Дубровник

                Дубровник.

           Приглянулось мне одно местечко на нашей речке. К обрывистому берегу примыкала лужайка, вся в цветущих лютиках, и оттого выделявшаяся издалека ярко-жёлтым пятном на изумрудно-зелёном фоне ольховых и ивовых кустов. Обрыв, а вернее обрывчик, едва ли более метра находился на крутом изгибе речки и был окаймлён с одной стороны густым ивовым кустом, а с другой – плотной куртиной тростника, переходящего выше по склону в заросли сухой крапивы. Зато под обрывчиком темнел  двухметровой глубины омут. Очень удобно было сидеть с удочкой, свесив ноги над водой и наслаждаться прекрасным днём уходящей весны. Солнце ласковыми лучами грело спину и пускало сверкающих зайчиков по воде. Комаров было ещё совсем мало и они не донимали.  Вода спала, и течение в омуте было почти не заметным, а под берегом и вовсе обратным. Сюда я пришёл второй раз. Позавчера, остановившись здесь из-за красоты и удобства, поймал на удочку за два часа полтора десятка окуней и двух хороших ельцов. Окуни недавно отметались и клевали азартно. Срывов почти не было, но кончились черви, и пришлось сматывать удочку.
           Сегодня, раскопав компостник, я запасся червями основательно. Клёв был более спокойным, но в садке сидело уже с полдюжины окуней. Справа раздалась негромкая, но красивая мелодия: «филю-филю-фили-фили-фили-фили-тью-тью». Как будто кто-то тихонько наигрывал на флейте. Из-за реки с кочковатой луговины ему вторил такой же голос. Дальше еле слышно ответил ещё один. Присмотревшись, я увидел певца. Он сидел на пушистой метёлке тростника метрах в пяти-шести от меня, и слегка раскачиваясь, вновь выводил мелодию. Из-за солнечных бликов певца узнал не сразу, а узнавши, обрадовался. Это же овсянка-дубровник! Раз дубровник прилетел, значит прилетела последняя волна перелётных птиц. А это камышовки, сверчки, пеночки, иволги…  после них только стрижи, да коростели прилетают.  Вот ведь интересно: обыкновенная овсянка уже построила гнездо, отложила яйца, вывела и выкормила птенцов, а овсянка-дубровник только прилетела!
           Я залюбовался птицей. Дубровник – самая красивая из овсянок, а ведь их в стране гнездится около двадцати видов, в том числе у нас шесть видов. У певца шапочка цвета тёмного шоколада, зоб, грудь и брюшко ярко жёлтые, крылья, спина и хвост тёмно бурые, на плечах широкие белые полосы и поперёк груди коричневая полоска. Спел самец несколько песен и слетел на землю, прямо в тростник. Некоторое время было слышно, как он шуршит сухими листьями. А за речкой пение продолжалось. Я рыбачил около трёх часов, но дубровник пел ещё только один раз, сидя на верхушке ивы, после этого слетел на землю, и больше не показывался.
           Через три дня я пришёл на обрывчик вечером, после работы (от дома ходьбы 15 минут), и едва размотал удочку, как услышал знакомую песню. Пропев один раз, певец с метёлки тростника слетел вниз. Через некоторое время я заметил самку  дубровника, прилетевшую с пучком сухих травинок в клюве. Но она залетела не в тростник, а выше по склону в самую гущу сухой крапивы, среди которой прорастала молодая поросль. Самка отличалась более тусклым оперением. Вместо чёрного цвета преобладал бурый, а желтизна  была тусклой.
           Рыбалка не задалась, и я больше наблюдал за птицами, чем за поплавком. Вскоре самка вылетела, а на это же место опустился самец и тоже с пучком травы. Стало понятно, что птицы строят гнездо. Раньше я находил гнездо дубровника, но с оперившимися птенцами, потому захотелось увидеть всё с самого начала. Закрепив удочку, от всяких случайностей, направился разыскивать строящееся гнездо. Ведь точно засёк, куда садились птицы со стройматериалом, но сколько не старался, так и не мог обнаружить, только все руки изжёг крапивой. Тогда я решил, что гнездо пока в самой начальной стадии строительства и воткнул колышек в предполагаемом месте, надеясь в последствие понаблюдать и уточнить. Тут я заметил, что оставленное без присмотра удилище как-то странно дёргается и поспешил к обрыву. И вовремя! Едва успел подхватить его, готовое спрыгнуть в воду. Кто-то тяжёлый тянул в глубину. Удилище изогнулось крутой дугой. Но вот над водой показалась щучья голова. Я напрягся ещё сильней, и вот уже щучка летит по воздуху ко мне в руки. Рано радовался!! Не долетев до верха обрывчика какие-то сантиметры, рыбина срывается и тяжело шлёпается в воду. На леске болтается поплавок с грузилом, а крючка как не бывало.  Видимо, червячка заглотил окунёк, а его в свою очередь, щучка.  Леска не выдержала тяжести, а может её перекусила пятнистая хищница. Раздосадованный сматываю снасти, вытаскиваю из воды садок с рыбой и отправляюсь домой, позабыв про дубровников и их гнездо.
           Вернулся я сюда специально, дней через десять. Всё никак не мог выбрать время. Крапива заметно подросла, но колышек был хорошо виден. Я взял с собой перчатки и настроился на длительный поиск. Каково же было моё удивление, когда птица вылетела из-под ноги буквально в полуметре от колышка. Самочка даже не стала прикидываться подранком, а принялась виться надо мной со скрипящими криками. Я раздвинул крапиву. Передо мной, под небольшой нависшей кочкой оказалось довольно рыхлое сооружение из сухих листьев с незначительным количеством мха. В нём лежало шесть тёмно-оливковых яиц, покрытых бурыми крапинками и завитками. К отчаянно вопившей самочке присоединился самец, и я поспешил ретироваться. Птицы преследовали меня недолго. Самочка отделилась первой и присела на сухой стебель крапивы над гнездом, а затем юркнула в траву.
           У меня отлегло от души. Если птица вернулась в гнездо, она его уже не бросит.