Отчаянный беглец Гл. 3

Глава третья
      Полигонные реалии

      Звуки музыки стихают. Над речными просторами вновь воцаряется чуткая тишина, изредка нарушаемая короткими птичьими трелями, долетающими со стороны длинного острова.
      - Хорошая и правильная песенка, - хвалит Олег. - Жизненная, красивая и со смыслом…. А что это ты, Ворон, так озабоченно хмуришься? Что-то случилось?
      - Случилось, - коротко кивает седовласой головой шаман.
      - Гав, - подтверждает общительная Найда.
      - А что конкретно?
      - Песня приметная. Да и, однако, на русском языке. Возможно, про моряков, раз вахта упоминалась. Хм. Навевает, однако…. Ага, вчера же у Никоныча, капитана траулера «Проныра», юбилей был. Шестьдесят лет молодчику исполнилось, однако. Год в год. А раньше-то он, вообще, ходил шкипером на серьёзных океанских судах. В том смысле, что, однако, на торговых.
      - Думаешь, что на этом теплоходе – Никоныч и его гости?
      - Ага, однако, считаю. Русские страсть как любят и обожают – употреблять водку, находясь на борту различных корабликов. Почему, однако, обожают? Не знаю. Особенность такая национальная, однако…. Будем исходить из того, что там – Никодимыч. И его верные друзья-приятели. В том числе, и проживающие в Ключах…. Очень плохо это, Красава. Однако.
      - Почему – плохо? - недоумевает Олег.
      - Потому. По многим, однако, причинам.
      - Расшифруй, пожалуйста. Если, конечно, не трудно.
      - Какой же ты, малец, приставучий…
      - Я не малец, а, наоборот, корякская девица-идиотка. Мы же договаривались. 
      - Молодец, дотошный, - одобрительно хмыкает Костька. - Уел. Так, однако, держать. Красава…. Ладно, рассказываю. Слушай и мотай на ус…. Все водоплавающие человеки, однако, они очень наблюдательные. И любопытные. И любознательные. И к различным оптическим приборам неравнодушные. И в телевизор обожают пялиться, однако, почём зря…. А ещё на этом теплоходе могут оказаться и «ключевские» рыбачки. Они и лодку Павлова знают. И в курсе моих дружеских отношений с Миней Митиным. И с тобой…. Сопоставят, не дай Светлая Тень, конечно, одно с другим, да и сделают, однако, правильные выводы. С далеко идущими последствиями, понятное дело. Я и говорю, мол, плохо это…. План у меня, понимаешь, был. Думал, не дойдя по реке до Ключей километра два с половиной, заглушить мотор и причалить к одному из мелких островков. Темноты дождаться. Перекусить. То есть, однако, умять по банке тушёнки с хлебушком. А потом, уже ночью, проплыть через посёлок. Остановиться через пять километров. Затопить лодку и мотор. Переночевать в развалинах старой фермы – там безлюдно и дровишек хватает. Костёр разжечь. На рассвете ухи сварить. Хорошенько наесться. Чайку попить. Осетрины, однако, наварить впрок. И, помолившись Светлой Небесной Тени, отправиться в дорогу: мимо Шивелуча, к Реликтовой роще…. А теперь, однако, так не получится. Опасно. Можно, проплывая через Ключи, на засаду нарваться…. И вообще, не нравятся мне слова из этой песни, мол: - «Я вернусь обратно – на изломе осени…». Очень, уж, напоминает – в сложившейся ситуации – пророчество…. Нам с тобой и Найдой, что же, теперь до ноября месяца болтаться по камчатским лесам и тундре? В это время здесь, однако, уже снега навалит – ужас сколько. Не хотелось бы – болтаться в снегах, однако…   
      - Что будем делать?
      - Крюк, Красава, заложим. Приличный. Через полигон, однако, обходя Ключи, пойдём.
      - Через полигон? - удивляется Олег.
      - Ага. Через него, ёлочки пушистые и сосёнки точёные. Не получится у нас по-другому…. На чём потом переправимся через Камчатку? Пока не знаю, однако. Но обязательно придумаем что-нибудь…

      Про полигон. Вернее, про полигон Ракетных Войск Стратегического Назначения (РВСН), «Кура» (первоначальное название – «Кама»). Координаты центра полигона: 57°20; северной широты, 161°50; восточной долготы. Расположен на Камчатском полуострове, в районе посёлка Ключи, примерно в пятистах километрах севернее Петропавловска-Камчатского, в болотистой и безлюдной местности бассейна реки Камчатки. Вулкан Шивелуч находится от границ полигона километрах в двенадцати-пятнадцати к северу. Толбачик же, наоборот, «подпирает» «Куру» с юга. Основное рабочее предназначение этого объекта – приём головных частей баллистических ракет после испытательных и тренировочных запусков, а также контроль над параметрами их входа в атмосферу и точностью попаданий. Полигон был официально образован двадцать девятого апреля 1955-го года. Обустройство объекта началось первого июня 1955-го года силами приданного ему отдельного радиолокационного батальона. В короткие сроки был построен военный городок «Ключи-1» (административно входит в состав посёлка Ключи), сеть дорог, военный аэродром и целый ряд других сооружений специального назначения. В мае месяце 1957-го года полигон принял первую боевую ракету (кажется, Р-7). А дальше ракеты пошли одна за другой. Только успевай осматривать места падений, насторожённо посматривая, понятное дело, в камчатское небо…. Естественно, что в процессе «горбачёвской» Перестройки (да и в первые годы после неё), количество ракетных запусков начало значимо уменьшаться, неуклонно стремясь к «нулю». Но консервации объекта не произошло: «Кура» продолжал функционировать. Правда, не понятно – как конкретно. Очевидно, в полном соответствии с некими секретными инструкциями и циркулярами. Армия, как-никак. Да и вояк, пожалуй, в 1998-ом году меньше (по сравнению с прошлыми годами), не стало. Только поизносились они слегка, мол, денег на новую форму уже давно не выделяли…

      - Что, Красава, тебя смущает? - выжидательно щурясь, интересуется Костька.
      - Ну, как же. Серьёзный армейский полигон, как-никак. В Ключах говорят, что его охраняют очень тщательно: мол, коварные американские и английские шпионы до сих пор шастают рядом с «Курой». Поэтому на полигоне и секретные посты обустроены, и высоченные вышки для часовых выстроены. А ещё и мобильные сторожевые группы постоянно перемещаются – как по периметру полигона, так и внутри его.   
      - Охраняют ракетные воронки? Ха-ха-ха. Насмешил, однако. Не, нынче полигонным бойцам не до ерунды всяческой. Они, бравые, сейчас совсем другим занимаются.
      - Чем – другим? - спрашивает Олег.
      - Бизнес оберегают, - интригующе подмигивает шаман. - Какой, однако, бизнес? Очень денежный и выгодный. Ладно, об этом потом. Здесь будем дожидаться темноты.
      - Чтобы нашу лодку не засекли с полигона?
      - Ну, в общем, да.
      - Но, ведь, в темноте можно и на сторожевой пост случайно наткнуться. Разве нет?
      - Нет, однако. Всё, как раз, наоборот.
      - Это как?
      - Скоро, Красава, всё сам, однако, поймёшь…. Оголодал?
      - Есть немного, - признаётся Олег. - В животе уже часа три, как урчит…. По тушёнке ударим?
      - Ударим.
      - Гав, - напоминает о своём существовании Найда.
      - Тоже желаешь немного перекусить?
      - Гав.
      - Накормим, однако.
      - Гав?
      - А печень осетровую надо доесть. Пока не протухла…

      На извилистое русло Камчатки медленно спустился и постепенно заматерел тёмно-фиолетовый вечер. Смолкли общительные лесные птицы на острове. Перестали шебуршиться в густых камышовых зарослях беспокойные гуси и утки. Над речной гладью закружили – еле-еле заметно для человеческих глаз – крохотные чёрные точки.

      - Что это? А, Ворон? - спрашивает Олег. - Летучие мыши вылетели на охоту?
      - Они самые, однако. Оголодали за день. А теперь всяких насекомых лопают.
      - Гав, - тихонько подтверждает Найда.
      - Будем выплывать?
      - Пожалуй, - немного помолчав, отвечает Костька. - Берём со дна лодки вёсла…. Аккуратней, Красава. Чуть, однако, вёсельной лопастью мне по лбу не вмазал.
      - Извини, конечно.
      - Светлая Небесная Тень тебя извинит. Может быть. Если, однако, заслужишь…. Отталкиваемся вёслами от илистого дна и выводим лодку на чистую воду. Ещё. Ещё. Достаточно, однако. Кладём вёсла обратно… 
     Лениво и сонно – на самых малых оборотах – тарахтит подвесной мотор. Лодка уверенно выходит из островной протоки и, якобы никуда не торопясь, устремляется поперёк речного течения.
      «Ага, постепенно смещаемся, планомерно переходя из одной речной петли в другую, к востоку», - отмечает Олег. - «И это понятно: полигон «Кура», как раз, на восточном речном берегу Камчатки (применительно к этому месту), и располагается…. Так-с, прошли очередной речной поворот, и впереди замаячили крохотные жёлто-оранжевые точки – всего три штуки. Что это такое? Ночные костры, горящие на территории полигона? А зачем? Не понимаю, хоть убей…».
      Мотор затихает.
      - Дальше, однако, на вёслах пойдём, - говорит Костька. - По-тихому, значит…. Что, интересуешься, за костры? Сигнальные, однако.
      - А кому они сигналят? И о чём?
      - Каждому, однако, о своём. Как и полагается. Одним: - «Подплывайте, соратники по бизнесу, давно ждём…». Другим, наоборот, мол: - «Проплывайте мимо, морды и хамы речные. Пока не отгребли по полной и расширенной программе…». Диалектика, однако…. Не зевай, Красава. Вставляй вёсла в уключины, разворачивай лодку носом к берегу и греби. Только, однако, без излишнего фанатизма. То бишь, размеренно и тихо греби, без «плесков».
      - А куда править-то? - уточняет Олег.   
      - Мы должны пристать к восточному берегу, не доплыв до крайнего костра примерно полтора километра. Да ты греби, греби. Если что, однако, я подскажу…. Правым веслом отработай чуть сильнее. Ага, достаточно. Теперь равномерно обеими греби, однако…. Найда.
      - Гав?
      - Когда окажемся на берегу, то ты, однако, не шуми. И гавкать не надо. Совсем. И от нас с Красавой далеко не отходи…. Договорились?
      - Гав.
      - Ладно, поверю…

      Заострённый лодочный нос – с еле слышимым скрипом – тыкается в песок пологой речной косы. Олег выпрыгивает на берег. Найда следует за ним. Вокруг – сплошная и бесконечная темнота, лишь слегка разбавленная светом далёких звёзд.
      - Ничего, Красава, пока не делай, - извещает голос Ворона. - Подожди, однако.
      - Жду…
      - Бульк, - раздаётся через минуту.
      - Подвесной мотор утопил? - спрашивает Олег.
      - Ага.
      - Зачем?
      - Не знаю, - смущённо покряхтев, признаётся шаман. - На всякий пожарный случай, однако. Следы заметаем. Так полагается. И вёсла сложим на дно…. Готово. Давай, Красава, разворачивай лодку бортом вдоль берега…. Принимай котомку. Теперь рюкзак. Сумку. Чехол со спиннингом и удочкой…. А теперь, однако, дай мне руку. Помоги старенькому и немощному дедушке выбраться на твёрдую землицу…. Спасибочки, парнишка. Вернее, девица-нацменка – на данный момент…. Теперь отталкивай лодочку от берега. Сильнее. Здесь течение хорошее, однако. Устойчивое. Её далеко унесёт. Может, и до самых Ключей дотащит. Если повезёт, конечно. Возвращается, однако, Ванька Павлов через сутки домой, а его лоханка возле причала плавает. То-то, чалдон прижимистый, удивится. А ещё и обрадуется…
      - Промозгло здесь, - зябко передёргивает плечами Олег. - И болотиной пахнет.
      - Воняет, однако. Слегка. Да, болот здесь хватает. Потом, кстати, поболтаем. Хватаем вещички…. Найда.
      - Тяф.
      - Молодец, псина, однако, - доставая что-то из левого кармана малахая, хвалит собаку Костька. - Послушная. Не гавкаешь. И сообразительная…. Иди-ка сюда. Нюхай, - протягивает раскрытую ладонь. - Ещё…. Ну, однако, понимаешь, что надо искать?
      - Тяф.
      - Тогда ищи. И веди. Только, однако, потихоньку. Медленно. Чтобы мы не отстали…. Красава, положи ладонь на мою котомку. И шагай за мной, однако. Шагай…

      Ночь. Холодный порывистый ветер. Колючие ветки хилых пихт и лиственниц, так и норовящие расцарапать лицо. Моховые кочки – практически со всех сторон. Болотная жижа, противно чавкающая под подошвами сапог. Временами приходится обходить какие-то ямы-воронки, заполненные дурно-пахнущей водой.
      - А что ты дал Найде понюхать? - спрашивает на ходу Олег.
      - Пригоршню угольков из костра, однако. И сухую хвою елового лапника, использованного в качестве подстилки в походном шалаше.
      - Мы ищем чью-то недавнюю стоянку?
      - Ищем. Стоянку, - хрипло вздыхает Ворон. - Во-первых, однако, чтобы не тратить времени на обустройство своей. Тем более, в темноте. А, во-вторых, походные стоянки принято разбивать на сухих местах, чтобы ночевалось веселей. Вот, мы такое место сейчас и разыскиваем. Вернее, однако, Найда…
      - А ты её видишь? - беспокоится Олег.
      - Ага, впереди бежит. Не суетливо. Мы, шаманы, видим в темноте ничуть не хуже кошек. Настоящие шаманы, я имею в виду…
      Начинается чуть заметный подъём. Под ногами больше не хлюпает.
      - Тяф, - подаёт голос Найда.
      Перед ними – маленькая круглая полянка, окружённая деревьями и кустами. Посередине поляны – тёмный треугольник шалаша.   
      - Действительно, пришли, однако, - соглашается с собакой Костька. - И ручеёк в стороне журчит. И сухо. Нормальный, однако, вариант. Переночуем…. Здесь, как я понимаю, полигонные солдатики опорный пункт оборудовали. Для патрулей. На случай, однако, непогоды.
      - А эти патрули сюда не заявятся?
      - Нет.
      - Почему?
      - Не сезон. Я уже, однако, говорил. Нынче у бойцов другие дела. Важные и денежные…. Доставай, Красава, из рюкзака котелок. И мой прихвати из котомки. Иди к ручью за водичкой. Ушицу сварганим. Чайку заварим. Перекусим. И осетрины наварим на завтра, однако.
      - Ушицу? - недоверчиво переспрашивает Олег. - Не опасно ли – костёр разводить?
      - Очень, однако, опасно.
      - А как же…
      - Так же. Газовый примус у меня с собой. И баллончики к нему, однако…. Что это ты, Красава, ухмыляешься?
      - Дык…. Не по шамански это как-то. Примус, понимаешь.
      - Я же, однако, современный шаман. Типа – продвинутый…. Всё, заканчивай болтать. И иди за водой…

      Ужин завершён. Чай – с карамелью вприкуску – выпит. Олег, уставший за долгий день, забрался в шалаш и уснул. Верная Найда прикорнула рядом с ним. Ворон сидит возле работающего примуса и варит – впрок – осетрину. А ещё, между делом, предаётся воспоминаниям-раздумьям…
      «Как же жизнь прошла быстро, однако», - бродят в седовласой шаманской голове грустные мысли. - «Как же быстро. И бездарно, если смотреть правде в глаза. Извини меня, Светлая Небесная Тень, за эти грешные помыслы…. Но всё, о чём мечталось тогда, не сбылось. Всё, во что, однако, верилось, оказалось тленом. Серым и бесполезным. Тогда, в 1957-ом году, когда я окончил «Школу КГБ для национальных меньшинств». Окончил и получил первое служебное задание – внедриться в посёлок Ключи. Первое и, как выяснилось позже, единственное…. Внедрился, тем не менее. Успешно…. Для чего и зачем, однако? Ну, как же. Места-то в районе Ключей были не простые. Секретный (в те Времена), ракетный стратегический полигон. Богатейшие рыбные угодья с нерестилищами. Золотоносные месторождения, расположенные поблизости от посёлка. Присматривать, однако, следовало за общенародным добром. Дабы всяческие антисоветские элементы не уворовали чего. Материального там. Или же, наоборот, жутко-секретного…. Да, секретность. Мать её, как любят выражаться русские. Специальный ракетный полигон – это вам не шутка, однако. Для постоянной слежки за «Курой» США даже мощную станцию наблюдения создали. Называется – до сих пор – «Eareckson Air Station». И расположена, однако, на одном из Алеутских островов, штат Аляска…. Шпионы? Они уже позже объявились. А сперва, однако, пришлось работать с простыми советскими гражданами. То бишь, бдительно выявлять всех неблагонадёжных и вороватых. Выявлять и, однако, посылать чёткие сигналы – куда надо…. Сколько человек было арестовано и осуждено по моему тогдашнему «стуку»? Много. Первые годы считал. А потом сбился – на третьем десятке, однако…. Жалею ли я об этом? Нет, ни капли. Принцип был в те строгие и суровые Времена такой, мол: - «А ты не воруй. И антисоветских разговоров не веди. Тогда всё будет хорошо. Просто, однако, замечательно. Живи – не хочу…». Шаманство? Это кто-то из Руководителей КГБ придумал. Чуть ли не в самой Москве белокаменной. И не только для меня и Камчатки, однако. А для широкой, так сказать, оперативной деятельности. Мол, все шаманы – по определению – антисоветские элементы. Поэтому к ним должны жаться не только всякие несознательные граждане страны Советов, но и подлые иностранные шпионы…. Они, однако, в 1974-ом году и пришли в Сиреневый распадок. Вернее, их здешний агент заявился. Обходительный такой. Щедрый. Водочка. Марочный коньяк. Хороший табак. Импортный чай. Качественные рыболовные снасти. То, да сё, однако…. Новые встречи последовали – в разных местах. Потом задания. Здесь, однако, с неприметным приборчиком походи. А оттуда принеси пробы воды и землицы…. Большую тогда американскую шпионскую сеть повязали. Крепкую. Мне даже орденок тайно выдали. Помимо премии, однако…. А потом началась Перестройка. И всё закончилось. И моя Служба, в том числе. Пропали, вдруг, все куда-то. И связные. И кураторы. И вообще. Даже зарплату, однако, перестали платить…. Зато других тут же набежало – не сосчитать. Наглых, хитрых, вороватых и нахрапистых. Тех самых, которых я всю жизнь выявлял и сдавал. Теперь они, однако, безраздельные хозяева жизни. И иностранцев много бродит вокруг Ключей. Подозрительных таких. И никто за ними не присматривает. Никто, однако, совсем…. На что ушла моя жизнь? Получается, что на сплошную ерунду. Ни семьи. Ни детей. Лишь глупая старость…. Есть, конечно, Миня Митин. И его белобрысый сынок, что сейчас дрыхнет в шалаше. Вот, для них, однако, я сделаю всё. Умру, но вытащу Красаву из этой переделки. Вытащу…». 
      Осетрина – в несколько приёмов – доварена, остужена, старательно завёрнута в тонкий пищевой пергамент и помещена в походную котомку. Примус погашен и почищен. Шаман, сидя на пышной моховой кочке, дремлет. И додумывает свои тяжкие думы. А потом крепко засыпает…

      Приходит нежно-розовый августовский рассвет. В небесной вышине постепенно исчезают-растворяются звёзды. Отправляется на заслуженный отдых узкий серп молодой бледно-жёлтой Луны. Уносятся куда-то – в сопровождении глухих хлопков перепончатых крыльев – шустрые летучие мыши. На востоке, из-за поросли хлипких елей и лиственниц, высовывается краешек ярко-оранжевого солнышка. Заводят свою жизнеутверждающую звонкую «волынку» мелкие лесные пичуги. Над травами и кустами ненавязчиво стелется лёгкая туманная дымка. Со стороны реки доносится лениво-равнодушный рёв дикого северного оленя.
      Из шалаша выбирается Найда. Недоверчиво оглядывается по сторонам. К чему-то прислушивается, озабоченно подрагивая ушами. Задумчиво щурится на солнце. После этого бодро «встряхивается» всем телом и подбегает к Ворону.
      Шаман беззаботно спит. Из уголков тонкого рта на морщинистый тёмно-коричневый подбородок, поросший редкими седыми волосинками, стекают капельки вязкой слюны. 
      - Тяф, - нетерпеливо суча мохнатыми передними лапами по покрову светло-зелёного мха, подаёт голос собака. - Тяф.
      - Что случилось? - Костька тут же просыпается, в его узких тёмно-карих глазах плещется тревога. - А, это ты, псина, - торопливо обтирая широким рукавом малахая слюнявый подбородок, одобрительно смотрит на Найду. - Спасибо, что разбудила. Вовремя. Молодец, однако…. Осетрину будешь кушать?
      - Тяф.
      - Уже, однако, приелась?
      - Тяф-ф.
      - Иди, охоться. Не вопрос…
      Собака скрывается в высоченных кустах голубики.
      Шаман будит Олега, они идут к ручью и умываются. А после этого обходят, обозревая окрестности, вокруг лагеря.
      - Как оно тебе, Красава? - интересуется Костька.
      - Разноцветная такая равнина, - пожимает плечами Олег. - Местами – изумрудно-зелёная. Местами – грязно-бурая. Болота и болотца. Реки, ручьи и крохотные озёра. Ну, и разнокалиберные воронки, понятное дело. Куда же без них, если применительно к ракетному полигону? Кстати, - указывает рукой на юго-восток. - Вон та воронка, самая-самая большая, вокруг которой не наблюдается ни деревьев, ни кустов. Она-то откуда взялась? Супер-ракета когда-то шандарахнула? 
      - Не, нейтронная бомбочка, однако, упала, - усмехается шаман. - Испытательная и усовершенствованная, так сказать. Её здесь грохнули в памятном 1980-ом году. Как раз накануне, однако, открытия легендарной Московской олимпиады. Типа – отметили…. Только, Красава, имеет место быть Государственная тайна. До сих пор. Никому про бомбочку не говори, однако…. Откуда я про это узнал? Шаманам полагается – много знать. Так издревле, однако, повелось…
      Они разжигают газовый примус. Разогревают в котелке остатки ухи. Кипятят во втором котелке воду. Заваривают чай. Завтракают. Подновляют на лице Олега грим.
      - Вначале, однако, пойдём на северо-восток, - с удовольствием прихлёбывая из мятой эмалированной кружки с «кремлёвскими звёздами» ароматный чай, излагает диспозицию Костька. - Потом, километров через пятнадцать-семнадцать, повернём строго на север. Так и выйдем на нужную излучину Камчатки. Думаю, что вечером. Если ничего, тьфу-тьфу-тьфу, не случится…
      Появляется Найда.
      - Голодна? - спрашивает Олег.
      - Тяф, - благодушно отзывается собака.
      - Хм. И кого же, интересно, ты слопала?
      - Сейчас узнаем, однако, - обещает шаман. - Подойди-ка, псина, ко мне. Морду приблизь…. Эге. Высокой комиссии всё, однако, понятно. Тарбаганом перекусила. Молодец, конечно…. Что же творится на этом Свете? А? Куда страна-то катится?
      - О чём это ты, Ворон? - уточняет Олег.
      - Уже лет семь-восемь, однако, как на этот полигон ракеты не падали. Вон, даже пугливые тарбаганы вернулись…. А как же быть с боеготовностью страны? Как, я спрашиваю? Молчишь, однако? Вот и я о том же. Бардак законченный…. Ладно, соратники, будем, пожалуй, мыть посуду, собираться и выступать. Время, как известно, не ждёт…
      
      Кочки, воронки, безлюдье, заросли смешанного леса с разнообразными августовскими грибами, кусты голубики и княженики, бурелом, болотистые бочаги. Время течёт призрачно, медленно и вязко. Солнце поднимается всё выше и выше…
      - Что это там, впереди? - спрашивает Олег. - Грязно-зелёное, тощее и высокое?
      - Наблюдательная вышка, однако. Полигонная.
      - Обойдём стороной?
      - Наоборот, однако, - хмыкает Костька. - Прямо к ней, родимой, и следуем.
      - Зачем?
      - Во-первых, чтобы провести реког-г…
      - Рекогносцировку?
      - Ага, её самую, однако. А, во-вторых, чтобы удовлетворить твоё, Красава, неуёмное любопытство. Ты же интересовался, чем нынче полигонные солдатики занимаются? Вот, однако, и узнаешь…
      
      Через некоторое время они подходят к вышке.
      - Хлипкая она какая-то, - оглядев сооружение, констатирует Олег. - А ещё и слегка покосившаяся.
      - Покосившаяся, - снимая с плеч котомку и доставая из неё какой-то продолговатый предмет в тёмно-коричневом кожаном футляре, соглашается шаман. - И хлипкая, однако. Не спорю…. А как же иначе могло быть? Как эта грёбаная Перестройка началась, так тут же, однако, на бытовые и ремонтные нужды полигона деньги перестали выделять. Совсем. И на форму для личного состава. И на кирзовые сапоги с фланелевыми портянками. И на гвозди с шурупами. И на краску. И на доски…. Может, конечно, и выделяли. Но, однако, регулярно разворовывали. Суки алчные. Сталина на них всех, однако, нет.…. Вот, Красава, держи подзорную трубу. Хорошая и старинная. Ещё довоенная. С двенадцатикратным увеличением. Сейчас, однако, таких уже не делают. Набрось ремешок на плечо. Не стоит, однако, благодарности…. А теперь лезь наверх. И смотри. На северо-восток, в первую очередь. Внимательно смотри, однако…. Какие-то сомнения?
      - Лестница-то, ведущая наверх, вся из себя трухлявая. И прогнившая насквозь. Как бы ни навернуться с верхотуры. А? Опять же, эти дурацкие женские одежды. Толстая и длинная юбка, вообще, мрак полный. Грохнуться, запутавшись в ней ногами, раз плюнуть…. А ежели споткнуться на последней ступени? И покатиться по лесенке вниз? Костей, блин горелый, потом не соберёшь…. Может, Ворон, ну его? Я тебе и так верю. Расскажи – как и что. И все дела.
      - Лезь, отрок. Не спорь, однако. Вернее, глупая паланская деваха. В тебе весу-то, однако, пуда три. Может, с четвертинкой. Выдержит лесенка. Наверное. Не дрейфь.
      - Тяф, - поддерживает Костьку Найда.
      - Да, лезу уже. Лезу. Труса, понимаешь, нашли, хамы камчатские. Не дождётесь…   
    
      Олег медленно поднимается по лесенке. Дует – резкими и рваными порывами – прохладный северо-восточный ветер. Вышка раскачивается. Ступеньки угрожающе скрипят и предательски прогибаются. А местами, и вовсе, отсутствуют, открывая «окошки» вниз…. Перила? Одно название. Тоненькие кривые палочки, на совесть истончённые суровыми камчатскими ветрами, дождями и снегами. Лучше к ним не прикасаться. Совсем. Не стоит, честное слово…
      Он добирается до верхней смотровой площадки. Отдышавшись, извлекает из футляра подзорную трубу и, тщательно настроив её, приступает к наблюдениям.
      Хвойные и смешанные леса, тоскливые болотистые низменности, реки, ручьи, крохотные озёра, заливные луга с высоченными травами и, конечно же, бесконечные круглые воронки от упавших здесь – за долгие годы – стратегических ракет.
      «Ага, а на северо-востоке, как и обещал Ворон, наблюдается нечто интересное», - переведя подзорную трубу в рекомендованном направлении, отмечает Олег. - «На просторной овальной поляне, ограниченной с юга крутым склоном лесистого холма, наблюдается здоровенный досчатый барак. Солидное такое сооружение, спора нет. Длиной метров семьдесят пять будет, шириной – метров пятнадцать. Да и относительно высокое, в том плане, что «Урал» под тентом запросто проедет внутрь…. Только барак этот, так сказать, демисезонный. То есть, не рассчитанный на проживание в нём поздней осенью, ранней весной и зимой.… Чуть в стороне от барака наблюдается круг, старательно засыпанный, судя по всему, мелким-мелким базальтовым гравием. Вертолётная площадка, не иначе. А недалеко от неё бдительно прогуливаются два рослых автоматчика в пятнистом камуфляже…. Мужики, одетые в штатскую походную одежду, показались. Следуют к бараку. Что за мужики? Да, самые обыкновенные. И бородатые, и усатые, и гладковыбритые. Точно таких же в Ключах – как собак не резаных…. Что делают гражданские лица на супер-секретном военном полигоне? А хрен его знает…. Ага, гудит. Ну-ка, ну-ка. На юге показалась крохотная точка. Вертолёт чешет, не иначе…. Мужики засуетились. Выносят из барака и тащат к вертолётной площадке разномастную пластиковую тару: вёдра, поддоны, лотки, короба. Всё – визуально – достаточно тяжёлое. Килограмм по тридцать-сорок, не меньше…. К противоположному торцу складского строения (это – без всяких сомнений – склад), подъехал грузовик, оснащённый брезентовым тентом. Импортный, возможно японский, то бишь, никак не армейский. Ворота распахнулись. Автомобиль проехал внутрь. Переносящих пластиковую тару стало наполовину меньше. Понятное дело, часть мужиков переключилась на разгрузку грузовичка. Ну-ну, деятели мутные…. Ага, тёмно-зелёненький (значит, военный), вертолёт приземляется. Конечно же, МИ-8, самый распространённый вертолёт в этом Мире. Куда же без него? Боковых иллюминаторов, кстати, гораздо меньше, чем обычно. Следовательно, мы имеем дело с модификацией, предназначенной, в основном, для транспортировки различных грузов…. Успешно приземлился. Винты перестали крутиться. Дверка открылась. Лесенка выдвинулась. По лесенке спустился офицер в полевой летней форме. Кажется, капитан…. О чём-то разговаривает со штатскими личностями. Руками начальственно размахивает. Видимо, раздаёт ценные приказы-указания…. Началась погрузка. Мужики торопливо заносят в салон вертолёта пластиковые ёмкости, капитан стоит рядом с лесенкой и что-то старательно записывает в блокнот. Учёт ценного груза ведёт, надо понимать…. Грузят, грузят…. Всё, закончили. Сколько загрузили? Тонны, наверное, две с половиной. И это абсолютно нормально, так как грузоподъёмность данной модификации МИ «восьмого» составляет порядка четырёх тонн…. Капитан забрался в вертолёт…. Обратно выбрался. Спустился по лесенке на землю. Отошёл в сторону, активно машет рукой. Видимо, отдал пилоту свой блокнот, а сам решил остаться здесь по служебной надобности. Даёт команду на взлёт…. Вертолёт взлетает и, заложив широкий полукруг, уходит в юго-восточном направлении. То бишь, к океану. Интересный такой расклад, ничего не скажешь…. Капитан зашёл в барак. То ли совещание намечается. То ли плановая инспекция совместно с расширенным инструктажем…. Снова отчётливо загудело на юге. Только вертолёта нигде не видно. Бывает…. А народ-то встревожился. Забегали все, засуетились…. Из барака выезжает тёмно-зелёный «Газик» и куда-то уносится. Автоматчики орут на штатских…. Что там у них приключилось? Интересное кино…».

      Олег спускается с наблюдательной вышки и рассказывает Ворону об увиденном.
      - Хреновые дела, однако, - озабоченно хмурится шаман. - В том смысле, что совсем плохие. Из серии – хуже и не придумаешь…
      - Что же тут плохого? И вообще…. Откуда на полигоне взялись штатские мужики? Кто они такие? И что здесь делают?
      - Жители посёлка Ключи, однако. Наняты для ловли лососей. Уже первая горбуша пошла на нерест. Сейчас заготовляют только икру. Солить и коптить рыбу, однако, будут позже. А с середины сентября переключатся на кету. Она более выгодна.
      - Кем – наняты? - недоумевает Олег. - Почему и зачем?
      - Полковником Нефёдовым, комендантом полигона «Кура», однако. На территорию полигона представители рыбинспекции и других контролирующих органов не допускаются. А нерестовых притоков реки Камчатки здесь очень много. Можно вести промысел, однако, в спокойных условиях.
      - Незаконный промысел лососевых?
      - Он самый, однако, - усмехается Костька. - Бардак законченный…. Чем нынче занимаются здешние солдаты и офицеры? Надзирают за рыбаками, чтобы те не жульничали. Есть договорённость, однако, о долях. Пятьдесят на пятьдесят, как я понимаю. Но два года назад ушлые рыбаки, когда за ними не было должного пригляда, схитрили. Где-то поблизости приземлился гражданский вертолёт. И, однако, вывез большую партию икры в Палану, оставив Нефёдова с носом. Может, это происходило и на регулярной основе. Факт всплыл случайно. Теперь вояки усердно надзирают и тщательно контролируют, однако…. Куда улетел вертолёт? Южнее Усть-Камчатска расположена маленькая бухта с бетонным молом, приписанная к полигону. Охраняемая и, однако, закрытая, естественно. Туда ночью подойдёт судно покупателя. Ничего хитрого…. Теперь про плохое. Ты сказал, что где-то на юге прогудел неизвестный вертолёт, а после этого наши рыбодобытчики занервничали. И, однако, засуетились. Значит, рядом с «Курой» шарится кто-то нежелательный. Кто именно? Может, проверяющие из Москвы, однако, нагрянули. Или же местные конкуренты, задумавшие какую-то пакость. Не важно. Главное, что сейчас вояки начнут активно перемещаться по полигону. Искать, однако, незваных гостей. Могут и на нас выскочить. Придётся соблюдать дополнительную осторожность…

      Это, конечно, было – со стороны Ворона – крайне неосторожно. Мол, ляпнуть про «могут выскочить», и не сплюнуть при этом через левое плечо. Желательно три раза. И по дереву не постучать…

      Ласковое и тёплое солнышко лукаво проглядывает сквозь рваные светло-серые облака.
      «Ягоды вокруг очень много», - мысленно комментирует на ходу Олег. - «Полным полно. Только черника уже отошла, а голубика, брусника и клюква, наоборот, ещё не дозрели…. Грибы? Хватает. Только подберёзовики и подосиновики – сплошные переростки. Наверняка, все червивые. Лишь приличная стайка мелких маслят с тёмно-кремовыми шляпками встретилась на солнечном косогоре…. А ещё и живности здесь хватает. Птички беззаботно чирикают в кустах: овсянки, синички, зеленушки. Серые куропатки испуганно перепархивают. Здоровенный орлан-белохвост, почти не шевеля огромными крыльями, неподвижно завис в небе. Упитанный тарбаган испуганно улепётывает от Найды. Выдра активно плещется на речном плёсе. Два облезлых северных оленя лениво бредут куда-то по моховому болотцу…. Странное дело, честно говоря. Здесь, понимаешь, раньше железные болванки регулярно падали с небес (и не только болванки, как выяснилось), а живность всё равно этих мест не покидает. Хотя, если подойти к этому вопросу с философской точки зрения…. Вот, говорят, что человек ко всему – рано или поздно – привыкает. Получается, что и птицы с животными ведут себя аналогично…».   
      Они выходят из узкого болотистого распадка на чёрное каменистое плоскогорье.
      - Стоять! - раздаётся откуда-то сбоку, а вслед за этим звонко клацает оружейный затвор. - Руки держим на виду и не дёргаемся. А теперь – плавно и медленно – оборачиваемся.
      Команда выполнена. Перед путниками (метрах в десяти), стоят два бравых «камуфляжника», вооружённые короткоствольными автоматами на кожаных ремешках.
      «Вальяжные такие ребятки. Широкоплечие и самоуверенные», - машинально отмечает Олег. - «Обоим под тридцать. Один – старший сержант. Второй – прапорщик. Контратники, понятное дело…. Вальяжные? Это в том смысле, что расслабленные. А чего, спрашивается, напрягаться по пустякам? Каких пакостей можно ожидать от престарелого ительмена и его попутчицы? Да никаких, понятное дело…. На меня (в сегодняшнем виде), они, впрочем, посматривают с определённым интересом. Видимо, давно с женским полом не общались. Не хорошо это…».          
      - Кто такие? - ожидаемо рявкает усатый прапорщик. - Отвечать чётко и однозначно.
      - Я – Митг Кульки , однако, - просительно частит Ворон. - Русские меня Митькой кличут. Шаман я. Проживаю, однако, в Собольей пади.
      - Есть такой чудак, - подтверждает безусый старший сержант. - Как же, наслышаны…. А это кто с тобой?
      - Найда. Собачка самоедская.
      - Тяф, - скромно потупив глаза, подтверждает Найда.
      - Отставить! Я про бабу спрашивал. Кто она такая?
      - Внучка моя двоюродная, однако. Болезная. С самого рождения. На голову. И другие болезни, однако, присутствуют. Нехорошие.
      - Эг-г-г. Гуг-г-г, - отчаянно гримасничая и нещадно почёсываясь, гукает Олег. - Уг-гы-ы-ы. Кымгыкым . Кымгыкым…
      - Гадость какая, - брезгливо сплёвывает под ноги прапорщик. - Она ещё и блохастая у тебя.
      - Красавой величают.
      - Гы-гы-ы! - дружно ржут вояки. - Юмористы доморощенные…
      - Что делаем на территории секретного армейского полигона? - отсмеявшись, спрашивает старший сержант.
      - В Ключи идём, однако, - разведя руки в стороны, тоскливо вздыхает Костька. - Сперва по реке плыли. Дошагали от Собольей пади до причала. Сели в лодку. Переместились к правому берегу. Там течение, однако, более спокойное и устойчивое. А тут по реке катера стали сновать. Туда-сюда, однако. В одних «менты» сидели. В форме. В других, наоборот, штатские. Но вооружённые, однако, до самых зубов коренных. «Братки», наверное…. Ну, один из катеров к нам подошёл. И мотор заглушил, однако. Обыскали нас, как и полагается. Только не очень тщательно. А потом милицейский майор объяснил, что, мол, все разыскивают какого-то Олега Митина. И посоветовал, однако, не отсвечивать на реке. Да и на её левом берегу. Типа – от греха подальше, однако…. А мне очень в Ключи надо. Позарез. Клиент богатый приехал. Чуть ли, однако, не из самой Франции. Хочет, чтобы я ему пошаманил немного…. Что было делать, однако? Вот и пошли с внучкой, спрятав лодку на берегу, через ваш славный полигон. Извините, однако, нас. И отпустите, пожалуйста. Нам с внучкой шаманить надо. То есть, работать, однако.
      - Эг-г-г, - жалобно гукает Олег. - Гуг-г-г. Вэтвэт …
      - Господа офицеры, вы же добрые, однако. Вот – сто долларов. Больше, извините, нет. Остальное, однако, «ментам» на реке отдал.…. Отпустите, а?
      - Российские офицеры, действительно, добрые, - пряча денежную купюру в нагрудный карман пятнистой куртки, польщённо хмыкает прапорщик. - Что же касается беглецов и беглянок, - достаёт из полевого планшета два плотных бумажных прямоугольника. - Подойдите-ка сюда, нарушители полигонного режима…. Э-э, Красава, не надо так близко. Совесть поимей. Сдай на шажок назад…. Смотрим на фотки. Не встречались ли вчера-сегодня с этими людьми?   
      «Откуда у них моя фотография?», - удивляется Олег. - «Хотя…. Точно такая же висит на школьной Доске почета. Мол: - «Равняйтесь на отличников учёбы…». А негатив хранится у завуча. Вернее, скорее всего, хранился…. А на второй фотографии – девчонка моего возраста. Черноволосая и симпатичная. С пикантным разрезом умненьких глаз…. Кто такая? Не знаю. Первый раз вижу. Никогда с ней не встречался…».
      - Не-не, однако, - отрицательно крутит головой шаман. - Не встречались мы с этими детьми. Честное, однако, шаманское слово.
      - Красава?
      - У-г-гу. Нет…. Коянайтатык …
      - Причём здесь – олени? - непонимающе хмурится старший сержант. - А, старик?
      - Внучка хочет сказать, что с самых юных лет перегоняет по тундре оленей, однако, - охотно поясняет Ворон. - Поэтому и в русских лицах не разбирается. Совсем. Очень редко с ними встречалась…. Разрешите вопрос, господа офицеры?
      - Задавай.
      - А что это за девушка, однако, на фотографии?
      - Какая-то Дарья Петрова, - убирая фотографии в полевой планшет, равнодушно пожимает широченными плечами прапорщик. - Сбежала из «пятьдесят второго» Детского дома, что расположен в Козыревске. То ли вместе с этим Митиным сбежала. То ли самостоятельно…. Значится так, граждане коренные жители Камчатского полуострова. Свободны. Двигайтесь в Ключи. Французу вашему – пламенный привет от доблестной российской армии. Только от речного русла далеко не отходите. 
      - Спасибо вам, господа офицеры, - низко кланяясь, благодарит шаман. - Буду просить Светлую Небесную Тень, чтобы, однако, позаботилась о вас и семьях ваших.
      - А что, старик? И попроси, - неожиданно соглашается старший сержант. - Лишним, ей-ей, не будет. Всякое бывает на этом призрачном Свете. Всякое и разное…. А если встретитесь с этими Митиным и Петровой, то незамедлительно сообщите…э-э-э, куда следует.
      - Обязательно просигнализируем, однако. Не впервой.
      - Тяф, - подтверждает Найда.
      - Уг-гы-ы…

      Доверчивые российские вояки, уважающие американские доллары, остаются позади.
      - А кто это – Митг Кульки? - спрашивает Олег.
      - Мой коллега, однако. По ремеслу, - печально улыбается Костька. - Я в 1957-ом году поселился в Сиреневом распадке. А он, однако, в Собольей пади. И занимались мы с ним – всю жизнь – одним и тем же.
      - И чем конкретно?
      - А ерундой всякой. Как недавно выяснилось, однако… 


      Глава четвёртая
      Неожиданное пополнение