Кровь героев

Старый демон примостился на едва видимом уступе. За свою жизнь, со дня сотворения мира, с момента первого убийства, он вполне насытился кровью и вкусом предсмертных страданий. И если сейчас он и снисходил к тому, чтобы испить человеческой крови и муки, то только для того, чтобы не забывать этот вкус. Тем паче, что ему довелось в своё время вдосталь напиться особой крови, способной поддерживать жизнь таких, как он, столетиями.

Человеческие орды всегда воевали между собой, почти от сотворения мира. Он помнит это... Он ровесник этому миру... Как же он юн был тогда, когда любая кровь была вкусна и приятна. Но человеческая оказалась самой вкусной. И он пристрастился к ней, как наркоман к наркотику. И ему не надо было ссорить кого-то чтобы получить толику крови. Человеческие орды даже в те далёкие времена, когда на огромной земле их было так мало, что можно было днями идти и не встретить себе подобных, ухитрялись сталкиваться с другой ордой и делить места обитания кровавой бойней, хотя стоило обойти встреченного соперника на какой-то десяток шагов в сторону и они никогда бы больше не встретились.

Нет он, конечно, был доволен этими встречами — ведь после них он был сыт. И, в конце концов, стал гурманом. Он стал понимать малейшие оттенки вкушаемой крови. Он взрослел... Видимо это и стало причиной того, что однажды он почуял разницу между кровью убегающего от разъярённого вепря охотника, пропитанного ужасом смерти с ног до головы, и кровью юной дикарки, бросающейся под копыта зверя. О как сладка была её кровь! Как прекрасна была она сама в своём самоотречении от жизни... И он, демон, сделал так, что короткий нож в руке этой человеческой самки нашёл самое уязвимое место на теле зверя и тот рухнул на растоптанное тело замертво. Так демон заполучил себе спутницу. Он выпил её всю до грана, до мельчайшей капельки, и она стала его частью. А потом он решил её отделить от себя, потому что оказалось гораздо веселее безумствовать вдвоём.

Да... Он тогда решил и охотника выпить, но сделав глоток, тут же выплюнул — настолько был неприятен вкус этой крови. Кровь труса — её стоит пить только тогда, когда ты смертельно голоден, а в округе нет ни единого существа с тёплой кровью, которая могла бы насытить душу демона.

И вот он сидел на уступе и смотрел вниз, где вновь безумствовала человеческая орда, убивая себе подобных. А он с ностальгией думал о жертвенной крови юных красавиц, беззаветно предлагающих себя могущественным богам. Так думали они — демон слегка улыбнулся. Ведь их кровь доставалась ему и его подруге, которая лепила из них юных демонов и демониц. Он же давал им лишь малую частицу своего "Я", своей демонической сущности. И это они, их юные отпрыски резвятся там внизу, и кое-кто из них впервые знакомится со вкусом человеческой крови.

Да...
Человеческая стая не меняется. Хотя сейчас на земле и стало гораздо тесней, чем во времена его юности. Всё так же делят узкий мост через ручей, хотя в десяти шагах выше по течению, этот ручей можно перейти не замочив ног. Этот парадокс Создателя не поддаётся объяснению. Если подумать: чем Змей прогневал Всевышнего, то уж явно не тем, что уговорил Еву сорвать яблоко с Древа Познания. Он научил Еву тому, что у всего есть цена. И Ева урок запомнила, ибо ценой Яблока Познания стало изгнание из Рая. А днём рождения Демона — день убийства Авеля.

Старый Демон вдруг почувствовал прикосновение. Он слегка скосил взор и увидел малыша, притулившегося рядом. Этот малыш появился совсем недавно. Десятилетняя христианка, на чьих глазах зарезали всю её семью, а беременной матери вдобавок вспороли живот и младенца извлечённого на свет рассекли пополам, а её самоё, кинувшуюся на защиту матери, буквально растерзали, насилуя толпой. Казалось бы ангелы должны были унести дитя в райскую обитель незамедлительно, но их, приближавшихся к ней, ударило такой волной ненависти, что он сам спустился в долину и выпил её кровь вместе с душой, чистой и невинной, но запелёнутой в жажду мести. Да он мог радоваться что у него появился ещё один потомок, что опять оспорил решение Вышнего. Но Время излечивает всё, в том числе и гордыню. Он давно уже понял, что не они решают: кем быть человеку по смерти — это решает сам человек. А все они только исполняют желание человека.

Демон подхватил малыша, устроив его поудобнее.

— Почему ты здесь? Почему не радуешься бою и крови? Тебе надо много крови и боли человеческой, чтобы насытить твою месть...

— А она когда-нибудь насытится? — Малыш внимательно посмотрел на Старого Демона.

— Не знаю...— честно ответил тот. — Наверное тогда, когда тебе больше не захочется человеческой крови?

— А такое может быть? Я опять начинаю чувствовать себя голодным... А ведь я только поднялся и думал, что я сыт на целую вечность. Разве так бывает? И почему ты не спускаешься к остальным?

— Я не голоден, малыш. К тому же это не та кровь, которая насытит меня. И я стар. И мне нужно гораздо меньше еды, чем тебе. Ты можешь пить любую кровь. Ты юн и должен расти. А я уже могу выбирать.

— Старший, разве кровь бывает разная? Ну да, конечно, — кровь птицы, кровь животного, кровь человека... Хотя Нана, почему-то плевалась, когда хлебнула у одного бородача из горла. Я потом глотнул, но ничего не понял. Нууу, она немножко горчила. И я не стал больше пить, там было больше нормальной крови, не горькой.

— Как видишь, малыш, ты сам понял разницу. И чем больше будешь взрослеть, тем чётче будешь видеть разницу человеческой крови. Горький вкус у крови трусов и предателей — лучше пей кровь животных. Даже когда ты смертельно голоден и вокруг нет ничего, что бы могло утолить твой голод, даже тогда не касайся крови предателя. Ибо она уволочёт тебя в такие бездны, из которых нет возврата. Предательство — это яд, убивающий даже нас, демонов. Несколько глотков крови труса не опасны, но чем их меньше, тем лучше, дружок. Запомни это. У простых людей и кровь простая — не горькая и не слишком сладкая. Так слегка солоноватая. Такую кровь встретишь везде и всюду. Такой кровью мы и всегда питаемся там, где человеческая стая убивает друг друга. Этой крови хватает нашему племени, чтобы не исчезнуть с лица Земли.

— Но почему нас не так уж много? Хотя люди убивают друг друга веками? Почему я стала демоном, а другие, такие же, как я, не стали?

— Потому что их боль и страдания оказались сильнее, чем их ненависть к своим убийцам. Их души ушли быстрее, чем проснулась месть. А ты не отпустила душу. Ты растворила её в своей ненависти и отяготила местью. Ты стала демоном даже без моей помощи, по собственной воле, малыш.

— Вот как... А бывает кровь, которой можно насытиться надолго?

— Бывает малыш. Но не часто её можно найти. Это вкуснейшая кровь, глотка которой хватает надолго. Но это такой деликатес — кровь героев. Ты не поймёшь этого малыш, пока не попробуешь сам.

— Старший, а ты часто пробовал её?

— Не так часто, но её хватало надолго. Ты спросил меня, малыш, почему я не спускаюсь вниз и я ответил тебе, что не голоден... И я не солгал тебе: почти столетие назад я напился этой крови в таком количестве, что могу сейчас не пить как минимум ещё два столетия. И то не уверен, что проголодаюсь. Северный народ, напоивший меня своей кровью, победил даже Смерть. Их души не пошли ни в Ад, ни в Рай. Они сплелись в кружевной покров и закрыли собой ту землю, за которую пролили свою кровь. И поэтому их земле не грозят никакие беды. Даже, если души живых задремлют под одеялом благополучия, мёртвые напомнят живым об их долге.

— А где эти люди сейчас? И как можно попробовать их кровь? Хоть капельку?

Старый демон даже рассмеялся, взглянув на восторженно ожидающее лицо малыша.

— Эти люди сейчас есть и здесь, только они не спускаются на землю. Они обещали воинам этой земли помочь. И помогают, но только в небе. А в небе они бессмертны, ибо никто не смеет, даже перечить им.

— Это те, кто внутри железных птиц, за которыми не можем угнаться даже мы?

— Да, малыш!

Старый демон вдруг резко выпрямился, вглядываясь в огненную стрелу, пронзающую небосвод. Там же раскрылся цветок на кончике стебля которого дёргалось человеческое тело пронзаемое пулями. Даже отсюда Демон почуял присутствие Смерти. Он сбросил малыша вниз:

— Зови всех! Вам выпало счастье вкусить настоящей крови.

Он сам спустился вниз. И следил, чтобы каждому достался хотя бы глоток чудесной крови. Он ловил малейшие брызги, чтобы ни мельчайшей капли волшебного напитка не пропало. Душа воина, освободившаяся от груза земного тела, улыбнулась Демону и взмыла вверх, на прощание бросив:

— И на этой земле не будет войн. Чем тогда будешь кормить свою семью Демон.

— Когда это случится, тогда и буду думать, — ответил он, наблюдая как поднимающаяся душа начинает плести волшебное покрывало защиты.

Лёгкое прикосновение заставило его опустить взгляд. Малыш, на чьих губах ещё краснели капельки крови, уступая место у ещё кровоточащего тела другим, прошептал:

— У неё действительно божественный вкус. Я никогда не пробовал такой вкусной крови. И, наверное, больше никогда не попробую... Что же намешано в ней, Старший?

И старый демон ласково улыбаясь малышу сказал:

— Запомни этот вкус, малыш. Это кровь героев. Кровь мужества. Сознательного, бескорыстного мужества жизни, отданной за других. Именно эта кровь и убивает в нас чувство голода.

И он снова взглянул в бескрайнее небо, в котором кружился небольшой хоровод душ погибших воинов.