Знакомые всё лица или зарисовки с натуры 3

                ПУШКИН

Олег, который Кефир, работал в бригаде Пушкина. Пушкин не был поэтом или родственником поэта. Он являлся одним из бригадиров нашего отделения и очень похож на настоящего Пушкина: среднего роста, худощавый, смуглолицый, курчавоволосый, с большими выразительными глазами - ну вылитый Пушкин, только без бакенбардов. Также в отличие от настоящего Пушкина, передвигавшегося по городу в конном экипаже, наш Володя, похожий на Пушкина, разъезжал по Москве на своём жигулёнке, из салона которого выходил только у проходной конторы и у дверей своего подъезда. Даже вылазки в булочную за хлебом и в палатку за сигаретами совершал на своём железном коне. Курил Пушкин безбожно и исключительно сигареты "Ява".
В нашей конторе он появился в поисках лучшей доли, уйдя с Перовского завода, с которого в своё время сбежал фронтовик Данила. Это был опытный специалист, хороший товарищ, душа коллектива. Только одна страсть его была неприятна некоторым работникам - Пушкин постоянно над кем-нибудь подшучивал и подначивал, или как сейчас говорят - прикалывал. Это были безобидные шутки. Обижались в основном закомплексованные и чванливые люди со скудным чувством юмора.
Как-то Глыба, работавший в его бригаде, спрашивает: "Как это ты так быстро распаиваешь разъём? Там столько проводов и каждый надо припаять согласно чертежу. "А чего тут сложного", - отвечает тот: "Я паяю всё подряд, а потом разбираюсь".
Ну Юра и сделал как сказал бригадир, напаял на контакты разъёма провода от балды... Зато участок веселился от души...
Работал одно время в бригаде у Пушкина один интересный экземпляр - Василий Иванович.



                СЛЮНЯВЫЙ

Мужичок лет сорока пяти, раньше работавший на заводе САМ (счётно-аналитических машин), с которого его попросили по собственному желанию. Вася являл собой образчик постепенно спивающегося типа, разочарованного жизнью. Холостяк, неопрятно одетый в  помятый пиджак и засаленные брюки, брызгавший при разговоре слюной и постоянно втягивающий носом текущие из него выделения.
В своей коммуналке на Бауманской, он умудрялся гнать самогон, приспособив в форточку вентиляционную трубу для отвода сивушного запаха.
Перед обедом, приняв дозу своего зелья, и слегка перекусив за рабочим столом, он закуривал и начинал: "Когда я работал на САМе..."  Дальше следовало повествование похождений в бытность его молодой разгульной жизни: о поездках в командировки на Байконур по отладке аппаратуры, которая устанавливалась на ракеты, о поглощении спирта, предназначенного на протирку изделий, и прочих приключениях...
Впрочем, с приходом к нам  Васи, в отделении началась новая эра в монтаже оборудования. С почтового ящика, а САМ был именно п.я., Слюнявый принёс  нам новую технологию. Если до Василия Ивановича мы по одному проводу подпаивали к приборам в шкафу, а потом их постепенно подвязывали, то Вася предложил делать деревянный шаблон по размеру шкафа, в местах расположения приборов и по трассе проводов между ними набивать гвозди, вязать жгут на шаблоне, и уже готовые к распайке провода вставлять в шкаф, где они монтировалось к приборам. Это намного упрощало и ускоряло работу.
Не многим пришлось по вкусу это новшество. Петрович критиковал его за безобразный вид - мол я каждый проводок к проводку в жгуте ровняю, а здесь всё в навал... Данила вообще не принимал ничего нового, что исходило не от него, а тем более от какогото алкаша... Бригадир комнаты электроники Анфиса тоже была не высокого мнения о Васе, от которого её воротило на сторону, когда она проходила мимо.
               


                ФИСА


Именно так называли мужики нашего отделения бригадира комнаты электроники. Анфиса - женщина лет сорока, статная, не дурна собой, знающая себе цену, а по сему, с любым и каждым не заигрывающая... Впрочем, у неё был опыт замужества с коллегой по работе, но в силу своего независимого характера козерога, ей пришлось расстаться с мужем, не оправдавшим ожиданий. Так она осталась одна на всю жизнь с предвзятым отношением к мужикам. Кстати, они расплачивались с Фисой той же монетой.
Анфиса активно участвовала в общественной жизни отделения в лице бессменного профорга и считалась хорошим, добросовестным работником, уважаемым начальством. Непримиримо относилась к пьяницам и состояла в добровольной народной дружине, а во время выборов народных депутатов, проходивших в актовом зале нашей конторы, активно принимала участие в избирательной комиссии.
В её бригаде изначально было восемь человек, в основном молодёжь, из которых четверо только что окончивших профтехучилище и являвшихся молодыми специалистами. Фиса по праву считалась наставником молодёжи, с которой у неё сложились тёплые, дружеские отношения.
Был среди них худощавый белобрысый пацан из пригорода с прозвищем Птаха.



                ПТАХА


Кликуха полностью ему соответствовала. Заострённое птичье лицо, с тонким носом, белобрысый и очень подвижный, даже фамилия у него была птичьей. Птаха появился у нас с группой пэтэушников, проходивших здесь производственную практику. После её окончания на участке осталось с десяток ребят, четверо из которых попали в бригаду электроники. Среди них оказался и Саша по кличке Птаха. Это был семнадцатилетний деревенский парень, простецкий и наивный. В училище все над ним подшучивали и подначивали (в любом коллективе найдётся объект для издевательств).
Много чего рассказывали о проделках его однокашников. Чего только стоит история, когда на переменке Птаху перекинули через подоконник второго этажа и держа за руки, грозились скинуть. В тот момент в класс вошёл учитель и спросил, что они делают у окна. Ребята повернулись к учителю как ни в чём не бывало, а Птаха с криком полетел со второго этажа вниз...
В бригаде ему тоже доставалось. Первоначально комната электроники располагалась на втором этаже в конце балкона. Как-то Птахе говорят: "Спорим, что ты не пройдёшь по балкону в одном ботинке?" Тот поспорил на деньги, что пройдёт и уже открыл дверь, сняв один ботинок... Но оказалось, что надо было пройти совсем голым, имея на себе только один ботинок.
В другой раз ребята перевели часы на час назад, зная что Птаха ровно в четыре срывается с места, чтобы успеть на электричку. За час до окончания работы ему кричат: "Птаха, пора домой, уже четыре", - и смотрят как он одетый бежит по балкону, а затем по ступеням  вниз и только в цеху обращает внимание, что весь народ ещё на рабочих местах...
Так проработал у нас Птаха год до армии. Служил он под Ленинградом в хозроте, разводил кроликов и ухаживал за огородом. Иногда писал письма Анфисе, и мы читали их вслух, радуясь, что хоть в армии Птахе повезло.






                УМЕЛЕЦ


Очередные молодые специалисты для производства появились в цеху через пару лет и было их намного меньше предыдущего раза. В бригаде электроники оказался только один практикант. Но какой! Виталик живо всем интересовался, брался за любое дело, работал и паяльником, и молотком, и напильником. У него были всесторонние знания, и он стремился их расширить, общаясь со старшими товарищами.
Как будущий призывник Виталик интересовался армейской жизнью, расспрашивал служивших о предстоящих испытаниях. Он где-то достал учебник начальной военной подготовки и в свободное время штудировал его, обращая особое внимание на устройство автомата, его детали, порядок сборки и разборки. Чувак с усердием слесарил, выпиливал и гнул какие-то железяки, ходил к токарям заказывать детали для личных нужд, собирал мелкие винтики, гаечки, пружинки...
Однажды, когда Виталик работал у верстака в слесарном отделении, проходивший мимо начальник цеха, обратил внимание на молодого работника со смежного отделения и подошёл поинтересоваться, чем тот занимается. По разбросанным на верстаке деталям вырисовывалась странная картина, по которой начальник заподозрил изготовление какого-то оружия. И как Виталик не выкручивался, на лицо были заготовки ствольной коробки, затворной рамы, ударно-спускового механизма. Было похоже, что изготавливается подобие автомата или самодельного пистолета. Срочно вызвали мастера, бригадира, и начались разборки.
Но всё обошлось. Шумиха была никому не выгодна. Молодой парень по глупости, из интереса попытался что-то сделать, но вовремя был остановлен и дело спустили на тормозах. Виталик добровольно сдал все изготовленные им детали, а вскоре уволился по собственному желанию в связи с переходом на новое место работы.



                ПОСЛЕДНИЙ  ПЭТЭУШНИК


Его звали Сергей, появился он в нашей бригаде в начале девяностых. Практику проходил под моим чутким руководством. Конечно, качество обучения в профтехучилище, по сравнению с предыдущими выпусками, намного ухудшилось, а возможно, мне попался исключительный экземпляр. Создавалось впечатление, что паяльник он видит первый раз в жизни. Про теорию и говорить нечего - элементарного закона Ома не знал.
С горем пополам он прокантовался у нас на участке три недели, после чего ушёл в отпуск, по возвращении из которого подошёл ко мне и попросил  написать ему характеристику для поступления в институт. Я, уверенный в его непременном провале на вступительных экзаменах, с чистой совестью написал бумагу, и тот направился за высшим образованием...
Каково же было моё удивление, когда Серёжа появился в нашем отделении  с бегунком и радостно сообщил, что увольняется по причине зачисления его в институт. В разговоре со мной он рассказал, что удачно списал все экзамены у одной девчонки, и надеется таким же макаром удержаться в институте до его окончания.
Кстати о Макаре.




                МАМОНТ


Был у нас в токарном отделении Сергей, по прозвищу Макар ( производное от фамилии), года на четыре моложе меня. В отличие от предыдущего Сергея - мастер золотые руки - на глаз сотки ловил своим резцом. Был в своё время детский мультик про мамонтёнка, ищущего свою маму. Макар  восторгался этим мамонтёнком, как ребёнок. Так  и прилипла к нему кликуха "Мамонтёнок". И вот этот Мамонтёнок рос, рос и вырос в Мамонта.
Бывало, подойдёшь к мастеру спросить необходимые детали, а тот посылает к Мамонту... Всем был хорош Серёга: и работник отменный, и друг неплохой - никогда не откажет ни в чём. Но имел небольшой грешок - любил залить за воротник стаканчик другой прямо не выходя из цеха. И эта слабость с каждым годом всё сильней проявлялась. Что примечательно, возлияния происходили только на работе. Оно и понятно, папа у Мамонта был суров - участник войны, да ещё приверженец домостроя. Никто в доме не смел пикнуть без его ведома. Бедный Серёга не мог лишней копейки потратить без его ведома. Все покупки контролировал лично папа. Так и жил под отцовским неусыпным надзором: дома ни выпить, ни пукнуть не смел без спроса. А о женитьбе даже и не заикался.
Вот от такой жизни Мамонт постепенно и опускался, но марку не терял- хоть пьяный, а сотки резцом ловить продолжал. И что удивительно, чем больше выпьет, тем лучше работает, правда до тех пор, пока не упадёт. Но это зависело от количества халтуры, которую он исполнял. Люди к Мамонту приходили с разными заказами, и каждый расплачивался согревающим.
У Серёги на участке был шкафчик с инструментом и оснасткой, в котором он хранил и закуску, и выпивку. Обычно кореша по несчастью подходили к Мамонту, и они направлялись к шкафчику. Открыв дверку, совершали определённые манипуляции, после чего довольные расходились по рабочим местам. Одним из таких дружков был Санька из нашего отделения.



                СЯВА


Сява - производное от Сашкиной фамилии, но кликуха пришлась ему в самую пору, как влитой костюмчик: разбитной, весёлый парень, русый с невыразительными глазами, постоянно расхристанный и не собранный. Всем дружбанам дружбан, со всеми был запанибрата. В нашем отделении появился в середине семидесятых с большой группой молодых специалистов из профтехучилища, кстати, однокурсник Птахи, да и жил он в том же направлении.
...Новогодние праздники несколько лет в нашей конторе устраивались в актовом зале. В центре ставили ёлку, а вдоль стен столы для каждого отдела с выпивкой и закуской. Официальное празднование начиналось после окончания рабочего дня, но пролетарий обычно начинал с обеда. Пили раньше стаканами - пол-литра на троих. Если меньше, то ты не мужик. В силу таких правил к началу официальной части выносливые уже падали и их выносили в раздевалку, где складывали по углам, застенчивые шли по стенке в "два нуля" пугать унитаз лишней водкой, а малопьющие поднимались на второй этаж в актовый зал, требуя продолжения банкета. Сява был малопьющим.
Помню случай, над которым мы много лет смеялись, вспоминая его. Сам же Сашка этого момента не помнит. Сидя за столом поднимаем рюмки, начинаем закусывать. Сява, как истинный интеллигент, тянется вилкой за шпротиной в консервной банке. Первая попытка неудачна, и вилка промахивается мимо банки, вторая попытка - и тот же результат. После третьего захода Сява сдаётся, берёт шпротину из банки пальцами, насаживает на вилку и вилкой, как истинный интеллигент, отправляет шпротину в рот. Все, кто следил за этим аттракционом в полном восторге.
 Более опасный фортель он выкинул двумя годами позже. Тогда модернизировали верстаки слесарного отделения, снабжая их электрощитками, подводя свет и розетки. Сява, сидя между двух железных верстаков, подсоединял электропровода к контактам. Как позже оказалось, провод не был обесточен, и выскользнув из нетрезвых рук Сашки, коснулся железного корпуса верстака. Сява в конвульсиях забился между железяками и если бы не приличная доза спиртного, принятая им накануне, наверняка произошёл бы несчастный случай...


                ДРУЖИННИК


Пили в ту пору процентов девяносто мужского состава нашей конторы - и коммунисты, и не... Проходившая в то время антиалкогольная правительственная программа не умоляла употребление спиртного желающими, как говорится, свинья везде грязь найдёт. Усугублялся лишь процесс поиска...
Наша добровольная народная дружина (ДНД) тогда работала на Казанском вокзале и располагалась в зале центральной башни, справа от памятника Ленина, в помещении бывшего туалета. Раз в неделю желающие выйти на дежурство, собирались после работы в помещении ДНД. Мы ходили по маршрутам и следили за соблюдением правопорядка на закреплённой за нами территории. Командиром дружины был маляр цеха, член партии товарищ Титиков. Ему доставалось больше всего. На нём висел план по набору людей, ведение журнала дежурств, оформление задержанных за нарушения. Чем больше задержанных, тем лучше работает дружина, и приходилось искать нарушителей. Был у нас конструктор Валера, чувак лет сорока пяти, ярый поборник дисциплины на вверенном ему участке. Приняв для куража энное количество спиртного, естественно не в одно горло, он с напарником выходил на поиски...
Однажды сидим мы в помещении ДНД, нарушителей на горизонте, хоть мало-мальски  каких, не наблюдается. И вдруг, дверь открывается,  в помещение вваливается Валера с напарником. Заломив руки за спину волокут какого-то мужика.
-Вот, - говорит Валера - привели нарушителя.
- Что случилось? - спрашивает Титиков.
- Шёл по вокзалу с двумя бутылками вина, - отвечает тот и ставит на стол две бутылки.
- Ну и что дальше?
- Как что, - удивляется Валера. - Шёл и демонстрировал.
- Что демонстрировал?
- Демонстрировал окружающим, что идёт распивать спиртное, я бутылки конфисковал.
- Валера, - говорит Титиков,- верни гражданину бутылки.
- Володь, он же наглым образом демонстрировал свои намерения.
- Успокойся, сейчас во всём разберёмся, - и, обращаясь к задержанному, начальник ДНД говорит:
 - Товарищ, заберите бутылки, спрячьте их от посторонних глаз и можете быть свободны.
После ухода задержанного Валера расстроенно заявляет:
- Обидно же, идёт и всем своим видом показывает, что собирается пить спиртное, а у нас задержаний нет.
- Да ладно, я напишу, что провёл с товарищем разъяснительную работу. Лучше скжи, у тебя ничего там не осталось?
- А как же, осталось, - отвечает Валера, - скоро заканчивать, давай на посошок...


                КОНЕЦ