60. Эмпатия. Переживание негативного

Гёте говорит Эккерману: “Разве можно создать песнь ненависти не ненавидя?”
Это интересная проблема - искренности художника слова в искусстве,соотносительно с негативными и аморальными переживаниями. Чтобы хорошо отобразить отрицательные стороны действительности, нужно ими проникнуться, знать их, не только внешнее, но и “подноготную”.Но не травмирует ли и не портит такое знание душу творца?
Можно сослаться на интеллектуальное созерцание, но оно слишком абстрактно, холодно, взгляд издали. Может ли оно правдиво воссоздать что переживает?
Прежде всего придётся высказаться по поводу “эмпатии”.
Её особенности,на наш взгляд,таковы:

1. Вживание художника в образ есть диалектичный процесс: отстранение здесь помогает имманентному вхождению в сущность объекта - с интересом прежде всего к общему и внутреннему и только потом к внешнему и форме изложения. Самое искреннее переживание вместе с тем, поскольку оно осмысливается, в искусстве может контролироваться интеллектом. Понять не значит “оправдать” и “стать таким же”. Это не просто обладание искомым, но нахождение нужных его черт в их связи..(познание). А далее ведь осуществляется и художественная коррекция. Художник подчиняется образу, логике образа, чтобы стать свободным от него. Оперировать образом - это не значит быть им, отождествляться с ним.

2. Войти в образ художнику труднее, чем выйти из него. И это вхождение происходит двояко. Это и привлечение внимания к чему-то, появление художественной цели, это и использование своего прежнего опыта, относительно данного явления, а также в смысле психологического или познавательного опыта.

3. Переживание здесь не самоценно, направляемо как раз этическим чувством. В первой фазе явление узревается, прозревается, вторая фаза сопряжена с критическим отношением к предмету. Вот почему натуралистическое изображение зла призвано вызывать у читателей книги отвращение к злу. Образ имеет натурализм своего изображения и ту идею, которую художник слова включает в него в данном конкретном случае и для данного произведения. Попробуйте представить одну форму - без содержания. Если речь идёт о жизненных явлениях и явлениях опыта, то с формой явления к нам приходит и его осмысление, наделение формы определённым содержанием, идеей, смыслом - причём в связи и с другими объектами (связь через ассоциации).

4. В целом искусство является выражением нравственного пафоса. Зло здесь или обходят, стороной, или пытаются обличать в том или ином смысле. Даже не думая обличать, автор создаёт образ, который определяется читателями в связи с “добром” и “злом”, в связи с их представлением об этом. Но начинают указывать на “новое искусство”, якобы не только этически нейтральное, но даже аморальное, с симпатией к злу, отсутствию души, примитивизму и прочее (модернизм).

5. Но модернист лишь заменяет один идеал другим, один культ другим, одну Ценность другой, но сами понятия Идеала и Ценности остаются, просто всё - добро и зло, рациональное и иррациональное, натуральное и абстрактное - меняется местами. Зло приобретает значение ценности, Смысла, Добра. Это нравственный подход к реальности, даже если нравственность - ложная. Моральный пафос модерниста - быть аморальным в своём искусстве (причём в жизни он может быть традиционно моральным, хотя и обладать особенным характером и поведением. Но порою модернисты более всего оперируют категориями “рациональный” - “иррациональный” и “истину” относят ко второй сущности. Таким образом, они оказываются “борцами за истину”, и даже (о ужас!) самым нравственным образом отстаивают свободу личности, отрицая косное общество.

6. Нет отдельно переживания положительного или отрицательного - одно всегда предполагает другое, имеет связь с ним, даже через отрицание, имеет отношение к нему. Человек выбирает что в данной ситуации для него приоритетнее - нечто положительное или нечто отрицательное. Этический выбор стоит и перед художником слова и он выбирает то, что представляет как положительное явление. Поэтому он очень редко может сказать “да здравствует зло!” Следовательно, основной выбор для жизни и искусства им сделан ещё до эмпатии, до вживания в образ. Вот почему положительное в образе имеет для него больше ценности, чем отрицательное. В силу этого он и может свободно выйти из под влияния образа и конкретное ему нужно для абстрагирования - вкладывания в образ идеи. Образ при этом имеет несколько почти равных значений - реала, метафоры, символа, чувства (переживания, отягчённого смыслом и психологией). Как творец, художник также нуждается в разнообразии чувств и идей, общее помогает ему качественно оперировать частным.

7. В рамках искусства встреча со злом не развращает творца, а закаляет и изощряет. Любые эмоции не просто проявляются, но подчиняются художественному замыслу. Иногда совсем не обязательно полностью переживать, например, ненависть. Частично творец передаёт и свои представления, идеи о переживаемом. Да и в жизни если человек в какой-то ситуации умеет ненавидеть, ещё не является ненавистником как таковым.

8. Искренность творца допускает и маску, игру, виртуозное изображение формы. Притворство в своей сути лживо и желает скрыть истину. Цель же художника слова - выявить истинное явления; даже скрывая и приукрашивая, творец желает создать “истину-для-читателя”, воплощает свой замысел “по возможности правдивого изображения” чего-либо.

9. Творец может заблуждаться, быть не очень умелым - он может сказать не то, что хотел; его произведение и образы можно неправильно понять и истолковать. А многие прозрения художника слова добыты интуитивно, как и образ навязывает порой ему собственную логику и как бы против желания автора. Но в основном дело писателя - быть искренним с читателем и избегать всякой фальши. Всё же вряд ли стоит говорить о приоритете в искусстве чувства над идеей, речь идёт о их синтезе: приоритетным оказывается то одно, то другое.

10. А эмпатия это чувствознание, смесь эмоции и познавания. Творя, познаём, познавая - творим. Негативное переживание может или разрушать душу через свою силу или обольщать. Но в творчестве этим слепым чувствам противостоит “умозрение”, идея и идеал.