событиям, переживала их, и это помогало ей постепенно избавляться от негативных черт своего характера. Её родители, замечая, как меняется характер их дочери после поездки в Москву, выстраивали свои версии происходящего, но расспрашивать её об этом не решались.
      Наконец Эвелине удалось купить удобную трёхкомнатную квартиру недалеко от родительского дома, она обставила её скромно, но со вкусом, изредка устраивая праздничные обеды и ужины с приглашением своих родственников. Вспыхнувшей в своё время ненависти к Ольге она уже не испытывала, и её брак с Антоном уже не раздражал. Всё чаще мысли Эвелины возвращались к экстрасенсу, который когда-то в прошлой жизни был в неё влюблён. И она вспоминала это с нежностью.
      Время же шло своим чередом. Виктор учился в одиннадцатом классе. Его отец защитил докторскую диссертацию, Ольга по-прежнему нянчилась с малышами в детском доме. Пётр и Лариса так и жили в своей квартире, им было уже за семидесят лет, и к ним часто забегала Ольга для того, чтобы навестить и помочь по хозяйству. Зоя, мать Антона, уже давно умерла, и они с Ольгой и Виктором жили втроём в двухкомнатной квартире. Родители Ольги не один раз предлагали им поменяться квартирами, и они были не против обмена, но бытовая текучка тормозила этот процесс. Эвелина жила в своей квартире неподалёку. Отношения с родителями, с Ольгой и её семьёй были по-родственному тёплыми. В дальнем углу родительской квартиры под кроватью, всё ещё хранился её чемоданчик с драгоценностями, в который она так ни разу не заглянула.
      Когда Виктору исполнилось семнадцать лет, он осенью собирался уехать в Москву для получения дальнейшего образования. Насколько это было возможно, он старался скрыть свои паранормальные способности от посторонних людей. Однако в небольшом городке это скрыть было невозможно, к нему многие горожане обращались за помощью. Её он оказывал только в самых приемлемых случаях, потому как считал, что он не вправе вмешиваться в судьбу человека, вернее, в его предназначение. Виктор из кодекса космических законов, почерпнутого из информационного поля Земли, знал, что человеческая душа посылается на Землю для того, чтобы исправить свои ошибки, допущенные в предыдущей жизни, или с определённой миссией, которую она должна выполнить, и в этот процесс вмешиваться нельзя.
      

      Погрязший в стрессах городок всколыхнуло ещё одно событие: вчера поздно вечером погиб в автокатастрофе областной прокурор. Население города сожалело об этом, потому что он один из немногих решал криминальные дела по возможности справедливо. Говорили, что он ехал с работы поздно на служебной машине, и на него прямо в лоб наехала другая машина. Обе машины тут же сгорели. Следственная группа нашла обгоревшие останки двоих водителей. Однако все знали, что прокурор никогда не ездил на служебной машине один. Следствие посчитало это несчастным случаем, и тело прокурора было похоронено с подобающими почестями. Прошла неделя, и об этом происшествии забыли, потому что неприятности сыпались на людей как из мешка, и автокатастрофа уже считалась делом обычным.
      Однажды летним вечером Виктор шёл по центральной улице города, и вдруг… Стоп! Его остановило необъяснимое тяжёлое ощущение происшедшей на этом месте трагедии. Он осмотрелся. По описанию это место было то самое, где погиб областной прокурор. Виктор расслабился, отключил мыслительный процесс, и перед его глазами предстал автомобиль прокурора. Их было двое. Машиной управлял его спутник, должно быть, охранник. Вдруг из-за поворота на большой скорости выскакивает другой автомобиль и врезается в машину прокурора. За секунду да катастрофы из автомобиля падает что-то довольно крупное, в виде свёртка, и сразу исчезает.
      - Да, – рассуждал Виктор, - их должно быть трое, но где же третий?
      Чутьё повело его в ближайший сквер. Там стояли немногочисленные скамейки. Доверяясь инстинкту, он подошёл к одой из них и заглянул за её спинку. Там лежал ватник подозрительно крупного размера. Виктор, обвязав пальцы носовым платком, осторожно потрогал его. Так и есть: толстый слой ватина или пуха под подкладкой, который должен смягчить удар об асфальт водителя, выбросившегося из кабины перед катастрофой.
      Виктор вынул из кармана мобильный телефон и набрал номер отделения милиции.
      - Срочно пришлите следственную бригаду по делу об убийстве в парк на центральную улицу, чтобы вам было легче найти место происшествия, я буду сидеть в парке на скамейке и ждать вас.
      Виктор назвал себя, назвал свой номер мобильного телефона и отключил его. Через двадцать минут, завывая сиреной, примчалась оперативная машина.
      - Что случилось? Где труп? - наперебой спрашивали выскочившие из машины оперативные работники.
      - Трупы были не здесь, а в двух сгоревших машинах недалеко отсюда, тогда по протоколу прошли два погибших водителя, но был ещё и третий, который устроил эту аварию. Это было убийство, а не несчастный случай. За этой скамейкой лежит улика – одежда выпрыгнувшего из машины водителя перед катастрофой, смягчившая убийце удар об асфальт. Я к ней не прикасался, и моих отпечатков пальцев на ней нет, – сказал Виктор.
      Один из оперативников поднял ком одежды за скамейкой. Это было длинное пальто с капюшоном, всё простёганное толстой ватной прокладкой, подбитоё пухом на верхнем слое ваты под наружной тканью. Особенно тщательно был защищён капюшон. На спине и на боку новая ткань стёганки была подрана и перепачкана пылью.
      - Если вы сравните пыль и кусочки асфальта на пальто и на шоссе напротив этой скамейки, то они окажутся одинаковыми, – сказал Виктор.
      - Откуда ты взялся такой знающий в нашем деле? - спросил один из следственной группы – Ведь это всё видеть надо, чтобы так описать.
      - А ведь парень, пожалуй, прав, ? сказал другой оперативник, рассматривая пальто, - похоже, всё так оно и было.
      - А не сидел ли ты где-нибудь в кустах во время аварии и не подглядывал? – спросил Виктора первый оперативник ? А потом решил героем стать.
      - Не хотите, не верьте мне, - ответил Виктор, - но я имею дар ясновидения и увидел эту картину за полчаса до вашего прибытия.
      - А как это докажешь? – с насмешкой в голосе спросил тот же оперативник.
      - Когда Вы шли к машине, то споткнулись об кочку на асфальте, Ваши губы шевелились. Возможно, Вы выругались, потом Вы пнули кочку и начали заводить машину, но она завелась не сразу, – одним духом выпалил Виктор.
      - А ведь всё так и было, – удивились оперативники – Всё равно, парень, ты поедешь с нами в отделение милиции, мы должны составить протокол.
      Его составляли подробно и долго, и Виктор устал отвечать на вопросы. Его отпустили из милиции, когда уже настала ночь. Он сразу же направился домой, прохожих на улицах почти не было: в такое время было опасно ходить даже по центральным улицам города. Дома его ждали встревоженные родители. Он сразу же рассказал им о своём приключении и о том, как долго в милиции составляли протокол.
       - Напрасно ты ввязался в это дело, сын, - нахмурился Антон. – Все и без доказательств догадываются, что прокурора просто убрали, как неугодного каким-то лицам. А теперь ты поставил свою жизнь под угрозу. Тем людям, которые убрали прокурора, свидетели не нужны. Хорошо, что это было поздно вечером- а случись это днём, тебя бы просто не выпустили из милиции, и мы бы тебя больше не увидели.
       - Что же теперь делать, Тоша? - заплакала Ольга – Ведь они ему могут такую же автокатастрофу устроить!
       -?Могут, - ответил Антон, - но не сразу, а после какого-то времени, и необязательно автокатастрофу. Может ему кирпич на голову свалится, или он утонет при купании. Они ведь тоже не дураки и проявляют осторожность.
       - Витя, сиди уж, пожалуйста, дома, – просила Ольга, – все же дома лучше, чем в тюрьме. И лучше быть живым, чем почивать на кладбище.
       - Да мне скоро в Москву уезжать, – согласился Виктор. – Три-то дня можно и дома посидеть. Только если этот вопрос стоит так остро, то вам с мамой грозит не меньшая опасность. Они, конечно же, догадались, что я вам всё рассказал.
      На другое утро в милиции разразился скандал, причиной которого был Виктор. Старший следователь оперативной группы, которая вчера выезжала по его вызову, доложил своему начальнику о вчерашнем выезде и о том, что данные об идентичности пыли на пальто и на шоссе, где случилась авария, подтвердились лабораторно. После доклада он буквально был стёрт с лица Земли.
      - И вы не могли до утра задержать парня в милиции?! – кричал начальник с пеной у рта – Теперь кто знает, сколько человек, кроме своих родителей, он посвятил в своё приключение. В таком возрасте они любят хвастаться своими подвигами.
      До отъезда в Москву Виктору осталось всего три дня. Ольга уже начала собирать его вещи, а он ходил хмурый, постоянно пребывал в задумчивости, из которой его было трудно вывести, как будто он наполовину жил в потустороннем мире. И это его состояние очень пугало Ольгу.
      Было раннее утро перед восходом солнца. Город затянула голубоватая дымка, и было так тихо, как никогда не было в этом городе, стоящем на семи ветрах. Антон проснулся и был удивлён тому, что сын был уже одет и чем-то встревожен. Таким он его ещё никогда не видел, тем более что Виктор настойчиво просил отца любыми средствами доставить к ним тётю Лину. Тревога сына предалась отцу, и он попросил сказать ему, что того тревожит.
      - Я не могу говорить об этом, папа, - ответил Виктор, - но вы с мамой сегодня не выходите из дома. Мало того, давайте заберём все продукты, что у нас есть, тёплую одежду с одеялами и поднимемся к бабушке.
      Так они и сделали. Тем временем взошло солнце, подул ветерок, и ничто не предвещало какого-то события. Семья Антона, нагружённая провизией и вещами, столкнулась у дверей родительской квартиры с испуганной Эвелиной.
      - Что у вас случилось?! – воскликнула она, - Меня Антон по телефону вызвал таким голосом, будто бы у вас умер кто…
      Виктор первым вошёл в квартиру и включил радио, потом подвёл к нему тётку. За ними потянулась к приёмнику вся семья. Было шесть часов утра, и по радио прозвучали сигналы точного времени, потом прозвучал напряжённый мужской голос:
      - Говорит Москва! Сегодня в пять часов утра мощный ураган выплеснул воды Балтийского моря на Санкт-Петербург. Город полностью затопл…
      Связь прервалась, и всё затихло. Семья удручённо стояла у приёмника, не зная, что сказать. Солнце светило по-прежнему, но на горизонте с северной стороны возникло мутно-серое облако, и послышался отдалённый рокочущий гул. Ольга быстро заперла лоджию и плотно закрыла окна шпингалетами. Гул нарастал, а серое облако на горизонте оказалось огромным валом воды, стремительно приближавшимся к городу.
      - Этот дом слишком высок, чтобы выдержать напор ветра и воды, - сказала Эвелина. – Нас смоет как щепку, если стихия не потеряет силу.
      - Наш дом выстоит, - возразил Виктор. – Он высокий, но длина у него большая, и он стоит торцом по направлению к стихии, а вот девятиэтажные квадратные сосульки, те, действительно, смоет, как щепки.
      Тем временем мощный порыв ветра сотряс до основания весь дом, и на его крышу обрушился мощный поток воды. Он окатил дом и спустился до шестого этажа. На том уровне бушевали мутные волны. Ураган катил дальше, оставляя после себя бушующее море воды. В городе виднелись только два уцелевших высотных дома. Половина города, расположенная на левом берегу Волги была полностью затоплена. С северной стороны катила ещё одна высокая волна, И на её гребне виднелся одинокий пловец на утлой лодочке, борющийся со стихией.    
     Заметив, что лодку несёт к их дому, Виктор молнией кинулся к лоджии, открыл её  и свесился через перила, протягивая руки, чтобы успеть схватить пловца. Когда лодка поравнялась с лоджией, волна поднялась, и пловец обеими руками обхватил голову Виктора, который протянутыми руками схватил его за талию, и старался втащить через перила. Ему на помощь подоспел Антон. Они вдвоём еле втащили пловца и положили на пол. Виктор пытался освободить свою голову из его рук, но это ему не удавалось, несмотря на то, что он в этот момент ощутил необычный прилив сил и вибрацию во всём теле, но не обратил на это внимания.
      - Папа, помоги! – наконец закричал он. – Руки у него судорогой свело, разжать их не может, и голову мою не отпускает.
      Антон разжал руки спасённого, и они безжизненно упали вдоль его тела. Приложив пальцы к его сонной артерии, Антон не ощутил пульсации. Тогда он встал на колени и начал делать искусственное дыхание изо рта в рот, но это не дало эффекта. Тогда был применён непрямой массаж сердца, который тоже не дал результата. Антон встал весь покрытый потом.
      - Похоже, сын, мы спасли мертвеца, – сказал он, вытирая со лба пот.
      Виктора колотил озноб, но вибрация тела постепенно стихала. Он вошёл в комнату и стал снимать с себя мокрую одежду. Переодевшись в сухое трико, он снова вышел на лоджию. Все столпились вокруг мёртвого тела. Это был мужчина средних лет высокого роста со спортивной фигурой. Его лицо, даже мёртвое, выражало силу. Одежда на нём была разорвана, хотя и была из добротной, дорогой материи.
       - Когда же он умер? – спросил Виктор – Ведь он же всё время стоял в лодке.
       - Должно быть тогда, когда мы его втаскивали на лоджию, - ответил Антон. – Сердце его не выдержало этой последней нагрузки. Мы же не знаем, что было с ним до этого.
      Вся семья была удручена происшествием, и никто не знал, что делать с трупом. Пока оставили его лежать на том же месте, закрыв лоджию на шпингалет и занавесив её шторой. Что касается Виктора, то он вдруг понял, что от пловца, который держался за его голову, когда того настигла смерть, он получил СИЛУ.
      И тут очередная самая высокая волна накрыла их дом, прогремев по крыше. Из закрытых окон потекла вода. Все были уверены, что это – конец, все, кроме Виктора. Только он, ощутив в себе небывалый подъём энергии, понял, что надо бороться со стихией, применив одно из тайных знаний, полный комплект которых он получил из информационного поля Земли, пребывая ещё в параллельном мире. Он вышел на лестничную площадку, которая была битком набита поджавшими хвосты кошками и собаками, расположившимися по разным углам. Антон остался дома, чтобы оказать помощь Петру, которому сделалось дурно. Поэтому за ним на площадку вышла Эвелина. Они отыскали лесенку, ведущую на крышу, и открыли люк. Виктор уже вышел на крышу, и помог Эвелине подняться туда же, когда их, сбив с ног, окатила очередная волна и потащила вдоль дома по скользкой крыше.
       -Держись!!! – закричал Виктор, удерживая Эвелину обеими руками.
      Сам он зацепился ногой за бордюр, не давая потоку воды смыть их с крыши. Когда вода схлынула, он встал во весь рост, протянул руки к северу, навстречу надвигавшейся новой волне и громко крикнул, заглушая шум.
      - Остановись, вода! Найди своё место! Освободи Землю!
      Через некоторое время волны начали стихать. Эвелина поднялась на ноги и даже не почувствовала тяжести на своей голове, только с изумлением и страхом смотрела на Виктора. А он, поняв, что к нему чудесным образом пришла Сила, решил спасти то, что осталось от этой ужасной катастрофы, не дать погибнуть оставшимся в живых людям.
      - Тётя Лина, к тебе какие-то водоросли пристали, – сказал он, посмотрев на тётку.
      Эвелина хотела их снять, но это оказались её прежние, остриженные и проданные волосы. Они достигали ей до бёдер, были мокрыми и грязными, но сохранили свой цвет и упругость. Эвелина была так им рада, что прижала их к себе и поцеловала, чем навела Виктора на мысль о своём сумасшествии.
      Они спустились в квартиру. Петру стало лучше, и он лежал на диване. Ольга собирала тряпкой воду с пола и отжимала её в ведро. Лариса ей помогала. Антон, заглянув на лоджию, не обнаружил там трупа. Должно быть, его смыло последней волной. Эвелина, перегнувшись через перила балкона, зачерпнула ведро воды и в ванной отмывала с шампунем вновь обретённые волосы. Когда она с сухими и расчесанными огненно-рыжими волосами, доходящими ей до бёдер, появилась среди семьи, в комнате воцарилась немая сцена. Присутствующим показалось, что они сходят с ума. Виктор просил их не удивляться, поясняя, что на свете есть много такого, чего не в состоянии переварить человеческий разум, и лучше не думать о превратностях природы.
      Наступили сумерки. Лариса порылась в письменном столе и достала из него длинную и толстую свечу. Их у неё оставалось три ещё с советских времён.
      - Мама, не жги сейчас её, – попросила Ольга. – Кто знает, сколько времени нам в темноте суждено сидеть. Не думаю, чтобы это всё быстро ликвидировали.
      Антон выглянул на балкон. Вода постепенно убывала и дошла до уровня пятого этажа. Вдали виднелся такой же, как, у них девятиэтажный дом, и больше ничего, только ровная гладь воды. Телевизионную башню, видимо, тоже снесло, иначе её было бы видно.
      Не было электричества, не было в кранах воды, и когда, уже ни на что не надеясь, включили газ, он загорелся слабым пламенем. Увидев это, Антон собрал в квартире всю пустую посуду, привязал к ручке ведра толстую верёвку и начал черпать воду из убывавшего моря, окружавшего их дом. Он черпал, а Ольга наполняла кастрюли, чайник и даже ванну. Они спешили закончить забор воды до наступления ночи. Уж если есть на чём вскипятить воду, то, хорошо прокипятив, её можно пить. Лариса без промедления начала кипятить воду, потому что семья проголодалась, и всем очень хотелось пить. Ужинали при свете свечи вчерашним супом и оставшимся хлебом и даже заварили чай. Было решено, что завтра на рассвете они пойдут на разведку по квартирам своего дома, чтобы узнать, кто из соседей остался жив, и по пути заглянут в квартиру Антона и Ольги, чтобы определить степень её разрушения. А сейчас всем лечь спать, потому что все устали за этот ужасный день. Заснули все, кроме Виктора. Он обладал Силой, и это накладывало на него большую ответственность. Он обдумывал, как лучше сохранить жизнь спасшимся от катастрофы людям, навести порядок после разрушений. Особенно беспокоило его то, что множество трупов может вызвать чуму.
      Как только начался рассвет, вся семья была уже на ногах. Первым делом все вышли на лоджию. Вода спала и обнажила ужасные разрушения города: разрушенные дома, перевёрнутые автомобили, поваленные деревья, но ужаснее всего выглядели распростертые трупы людей и животных в необычных позах, приданных им стихией. На левом брегу ещё стояла вода с торчащими из неё обломками строений.
      В их доме были живы жители двух этажей. Двое из них лишились рассудка. Над городом уже кружились вертолёты с гуманитарной помощью пострадавшим. В район бедствия были введены войска для того, чтобы очистить город от трупов. Их доставали из-под обломков домов, грузили в пятитонки и увозили за город. Там был глубокий овраг, в него складывали трупы, чтобы потом засыпать овраг и сравнять его с землёй. В специальных машинах привозили питьевую воду. Были организованы пункты питания. Жителей города, выживших после катастрофы, было совсем немного, Даже ста человек не набралось, и все они нуждались в психологической помощи.
      Дом, в котором Эвелина купила себе квартиру, был разрушен полностью. Все её вещи или были поломаны, или унесены потоком воды. Она сидела на диване рядом с матерью.
      
      - Когда-то я, уже приехав сюда навсегда, - сказала она, – сильно раскаялась в том, что так поступила со своими волосами, и мысленно просила у них прощения. Я хотела лишиться всего, что имею, только бы мои волосы были снова со мной. И вот они со мной, а я лишилась всего, что приобрела, приехав в свой родной город. Разве это не чудо, мама? Я читала о том, что мысль материальна, но как-то не верилось в такое, а сейчас на собственном примере убедилась в этом.
      - Чудеса были всегда, дочка, - отвечала мать, – только люди были слепы и не замечали их. Но с годами человек прогрессирует в своём развитии, расширяя своё сознание, и вещи, не замечаемые раньше, становятся видимыми сегодня.
      Эвелина гладила свои волосы и вспомнила о чемоданчике с драгоценностями, который так и лежал в углу под кроватью. «Кому они нужны сейчас?» - думала она.
      Антон с Ольгой наводили порядок в своей квартире. Её залила вода, и все стены, потолок и вещи были мокрыми. Ольга вывесила на лоджию всю одежду и другие вещи, которые они оставили в квартире, чтобы просушить. Квартира нуждалась в ремонте, но это – потом, когда наладится жизнь, и всё войдёт в свою колею. Виктора дома не было. Он считал, что должен участвовать в наведении порядка в городе. В нём уцелели только кирпичные двух- и одноэтажные дома и строения дореволюционной постройки: церковь на окраине города, почему-то не взорванная во время революции семнадцатого года, капитальное здание исторического музея, здание городского архива, размещённого в бывшей церкви, и памятник Карамзину. Зато прекрасный парк над Волгой и половина городской площади, с мемориальной зоной, сползла вниз вместе с памятником Ленину. От солдат, вместе с которыми работал Виктор, стал известен размер катастрофы. Мощный тайфун выплеснул воды Балтийского моря на Петербург, дошёл до Онежского и Ладожского озёр. Их взметнувшимися водами были частично разрушены пригороды Москвы. Под напором воды начали рушиться ветхие от времени дамбы на ГЭС, дав волю водохранилищам. И чем дальше, тем больше нарастала сила воды, и расположенные вниз по течению реки ГЭС рушились, как щепки, отпуская на волю воды всё новых и новых водохранилищ. Катастрофа, которая случилась на Волге, была не единственной в стране. Реки, на которых были построены ГЭС, вскоре постигла та же участь. Пострадала вся территория огромной державы. Число человеческих жертв ещё не было точно установлено, но пока оно исчислялось десятками миллионов. Происшедшее привело к смене общественного стоя и управления страной. Виктор понимал, что тёмные силы на этой территории были наиболее сильны, и Высшие Силы решили уничтожить их при помощи катастрофы, а ему была дана Сила не случайно, а для того чтобы при помощи неё он помог бы быстрее наладить жизнь. И он поклялся, что сможет выполнить это задание Неба.
      
2003г.

      ПРОДОЛЖЕНТЕ  СЛЕДУЕТ в романе "Противостояние"