Игры детей войны

                Уличные  игры

     Чем же мы занимались в наши детские и юношеские годы, когда телевидение ещё только зарождалось. Купить же телевизор могли только относительно зажиточные семьи. О компьютерах и тем более Интернете люди не читали даже в фантастических романах. Попробую представить игры наших детских и юношеских лет. Естественно с возрастом они менялись. Осознанное наше детство началось по окончании войны. Практически покупных игрушек у нас не было. Во что же мы играли?

                Землемер

    На земле, благо улица у нас была не мощёная, рисовался круг или овал размером приблизительно 2х3 метра, который делился пополам. В игре участвовало двое. Каждый игрок имел свою землю и, обычно, кухонный нож с острым концом. Первый играющий, определяемый жребием, вонзал нож в землю противника. Затем он должен был, находясь на своей земле, провести линию от границы противника до своей границы. Направление линии определялось плоскостью ножа. Таким образом, последовательно отсекались части земли противника. Если нож не втыкался или ты не мог дотянуться до границы, ход переходил к противнику. Игра заканчивалась, когда один из играющих не мог стоять ногами на своей земле, ввиду её малости.

                Ножики

     Если в землемера играли мощным кухонным ножом, то в ножики играли перочинным ножом. Задача состояла в том, чтобы кувыркающийся нож, сброшенный с какой-то части тела (пальца, руки, коленка, груди, головы и пр.) воткнулся бы в землю. Результат засчитывался, если между землёй и верхом ручки ножа было не мене двух пальцев. Игрок, выполнив успешно первое упражнение, переходил к следующему. Если нож не воткнулся в землю, ход переходил к другому игроку. Выигрывал тот, кто раньше выполнил все упражнения.

    Проигравшего ожидала неприятная расплата. Он открывал рот и махал перед ним лезвием ножа. Выигравший, срезав щепотку травы, старался поймать паузу, чтобы забросить её в рот проигравшего. Были и другие исходы игры. Проигравший должен был зубами вытащить из земли колышек, забитый в землю ручкой ножа определённым заранее количеством ударов.

                Классики
     В классики обычно играли девочки, но иногда в неё играли и мы, мальчишки. На ровном участке земли размером приблизительно 1,5х2,5-3,5 метра вычерчивается квадрат. Квадрат делиться на два столбца и 3-5 строк. Каждый квадрат обозначает класс (получается 6-10 классов). Первый класс, впереди слева. Далее по часовой стрелке. Последний класс тоже впереди, но справа. Игра осуществляется кусочком керамической плитки (8х8см), называемый фарфориком. При отсутствии фарфорика приспосабливалась металлическая баночка от гуталина. Играли по очереди. Игрок бросал фарворик в квадрат 1-го класса, затем заходил вовнутрь квадрата и ногой лёгким ударом передвигал фарворик в квадрат следующего класса. Так фарфорик проталкивался через все 6-10 классов. При этом фарфорик должен был передвигаться из класса в класс только одним ударом. Нельзя, чтобы фарфорик перескочил класс, остановился на линии, либо игрок наступил на линию. Игрок, закончивший первый класс, бросает фарфорик в квадрат второго класса и т.д. После совершения ошибки, в игру вступает второй игрок и т.д. Побеждает тот, кто первый окончит 6-10 классов.

    Игра могла усложняться. Например, все передвижения фарфорика осуществлялись на одной ноге.

                Колёсики

     Катание колесика – индивидуальная игра. Она свидетельство удали игрока. Где то добывалось колесо диаметром 20-40 см. Из проволоки диаметром 4 мм и длиной 70-80 см делалась специальная конструкция. Сверху делался загиб для удобства держать проволоку в руке. Нижний её конец загибался в виде буквы «П» таким образом, чтобы он мог охватить обод колеса. Вершина буквы «П» толкала колесо, а боковые стенки буквы «П» управляли направлением его движения. Так как игра должна использовать инерцию движущегося колеса, то игрок должен за ним бежать. На ухабах колесо может подскакивать. Славились игроки, которые могли виртуозно управлять колесом, не допуская его падения.

                Самокат

     Велосипеды в наше послевоенное время были большой редкостью. Разве у кого-нибудь сохранился довоенный, либо был привезён из побеждённой Германии. Для забав дети самостоятельно или с помощью родителей строили самокаты.
Для его строительства брались две доски, приблизительно 2х10х70 см. На краю одной доски, служащей подножкой, монтировались два подшипника диаметром 5-8 см. На краю второй доски, служащей рулевым управлением, так же монтировался подшипник диаметром побольше. Сверху этой доски прибивалась планка, выполняющая роль руля. Осью для подшипников служила обструганная по диаметру палка. Обе доски соединяются таким образом, чтобы обеспечивались крепление подножки и подвижность рулевого управления. Вместо подшипников, конечно, можно было бы использовать соответствующие колёса. Но подходящих колёс в наше время не было, а подшипники, отработавшие свой срок на производстве, можно было достать.

                «Мёртвая  петля»

     В нашей компании были родители шоферы. Во дворе у них всегда были старые покрышки. Их мы иногда катали по улице. Кроме этого, желающий мог испытать на себе «мёртвую петлю». Он садился внутрь покрышки, упирался головой, ногами и руками в её края. Его в таком положении катали по улице до тех пор, пока он не взмолится об остановке. Благо, что в наши годы появление автомобиля на нашей Сморговке было большой редкостью. Мы никому не мешали, и нас никто не беспокоил.

                Крестики  нолики

     В крестики-нолики дети играют и сегодня. Мы игру чертили на земле. Суть игры заключалась в том, что выигравший чертил, здесь же на земле, на противника виселицу. После каждого выигрыша добавлялся очередной её элемент. Выигрывал тот, кто первый построит виселицу. Не гуманная виселица была эхом недавней войны. Немцы вешали в оккупированном Минске наших подпольщиков. После суда в Минске, на площади Свободы, прилюдно были повешены нацистские каратели.

                Перышки

     В школе мы, начиная с первого и по 10-й класс, писали металлическими перьями. Они были разнообразных конструкций и названий. Перед написанием перо вставлялось в специальную ручку, которая по причине безопасности хранилось в пенале. Перед написанием перо опускалось в чернильницу с чернилами. Дальше ученик начинал писать. На уроках, особенно чистописания, отрабатывалось правильное написание букв. Были понятия с нажимом или без нажима. Ученик подбирал себе наилучшее перо, которым ему было удобно писать, которое дольше пишет и меньше ставит клякс.

     У каждого ученика был определённый запас перьев. Так вот этими перьями мы порой играли. Игра чаще всего происходила в школе, во время перемены. Играют двое. Суть игры заключалась в том, что один кладёт перо на стол, парту, подоконник, а второй своим пером старается его перевернуть. Если это удаётся, противник кладёт второе перо. Если переворот не получается, то ход переходит второму игроку. Удачливый игрок, гордился своей коллекцией перьев. Учителя запрещали эту игру.

                Пасхальные  игры  и  забавы

     Бедность в нашей детской компании была такая, что праздников люди, в основном, не отмечали. Но пасху отмечали все. Обязательно пеклись куличи, называемые булками, и, конечно, красились яйца. Мы, малышня, играли яйцами в битки, либо катали их по жёлобу.

     При игре в битки били друг друга носиком яйца. Проигравший, у кого разбивалось яйцо, отдавал его противнику.
На ровной земляной площадке устанавливался желоб под небольшим наклоном. Играющие по очереди катали с него яйца. После скатывания яйца находятся на земле, пока не придёт твоя очередь пуска яйца по жёлобу. Если скатвыющееся твое яйцо заденет лежащее на земле яйцо, то оно тобой забирается.
После таких игр ты возвращался домой пустой либо с карманами, наполненными битыми  яйцами.

     Вечером собирались так называемые волочёбники (от слова «волочиться»). Это весёлая, задорная компания взрослых соседей, знающих соответствующие пасхальные припевки. Они брали с собой корзину и шли по домам. Подойдя к дому, заходили во двор и стучали в окно. Хозяева открывали окно, их поздравляли с праздником пасхи, а затем начинали петь различные пасхальные припевки, не забывая славить хозяев. Хозяева чем-нибудь угощали волочёбников. Это были: бутылка вина или водки (самогона), кулич, кусок окорока, колёсико вяленной домашней колбасы, естественно, крашеные яйца и пр. Если хозяева жадничали, то в их адрес пелись соответствующие припевки. Мы ребятишки странствовали вместе с волочёбниками. Так же разведывали, у кого ещё горит свет в окне. По окончании обхода, наполнив корзину, волочёбники собирались у кого-нибудь на квартире, чтобы продолжить праздник пасхи. Всегда с нетерпением ожидали, чтобы православная и католическая пасхи были в один день, тогда праздник проходил веселей. Большинство ребят из нашей компании были католиками. При этом, по своей религиозной безграмотности, ребята называли католическую пасху белорусской, а православную – русской.

                Прятки

     В прятки играли порой вместе с девочками. Один из играющих, водящий, отворачивался к стенке и начинал считать: «Раз, два, три, четыре, пять, я уже иду искать, кого первого найду того палкой застучу. Кто за мной стоит, тот в огне горит. Кто не спрятался, я не виноват».

     За это время все разбегались и прятались в подворотнях. Водящий начинал ходить и искать. После того, как водящий отходил от установленной стенки достаточно далеко, ты выскакивал из своего укрытия, бежал к установленной стенке и трижды по ней стучал ладошкой. Если кого-то водящий заметил, то он сразу бежал к месту и "застукивал", называя имя найденного. Порой бывал бег наперегонки, обнаруженный мог добежать первый. Кроме того ребята переодевались и ведущий ошибался, а обнаруженный в этом случае кричал: «Горшки побили! Горшки побили!». Обнаружение такое не считалось. Тот, кого обнаружили первым, становился новым водящим. Если водящий не смог никого отстучать первым, то он снова становился водящим.

                «Союз»

     «Союз» была меркантильная игра. Это тоже эхо войны. В детстве мы не доедали, поэтому были с постоянным чувством голода. Одновременно мы знали, что нам помогали и продолжают помогать союзники. Они, не смотря на окончание войны, как верные союзники продолжали  поставлять нам различные продукты.
Ребята между собой тоже заключали «Союз». Он заключался при свидетелях сцепленными крючком мизинцами. Это означало, что ты с союзником должен обязательно делиться. Например, ты прибегаешь домой, хватаешь краюшку хлеба, в лучшем случае намазанную маргарином, и быстрее бежишь на любимую улицу. Здесь же подскакивают к тебе союзники со словами: «Союз!» Ты должен дать каждому союзнику по кусочку твоего бутерброда.

     Союзы, конечно, были не равными, так как твоему союзнику порой не было, чем делиться. Но зато ты имел союзника, который мог тебя в трудную минуту поддержать. Если, не дай Бог, «Союз» не исполнялся, ты подвергался всеобщему презрению.

                Качели

     В начале 50-х годов напротив нашего дома стала строиться сапожная артель «Экономия». В ней из старых пожарных шлангов вырезались стельки для обуви. При этом оставались достаточно широкие и длинные полосы. Из них я решил сделать у себя дома качели. Отец проверил прочность материала, предложил так же старую дубовую жердь. Жердь я расположил между двумя тополями, растущими во дворе. Прикрепил к ней шланг, сделал сидение. Амплитуда была большая, Катание было отличное. Все, кому не лень, приходили к нам во двор покататься на качелях.
Катались мы достаточно долго, пока не случилась беда. На качелях стали кататься сразу две девочки. Одна из них Тамара Вербицкая, сестра Леонида, вторая Тамара из дома Торлинов. Я с Гариком Шевелевичем в это время был в нашем саду. Услышав крик, мы побежали к качелям. Оказывается, дубовая жердь не выдержала двойной нагрузки и сломалась. Тамара Торлинова упала на землю и потеряла сознание. Тамаре Вербицкой упавшая жердь сильно поранила ногу. На этом окончилась качельная эпопея.

                Ходули

     Несмотря на послевоенную бедность, люди с большим удовольствием ходили в цирк. В Минске почти до начала 60-х годов был цирк шапито, который размещался в Центральном детском парке имени Горького, слева от его центрального входа. В цирке мы увидели ходули.

     Ходули это две 2-х метровые палки, у которых на высоте 30-50 см сделаны ступеньки. Мы делали их у себя дома из жердей и упражнялись в ходьбе на них. Ты берёшь палки в руки, становишься на ступеньки и начинаешь шагать, гордо смотря на всех сверху вниз. Правда, не так просто встать на ступеньки ходулей, а затем ими управлять и, главное, удерживать равновесие. Вначале, чтобы встать на ходули, мы становились на скамейку или прижимались к забору. Тот, кто овладевал ходулями, форсил своим искусством перед нами. Одним из них был Толик Бируля.

                Плавание

     Летом самой большой для нас, мальчишек, забавой были походы на озеро. Благо, что оно у нас было на расстоянии не более километра. На озеро мы ходили всегда ватагой. Большинство моих друзей летом пасло коров или коз. Когда они днём пригоняли их с поля на дойку и отдых, то здесь же мы бежали на озеро. В жаркие дни этот поход мы повторяли и вечером.

     Располагались мы, как правило, справа от бассейна. Здесь проходило русло реки, и были наиболее глубокие места. Так же, напротив места нашего купания, в 20 метрах от берега располагался остров. Для нас, только что научившихся плавать, это было мерилом. Сможешь переплыть на остров или нет. Научился я плавать в лет шесть. Как всякие вездесущие мальчишки часто проникали мы на территорию бассейна. Если не было тренировок, то мы плавали в бассейне, прыгали с вышек.

     Искупавшись, мы загорали. Естественно, никаких у нас плавок для купания не было. Купались мы в трусиках, которые при уходе домой мы выкручивали. Силёнок было мало, и мы выкручивали их вдвоём.
В старшем возрасте мы стали ходить купаться на Свислочь, где она впадает в озеро. Здесь были полянки, позволяющие привольно загорать, читать книги, играть в волейбол или футбол.

     Любовь к воде, плаванию сохранилась на всю жизнь. Где бы я ни был, всегда старался найти водоём, чтобы поплавать, понырять, попрыгать в воду. Именно поэтому, при малейшей возможности. ехали и ездим семьёй на юг к морю. По молодости брал с собой  ласты, маску, трубку. Успешно нырял за крабами на 8-метровую глубину.

                Прыжки  в  воду

     Жили мы в Минске недалеко от Комсомольского озера. На нём прошло детство и юность. На озеро ходили мальчишеской ватагой почти каждый день. В жаркие дни бегали сюда несколько раз в день. Взрослые нас никогда не сопровождали, они были заняты. Не было у них понятия тесно нас опекать.

     Научился я плавать самостоятельно, видимо, в шесть лет, потому что летом 1947 года я уже прилично плавал. Сразу же после войны на озере был построен открытый бассейн с вышкой. В нём летом тренировались спортсмены по плаванию и прыжкам в воду. В бассейн посторонних не пускали, но мы, мальчишки, умудрялись в него проникать. Любил я прыгать с вышки. Она имела  трёхметровый трамплин, а также 5-ти и 10-ти метровые вышки. Я запросто прыгал с 3-х и 5-ти метров. Однажды, на спор, я отчаялся и прыгнул с 10-ти метровой высоты. Мне тринадцатилетнему мальчишке понравился этот полёт. Мой товарищ Жора Гулякевич завёлся и тоже прыгнул за мной с этой высоты. Не помню, как это было, но он мне предложил пойти в секцию, чтобы серьёзно  заниматься прыжками в воду.
Осенью мы пошли с ним в закрытый бассейн, расположенный при институте физкультуры на ул. Я. Колоса 2, и записались в секцию по прыжкам в воду. Входили мы в общество «Спартак» и тренировал нас Вячеслав Мельников. Часовые занятия были три раза в неделю. В качестве плавок мы использовали копеечные детские трикотажные трусики, которые плотно обтягивали наше тельце. Прыгали мы в одной группе с девочками. Начались наши занятия с самого простого, прыжки солдатиком.

     Кроме занятий в бассейне тренер рекомендовал тренироваться и дома. С приходом в бассейн, у меня укрепилось здоровье, стал меньше болеть, окреп физически. Когда я был в 9-ом классе, то мои успехи по прыжкам начали быстро прогрессировать, я получил 2-й разряд. Тренер меня напутствовал: «Давай, Юра, работой. Через год получишь 1-й разряд и, естественно, тебе с такими результатами легко будет поступить в наш институт физкультуры».

     Нужно сказать, что перспектива перворазрядника меня не очень радовала, там уже начинались серьёзные прыжки. Я видел, как ребята на них травмируются. И со мной был случай, когда я в первый раз не докрутил  полтора оборота и плашмя, грудью и животом лёг на воду. Боль была страшная. Не прельщала меня в будущем и профессия преподавателя физкультуры в школе. Я продолжал ходить  в бассейн, но тренировался уже не так ретиво. В целом, я остался доволен, что прошёл эту замечательную спортивную школу. Сейчас дом сестры Риммы находиться сразу за бассейном. Проходя мимо его, ностальгически вспоминаю и детство, и прыжки, и добродушного стилягу тренера, и своих друзей по прыжкам. Из моих товарищей по прыжкам в воду вышел в большие спортсмены Валерий Мативосьян. Мы с ним учились вместе с 1-го по 4-й класс. В 1962 году я встретил его в Москве. Он был призван в армию, а вернее взят в ЦСКА, где отстаивал его честь по прыжкам в воду.

     Желание прыгать в воду у меня  сохранилось на многие годы. При всякой возможности я  прыгал. Такой случай представился, когда отдыхали с Ларисой и Серёжей в Ялте. На пляже была обнаружена вышка. Не смотря на 10 лет без регулярных тренировок, тело помнило координацию движений, а носочки ног по-прежнему вытягивались стрелой.

                Война

     Хотя ещё вчера прошла война, унесшая жизни или покалечив наших родителей, мы с задором играли в войну. Это обострялось после коллективного просмотра в совхозном клубе военного фильма. Компания делилась на два лагеря и начиналась война с разведкой, внезапным набегом на штаб противника с шашкой или автоматом наперевес. Побеждал тот, кто первый обнаружит противника и успеет прокричать: «Тра та та! Тра та та!». Иногда это делалось противниками практически одновременно. Тогда начинался бесконечный спор: «Я первый тебя убил». Если сражение шло деревянными шпагами, то всё зависело от умения фехтовать. Однажды мы умудрились во время войны использовать гранаты – песок, завернутый в газету. Можно только представить себе, какими мы приходили домой после такой войны.
Зимой, во время наших войн, строились снежные крепости, а в качестве гранат и снарядов были снежки. Результат таких сражений был на лицо.
Естественно, повзрослев, поумнев, мы перестали играть в войну.

                Тюшка

     Тюшка – игра на деньги. Несколько игроков, имеющих деньги и решивших играть, договариваются о правилах, и по сколько будут ставить денег на кон. Игроки сдают деньги монетами. Мелочь складывается, обязательно решкой верх, и пирамидкой устанавливается на землю. У каждого игрока, как правило, есть свинцовая усечённой сферической формы бита, называемая тюшкой. Игроки, не имеющие её, играли чужой тюшкой. Правда, не всякий игрок доверял другому свою тюшку. Договариваются с какого расстояния будет бросаться тюшка. Это обычно, 5-8 метров. Все по очереди бросают тюшку, стремясь к тому, чтобы она легла как можно ближе к пирамидке с деньгами. Положение тюшки относительно монет обозначается чертой на земле. Каждый запоминает свою черту.

     Одновременно договариваются как играть, в случае, если тюшка попадёт прямо в монеты (это называлось – «тюк»). Возможны два решения: «тюк – монета» или «тюк – первый». Если тюк монета, то игрок, сделавший его, получает всю монету с кона.

    Когда, все игроки бросят тюшку, то по расстоянию тюшки от монет
определяется очерёдность дальнейшей игры. При этом возможны спорные случаи. Если разность в расстояниях не превышает толщины двух пальцев, эти игроки должны перебросить тюшку. Замер расстояния осуществлялся стопами ног. Как правило, все мы летом ходили босиком. Возникали споры, когда игрок, делающий измерения, начинал лукавить и поджимать пальцы ног. Велись споры, делались перемеры, до установления истины. В конце концов, игра продолжалась.

    Первый в очереди игрок, подходил к пирамидке с монетами, садился на корточки, и тюшкой ударял по ней так, чтобы она разлетелась. Те монеты, которые после удара оказывались орлом кверху, забирались игроком. Дальше игрок начинал стараться ударом тюшки перевернуть оставшиеся монеты. Когда этого не случалось, ход переходит к следующему игроку. У каждого игрока была своя тайна по броску тюшки, успешному удару по переворачиванию ею монет. Это зависело от тюшки, силы удара, места удара по монете и пр. Тюшка отливалась в ямку в земле или в какую-либо ёмкость сферической формы, типа половник.

     Сыграв один кон, игроки снова договариваются, сколько монет ставить на новый кон. Проигравшие все деньги или не желающие дальше играть отходят в сторону. Были игроки, освоившие искусство игры, которые специально ходили по улицам и искали напарников для откровенного их обыгрывания.
Так как в тюшку играли многие в Минске, то монеты в нашу бытность, от постоянных по ним ударам были вогнутыми.

    Игра в тюшку оказалась для меня памятной. Однажды, когда мы играли, я начал поправлять пирамидку с монетами, а Леонид Тушинский в этот момент бросил тюшку, которая врезалась мне в голову. Я залился кровью.

   Повзрослев, мы как-то перестали играть в тюшку. О ней сегодя (2012 год) мне напоминают тюшки, отлитые в половник, которыми мы заклиниваем комнатные двери, чтобы они не закрывались.

                Стеночка

     Игра стеночка это тоже игра на деньги. Собираются несколько игроков, имеющих деньги, находят стеночку, имеющую перед собой ровную площадку, приблизительно 3х3 м, договариваются о цене выигрыша и очерёдности игры. Первый играющий берёт большим и указательным пальцами пятак (5 копеек, самая крупная по размеру монета), бьёт им о стеночку, одновременно разжимая пальцы. Пятак отправляется в свободный полёт. Следующие играющие стараются ударить своими пятаками таким образом, чтобы они лёгли рядом с пятаками предыдущих игроков. Если расстояние между пятаками меньше пяди, то есть, они одновременно накрываться растопыренными большим пальцем и мизинцем, то хозяин накрытого пятака выплачивает договорную сумму. Иногда пятаки накрываются растопыренными пальцами по самому краю. В этом случае хозяин пятака имеет право щёлкнуть по нему пальцем. Если пятак будет выбит, то накрытие не считается.

     В детстве ходила такая байка, что игроки играли в стеночку на большие деньги. Игрок, чтобы дотянуться до соседнего пятака, разрезал себе руку между большим и указательным пальцами.

                Пуговицы

     Одно время мы играли в пуговицы. В земле вырывается ямка. От определённой черты все бросают свои пуговицы, стараясь попасть ближе к ямке. Очерёдность дальнейшей игры определяется расстоянием пуговицы от ямки. Если разность в расстояниях не превышает толщины двух пальцев, то пуговицы перебрасываются. Игрок, определённый первым, щелчком пальца бьет свою пуговицу в направлении ямки, с целью, чтобы она в неё упала. Если он этого добьётся, то он туда старается загнать пуговицу противника. Если пуговица в ямку не попадает, то ход переходит к следующему игроку. Задача игры –  выиграть как можно больше пуговиц противников.

                Чижик

     Об игре в чижика мне рассказал отец. Так как только у нас дома была мастерская, то я делал всё необходимое для игры. Играли в чижика возле нашего дома. Хотел вспоминать правила игры, но они с большой подробностью описаны в вездесущем Интернете.

    «Чертят квадрат примерно метр на метр. Чижик - это не палка, а небольшой деревянный брусок с правильным квадратным профилем. С обоих концов он заточен вроде карандаша.
Играющий кладет чижика в квадрат и бьет плоской битой по его краю, так чтобы, когда он подскочит, ударить его битой как можно сильней. На каждой стороне чижика вырезаны цифры от 1 до 4. Они указывают на то, за сколько попыток водящий, находящийся за пределами квадрата, имеет право вбросить чижик в квадрат. Играющий находится в квадрате и при помощи биты (другим способом касаться чижика он не имеет право) пытается его отбивать, как можно дальше. При этом он может покидать квадрат, но, если водящий в это время сможет в него заскочить, то игрок сам становится водящим. Тактика такая: если водящий имеет несколько попыток, то он пытается подбросить чижик, как можно ближе к квадрату, а после с максимально близкого расстояния вбрасывает его в квадрат. Игрок, стоящий в квадрате, защищает его с помощью биты, но, когда водящему удается приземлить чижик внутри квадрата, то водящим становится игрок, не сумевший защитить квадрат».

                Лапта

    В наше детство мы часто играли в лапту. Сегодня её совсем забыли. Разве что американцы сейчас играют во что-то подобное. Интернет это поясняет следующим образом.

     «Лапта и бейсбол. Две игры. Словно бедная Россия и богатая Америка. Одна игра, уже почти забытая, русская. Другая, процветающая, американская».
Хотел по памяти изложить правила игры в лапту, но, смотрю, в Интернете она изложена исчерпывающим образом. Для нас ограничением было отсутствие необходимой площадки. Играли мы на относительно неширокой улице, и мяч часто залетал в чужой огород или палисадник. Некоторые соседи относились к этому с пониманием, разрешали зайти во двор или огород и взять свой мяч. Другие, могли забрать мяч, или со злостью предложить идти играть к своему дому. К таким в огород приходилось заскакивать через забор по-воровски. В спешке, естественно, затаптывались грядки.

     Интересно было деление в начале игры на две команды. Выбирались равные по силе два капитана, которые считались матерьми. Вся остальная команда также разбивалась по равносильным парам. Пары шли и сговаривались: «Ты будешь клён, а я берёза». Пара подходила к матерям и причитала: «Мати, мати, что вам дати, клён или берёзу». Матери по очереди, наугад, отбирали себе игроков в команду. Конечно, были и небольшие хитрости, когда мати и игрок заранее сговаривались. (Такой же сговор осуществлялся в других играх). После определения команд бросался жребий, кому играть в городе, а кому в поле. Почему-то, при игре, всем хотелось играть в городе. Нельзя было выходить из игры, когда ты находишься в поле. В противном случае, наступало преследование, как это было в истории, описанной выше с Генкой Довнаром.

                Круговая  лапта

     В круговую лапту, как правило, играли девчонки. Иногда в неё играли и мы, мальчишки. Хотел вспомнить и описать правила игры, но оказалось, что они прекрасно описаны в Интернете.

    «Играющие делятся на две равные команды. Согласно жребию, одна из них — «водящая команда» (она становится в середину круга или прямоугольника), другая — «полевая команда» (располагается за кругом, прямоугольником — с двух сторон). У одного из полевых игроков в руках мяч. По договоренности можно спрятать его или показать водящим игрокам. Полевые игроки по сигналу стремятся попасть мячом в водящих (в любую часть тела, за исключением головы), а те, увертываясь от мяча, ловят его. Если игрок будет осален мячом, то он выбывает из игры; если же водящий поймает мяч, он не считается осаленным и имеет право выручить одного из вышедших из игры. Вырученный им игрок становится опять в середину круга. В процессе игры количество водящих игроков то убывает, то увеличивается за счет вырученных игроков. Игра продолжается установленное время или пока не будут осалены все водящие игроки. Участники меняются ролями и играют второй раз. Проигрывает команда, у которой к концу установленного времени будет меньше игроков в «поле» или в которой все игроки будут осалены».

    Ничего нового я добавить к сказанному не могу.

                Городки

    Одно время, в начале 50-х годов, мы стали играть в городки. О фигурах и правилах игры рассказал мне отец. Летом, посещая любимое озеро, заметили, что палки, когда-то поддерживающие деревца, посаженных нами, школьниками, в конце 40-х годов, стоят без дела. Они оказались подходящих размеров. Из них я напилил городков и бит. Возле нашего дома были нарисованы на земле города, и игра началась. Играли мы с большим увлечением. Чтобы не повредить здесь же растущую берёзку, пришлось её тщательно огородить, что видно на одной из фотографий.
С городками я встретился в Даугавпилском училище в 1958 году. Г.К. Жуков, будучи Министром обороны, заставил офицеров Советских вооружённых сил утром заниматься физической подготовкой. В училище культивировались городки. Майор, преподаватель Истории КПСС, нам курсантам жаловался: «Бросишь сорок палок и очень устанешь». Мы, с испорченными нравами, ассоциируя палки с совершенно с другим понятием, начинали смеяться.

                Велосипед

     Велосипеды в послевоенном Минске были большой редкостью. У людей не было денег, чтобы их купить. В нашей компании было три взрослых велосипеда. Раньше всех он появился у Толика Бирули. Правда, это был велосипед его старшего брата Петра, и Толик редко мог им пользоваться. Но память об этом у меня осталась на всю жизнь. Толик мне предложил: «Посмотри, как велосипед легко ездит. Я его солидолом смазывал. Солидолом трактора смазывают. А ты знаешь, как они легко ходят». Когда сегодня смазываю велосипед, чтобы он легко ходил, то вспоминаю Толика Бирулю, его бесхитростные детские рассуждения.

     Велосипеды ещё были у Валерки Тиханова и у меня. Мне велосипед подарил отец, когда мне исполнилось 13 лет. В жизни это оказалось самым дорогим подарком. Ни раньше, ни позже я так откровенно не радовался подаркам. После подарка, ночью я проснулся и вспомнил, что мне подарили велосипед. Но здесь же, я подумал, что это мне приснилось. Для проверки, я встал и пошёл к велосипеду, чтобы убедиться, что это не сон.

     Я был маленьким ростом, поэтому, вначале, ездил на нём под раму. Была в нашу бытность такая езда. Когда подрос, то велосипед использовал в полную силу. Практиковалось на велосипеде ездить втроём. Наиболее сильный из нас вёз и рулил, второй сидел на раме, а третий садился сзади на багажник. Делал он это  на ходу. Аналогично он с него и слезал. Особым шиком была езда «без рук», то есть, не держась за руль.

     Став кавалерами возили, вернее катали, на велосипедах своих девушек. Велосипеды, по сути, были общественными. Только выйдешь на улицу с велосипедом, как возникает очередь: «Дай прокатиться! Дай прокатиться!». Естественно давал, чтобы тебя не считали жадиной-говядиной пустой шоколадиной. Общественное использование велосипеда приводило к его поломкам. Но я научился их сам устранять. Велосипед у меня был в постоянной боевой готовности.

     Катались мы, как правило, по земляным дорожкам своего Сморговского тракта и его окрестностям. Улицы в городе в основном были брусчатые. Ехать по ним на велосипеде было неприятно. Тротуары уже покрывали асфальтом. Но велосипедистам категорически запрещалось по ним ездить. Однажды я поехал по тротуару и меня задержал милиционер. Отцу пришлось идти в участок, чтобы выслушать нотацию и вызволить велосипед.

      В середине 50-х годов в Минске стала оформляться Круглая площадь, позже она была названа Площадь Победы. Площадь была покрыта асфальтом. Мы, чтобы получить кайф от езды по асфальту, специально приезжали на площадь и катались вокруг строящегося памятника Победы. Поток машин в городе был такой, что позволял нам это делать. В 1957-1958 годах я работал на заводе им. Кирова, расположенном у Центрального детского парка имени Горького. Со своей Сморговки в 7 часов утра я ездил на работу на велосипеде. Спускаясь к Площади Победы по ул. Захарова (сейчас Киселёва) я бросал руль. Управляя велосипедом наклоном корпуса, я огибал площадь, заезжал в переулок и подъезжал прямо к Центральному детскому парку имени Горького. И в эти годы интенсивность транспортного движения в Минске позволяла мне делать это безобразие.

     Велосипед использовался мною не только для игры, но и по делу. Ездил по указанию отца по магазинам, с друзьями на рыбалку и другим делам.
В 1957 году в Москве проходил Всемирный фестиваль молодежи и студентов. Была в стране огромная шумиха. За 40 лет советской власти впервые к нам ехали иностранцы. Мне тоже хотелось побывать в столице нашей Родины. Всем я объявил, что поеду в Москву на велосипеде. Друзья мне поверили. Я, конечно, блефовал. Первый раз в Москве я побывал 5 лет спустя в 1962 году.

     Велосипед я полюбил и использовал его всю свою жизнь. Когда в 1980 году мы приобрели дачу под Калинином, то в первую очередь стал искать себе велосипед. Нужно сказать, что Госплан СССР работал таким образом, что не знал моей потребности и не запланировал на меня велосипед. Помню, зашёл я в спортивный магазин «Турист» на площади Терешковой г. Калинина, чтобы купить себе велосипед. Но их в магазине не оказалось. Стояли только мотоциклы. Я подумал, может мне лучше купить мотоцикл. Но для него нужно иметь гараж. Но если заводить себе гараж, то лучше тогда иметь машину. Но так как на машину денег нет, то я остановился на мысли о велосипеде. В 1982 году мне Госплан СССР запланировал велосипед из родного Минска. До 2000 года я ездил на нём регулярно от дома на дачу и по другим нуждам. За сезон я наезжал на нём до 10000 км. С 2000 года из-за возраста, интенсивности автомобильного движения и все прогрессирующего бездорожья, от поездок на дачу на велосипеде отказался. На даче велосипед продолжает честно служить своему хозяину, несмотря на свой 30-летний возраст.

                Футбол

     Начиная с раннего детства, и до ухода в армию на первом месте у нас был футбол. Естественно, настоящих футбольных мячей у нас не было. Гоняли всё, что попало, даже консервные банки и какие-то мешки, набитые соломой. Купить мяч в складчину, тоже не было возможности. В каждой семье последняя копейка была на счету. Наша семья была более или менее обеспечена и настоящие мячи для игры в футбол покупал я. Назвать мяч настоящим, футбольным – большая натяжка, разве только по размерам он соответствовал ему. Шился он из дерматина (хлопчатобумажная ткань с нитроцеллюлозным покрытием, нанесённым на одну или обе стороны ткани; заменитель кожи, дешевый отделочный материал). Внутрь мяча, через значительную прорезь (около 12 см), закладывалась камера с соском, завязываемым, после надувания насосом, ниткой. Прорезь имела по бокам дырочки, позволяющая мяч шнуровать сыромятным шнурком. Для шнуровки делалась специальная петелька из проволоки. Так как особой герметичности в завязке соска камеры не было, то периодически мяч приходилось расшнуровывать и подкачивать насосом. Так как мяч был мой, то эту операцию постоянно приходилось делать мне.

     При игре в футбол мяч иногда ударял шнуровкой в лицо. Это было больно. Играли часто в футбол босиком. При сильном ударе по шнуровке мяча тоже испытывалась определённая боль. При выполнении штрафных ударов мяч ставился таким образом, чтобы шнуровка была снаружи.

     Мячи были слабенькими, но нас 8-12 летних они вполне устраивали. Беда, если в нашу игру вмешивался взрослый парень. Ему, не видевшему футбол во время войны, тоже хотелось попинать мяч. Часто после его удара наш мяч разлезался по швам. Ударник счастливо хохотал и уходил по своим делам. Игра прекращалась, так как нужно было ремонтировать мяч. И это было моим занятием. Я расшнуровывал мяч, выворачивал его покрышку через прорезь и шёл к тётушке Нине в артель «Экономия» с просьбой зашить мяч на швейной машине.

     В более зрелом возрасте я решил купить настоящий футбольный мяч из кожи. И я сделал это. Но так как в спортивном магазине футбольных мячей в продаже не было, то мною, по неопытности, был куплен баскетбольный мяч, который тяжелее футбольного. Несмотря на это, мы им увлеченно играли, не опасаясь, если в игру вступали взрослые парни.

     В раннем детстве в футбол мы играли на улице. В качестве ворот использовались два камня. Чаще всего играли босиком, так как обувь хранилась для школы. Игра в футбол на улице, так же как и в лапту, была чревата. Мяч периодически перелетал за забор в огороды. Обычно, кто забил мяч за забор, тот и должен был его доставать. Когда были малышами, силёнок было маловато, и мяч перелетал за забор не так часто.

     Повзрослев, в середине пятидесятых годов, мы ходили играть в футбол на так называемые Ямы. Это достаточно большой луг, на котором пасли стадо общественных коров с нашей и прилегающих улиц. Он почему-то был изрыт небольшими ямками. Но на нём была одна относительно ровная площадка, которую мы приспособили для игры в футбол. Так как Ямы были в 1,5 км от наших домов, то приходили мы туда тогда, когда соберём определённый кворум.

     В тылу наших домов по Сморговскому тракту были колхозные поля, на которых выращивались зерновые. В конце июля они скашивались. На этом сжатом поле мы строили себе настоящее по размерам футбольное поле, с воротами, обозначением всех его границ и точек. Поле было не ровное, после косьбы на нём оставалось ржище, которое  поначалу мешало вести по полю мяч, а так же кололо босые ноги. Буквально через неделю поле становилось ровным, как асфальт, на нём не оставалось и травинки. На таком поле можно было играть по всем правилам: с аутами, угловыми, офсайдами и т.п. Бить мяч можно было со всей силы, не опасаясь, что он залетит кому-нибудь в огород.

     Естественно, правилам и приёмам игры в футбол нас никто не учил. Выработались они стихийно, и мы по ним играли в силу своего понимания. Но в 1950 году я, отдыхая во взрослом доме отдыха, познакомился и подружился с дяденькой, который пригласил меня в гости. Жил он рядом со стадионом «Динамо». Я впервые увидел его и понял, что на него можно ходить, чтобы смотреть настоящий футбол. В очередной матч, я, зажав в кулачок 2 рубля, отправился на стадион. Что существует какая-то касса для продажи билетов, я не имел понятия. Толпа взрослых болельщиков последовательно толкала меня на контролёров. Последние на меня почему-то не обратили внимания, и я впервые попал на стадион, где играли настоящие футболисты. Это было чудо. Когда я вернулся домой на улицу и начал рассказывать о настоящем футболе, друзья мои были зачарованы. Вскоре и мои друзья стали постоянными посетителями стадиона. То, что я попал на стадион без билета, была случайность. Денег у ребят на билеты не было. Поэтому они старались прорваться на стадион через малейшие дыры в заборе. И это было в условиях, когда вокруг стадиона было милицейское окружение, в том числе и конной милиции.

     В результате посещений стадиона обогатился наш уличный футбол. К старым ботинкам мы стали прилаживать шипы, делая из них подобие бутс. Начали устраивать мы меж уличные соревнования. Осознанно, с большим удовольствием, регулярно и успешно играл я в футбол до 1971 года.

                Волейбол

     В футбол мы долго играли волейбольным мячом. На улице играть в волейбол у нас не было возможности из-за отсутствия волейбольной площадки. Не смотря на это, мы часто становились в круг и пасовали друг другу мяч. В начале 50-х годов, генералы стали освобождать свои особняки, получая в центре города благоустроенные апартаменты. В генеральские дома стали вселять по несколько семей относительно молодых младших офицеров. Ими в одном из домов была сделана волейбольная площадка. Так как у них не было кворума, то они с удовольствием принимали нас. Игры проходили чинно и благородно. Там мы играли в волейбол несколько лет, набираясь мастерства. В дальнейшем я играл в волейбол, до окончания службы в армии в 1989 году.

                Каменная  горка

      Приблизительно там, где сегодня находиться кинотеатр «Киев», в нашу бытность была значительная горка, которую мы называли Каменной. Во время войны немцы, готовясь в 1944 году к обороне Минска, построили на ней блиндажи и окопы. Когда немцы ушли, то в вырытых блиндажах было много мелких камушков, которые мы использовали для рогатки. Может быть, поэтому мы дали такое название своей любимой горке.

     Летом мы её посещали, чтобы собрать камушки, поиграть в войну. Когда нам было лет по десять, и у меня был детский велосипед, то мы приходили сюда, чтобы спуститься на велосипеде с горки с ветерком.
Иногда мы здесь устраивали дружественный обед. Жарили пойманных карасей.
Колхозные поля были до горки и после неё. Сама горка ничем не засаживалась. На ней рос бурьян. Поэтому осенью здесь задерживались перелётные птицы на свой обед. Мы их поджидали и ловили.

     Зимой, особенно в зимние каникулы, на Каменной горке было настоящее столпотворение. Все шли на неё с санками и лыжами. При этом были не сегодняшние легкие алюминиевые санки, а массивные, кованные, хозяйственные санки и, даже, настоящие сани. На них могли поместиться несколько человек.
Лыжники строили трамплин. Особым шиком был спуск в яму, оставшуюся от блиндажа. Нужно было спуститься в неё и, набрав инерцию и не потеряв равновесие, выскочить на противоположную сторону ямы. Сегодня, когда смотрю международные соревнование по Хайфа-пайпу, когда спортсмены катаются в жёлобе, то вспоминаю наше катание в блиндажной яме.

     За зиму горка так укатывалась, что на ней катались даже на коньках.
Помимо санок и лыж применялись нами так называемые таратайки.
Это что-то упрощённое от финских санок. Изготавливались они подручным способом, скорей всего в заводских условиях. Брался стальной прут диаметром 16-20 мм и длиной 5-6 метров. Он вначале сгибался в виде латинской буквы U. Затем эта U перегибалась на 120 градусов. В результате, получались полозья для ног и ручка для управления таратайкой. Становишься одной ногой на полоз, руками держишься за верхнюю часть таратайки, а второй ногой разгоняешься. Затем становишься на полозья двумя ногами и катишься с ветерком. Эти таратайки бывали очень большими. На них могли разместиться несколько человек. Однажды на такой таратайке, рассказывала моя будущая жена Лариса, устроилось несколько человек. Они по накатанной горке с сумасшедшей скоростью, с улюлюканьем помчались вниз. Инерция и накат были такими, что рулевой не справился с управлением, и они врезались в забор. Моя будущая жена, сидевшая впереди, весь удар приняла на себя и потеряла сознание.

     Катание было с утра до вечера, до изнеможения. Возвращались мы домой уставшими, мокрыми, но счастливыми. Благо, что дома были печка, на которой можно было все до утра высушить и, главное, понимающие родители.

     Так как наша Каменная горка располагалась несколько в стороне от домов, то сразу после войны, то есть в конце 40-х годов, в тёмное время на неё заходили волки. Рассказывались страсти, как мальчишки чудом убежали от них в ближайший туалет. Свидетельством тому, что волки приходили, были пропавшие собаки. В том числе беспричинно пропал и пёс с нашего двора.

     Сегодня, приезжая в Минск зимой, и наблюдая совершенное отсутствие снега, поражаешься, как изменился климат. Радуешься, что в этом отношении нам очень повезло.

     Для катания на лыжах, кроме Каменной горки, использовалась нами более внушительная гора у так называемых Ям. Она располагалась перед Эльводом (Видимо сокращение от слов – электрическая вода. Это водяной забор артезианской воды для Минска.), в районе современной улицы Пригородная. Спуск с горки к ямам был очень крутой. При спуске замирало сердце. Так же здесь нами строились трамплины. Но ходить на Ямы в одиночку было нельзя. Сюда, кроме нас сторожевских, приходили «комары» с Комаровки. Были постоянная вражда и рэкет. Домой можно было вернуться без лыж и всего ценного или с данью. Всё зависело от того на чьей стороне была сила. Слава Богу, в моё посещение Ям ничего подобного не случилось. На всю жизнь запомнился случай, свидетельствующий о нашей бедности. Мы на лыжах шли на Ямы и собирали по улице для безопасности представительную команду. Подошли к одному дому, на окраине Сморговки, позвали с собой мальчишку. Он выскочил на крыльцо босиком и стал объяснять нам, что он пойти с нами не сможет, так как мать ушла в город и надела его обувь.

                Лыжи

     О лыжах хочется сказать отдельно. Родители мои имели возможность купить лыжи. Крепление к ним я делал сам. Оно было примитивное, не позволяющее хорошо управлять лыжами. Это приводило к частым падениям. Естественно, никакого мастерства на них нельзя было добиться. В школе у нас был набор лыж, они были ещё хуже. Но всё равно, какие-то навыки лыжной подготовки мы всё-таки получили. Как мы бегали на лыжах в Даугавпилском училище не помню. Видимо потому, что не получал от них большого удовольствия.

     Впервые почувствовал интерес к лыжам, когда служил лейтенантом в Лабно под Гродно. Я смог купить себе лыжные ботинки и нормальные лыжи. Рядом оказался лыжник спортсмен финн Альберт Иокелло. Он научил меня готовить (смолить) лыжи, пользоваться лыжными мазями. Бегать на лыжах я стал с удовольствием. В МВИЗРУ сослуживцы дали дополнительные знания по технике бега на лыжах. Я стал запросто выполнять требования ВСК 3-й степени. В Калинине с лыжами было вообще благодать. В НИИ зимой, каждую неделю нужно было в обязательном порядке заниматься лыжной подготовкой. Рядом со мною были друзья, которые помогли ещё больше отточить моё мастерство. Овладел я даже бег коньком. Включали меня в команду защищать честь управления. К сожалению, лыжи я оставил  в 60-летнем возрасте. Стал простужаться.

                Коньки

     В начале 50-х годов мы, мальчишки, стали увлекаться коньками. Особого выбора коньков не было. У меня, например, были небольшие коньки с загнутым носом. Назывались они «снегурочками» и крепились на ботинки, на каблуке специальным шипом, а за подошву – зажимами. Ботинки были не специализированные, поэтому кататься было тяжело. Очень быстро уставали ноги.
У большинства ребят были хоккейные коньки. Крепились они к валенку или буркам подручными завязками, скручиваемые палочками. Толику Бируле были куплены коньки с ботинками на несколько размеров больше. Он их одевал на бурки. В результате, ногам создавалась устойчивость, и они не так уставали.

     Кроме того, из металлических М-образных полозьев, укрепляющих деревянный кузов грузовой машины, делались простейшие коньки. Впереди загиб, заклинивающий носок ботинка (сапога), а сзади загиб, в который плотно упирался каблук. Такие коньки были хороши для катания с горок.

     Катались на коньках на замёрзших лужах, а так же прямо по проезжим дорогам, которые никогда не расчищались и были хорошо укатаны проезжающими машинами. При катании на коньках на дорогах, были опасные забавы. Ребята делали из проволоки крючки, которыми цеплялись за кузов проезжающих машин. С одной стороны, хорошо, тебя с приличной скоростью везёт за собой машина. С другой стороны, это опасно. Возникали аварийные ситуации при торможении, при обгоне. В эти годы вывешивалось масса плакатов предупреждающих о пагубности и опасности таких занятий.

     Взрослыми, уже вместе с девчонками, мы ходили на каток Центрального детского парка имени Горького. У большинства были настоящие коньки на ботинках. Также их можно было взять в пункте проката катка.

     Мои коньки с ботинками долго со мною путешествовали по местам моей службы. В зенитно-ракетном дивизионе зимой 1962 года я решил на своих, не специализированных коньках, сделать волчок. Очнулся я сидящим на кровати офицерского общежития. Как я упал, сколько лежал на льду, как я добрался до общежития – не помню. Всё произошло подсознательно, как когда-то у моего друга детства Виктора Тушинского. В конце 70-х годов я продолжал кататься на дворовом катке г. Калинина вместе с младшим сыном Алёшей.

                Маялка

     Маялка – кусочек меха (2,5х2,5 см), лучше из нестриженой овчины. К ней, со стороны кожи, пришивается кусочек свинца несколько меньших размеров. Мех распушивается и маялка представляет собою своеобразный воланчик. В маялку играют зимой, когда надеваются ботинки, сапоги, валенки, бурки. Сгибая ногу в колене вдоль тела, играющий подбивает её до тех пор, пока она не упадёт на землю. При этом ведётся счёт ударов. За ним играет следующий игрок. Проигрывает тот игрок, кто меньше всех наберёт ударов маялкой. Его заставляют маяться. Он бросает на ногу выигравшего игрока маялку, а тот со всей силой её отбивает. Это продолжается до тех пор, пока маялка не будет поймана проигравшим в руки.

                Саночная  карусель

     В весеннюю распутицу устраивалась карусель на санках. Это было не долговечно, но интересно и азартно. В одном из соседних огородов была низина, которая весной заливалась талой водой. Но ударяли морозы и вода замерзала. Хозяева знали это, и ещё с осени, в этом месте забивался в землю штырь. На него надевалось колесо от повозки. К колесу прикреплялась жердь. К длинному концу жерди прикреплялись санки.  На санки ложился пассажир, а пара мальчишек раскручивали колесо, упираясь во второй короткий конец жерди. Скорость всё увеличивалась. Из глаз катающегося от сильного встречного ветра лились слёзы. Держаться нужно было со всей силы, чтобы центробежная сила не сбросила тебя с санок.

                Моряченье

     Место на улице, где мы жили, было достаточно низкое. В 1944 году, когда немцы строили оборонительную линию вокруг Минска, был прорыт окоп, который проходил сразу за домом Гарика Шевелевича. После войны его зарыли. Но всё равно оказался своеобразный канал, по которому сливалась весенняя вода с полей и заливала нашу Сморговку.

     Весной получалась значительная, правда, не глубокая лужа, а под ней какое-то время был лед, а вернее укатанный за зиму снег. Нами брались санки, вилы и мы гоняли на них по этой луже. Занятие это мы называли «моряченье». Были при этом и казусы, когда сани шли на абордаж, либо они попадали на землю или высыпанную золу. Моряк сваливался в воду и с подмоченной репутацией быстрее бежал домой переодеваться и сушиться.

                Индивидуальные  игры

     Для получения личного удовольствия делались нами различные игрушки.
В первую очередь к ним можно отнести ЛУК. В отличие от современного спортивного лука, состоящего из рукояти, плеч, специальной тетивы, прицела и пр., наш лук состоял из куска ореховой, ивовой и другой гнущейся, пружинистой палки диаметром 2-2,5 см и длиной 70-80 см. В качестве тетивы использовалась достаточно прочный шпагат. Сложности были с изготовлением стрел. В первую очередь, стрела должна быть ровной. Недаром говорят, ровная, как стрела. Во-вторых, она должна быть достаточной длины и, в-третиих, с центром тяжести, расположенным впереди её. Много приходилось наколоть досок, прежде чем выберешь необходимую заготовку. И ту можно было испортить, так как основным инструментом был перочинный или столовый нож. Основное занятие с изготовленным луком было соревнование. Чья стрела выше и дальше летит. При игре с луком нужно было тщательно соблюдать технику безопасности. Слава Богу, в нашей компании никаких приключений, связанных с луком не случилось.

     Изготовляли мы себе своеобразные ВОЛАНЧИКИ, которыми, с удовольствием, играли. Бралась небольшая круглая картофелина. В неё втыкалось несколько куриных перьев. Благо, что дома содержалась дюжина курей, у которых периодически выпадали перья. Бросаешь такое устройство вверх, а оно плавно опускается на землю. Тоже соревновались. Кто выше подбросит, чей волан дольше продержится в воздухе.

     Отец однажды подсказал, как сделать БУМАЖНОГО ЗМЕЯ. Это очень интересное устройство. Помню, как с отцом мы его соорудили и, главное, он летал. Запускали мы их на улице, либо выходили на колхозные поля. Сделать змея не просто. Не всякий змей полетит. Нужен при этом и определённой силы ветер, создающий для змея подъёмную силу. Отец знал его секреты, и мой змей всегда хорошо летал. Интересна была посылка телеграмм на змея. Кусок бумажки (телеграмма) в виде баранки одевался на нитку, удерживающую змея. Телеграмма по нитке под напором ветра поднималась всё выше и выше.

     С раннего детства мы мастерили себе РОГАТКИ. Для этого в деревьях и кустарниках искалась и вырезалась Y-образная рогулька. Считалось, чем уже прорез в верхней части рогульки, тем выше её точность стрельбы. По этому показателю было настоящее соперничество, у кого уже прорезь. Резина для рогатки бралась, как правило, от оставшихся после войны противогазов, либо использовались старые автомобильные камеры. Пятка или седло рогатки делалось из куска кожи, которая вырезалась из старой обуви. В качестве снарядов использовались камушки, найденные на нашей Каменной горке. Их запас пополнялся постоянно, не пропускался ни один подходящий камушек, найденный на улице, в огороде, на том же озере. Местом хранения камушков были наши, все вмещающие карманы. В них же хранилась и аккуратно свёрнутая рогатка.

     Родители не поощряли наши занятия с  рогаткой. Но особых репрессивных мер, как правило, против рогатки не применяли. Да и мы не очень демонстрировали её дома. А вот учителя в школе, заметив у нас рогатку, немедленно реквизировали её, так как считали её опасной забавой.

     Действительно, рогатка использовалась нами порой не для благородных целей. Стреляли мы из неё по воробьям, другим птицам и животным. Подстрелить воробья было большим мальчишеским достижением. И я его однажды добился. Но лучше бы мой камень тогда пролетел мимо. Ибо до сих пор помню умирающего в моих руках невинного воробушка. Из тех же хулиганских побуждений некоторые разбивали фонари и фонарные лампочки. Бывали случаи, что из рогатки разбивались окна. Слава Богу, что Он сберег нас, и мы не выбили друг у друга ни одного глаза. Так же, слава Богу, что наши дети и внуки не знали, что такое рогатка.

     А вот как сегодня оценивает рогатку вездесущий Интернет.

     (Рогаткой принято считать холодное метательное оружие, в котором снаряд приобретает ускорение за счет толкательного движение растягиваемого в момент выстрела жгута. В качестве боеприпасов для рогатки могут служить любые предметы небольшого размера и высокой плотности: камни, гайки, подшипники и так далее. Наиболее практичными и удобными для метания являются снаряды округлой формы. Рогатка это детище конца XIX столетия, возникшее с появлением эластичной резины. Рогатка обладает целым рядом достоинств: компактность, бесшумность, дешевизна и простота в изготовлении, доступность снарядов, достаточно высокие боевые характеристики (более высокая скорость вылета снаряда и относительно точный выстрел по сравнению с пращой).

     По мере распространения, рогатки стали использоваться в абсолютно разных сферах нашей жизни: охота на мелкую и среднюю дичь; рыбная ловля (для заброски прикорма); отличное подручное средство выживания (с помощью рогатки можно было сбивать плоды с деревьев, забрасывать веревки через стены и ветви, защита от мелких хищников).

     В наши дни рогатка применяется в спортивных соревнованиях, рогатки популярны у любителей экстремального туризма. Кроме того, существуют некоторые сведения, что рогатки (или приборы, конструктивно им аналогичные) стоят на вооружении отрядов специального назначения и диверсионных формирований как у нас, так и за рубежом. Так что вовсе не стоит считать рогатку детской игрушкой и забавой для малолетних хулиганов).

                Настольные  игры

     Использовались нами в детстве и настольные игры. Это были шахматы, шашки, лото, домино, морской бой и, естественно, карты.
Папа купил мне ШАХМАТЫ и в лет десять научил в них играть. Я, в свою очередь, научил в них играть своих друзей: Гарика Шевелевича, Генку Довнара и других. На этой же шахматной доске мы играли в шашки, а так же в уголки. Играли дома, в непогоду, когда нас не звала улица и забавы на ней. Хотя я и научился играть в шахматы, но они меня не увлекли. Никогда не возникало желания искать напарника, чтобы сыграть в шахматы. А вот у Гарика любовь к шахматам сохранилась. Бывая у него дома, наблюдал, как он с азартом играл в шахматы с друзьями.

     Иногда, в те же непогожие дни мы собирались, чтобы играть в ДОМИНО. Как я помню, играли мы без особого понятия, не представляя правил этой игры. В детстве я так и не овладел искусством игры в домино.

     Будучи офицером, на бесконечных дежурствах и в командировках наблюдал, как мои однополчане от нечего делать постоянно стучали костяшками домино. При этом они постоянно громко комментировали ходы и исход игры. Я же в таких ситуациях отдавал предпочтение хорошей книге. Однажды, они, не имея кворума, пригласили меня быть четвёртым. Мои отговорки, что не умею играть, их не смутили. После первого же захода, меня с позором выставили, так как я не понял замысла своего напарника, играл, не имея собственной стратегии, бил концы своего напарника и т.д. Оказывается, не всё так просто.

     Одно время мы стали играть в ЛОТО. Играли мы на деньги. Они были не большие, поэтому выигрыш радовал, а проигрыш особенно не огорчал. Игра эта не азартная, спокойная. Состояние в неё не проиграешь.

     Иногда, когда не было компании и ничто более интересное не приходило в голову, то играли в бесхитростный и не азартный МОРСКОЙ БОЙ.

     В КАРТЫ научились играть достаточно рано. Играли, как помню, в «дурака», «ведьму», «66» и прочие безобидные игры. А в лет 14 кто-то к нам навязал игру в «очко». Нас эта игра увлекла своим азартом. Мы собирались группой, в укромном месте или просто под забором и начинали играть. Выигрывая или проигрывая, ты не мог остановиться. Деньги наши детские, конечно, были не большие. Но тебя влекло и влекло к картам. В таком же положении были и мои сверстники. Некоторые стали хитрить и даже жульничать. Отец знал пагубность этой игры. Видя нас, где-то играющими под забором, он разгонял картёжников, а меня гнал домой, предупреждая: «Если я тебя ещё когда-нибудь увижу за картами, то…». Дома в ходу, по этому поводу была реплика: «Не за то отец ругал сына, что он играет в карты, а за то, что он отыгрывается». Другие же мои друзья продолжали играть в «очко». Вижу, у кого-то светиться окно. Чувствую, что там играют в карты. Тянуло меня туда как магнитом. Преодолевал себя и не шёл, а если шёл, то наблюдал за игрой, а сам за стол не садился.

     В моей офицерской среде многие играли в преферанс. И эту игру я игнорировал, хотя в неё я научился играть. Но играл в компании подобной мне, и не на деньги. А рядом со мной были офицеры, которые за преферансом просиживали ночи. Утром, на службе, они были никакие, особенно тогда, когда во время игры употреблялось вино. Были и такие, которые приходили на службу в чёрных очках, скрывая под ними фингалы, полученные за жульничество, либо неуплаты карточного долга.

                Детское  кино

     Вскоре после войны в продаже появились диафильмы и соответствующие фильмоскопы. Диафильмы это короткометражные фильмы с 30-40 стандартными кадрами, состоящими из достаточно красочного рисунка и титров. Чаще всего это были сюжеты различных сказок, в том числе А.С.Пушкина, а также различные незатейливые детские рассказики о нашем революционном и героическом прошлом. Стоили они 3 рубля черно-белый и 4 рубля цветной.

     Фильмоскоп, стоящий 9 рублей, был примитивным. Он представлял собой картонную коробочку шириной 50 мм, глубиной 40 мм и высотой 100 мм. Спереди коробочки было круглое отверстие к которому приклеивался  телескопический объектив из того же картона и лупы около 25 мм. Сзади коробочки, напротив объектива было вклеено матовое стеклышко. С левой стороны коробка имела съемную крышку. Сверху с правой стороны коробка имела деревянную цилиндрическую ручку для перемотки диафильма. Внутри коробка имела рамку, которая осуществляла кадрирование и прижатие пленки к матовому стеклышку. Снизу рамки было пространство для перемещения перематываемой пленки. Сверху рамки было пространство для перемотанной пленки. Пленка перематывалась на корпус ручки, имеющий разрез для её крепления. Показанный выше фильмоскоп появился в 60-егоды.
Установив пленку, начинаешь её перематывать и смотреть одним глазом в объектив, предварительно настроенный на резкость. Для лучшего вида матовое стекло должно быть направлено на источник света. Им до определённого времени была керосиновая лампа.

     С подключением, в конце 40-х годов, нашего района к электросети, отец подсказал мне, что из моего фильмоскопа можно очень просто сделать диапроектор и показывать настоящее кино. Для этого нужно было взять посылочный ящик. С одой стороны его вырезать отверстие по размеру матового стеклышка и прикрепить к ящику фильмоскоп. Крепление должно быть осуществлено таким образом, чтобы отверстие и матовое стеклышко совпадали. С противоположной стороны ящика или в крышке его, следует закрепить электро патрон со шнуром и ввернуть в него лампочку. Рассчитать всё нужно так, чтобы источник света был напротив отверстия, вырезанного для фильмоскопа. С включением света изображение кадра проецируется на экран, представляющий собой белую стену или повешенную на стену простыню.

    Я сделал диапроектор и после этого меня регулярно приглашали соседи для показа их малышам диафильмов.

     Фильмоскопы были и у моих сыновей. Начиная с двухлетнего возраста, мы с ними смотрели диафильмы, одновременно заучивая их тексты. Алёша в три года знал наизусть Дядю Стёпу и другие тексты и стихи. Сохранилась с 1974 года соответствующая аудиозапись, которую слушаешь с особым волнением. Пробовал эту любовь к диафильмам привить своим внукам, но дети мои посмеялись надо мною: «Папа, ты что!? Это прошлый век".

    Сейчас всё это, в отличном качестве, озвученное наилучшими артистами, можно посмотреть с помощью видеомагнитофонов и других проигрывателей. А на мой взгляд, это не так. Ведь там на каждом кадре диафильма можно остановиться, пояснить его. Одновременно заучить с ребёнком текст. Но всё это требует терпения и времени, что порой не хватает современным воспитателям.