Аскетизм Андрея Федоровича

   В трудные для себя времена Андрей Федорович жил у нас. Был он не прихотлив. По его словам, мог прожить на 30 рублей целый месяц (в 50-е годы это: 17 кг хлеба или 0,75 л водки или 2 кг мяса).
– Сто грамм комбижира куплю, лучку пожарю, картошечки отварю и «накупаюсь» вот так, – говорил Андрей Федорович, одновременно проводя ладонью по шее. «Купание» заключалось  в обмакивании картошки в ароматный жир с луком. Картошку, правда, давала ему мама, а лук он рвал у нас в огороде.
   В силу своей деликатности, Андрей Федорович старался ничем не стеснять нас. Спал он, где придется – в сенях, на чердаке дома. Однажды он все лето спал в нашем сарае, на чердаке на сене, которое я заготавливал для кроликов. В сарае был поросенок, кролики, куры, голуби, крысы и несчетное количество блох. Ничто из вышеперечисленного не мешало здоровому сну Андрея Федоровича. К слову сказать, не помню случая, чтобы Андрей Федорович болел или лечился.

   Последние годы (начало 60-х годов) Андрей Федорович работал на стройке, которая велась в районе Белорусской Академии наук (БАН). Тогда еще не было строительных вагончиков и строители для отдыха, обогрева, оформления документов, хранения спецодежды и инструментов построили себе лачугу с комнаткой метров десять квадратных и сенями. В комнате сделали печку. Когда бригада строителей закончила в этом районе работу, Андрей Федорович попросил оставить ему эту лачугу для жилья.
   
   Лачуга находилась на улице между БАН и 1-й больницей, в 50-ти метрах от проспекта Ленина. Власти постоянно стремились выселить из нее Андрея Федоровича, чтобы снести это безобразие. Тогда еще не было демократии, не было борцов с бомжами, не было и поджигателей, поэтому такую задачу они поставили участковому милиционеру. Участковый приходил к Андрею Федоровичу, который радостно его встречал, ставил на стол чекушку водки, бутылочку пива, рассказывал ему были и небылицы. После чего милиционер с миром уходил. Наконец, власти нашли правильное решение и в нашей семье заговорили о том, что Андрею Федоровичу выделяют однокомнатную квартиру.
   
   Но, к сожалению, получить он ее не успел, его убили. Нашли его в лачуге на третьи сутки. Хоронили Андрея Федоровича мои родители. Ключи от лачуги  отдали им же.

   После суда над убийцами, тогда милиция еще что-то умела и хотела, к родителям подошел тот же участковый милиционер, проходивший свидетелем на суде. Он спросил:
– Что вы собираетесь делать с лачугой?
– Ничего – ответил отец.
– А вы не против того, если я в этой лачуге поживу? – спросил он.