Прошлое

Снегопад закончился, и затянувшие небо облака, розоватые от ночного городского зарева, постепенно расходятся, обнажая чёрное небо с острыми иглами звёзд. Тишина накрывает город холодным хрустким покрывалом.
Юки-Онна танцует.
Это не её город. Не её земля. Не её время. Всё, что когда-то у неё было, всё и все – осталось в прошлом, и теперь у неё есть только снег. Снег и танец.
Мягко ступают босые нежные ножки, невесомо взлетают пряди волос – чёрные, как вода в зимнем пруду, белые, как иней. Кружится Снежная Дева, будто облако снега, взвихрённое ветром...

– Здравствуй, – сказали рядом. И Юки-Онна споткнулась об это единственное слово, как о камень. Обернулась к чужаку – высокий, тощий, чёрная «дутая» куртка, джинсы в облипку, хвост длинных волос рыжей змеёй свернулся в откинутом капюшоне... Сказала холодно:
– Спасибо на добром слове, но на здравие я не жалуюсь.
– Ты не рада видеть меня, Холодная Леди? – спросил рыжий, улыбаясь. Улыбка у него была – как проблеск солнца меж туч, яркая, тёплая... лживая. Но сколько было тех, кто погиб, поверив этому обманчивому теплу! – А ведь я проделал немалый путь, чтобы просто повидаться с тобой.
– Что ж, ты повидался.
– Оставь этот тон, девочка, – мягко сказал нежеланный собеседник, но от голоса его повеяло жаром и ядом, заставив Юки-Онну отшатнуться. – Я никогда не желал тебе зла, и гнев твой не имеет оснований.
– Ты предал нас. Ты предал нас всех...
– Кто-то же должен был.
Слова его, тяжелые, бьющие под дых, словно копьё, повисли меж ними.
Кто-то же должен был.
Кто-то...
...должен был.
– Зачем ты пришёл, Локи? – тихо спросила Юки-Онна.
– Меня попросили.
– Попросили?.. И ты согласился?
– Почему нет? Что было должно, я давно исполнил. Теперь в моём распоряжении всё время мира. К тому же, кто, как не я, сможет тебя уговорить нарушить своё уединение? – Локи прищурился, шагнул ближе, так, что стали видны шрамы на его лице – едва заметные полоски поперёк рта, не заживающие до конца красноватые следы яда... Опустил голову, смягчая острый взгляд сквозь густые белёсые ресницы.
– Догадываюсь, кто мог тебя потревожить, – тихо сказала женщина, отворачиваясь от рыжего бога – всем телом, чертя в свежем снегу под ногами призрачные линии полами шёлковых одежд.
– У них будет встреча, – сказал Локи. – Общая встреча.
– Зачем? Подарить миру ещё один «День, когда никто не умер»?.. Так ведь мир не оценит.
– Азраэль сказал мне, – тихо проговорил, практически выдохнул в затылок Юки-Онны Локи, – что у вас появился новый... товарищ? ...коллега?
– Собрат. По несчастью, – хмыкнула та. – Столько лет спустя... я уже начинала было думать, что среди нас больше никогда не появится новичков.
– Ты недооцениваешь людей, – мягко сказал Локи. – Так мне сказать им, что ты почтишь их встречу присутствием, о, Холодная Леди?
– А ты отступишься, если я скажу «нет»? – оборачиваясь, с усмешкой спросила Юки-Онна. Веселья в её усмешке не было, только усталость.
Локи качнул головой, потом неожиданно вскинул руки и обхватил ладонями остроскулое лицо женщины – слишком быстро, чтобы успеть отшатнуться, слишком нежно, чтобы захотеть это сделать. Мягко провёл большими пальцами по безупречно-белым щекам, сказал:
– Ты слишком долго была одна, моя девочка. Вернись в мир живых, хотя бы ненадолго. Он стоит того.
Юки-Онна закрыла глаза, на миг прильнув к невыносимо горячим пальцам, касающимся её лица... а затем сбросила и его руки, и дурман его сладких слов - как сбрасывают омерзительное насекомое.
– Ты слишком редко вспоминаешь про нас, чтобы теперь играть в заботливого родителя, – с горечью и злостью сказала она. – Да и я уже не давно не «твоя девочка», я – Юки-Онна, Снежная Дева, Госпожа холодов и бурь...
– ...Холодная Леди, королева Нифльхельма, Смерть... – не то перебивая, не то договаривая за неё, сказал Локи. Помедлив, закончил: – Моя дочь.
– Быть может, я тебе дочь, да ты мне не отец! – прошипела та.
– Пусть так. – Локи отступил на шаг, лицо его, и без того жёсткое, стало почти каменным. – Так ты примешь приглашение? Или мне сказать, что Многоликая проглотила заячье сердце, и больше не смеет покидать сумрачных пределов?
– Приму, – после долгого молчания сказала Снежная Дева. В голосе её стыли вечные льды царства мёртвых. – Но ты уйдёшь сейчас же. Тебе нет места в этом городе, Локи.
– Уйду. Мне и правда нет места здесь... – сказал он. Шевельнул плечами – и тень его на миг вспухла за его спиной чудовищным, начинённым злым чёрным пламенем облаком, качнула тяжёлые ветви старых тополей, заставила заскрежетать, сминаясь, водосточные трубы домов... и опала. – Что поделать, ложь у людей всегда была в почёте...
– ...А лживых богов так мало, – в тон ему закончила Юки-Онна. – Уходи.
– Ты придёшь к ним? – с непонятной настойчивостью спросил Локи.
– Я дала слово!
– Я услышал тебя. – Локи на миг опустил веки. Потом выпрямился, вскидывая голову гордо и зло, и, прежде чем исчезнуть, обронил: – А белый тебе не к лицу, дочь.
Несколько долгих ударов сердца женщина стояла неподвижно, а затем взмахнула руками, творя из снежной пыли зеркало: на щеках, там, где их касались огненные пальцы Локи, темнели две уродливых проталины – синяя, как лёд, и красная, как мясо.

Юки-Онна танцует.
Прошлое – в прошлом? Ха, как бы не так!
Она кружится – будто уходя от ударов, она вскидывает руки – будто сражается...
И повинуясь её движениям, свиваются в плети потоки ледяного ветра, хмурится небо тяжёлыми низкими тучами, обрушивается на город острый, жалящий снег.
«Хель гневается!» – говорили про такую погоду скандинавы. В прошлом, будь оно проклято.