Как кролик Хвостик наказал своих обидчиков

Кролик Хвостик — маленький, серенький, с пушистым круглым хвостиком, за который его так и прозвали. Его длинные бархатные ушки почти всегда были опущены вниз, а большие тёмные глаза тревожно бегали по сторонам. На мордочке часто отражалась грусть, а лапки ступали так осторожно, будто боялись наступить не на тот листок.
Он медленно брёл по лесу, сжавшись в комочек, словно пытаясь стать меньше и незаметнее. Каждый шорох заставлял его вздрагивать: если потрескивала веточка — сердце замирало, если гулко вздыхал ветер среди высоких сосен — Хвостик прижимал ушки, если рядом всплескивала вода в реке — он оглядывался в испуге. Даже мирные птицы, хлопающие крыльями, казались ему предвестниками опасности.
Он боялся всего — как шевелятся кусты, как воет ветер, как плещет вода, и как по лесу бродят другие его обитатели. Особенно страшны были три хищника: волк Коготь с его жёлтыми, как огонь, глазами; лиса Рыжка, хитрая и быстрая, с вечно настороженными ушами; и орёл Стальклюв, грозно парящий под облаками, откуда он видел всё, что творилось внизу.
А боялся Хвостик их не зря. Эти трое всегда обижали его: кусали острыми зубами, били лапами и крыльями и злобно хохотали, когда маленький кролик пытался убежать. Часто ему приходилось добираться домой окружными путями — длинными, запутанными, неудобными тропами, лишь бы обойти их привычные места. Но даже так он не всегда уходил невредимым.
Часто Хвостик был искусан: на его мягкой шёрстке виднелись проплешины, на лапках — царапины, а на спинке — следы зубов. Шкурка местами была разодрана, и кролику больно было даже шевелиться. Иногда он хромал, припадая на одну лапку, а его хвостик дрожал от страха и боли.
Хвостик часто плакал, прячась под кустом, и не знал, что же ему делать. Никто не мог ему помочь.
«Эх, будь я невидимый, — вздыхал он, осторожно перепрыгивая с камня на камень, — тогда бы никто не увидел и не обидел меня». Он осматривался так внимательно, будто его взгляд мог заранее отогнать врагов. А ведь орёл видит с неба, волк унюхает за десятки метров, а лиса слышит даже, как под землёй шевелятся корешки.
— Эй, Хвостик, ты чего так осторожничаешь? — вдруг раздался рядом голос.
Кролик подпрыгнул так высоко, словно его подбросила пружина. Он сжался в маленький комочек, ушки прижались к голове и задрожали. Лапки слегка разъехались, потому что Хвостик начал дрожать всем телом. Он зажмурился, ожидая, что в следующую секунду его схватят, укус и удар последуют за ударом… Казалось, он уже чувствует воображаемую боль.
Но ничего не произошло. И, осторожно приоткрыв глаза, Хвостик увидел, кто к нему обратился.
Перед ним сидел лесной Эльф Карло — высокий, тонкий, изящный, будто выточенный из солнечного лучика. Его волосы переливались зелёным и золотым, как молодая листва, а глаза сияли мягкой голубой добротой. На нём была лёгкая одежда из травинок и лепестков, которые никогда не мялись и не рвались. На плечах лежал прозрачный плащ, похожий на дымку утреннего тумана. Карло был особенно веселым: на губах играла добрая улыбка, а в голосе звучала радость.
Он сидел на большом гладком камне, покачивая ногами, и махал волшебной палочкой. С каждым взмахом вокруг него рождалось чудо: то маленькая яркая радуга возникала рядом, то в небо взлетал тихий звездопад, осыпая полянку серебряными искрами, то вспыхивало нежное северное сияние.
— Что случилось, дружок? — участливо спросил Карло, остановив свои чудесные видения. — Почему ты идёшь с таким страхом?
Хвостику не нужно было бояться Эльфа, и он, вздохнув, рассказал всё: и про Когтя, и про Рыжку, и про Стальклюва. Карло слушал внимательно, иногда покачивая головой.
— Да-а-а… — протянул он. — Это плохо. Этих лесных хулиганов я хорошо знаю. Совсем распоясались. Но вот использовать силу против них мне нельзя.
Кролик потух, словно маленький фонарик на ветру. Но Карло не собирался оставлять его в беде. Он взмахнул палочкой — и в руке появилось небольшое полотняное мешочек. Он был светло-оранжевый, с тёплыми узорами, будто его вышили солнечными лучами. От мешочка шел мягкий аромат свежей морковки и чего-то волшебно-травяного.
— Здесь семена волшебной моркови, — улыбаясь, сказал Эльф и протянул мешочек Хвостику. — Посади их у себя в огороде, поливай, ухаживай… А когда морковь созреет, сможешь её есть.
— Э-э-э… и что это мне даст? — удивлённо спросил кролик.
Карло подмигнул:
— Ты станешь невидимым. Никто не увидит тебя, и ты сможешь спокойно гулять по лесу. И не бойся: как только морковь переварится, ты снова станешь видимым.
Так начиналась история, о которой Хвостик ещё долго будет вспоминать…
— О-о-о, спасибо! — обрадовался Хвостик, хвостик его задрожал от восторга, и он так быстро запрыгал домой, будто у него выросли крылышки.
Дома он сразу взялся за дело. Взрыхлил мягкие грядки, разбивая землю маленькими лапками, бросил в тёмную землю волшебные семена и осторожно полил их водой из небольшой глиняной чашки. Потом уселся на пенёк рядом и стал ждать. Он всё время поглядывал на грядку, стараясь рассмотреть хоть какое-нибудь движение земли, нюхал воздух, слушал, как что-то тихо потрескивает в глубине почвы, и волновался — подействует ли эльфийское чудо?
Рядом прыгали его детишки — маленькие серенькие комочки с длинными ушками, которые всё время то складывались, то вставали дыбом. Они то и дело спрашивали: «Папа, а когда вырастет? А это правда волшебство?» — и заглядывали на грядку своими большими блестящими глазками.
С ними была и супруга Хвостика — Серая Ушка. Она была стройной, мягкошёрстной крольчихой, с аккуратной мордочкой, нежными голубыми глазами и пушистыми, длинными ушами, которые грациозно свисали вниз. Её шерстка переливалась пепельно-серым оттенком, а в движениях чувствовалась и забота, и спокойствие. Она нежно обнимала малышей лапкой, чтобы не мешали отцу, но и сама поглядывала на грядку с волнением.
Нужно сказать, семена действительно были волшебные — уже через три часа земля зашевелилась, поднялась маленьким бугорком, и наружу показались зелёные ростки, похожие на тонкие изумрудные струйки. Они росли прямо на глазах, вытягивались, утолщались, а вскоре из земли показались и сами морковки. Они были огромные, сочные, ярко-красные, будто налитые солнечным светом, а от них исходил сладкий, манящий аромат.
Хвостик аккуратно вытащил каждую морковку, сложил все в большую корзину, а одну — самую красивую — попробовал.
Она была сладкой и сочной, хрустящей, такой ароматной, что казалось, будто на миг расцвела вся поляна.
Кролик доел морковку и тут же услышал испуганные возгласы:
— Ой, Хвостик! Где ты?! Куда исчез наш папа?!
Серая Ушка и малыши вертелись по сторонам, оглядываясь, приподнимая лапки от волнения.
Хвостик бросился к зеркалу — и ничего не увидел. Только отражение комнаты. Он сам исчез!
Кролик радостно подпрыгнул — никто теперь не сможет его обидеть, пока он собирает капусту или ягоды для своей семьи.
— Это подарок Эльфа, — сказал он, хотя его голоса никто не слышал, а только ощущал легкое дрожание воздуха.
Серая Ушка встревожилась:
— А ты навсегда таким останешься?
— Ха-ха-ха! Конечно, нет! — успокоил её Хвостик. — Когда морковка переварится, я появлюсь снова.
Он прижал к себе два лукошка:
— Ждите меня! Я пойду на поле и принесу вам капусту. Теперь меня никто не обидит.
И он запрыгал в сторону поля, где росла дикая капуста, где краснели ягоды малины, где колыхались ветви яблонь и тянулись к солнцу гроздья лесного винограда.
Но стоило ему приблизиться, как из-за кустов вышли волк Коготь и лиса Рыжка. Они шли настороженно, морщили носы и косились по сторонам.
— Это что такое? — прорычал волк. — Кто-то сюда идёт, а мы его не видим?
— Я чую запах кролика… но где он?! — Коготь шумно втянул воздух, шевеля своим огромным серым носом.
— А я слышу его прыжки! — зашипела Рыжка, виляя своим длинным рыжим хвостом. — Но где он сам?!
В этот момент с неба стремительно спикировал Стальклюв и сел на ветку над ними.
— Эй, ты, орёл, видишь ли кролика? — спросили Коготь и Рыжка.
Стальклюв наклонился, его глаза сверкнули, будто два острейших клинка, и он произнёс:
— Нет. Я не вижу никого. А ведь моё зрение настолько острое, что я замечаю даже букашку на траве!
Хвостик услышал всё это — и радовался так сильно, что едва не начал прыгать выше обычного. Ему было приятно, что его враги теряются, не понимают, как он смог исчезнуть. Он чувствовал себя свободным, лёгким, защищённым, будто вокруг него стояла невидимая стена.
— Но он же здесь! — взревел Коготь.
— Да-да, он здесь! — подхватила лиса, её хвост взметнулся, шерсть взъерошилась.
Только Стальклюв спокойно повторял:
— Я не вижу Хвостика. Нет здесь кролика.
Хвостик тихо запрыгал дальше, но Коготь и Рыжка уловили движение воздуха — кто-то бежал мимо. Они кружились, поворачивались на месте, нюхали траву, слушали каждый звук, но всё равно никак не могли понять, где именно кролик.
Они сердились, топали лапами, шевелили ушами и хвостами, как звери, попавшие в ловушку непонимания.
— Я покажу этому кролику! — взревел Коготь. — Оторву ему уши!
— А я — хвостик! — злобно пообещала Рыжка.
Стальклюв только качал головой:
— Успокойтесь. Нет тут кролика. Что вы так беситесь?
— Нас дурят! — взвизгнула Рыжка. — Он нас как-то обманывает!
А Хвостик, смеясь про себя, уже приближался к капустному полю, счастливый и свободный как никогда…
И в этот момент Хвостику вдруг пришла отличная мысль. «А почему бы мне не наказать своих обидчиков, пока я невидимый и они не смогут меня найти?» — решил он и огляделся по сторонам.
У дерева лежала высохшая ветка — длинная, кривоватая, но крепкая, словно дубинка. На одном конце была толстая, утолщённая часть, похожая на маленький молоток, а на другом — удобная развилка, за которую было легко держаться. Она была легка, но упруга, словно специально создана для кроличьей лапки.
Хвостик ухватил ветку и, спрятав улыбку, тихо подкрался к волку.
Он подпрыгнул как можно выше и со всей силы ударил Когтя по челюсти.
Хрясь! — и большой острый клык вылетел в сторону.
Волк взвыл так, что задрожали листья на деревьях, и бросился в лес, припадая на лапу. Ему казалось, будто невидимый огромный зверь преследует его, дышит за спиной и вот-вот вцепится в загривок. Уши Когтя дрожали, хвост был поджат, он всё время оглядывался, всхлипывал и от страха даже не замечал, куда бежит.
Но Хвостик и не думал гнаться за ним.
Теперь настала очередь Рыжки. Лиса всё ещё металась и озиралась, нервно водя ушами, не понимая, что происходит. В этот момент Хвостик подпрыгнул к её пушистому хвосту, ухватился за него лапками и резко дёрнул, вырывая огромный клок рыжей шерсти.
— Ай-ай-ай! — завизжала лиса пронзительным голосом и рванула прочь, будто за ней погнался сам лесной дух.
Рыжка была уверена, что огромная змея-анаконда обвилась вокруг её хвоста и вот-вот проглотит её целиком. Она прыгала выше кустов, виляла хвостом так бурно, что листья разлетались в разные стороны, и от страха даже забыла, какая она обычно хитрая.
В это время Стальклюв, который сидел на ветке, нервно крутил головой:
— Эй! Куда вы? Что случилось? Объясните!
Но тут он получил мощный удар по крыльям. Хвостик размахнулся веткой и попал точно по перьям — они взметнулись в воздух лёгким пёстрым облачком, мягко кружась и оседая на траву.
Орел вскрикнул:
— Ой-ой!
Это был первый раз в его жизни, когда кто-то осмелился ударить его. Крылья затряслись, гордое перо всколыхнулось, и он, не раздумывая, взмыл в небо так резко, что ветки под ним согнулись.
— Всё! Я сюда больше ни-ко-гда! — выкрикнул Стальклюв и исчез среди облаков.
Хвостик смотрел им вслед и смеялся так весело, как никогда ещё в жизни. Он был счастлив: теперь никто не посмеет его обижать.
Потом он поднял с земли выпавший клык волка, собрал вырванный клок лисьей шерсти и нашёл большое орлиное перо. Продел нитку, нанизал эти трофеи и надел себе на шею.
Когда другие звери видели его украшение, то не могли поверить, что маленький кролик сумел добыть такие «награды». Все говорили о его невероятной храбрости.
А лесной Эльф сидел на своём камне и улыбался, глядя на довольного Хвостика. Он знал: кролик всегда был смелым, просто ему нужно было немного помочь поверить в себя.
Со временем слава о Хвостике-невидимке разнеслась по всему лесу. И с тех пор никто, никогда больше не обижал кроликов.
А волшебная морковь всегда лежала припасённой — на случай, если кому-нибудь в лесу снова понадобится защитить себя или остановить обидчика.
(25 ноября 2015 года, Хайдельберг,
Переработано 25 ноября 2025 года, Винтертур)