Обрывки жизней

“Вот опять пошел дождь, мы с тобой опять промокнем.
И у нас ночлега нет, ну а дело идет к ночи.
Ты ручонками худыми по лицу развозишь грязь.
Дождь – твой душ. Все бесполезно. Грязь с твоим лицом срослась.
Поднимись, сынок, ты должен. Опирайся на меня.
К черту злую непогоду, знай: она слабей тебя.
Слышишь, ты, идущий с неба, я с тобою говорю,
На тебя плевали мы, с сыном мы идем к огню.
Посмотри, сынок, палатка, и она большая даже.
Не беда, что тут две дырки, и что вся в промокшей саже.
Бледен ты, белее снега. Потерпи еще чуть-чуть.
Вот поставлю я ее, сможем вместе отдохнуть.
Вот и все. Залазь, ты первый, я залезу за тобой.
Опущу полог над входом, не зашел чтоб дождик злой.
Спички у меня сухие, огонек мы разведем.
Все нормально, сын, поверь мне, эту ночь мы проживем…

Весело трещит огонь, благо топлива полно.
Постели, сынок, на землю огрубевшее сукно.
И ложись, ты так устал, тебе надо отдохнуть.
Набирайся сил, ты знаешь: завтра мы продолжим путь.
Ты немножко оживился, начал ножками болтать,
И о жизни прежней нашей просишь ты все рассказать.
Что же, слушай, хоть все это ты, наверно, помнишь сам.
Сделай вывод: в этом мире можно все прибрать к рукам.
Я не так давно, ты знаешь, был удачливым дельцом.
Деньги сыпались дождем, греб я их к себе ковшом.
Оттого все это было, что я хорошо играл,
И любую ситуацию на сто ходов считал.
Я тогда был состоятелен, тогда я был известен,
И желанным мужем был каждой местной я невесте.
Но к ним всем я был прохладен, просто их не замечал.
Не от жадности, от скуки свой доход приумножал…
Через несколькое время стал себя ловить на том,
Думал что был одинок и кого б ввести в свой дом.
Знал: известные невесты мной хотели помыкать,
Избегал их я, и тут повстречал я твою мать.
Не в пример другим скромна, совершенно неприступна,
И меня не замечала, человек хоть был я крупный.
Я настойчив был и мягок и себя ей подарил.
Поняла она меня, с ней я дом свой разделил.
На руках ее носил, ей каждый день носил цветы.
В скором времени на свет появился, сынок, ты.
И в тебе, скажу я прямо, мы не чаяли души.
Были счастливы мы, думали, что это на всю жизнь…
Но ты знаешь: в этом мире есть плохие, злые люди,
Те, кого терзает зависть, и пусть Небо их осудит.
Я был зависти объектом для людей для самых худших,
Но никак не ожидал, что завистник – друг мой лучший.
Компаньон меня ограбил, отнял все, что у нас было –
Дом, машину и работу, вырыл для меня могилу.
А без денег, сам же знаешь, ты не нужен никому.
За моей женой ухаживал, ушла она к нему.
И тебя она не взЯла, подарила тебя мне.
Видимо, совсем святого не осталось уже в ней.
Я тебя, сынок, забрал, мы с тобой ушли оттуда.
И пошли они все к черту, ползать я у них не буду…

Сын, меня что-то знобит. Мы уснули что ль, малыш?
И костер давно потух. Почему, сынок, молчишь?
Черт, как больно. И как трудно. Дай потрогаю тебя.
Ты холодный и не дышишь… Сын, мой сын, а как же я?
Почему такая темень? Уберите пленку с глаз!
Что ж, прощай, сынок. Похоже, такова судьба у нас”.
И в палатке среди свалки под назойливым дождем,
Коченея, лежат трупы: сын, отец. Лежат вдвоем…

А на следующее утро, когда кончится дождь,
И над городом возникнет когда радуга вновь,
Когда в небе вместо бури снова будет полный штиль,
К дому на окраине подлетит автомобиль.
Ярко-красный “Феррари” – мечта каждого мужчины,
Из него выйдет женщина. На лбу ее морщина.
Она посмотрит на дом, и грудь вздохнет глубоко.
На то, что сделает сейчас, решиться было нелегко.
Понимает она, что жизнь пошла под откос.
Оказался муж сволочь, хоть вначале был неплох.
С каждым часом она тосковала все сильней,
Все чаще думала она о том, кто был ей родней.
Ее развод был недолог – верность мужу хранили,
Относительно удачно имущество разделили…
Взглядом небо окинет и бровями поведет,
И к хозяину домишки она робко подойдет.
Ковыряя желтой спичкой в давно сгнивших зубах,
Свесив пузо на колени, с банкой пива в руках,
В грязной, рваной одежде на крыльце он сидит,
И за женщиной взглядом похотливым он следит.
Она спросит его о мужчине и ребенке,
Что когда-то здесь жили. Надорвется голос звонкий.
А он тянет пиво лишь из банки своей.
После паузы с насмешкой все ж ответит он ей.
Да, действительно, давно сын с отцом вдвоем здесь жили.
Кое-как концы с концами и с трудом они сводили.
Пару месяцев назад они собрАлись и ушли.
Он не знает куда. Где их хочешь, там ищи.
И у женщины в груди глухо что-то оборвется.
А душа в надрывном стоне, плаче, но без слез зайдется.
Взглядом полным тоски она посмотрит в небеса,
И тоска в ее глазах застынет льдом навсегда.