Значит, не было бы и меня. Глава 18

 С этого дня дом Ульяны как бы не принадлежал Катерине и её коту. Везде сновали советские солдаты, поступало очень много раненных, а Катерина помогала, чем могла. Тоша тоже крутился около неё, не отходя ни на шаг.
 
Николая Безыменко похоронили на кладбище в их селе. Могила осталась неизвестной, никакой надписи на ней не было, только холмик от солдата остался да воспоминание.

 Целый день Катерина была на ногах: готовила еду, перевязывала раненных солдат. Пришёл Степан Гаврилович и долго о чём-то разговаривал со  старшим лейтенантом Смирновым.

- Катерина, что решила? Поедешь? – спросил председатель.
- Нет, спасибо Степан Гаврилович. Останусь я. Будь, что будет.
- Вот и Ульяна мне так сказала, всю ночь прорыдав. Куда ехать? К кому?  В Курск? Так там уже давно война идёт. Как-то будем, – с сожалением согласился с ней Степан Гаврилович и погладил Катерину по-отечески плечу.

Она тяжело вздохнула, а на глаза навернулись слёзы.

- Хотя есть у меня одна задумка, – пробормотал себе под нос председатель.

 На следующий день поступил к ним особый раненный. Это был командир кавалерийской 35 дивизии генерал-майор. Он был тяжело ранен в грудь, но пытался держаться, как подобает мужчине, когда время от времени приходил в себя. Имя его Катерине в целях соображения безопасности не говорили, но обхаживать разрешили именно ей.
 За несколько дней, проведённых около раненных, видя кровь и смерть, Катерина переборола свой страх и перестала обращать внимание на лёгкое недомогание.

 Раненого командира разместили на кровати около печи. Катерина перевязывала его с помощью Власова, поила водой. И он, когда приходил в себя и открывал затуманенные от боли глаза, пытался улыбнуться и произносил:
- Спасибо, дочка….

 У Катерины всё сжималось внутри, а по щекам невольно катились слёзы.
 
 А он и вправду ей в отцы годился, ему было под пятьдесят пять. Находясь рядом с ним, Катерина живо представляла своего отца,  ведь кроме него дочкой её никто не называл.

- Вы, поправитесь, обязательно поправитесь. Я Господа буду просить за вас, – бормотала она, обхаживая командира.

- Катерина, - окликнул её Валерий Смирнов.
- Иду, иду, - ответила она и, поправив одеяло раненому командиру, вышла в коридор.
- Сегодня ночью мы отходим. Немец наступает. У них танки, а у нас только стрелковое оружие осталось. Выбора другого нет, - с грустью поведал старший лейтенант.
- А как же раненные?
- Их придётся забирать с собой, хотя некоторых лучше вообще не трогать вовсе. Но если придут немцы, им всё равно смерть, - ответил Смирнов с сожалением.
- Понятно, - опустив голову, произнесла Катерина.
- Сестрёнка, если хочешь, поехали с нами, - предложил Смирнов.
- Я бы с удовольствием, но мне через три месяца рожать. Как я там и где буду. Нет, не хочу быть никому обузой, будь, что будет, - повторила она свои слова сказанные председателю.
- Что ж не смею перечить, решение твоё, - согласился командир. – Ты только, когда мы уйдём, прибери за нами, тряпки, бинты в крови в печи сожги, а то если эти…… найдут, то худо будет…
 
 Последние слова старшего лейтенанта вернули Катерину в жестокую реальность. Она огляделась по сторонам: в доме везде валялись окровавленные рваные простыни, бинты… Раненных было очень много и не до уборки было тогда.  Катерина тут же стала метаться по дому, собирая всё, что могло её скомпрометировать. Она бросила всё окровавленное тряпьё в хорошо горящую печь.
 Смирнов приказал солдатам нарубить Катерине дров и натаскать воды в дом. Как только стемнело стали собираться. В санитарную машину погрузили раненного генерала и ещё несколько человек. Катерина отдала им одеяло, чтобы было не холодно, несколько подушек и небольшой провиант.

- Спасибо, ещё раз, сестрёнка, - поблагодарил Смирнов и вышел из дому.
 Вслед за ним вошёл Власов и стал прохаживаться по комнате, заглядывая под кровати и за шторы.
- Ты что-то потерял? – спросила Катерина.
- Хотелось бы, что нет. Старший лейтенант отдал приказ, проверить всё ли мы забрали, чтобы не выявить никакого своего присутствия, - ответил тот, проворно осматривая комнаты.

 Катерина решила ему помочь и принялась тоже внимательно осматриваться. Вроде бы ничего, всё забрали. Тоша сидел около печи и играючи что-то трогал лапкой. Катерина пригляделась и увидела солдатскую пуговку. Власов тоже посмотрел на кота.
- Вот ведь, простая пуговица, мелочь, а сколько беды могла бы принести, - произнёс он и, подняв её с пола, сунул в карман.
- Да, – согласилась Катерина.
- Счастливо оставаться и спасибо за всё. А может с нами? – спросил парень. – Разведка донесла, что враг будет здесь либо утром, либо к вечеру.
- Нет, я уж как-то тут, - грустно ответила Катерина.
- Ну, прощай, не поминай лихом, - сказал напоследок Власов и, хлопнув дверью, ушёл в темноту.
- Храни вас Бог, – в след произнесла Катерина.
 
 За окном послышался звук отъезжающих машин. За ними, поскрипывая в темноте, плелись повозки с лошадьми, забитые раненными. Катерина вышла во двор и сквозь темноту проводила взглядом советских солдат.
 
 Войдя в дом, она взяла ведро с водой и принялась смывать следы крови. А крови было много: и на столе и на стульях…. Пока были раненные в доме ходили обутые, дорожки убрали, а пол превратился в грязно кровавый ковёр. Катерина вымывала засохшую кровь, а сама рыдала навзрыд. Ей было одновременно и страшно и больно за наших солдат, а главное, она совершенно не знала, что её ждёт в будущем и будет ли оно вообще.

 Уставшая и обессиленная Катерина окончила мыть полы и, подкинув печь, рухнула на кровать. Сон тут же взял над ней власть и она унеслась куда-то в прошлое, в своё детство, когда ей было лет пять. Она шла с отцом по золотому пшеничному полю, вокруг летали белые бабочки, ветер играл с её волосами, а она была самым счастливым и беззаботным ребёнком на свете.
- Катерина, помни меня, не забывай, - произнёс отец и грустно улыбнулся.

 После его слов Катерина проснулась, голос отца звучал так, как будто он стоял рядом.

 Она привстала на кровати, малыш тут же завозился в животике, напомнив о себе. Катерина погладила живот, а сама вспомнила тот весенний день, вёдра, колодец, дикий щавель и отца лежащего на земле.

 Смахнув набежавшую слезу, она накинула кофту и вышла из комнатки. Вчера, она решила, что всё хорошо убрала, но утреннее солнышко, заглянувшее в окно, заставило Катерину вздрогнуть. Полы, высохшие после вчерашней уборки, имели жуткие коричневые разводы. Ведро с грязной водой и тряпкой стояло около порога. Катерина взяла его и вынесла во двор и только теперь заметила, что забыла на ночь запереть дом. Тоша гулял на улице и был рад видеть проснувшуюся хозяйку.
 Она вымыла ведро и набрала чистой воды. Протерев полы несколько раз, уставшая Катерина присела на стул. Переведя дух, она растопила печь и поставила чайник.

 Целый день девушку терзали беспокойные мысли, война приближалась к их селу с необыкновенно бешеной скоростью. Ничего кроме смерти, разрухи и боли, она принести не могла.

 Катерина лежала на кровати и с трудом представляла, что её ждёт дальше.

(Продолжение следует)
http://www.proza.ru/2015/11/28/287