Внимание, пассажиры!

   Эта история произошла со мной, очень давно.  О ней бы и не вспомнил, если бы не привычка периодически перечитывать свои старые дневники. Чем собственно, я и занимался вчера поздним вечером, когда мое семейство уже видело десятый сон. Достал с полки первую попавшуюся тетрадь, на кухне приготовил коктейль из апельсинового сока, водки и льда, уселся за письменный стол. Открываю.  Почерк такой аккуратный, старательный. Начинаю читать. Улыбаюсь. Естественно, меня захлестнули эмоции тех лет, и я понял, чего мне не хватает сейчас, что я утратил за все эти годы жизни. Беспечность. Может, и к лучшему…
Запись в дневнике.

   «27 октября, 1995 год. Поезд Харьков-Киев. Купейный вагон. Нижняя полка. Сосед по купе- пожилой дедушка (зачеркнуто) мужчина лет 60-ти. Ректор мединститута (представился). Угощал сырниками из магазина «Норма» и домашним вином. Вино вкусное. Две девушки. «Лошадь» и « Пингвин». «Пингвин» пахнет духами «Climat». «Лошадь» картавит и мне это нравится.  У нее красивые руки и торчащие через футболку соски. Без лифчика.  Возможно, мне кажется… Не кажется. Без лифчика! То, что она без лифчика, мне нравится больше, чем ее руки.  Ректор разговорчивый. Вагон ресторан. Шампанское. Утро. Босиком. Водитель из министерства. ( Обязательно описать подробно произошедшее. Киев.)»

      Запись в дневнике была сделана 28 октября 1995 года, а сел подробно описывать только сейчас. А сейчас 25 сентября 2015 года. Прошло 20 лет, а события помню, как вчерашний день.

   В то время мне было полных 24 года. Был женат и имел сына. Работал тогда я в страховой компании «Омета Инстер», возглавлял рекламный отдел регионального представительства.  В Киев меня послали в командировку утверждать программу и рекламный бюджет на следующий год. Это были 90-е!

    Темно синие туфли «Pikolinos», темно синий пиджак на двух пуговицах, идеально выглаженные черные брюки, белоснежная рубашка, белая майка, собственноручно завязанный темно синий галстук,  в едва заметную белую полоску, кожаный портфель с кодовыми замками, одеколон «One Man Show» - это был я!  Для полной картины успешного «ботаника» мне не хватало только золотых очков «D.F. Weber 1869» или полюбившихся с недавних времен М. Ходорковскому «Silhouette».

   Сосед по купе был одет в строгий дорогой, но «с историей» костюм, имел рыжего цвета потрепанный портфель, красный галстук. Туфли я его не помню вообще. Были ли они…? Когда дедуля брал в руки свой портфель, мне казалось, что это последний его день в этом Мире. До такой степени он казался и был неподъемным. Мужчина пах разложившимся коммунизмом.

«Эта дурь бумажная оторвет мне руки» - несколько раз повторил ректор, после чего, прикладывая максимальное усилие,  небрежно и с легким отвращением  сунул ногой свой портфель под стол.
   Все эти описания моего и моего попутчика внешнего вида имеют значения. Но обо всем по порядку.

   Каждый мужчина, и я к этому утверждению возвращаюсь в нескольких своих рассказах, покупая билеты на поезд в купейный вагон, а тем более, в вагон СВ, подсознательно, а некоторые и сознательно мечтают о том, что их соседями в поездке будут девушки, а еще лучше, одна девушка. Эта девушка должна иметь рост 172 см, тату на пояснице чуть выше резинки, тату на шее, тату на животе чуть выше резинки, и желательно, чтобы это был дельфин, ныряющий   ниже резинки. Она должна иметь ангельский нежный голос, но не должна просить выйти из купе для того, чтобы переодеться, а разденется быстро и смело в присутствии, оставив на теле только белые трусы и белые носки.  А если все же более одной девушки, то они должны быть ближайшими подругами и с разным цветом волос. Например, рыжая с длинными волосами и с размером груди 2+, стриженная под мальчика блондинка с узкой талией и круглыми бедрами, примерно, 108 и более сантиметров, и  низкорослая брюнетка в обтягивающих лосинах или в синем платье в белый горошек. Все они должны быть под легким алкоголем, желательно под шампанским, и в игривом настроении. Но это имеет смысл только тогда, когда поездка в поезде предстоит с вечера до утра, как минимум.

    Но, к большому сожалению нашего брата, в большинстве случаях, я бы сказал, с вероятностью  99, 99999 происходит все наоборот. Соседями по купе, а еще хуже если вагон СВ, оказываются обиженные на своих мужей мамочки с гиперактивными детьми, с явным синдромом дефицита внимания, либо тихие мужички-алкоголики, либо стонущие во сне бабульки, укомплектованные тоннами лука. Отдельное место в лидерах этого списка, конечно, занимают «Виталики-бизнесмены»- товар пароходами, безнал, обнал, накладные, овердрафты.  Сука ( иначе и не скажешь), орут в телефон, продают что-то, меняют  что-то на что-то, и это до самого утра, пока они не сходят в вагон ресторан раз 5, пока не убьются водкой и не придут, и не завалятся спать, нежно выпуская перегар.

    Что же касается моего опыта? Скрывать не буду. Счастливилось мне, правда, не часто, иметь ( в смысле они ехали со мной)  попутчиков разных, в том числе и описанных выше девушек. Были разные. Были даже рыже-черные-худо-плотные в одном лице. Были красивые. Были очень некрасивые. Были некрасивые с наречием «очень», только если «очень» умножить на 780.  Однажды, даже, ехала со мной в купе из Харькова до Москвы праститутка. Да, самая настоящая. Которая, в милом коротком разговоре сказала, что если я захочу, то готова украсить мою дорогу за символическую сумму.  Несложная математика...и я понял, что по приезду на конечную станцию, мне надо будет продать почку, две ноги и для точного расчета откачать весь жир из боков. Естественно, я отказался, и улегся на полку, укрывшись простыней, демонстративно развернув томик Достоевского «Идиот».
Возвращаясь к нашим баранам.

   Ректор оказался интересным собеседником. Угощал сырниками, вином. Он много расспрашивал меня о жизни, не умничал, и за первые два часа поездки рассказал около 15 000 анекдотов. К 12 часам ночи смеяться я уже не мог, а мышцы моего живота напоминали Бао тай после тренировки сотни спортсменов. А еще через час, я его поблагодарил за приятную беседу и лег спать.

   Ректору не хотелось спать, и он ушел в вагон ресторан.
Сколько я проспал, точно не помню. Думаю, не больше получаса. Разбудил меня женский смех, звон стаканов и включенный в купе свет. Открываю глаза, а передо мной наклонившись, стоит «Лошадь». Да, самая настоящая арабская лошадь-  голова вытянутая, сухая, с большими живыми глазами, широкими ноздрями и большими заостренными и весьма подвижными ушами.  Широкий лоб с характерной слегка вогнутой переносицей и тонкогубый рот, говорили об избалованности красавицы. Шея длинная мускулистая; туловище округленное. Ноги высокие, умеренной толщины, стройные, как небоскребы. Изгиб спины такой правильный, такой манящий, словно украинские Карпаты. Грудь широкая, упругая, гладкая и блестящая. «Лошадь» была тренированная, «Лошадь» была в прекрасной физической форме. Ее сияющая грациозность, даже в такой полусогнутой позе, говорила о породистости.
   Сон, как рукой сняло. Хотя общее психологическое возбуждение от уведенного арабского скакуна, чуть погасил «Пингвин».
    «Пингвин» не заслуживает описания, и, как теперь я могу говорить с уверенностью, являлся безликим придатком «Лошади».
    А было так..

Когда я уснул, Ректор пошел в вагон ресторан ( типичный признак алкоголизма - человек не может остановиться на малой дозе) и там познакомился с двумя девушками. Шампанское, шоколад, бананы….. и они оказались у нас в купе. Смех, пошлые анекдоты, загадки на раздевание, проверка на чувственность женских сосков, курение в купе длилось до самого утра. Последний раз я смотрел на часы в 4.30. Все!

   Разбудил нас проводник перед самым Киевом. И, как он сказал позже, на это потратил почти полчаса упорной тряски наших тел. 
    То, как болела голова, невозможно описать словами, а если же эту боль нарисовать, то получится громадный клубок, хаотично запутанных, черных ниток. В теле полностью отсутствовала жидкость. Суставы вяло скрипели, а под глазами аккуратно разлили чернила. Нос распух до формы крупной картошки. Ладони то хаотично тряслись, то замирали.  Лица были неузнаваемы даже нам самим. Я имею ввиду себя и Ректора. Если взять зеленое яблоко, надкусить, и бросить со всего размаха его в кирпичную стену, то, что останется от фрукта и будет точной копией наших лиц. С трудом осознавая, где мы, и что происходит, я понял, что моему попутчику гораздо хуже, чем мне. Сказывался возраст.

   Далее происходило все, как в тумане. Какое-то время мне казалось, что происходящее со мной, не что иное, как сон. Сон мне не нравился. Такие сны обычно снятся, когда накануне употребишь лишнюю часть алкоголя. Ах, да! Вчера было много вина и шампанского. Сильно хотелось пить, и, почему-то мороженного. Проводник в чае отказал. Мы стояли уже почти десять минут на конечной станции.
   Но к большому нашему с Ректором сожалению, происходящее было реальностью. Ректор был неразговорчив. Он рассеяно метался по купе. Заглядывал то под подушку, то под стол, трижды поднимал  полку, затем опускал и садился на нее.
    На столе стоял стакан с недопитым вином, допив которое одним жадным глотком, ко мне начала возвращаться ясность сознания. Мой сосед по купе допил почти половину бутылки оставшегося шампанского. Мы сидели каждый на своем месте и смотрели друг другу в глаза. Мы понимали друг друга по взгляду.
   Чтобы не вдаваться в более глубокое описания, наших действий и нашего состояния, перейду к главному.
    Сидя напротив друг друга, я и Ректор, четко осознали весь ужас нашего утра.
Нас обворовали! Клафелин!
    Среди моих личных вещей отсутствовали: туфли «Pikolinos», носки, белая рубашка, галстук и пиджак. Ректор недосчитался в своих вещах: брюк, туфлей, несессера. И что самое интересное, не было под столом и неподъемного портфеля.,, 
    Не стану дальше описывать это октябрьское утро. И так все понятно. Одно только, дорогие друзья, представьте. Вот закройте глаза, и представьте.
    Ректора на перроне встречали два очень солидных мужичка (сотрудники министерства) и водитель. Они терпеливо стояли около выхода из вагона то и дело, поглядывая на свои дорогие часы. Первым из вагона вышел Ректор. Выглядывая из-за его спины, я понял, что встречающие его не сразу узнали. Пиджак, рубашка, свисающий из кармана галстук, длинные, почти, по колено трусы и… грязные босые ноги. Так выглядел руководитель крупного  учебного (медицинского) учреждения. О его лице я говорил выше. Следом за ним из вагона выползал я.
«Он со мной…»- послышалось мне.
 Не послышалось….