Рассветы пьяных душ

Не хочешь терять человека – не мешай ему лгать.
Старайся уберечь от негатива,
не оставляй отпечаток на душе,
но не надейся, что этот «кто-то» не нанесёт удары в спину ножами.
Тупыми.
Ржавыми.
Обнимая как можно крепче,
через кровь и боль, сдерживая крики ядовитым поцелуем.
Бесконечным.
Бесчувственным.
Холодным.
Придётся глотать воздух так громко и глубоко, что разорвётся грудная клетка.

Не хочешь слушать, как врут люди, – ври сам,
убивай равнодушием,
играй,
сжигай к чертям,
рви на куски,
а после выбрасывай на помойку.
Кидай стулья,
бей посуду,
срывай обои со старых стен в серой многоэтажной коробке.
Ломай систему и склеивай всё бесцветной изолентой – думаешь, скроешь следы преступления?
Души чужие души ****ским характером,
ломай детские пальцы громким молчанием.

И главное: улыбайся во все тридцать два, слушая крики отчаяния.

Густо голубое небо превратилось в чернильное, без единой звезды, словно кто-то опрокинул краску на белое полотно незаконченного шедевра,
и я хотел бы изображать пастелью многообразное лицо твоё, но, будто незрячий художник, петляю в коридоре пьяных луж.
И вместо того, чтобы бежать или лететь, всё пространство заполняя любовью,
заплетая в косы неизбежность,
с сильным шлейфом табака, вина и сахара жжёного.

Слишком тяжёлое чувство – любовь, наверное, тяжелее, чем латы.

Осталось только желание сойти с ума или же напиться в хлам среди недели.
Смеяться до полуночи,
целовать запястья и чуть припухшие губы в этом зное ужасном, несмотря на жару.
Снимать до рассвета невинности бремя, убивая наивную жертву.
Никому не по силам вырубить под корень эту поганую гадость души.
Тебя просто утопят в убогой любви.
Привяжут надеждами ложными и уйдут,
появляясь только тогда, когда прошлое начнёт забываться:
встанут на пороге,
тихонько постучаться и протянут гвоздики завянувшие, чтобы ты пал, как сорняк,
нагретой паяльной лампой перед ними выжигая глаза.
Кислотой обжигая всю кожу,
ампутируя до единого пальцы,
солью посыпая каждую незажившую рану.
Да. Ты сходишь с ума.
Алиса была бы рада такому безумию.
Твоё тело – это отварная говядина в куринном бульоне.
Всю себя спустила.
До нитки.
Рвота с кровью.
Тебя просто вычёркивают из списка дорогих сердцу людей.
Весной – из списка живых.
Отныне, ты мёртвый, липкий ком.
Нерождённый ребёнок,
брошенный всеми.

В многолюдном метро последний раз хватают за талию, но уже не так страстно прижимают к себе.
Наивно бросаешься в роковые объятия,
обнимая как можно сильней.
Дрожишь.
Холодно.
Мысли путаются.
Мурашек с каждой секундой всё больше.
Вдали звук приближающегося поезда.
Улыбки. Фальшивое счастье.
Толкают вперёд и ты падаешь.
Падаешь вниз.
По коже мороз.
Гул и пятна калейдоскопа.
Нет криков, но и тебя тоже нет.
Ты умерла в своей клетке так же, как твоя любимая птица.
Но не под колёсами, а в тот день, когда встретила его.
А всего лишь стоило открыть глаза и снова увидеть свет.