Мы справились, мама!

Лето в деревне пахнет травами, горячей землёй под босыми ногами и стадом, бредущим утром на пастбище. Ещё не успев открыть глаза, мальчишки и девчонки с прищуром поглядывают на небо. От того, какая будет погода, зависит жизнь всего летнего денька.

Сегодня жара - значит,  после прополки грядок, можно смело бежать на озеро и окунуться в прохладной воде. Да что там окунуться! Мальчишки стащили где-то хорошую тесовую доску и соорудили нырялку.  Это только сначала страшно ступить на её качающуюся поверхность. А потом отступать поздно - за тобой очередь, а с берега наблюдает десяток молчаливых глаз. Выход один - вперёд! Можно   солдатиком, никто не осудит,  а можно раскачаться и, как птица,  ласточкой вниз! Про тебя уже забыли, а твоё сердечко неуёмно бьётся от необъяснимого счастья.

- Айда на плот! - раздаётся чья-то весёлая команда. Все устремляются на голос. Каждый пытается устроить ногами и руками  фейерверк брызг.  Плыть с зажмуренными глазами, почти не дыша,  не очень-то приятно. Но ещё труднее ухватиться за обтянутые тиной брёвна плота  и подтянуться наверх. Если повезло, и ты с царапинами на животе залез,  сумей  удержать равновесие на мокрых досках. Ловкачи со смехом раскачивают плот.  Одна его сторона под тяжестью детских тел даёт большой крен и все летят в воду!

Кажется, сверкающие на солнце капельки воды хохочут вместе с ребятами. Весёлое эхо звенит над берёзками и улетает к уснувшему облачку  в лазоревой синеве.

Про плот все быстро забывают, и стайка мокрых голов, отплёвываясь сладко-приторной водой, плывёт наперегонки к главному пню на озере. Отыскать его не очень-то просто: нужно на берегу глазами найти  берёзку и, ориентируясь на её ствол, начинать поиски.  Прочёсываешь каждый сантиметр и наконец, пальцы ног чиркают обо что-то твёрдое и неприятно-скользкое. Пень! Ты делаешь безразличное выражение на лице, чтобы  соискатели раньше времени не догадались о находке. Твоё тело извивается змейкой, пытаясь встать на пень двумя ногами. И вот ты издаёшь победоносный клич победителя. Но торжество длится лишь миг: от чьего-то плавного толчка, ты вновь улетаешь в объятия воды.

В какой-то момент вдруг начинаешь осознавать, что в ушах  мухой шуршит вода, что  к горлу подступает противная тошнота и что  тело охватывает мелкая дрожь. Шатаясь, ты выходишь на берег, прыгаешь на одной ноге до тех пор, пока из ушей не польётся горячая водичка,  и подставляешь посиневшее тело солнцу. Как-то сразу осознаёшь, что в желудке пусто, что забыл выполнить поручение родителей и что совсем не остаётся времени высушить волосы.

Но неприятности будут потом. А пока ты усталый и неимоверно счастливый бежишь домой. Летний денёк удался!

***
В конце июня  отец подъехал к дому на запряжённой в телегу лошади, осторожно поставил Элю на землю.

- Ну как, сможешь идти?
Эля попыталась сделать шаг и вскрикнула от боли.
-Вера, посмотри-ка, что с ногой у дочки,- позвал взволнованно отец.

Мама бросилась ощупывать Элю.
-Что случилось? Упала?  Подвернула? Где болит? – сыпались на Элю вопросы.
-Мы в догонялки играли возле Снарских, я побежала, а в ногу как стрельнет..., - вытирая непрошеные слёзы, жаловалась Эля.

Её уложили в постель, ногу растёрли  настойкой из трав.
-Сегодня не вставай, - строго наказала мама.
Эля глубоко вздохнула: трёхдневное ожидание похода в кино - провалилось! Но что делать? Мамино слово – закон.

Лежать в постели без дела  было скучновато и Эля, поглядывая на брата с сестрёнкой умирающим голоском просила:
- Коля, принеси молочка…
 -Галя, мне бы кусочек сахара…
- Ах, как хочется зелёного горошка…

То ли от беспрекословного исполнения всех желаний, то ли от компресса,  боль  утихла. Эля нашла удобное положение для ноги  и вскоре уснула.

Через неделю она снова была с друзьями.  Боль в ноге нет-нет, да и давала о себе знать. Но  говорить об этом родителям Эля не собиралась. Лето дано не для того, чтобы валяться в постели.

Всё же скрыть своё недомогание от внимательных глаз взрослых ей не удалось.
-Не нравится мне последнее время Эля…, -поделилась своей тревогой мама.
- И я приглядываюсь: лицом спала и ночью мечется, -  вздохнула бабушка Матрёна.
-Бегают всюду, может, испугалась чего, - предположила мама.
 -Может и так.  Полечу-ка я её завтра от испуга, - решила бабушка.

***
Элю разбудил первый лучик солнца. Сначала он попытался заглянуть ей под ресницы, затем пригрел подбородок и, наконец, плюхнулся солнечной лужицей на щёчку.
- Вставай, внученька, пора, - услышала она голос бабушки.

Девочка медленно открыла глаза боясь вспугнуть лучик.  Но шалун быстро скользнул по руке и спрятался в потоке солнечных искорок, которые струились из окна.

Эля села на табуретку, лицом на восток и, прикрыв глаза, положила руки на колени.  Бабушка набрала в алюминиевую  кружку колодезной воды, повернулась к иконам, перекрестилась,  и начала тихо читать «Первым разом господним часом ...».

Журчащие слова молитвы завораживают и, кажется, что «утренняя заря заряница»  укутывает облаком тепла и неземного блаженства. Глаза невольно закрываются, а лучик продолжает щекотать нос, губы, щёки.  «Это, наверно, Боженька послал мне на помощь солнечного ангела», - думает Эля.

Но вот бабушка обводит тёплой ладонью овал лица, сплёвывает  через правое плечо и тихо говорит:
 -Иди с Богом, внученька.

Эля берёт из рук бабушки кружку, отпивает несколько глотков, смачивает водичкой  лицо, шею, руки. Она ни на минуту не сомневается: бабушкины молитвы, и  солнечный ангел обязательно  ей помогут.

***
Время шло, а Эле лучше не становилось.  Мама обратилась к фельдшеру, бывшей фронтовичке, Анфисе Николаевне. Та осмотрела девочку  и не найдя ничего опасного, на всякий случай прописала витамины от малокровия.

-Эля, а что такое малокровие? Кровь маленькая? - спросила  Маша Семенкова.
 -Да нет, малокровие - это значит мало крови, - неуверенно ответила Эля.
 -А куда  она подевалась? - внимательно оглядывая подружку, допытывалась Маша.
-Сама не знаю, - растерялась Эля.-Недавно  палец порезала, кровь была….

- Ой, может и у меня малокровие?  Я возле школы  на стекло наступила, столько крови выбежало!
-А у тебя голова кружится?
-Нет….

А когда в догонялки играешь, ноги подкашиваются?
-Нет….
-Ну, тогда у тебя не вся кровь выбежала,- успокоила подругу Эля.
-Может и не вся…, -согласилась Маша и озабоченно добавила, - А вот как тебе кровь долить, чтобы её больше стало?
-Не знаю, сама вот думаю…,  -тихо ответила Эля.

Весь вечер подружки безуспешно пытались найти верное решение. Но решить эту трудную задачу они не смогли ни в этот день, ни потом.

***
Жёлтенькие витамины очень понравились не только Эле, но и её друзьям. В амбулаторию повалили дети с «симптомами малокровия». Разумеется, все были людьми грамотными и, угощая друг друга, предупреждали:
-Больше трёх витаминок в день нельзя, а то начнёшь чесаться, а ещё хуже, шкура как у змеи слезет.

Мальчишки игнорировали все советы и весело посмеивались:
 -Не боись, я вчера штук десять съел и ничего.
 -А я двадцать проглотил и не заметил!
-Двадцать это что! Я за час пузырёк опустошил и хоть бы хны!

Через несколько дней, скрывая тревогу, мальчики пытались шутить:
-Лёнька, ты что чешешься, чесотку подхватил?
 -Гляньте на лицо  Толика,  крапивой в баньке парился!
-А у Вовки, смотрите,  пузо, как у индейца разрисовано!

Наконец девчонки не выдержали:
 - А шкуру, как змейки, менять не собираетесь?

Мальчишки растерянно замолчали.
- Придётся  Анфисе Николаевне сдаваться, - глядя на потрескавшиеся ладони, забеспокоился Колька.
-Не…,-подождём немного, может само пройдёт, -не очень уверенно запротестовал осторожный Генка.

К великому счастью родителей и Анфисы Николаевны,  «эпидемия малокровия» закончилась так же быстро, как и началась.

***
В августе мама обнаружила у Эли  уплотнение  на тазобедренном суставе.
- Чует моё сердце, что-то неладное творится с дочкой,- забеспокоилась она.
-Надо бы свозить внучку в районную больницу, - посоветовала бабушка.

А тут в гости зашла Анна Козлова.
-Вера, свозила бы ты девчонку к  Юману в Малкас.  Говорят, он    многих на ноги поставил.
-А что, съездим, может и поможет, -не раздумывая согласилась мама.

Наутро отец попросил в правлении лошадь, и повезла мама Элю  в Малкас.  Добрые люди подсказали, где живут Юмановы. Вышел к ним навстречу пожилой мужчина, в дом пригласил. Внимательно выслушал маму, осмотрел ногу Эли, потом задумчиво проговорил:
-Что умею, всё сделаю, а вот помогу ли….

После лечения он внимательно посмотрел на девочку:
-Вижу,  вырастешь ты, девонька, и замуж выйдешь за хорошего человека.
Эля смущенно отвернулась, делая вид,  что наблюдает за весёлыми играми  котят.

   - Дай-то Бог! Спасибо на добром слове,- искренне поблагодарила мама лекаря.
После поездки  Эля повеселела, стала лучше кушать, но уплотнение на ноге осталось без изменений.

А тут наступила пора копать картошку, и поездку в район решили ненадолго отложить.

***
Как-то незаметно испортилась погода, раньше времени начались затяжные дожди. Серые тучи, серый дождь, серый лес….  Липкая грязь будто проснулась после летней спячки и пыталась засосать в своё царство всё, что к ней прикасалось.

Эля опять начала жаловаться на ногу.
- Как же везти больного ребёнка в такую слякоть! - глядя в окно, вздыхала  бабушка.
 -Вот жизнь! Сколько лет после войны, а автобус до деревни пустить не могут! - ворчал отец.

- Сначала тракт надо проложить, а потом про автобус говорить. Слышал, что Андрей Тюбаев на собрании говорил? - вступила в разговор мама.
- А как же, слышал! Третьим странам помощь нужна, а мы и в грязи поживём, - махнул рукой в сердцах отец.

В комнате наступила тишина. Через несколько минут уже спокойным голосом отец добавил:
-По такой дороге тридцать километров  на лошади ехать нельзя. Пойду машину просить  в правлении.
 -И то ладно, - согласилась бабушка, - Председатель что-нибудь придумает.

Вечером, вернувшись  с работы,  отец радостно сообщил:
-Вера, собирайтесь в больницу.  Завтра Иван Яковлев  едет в район за запчастями  и вас   подбросит.

***
В районной больнице врачи долго осматривали Элю:
 -Подозрение на туберкулёз. Девочку нужно срочно госпитализировать. А вы, мамаша, приезжайте через недельку, - наконец сказал доктор.

- Как приезжайте …, - растерялась мама.
 -Поймите, не могу я вас здесь оставить! Девочка уже не маленькая, десять лет, да  и свободных коек нет.
- Не могу я её оставить одну! - и, прижимая к себе Элю, твёрдо добавила,-  На полу буду спать!

Доктор не ожидал услышать от скромно одетой крестьянки такой решительности. Но заглянув в глаза женщины, понял: эта не отступит.
 -Ну, смотрите…,-только и мог он сказать.

Больница и в самом деле была переполнена. Днём мама присматривала за детьми в палате, а ночью осторожно присаживалась в ногах дочери. Когда тело охватывала невыносимая дрёма, она стелила на пол фуфайку и забывалась в чутком сне.

 -У вас же родственники здесь живут, хоть на ночь к ним уходите - не выдержала как-то  медсестра  Агния Петровна.
 -Ничего, я привычная, справлюсь.
 -Ох, не хватит вам сил всё это вынести….
- Сколько Бог даст, столько и терпеть буду, - посмотрев на дочь, ответила мама.

Эля проходила интенсивное лечение: уколы, таблетки, микстура….   Но страшнее страшного для девочки был кабинет в конце коридора. Каждое утро там её ждали три жуткие вещи: кушетка с грязно-жёлтой пелёнкой, огромный шприц и мучительная боль…

-Потерпи, доченька, так надо… Ты же справишься…, -уговаривала мама.
-Справлюсь…,- со стоном из самого дальнего уголка души выдавливала Эля.

Мама уносила обессиленную дочь в палату, протирала ей потное лицо, смачивала потрескавшиеся губы.
Дни шли, а  девочке с каждым днём  становилось всё хуже.

Однажды  Эля тихо спросила:
- Мама,  можно я буду сахар  в кружку складывать?
 -Зачем? Ты же любишь сладкий чай, - растерялась мама.
 -А я  знаешь  что придумала? Соберём сахар, и ты самогонку сделаешь.

- Кто  её пить-то будет? - удивилась мама.
 -Гости! Мы гостей пригласим на моё день рождение!
-Ты ещё слабенькая, а гости петь, плясать, шуметь будут…,- начала нерешительно мама.
- Ну и что, я за весельем наблюдать буду и быстрее поправлюсь.
- Вот это правильно, - поддержала мама, отгоняя прочь непрошеные мысли.

***
Через несколько дней доктор  пригласил маму  в кабинет:
- Порадовать ничем не могу.  Завтра, послезавтра  отправим на самолёте  в краевую больницу.

Мама молча вышла из кабинета. Тяжёлой походкой прошла невероятно длинный больничный коридор. Ступила вниз со ступенек крыльца и замерла под берёзой.

Кто-то тронул её за плечо.
-Мама, что случилось, смотришь сквозь меня и не узнаёшь! - услышала она родной голос.
 -Валя, доченька, как же так, ты же в Караганде…,- не сразу очнулась  мама.

 -Да в отпуск я приехала, в отпуск!- пытаясь достучаться до мамы, повторяла старшая дочь.
-Ох, Валя, Валя, дела у Эли совсем плохи.
- Ничего, мама, мы справимся….
- И правда, что это я... Пойдём, уж как она обрадуется!
Валя быстро вошла в палату и нерешительно остановилась. Где Эля?
-Сестричка!- раздался тихий радостный возглас с кровати у окна. Валя бросилась к сестрёнке.  До краёв наполненные болью глаза девочки  вспыхнули радостными искорками.

- Валя, ты за мной приехала?
Старшая сестра ответила не сразу. Она обнимала худенькое тельце сестрёнки, и не могла отвести взгляд от непомерно отёкшей ноги.
«Как же она терпит такую боль?»  - криком стонала каждая струнка души у Вали.

Стараясь быть спокойной, она уверенно сказала:
- Сестричка, тебе нужно пройти обследование в Красноярске.  А я  буду по хозяйству  бабушке помогать и тебя ждать. Договорились?
- Договорились, - борясь с противоречивыми мыслями, согласилась девочка.

***
Под утро Эля проснулась от неприятного  ощущения в боку. Она протянула  руку и вскрикнула: пелёнка была мокрой и липкой.
Мама осторожно отбросила одеяло. На месте уплотнения всё было чисто, свищ открылся ближе к паховой области.

- Доча, ты не бойся, так надо, гной вытечет, и ты пойдёшь на поправку, - успокаивала она то ли Элю, то ли себя.
Медсестра обработала ранку и наложила чистую повязку. Эля уснула, а мама не сомкнула глаз до утра.

Вылет самолёта отложили уже во второй раз.
После процедур мама подошла к Агнии Петровне и пытливо глядя в глаза спросила:
 -Скажите правду, что скрывают от меня врачи?
Не первый раз задавали такой вопрос медсестре, но впервые она не смогла солгать:
 -Фёдоровна, ты сильная женщина, думаю тебе надо знать….  Слышала я разговор врачей….

Мама побледнела, расстегнула зачем-то пуговицы на пиджаке, затем поправила платок и дрогнувшим голосом тихо произнесла:
- Спасибо за правду…. Зачем же ей здесь дальше мучиться…. Дома и стены помогают.

Она вошла в палату и, пытаясь скрыть боль и тревогу, сообщила:
 -Ну вот, доча, нас и выписывают, дома продолжим лечение.
Эля радостно вздохнула, конец мучительным процедурам! Так хочется увидеть своих друзей и близких!

***
Путь от больницы  до  автостанции   совсем неблизкий. Худенькое тельце дочери только в самом начале кажется лёгким. Ноги скользят в мыльном месиве из грязи и снега. Руки деревенеют и по ним ёжиком катаются иголочки.  Когда идти совсем невмоготу, мама сворачивает к любому дому.  Она ставит Элю на скамейку и за её спиной растирает  онемевшие руки.

 Девочка, чтобы не упасть, обхватывает ручонками шею мамы, и, уткнувшись головой в её плечо шепчет:
 -Мама, а на автобус мы не опоздаем?
-Успеем, доченька, успеем. Вот только передохнём…
- Мама, давай я сама пойду, - просит Эля.

-Земля сырая, простынешь, а мне не тяжело, я привычная, я справлюсь….
-И я справлюсь…, -вторит маме побледневшими губами Эля.
-Вот и ладно, вместе справимся, - уверенно говорит мама и снова берёт  дочь на руки.

***
Автобус в Самойловку пришёл с опозданием. Надежда уехать  на покровском или быстровском тракторе не оправдалась. В осеннее бездорожье все торопятся засветло добраться до дома.

Мама зашла в здание совхозной администрации. Из открытой двери слышались возбуждённые мужские голоса. Она посадила  Элю на стул и осторожно постучалась:
- Вы уж извините меня, дочь больную домой везу из Абана. Просьба большая, помогите до Покровки доехать.
-То тебе в больницу, то из больницы! Нет машин!  - резко ответил директор совхоза.

Мама сделала шаг к столу:
-Муж мой на коне под дождём телят пасёт, ты с женой на машине по гостям раскатываешь, а мне с ребёнком по грязи пешком двенадцать  километров  идти?
 -А я повторяю, нет свободных машин!
 -Ну, ладно, я пешком уйду, а дитё больное тебе оставлю!- в отчаянии вспылила мама.

Она вышла из кабинета, присела рядом с Элей. «Хватит ли сил донести до знакомых?».

Следом за ней почти выбежал давний знакомый - Березнёв. Мама знала его ещё по Соловьёвке, возила  к нему  ремонтировать  швейную машинку.
-Вера, не пори горячку, попробую вам помочь.

О чём и с кем говорил Березнёв на почте по телефону, мама не слышала. Но через несколько минут раздался звонок в кабинете директора, потом загремел отодвинутый стул.
-Что, эта сумасшедшая и вправду ребёнка под мою ответственность бросила?
 -А что, она женщина отчаянная, - услышала мама спокойный голос Березнёва,- пешком за лошадью в Покровку сходит, но потом….

-Да где  такие упрямые бабы берутся! Вызовите Павлинского Якова, пусть  увезёт.
Мама с облегчением вздохнула и крепче прижала к себе Элю:
-Ну  вот, скоро и дома будем.

***
Деревню быстро облетела весть о возвращении Эли из больницы.
Каждый день узнать о её здоровье и поддержать добрым словом заходили односельчане.  Подружки делились своими секретами, и, конечно, спешили  рассказать о проказах мальчишек.   Женщины приносили гостинцы: сушки, пирожки, баночку варенья….

Зашла как-то и Татьяна, подруга мамы.
 -Держись, Вера, знаю, как тяжело смотреть на больного ребёнка….
 - Ох, Таня, не дай Бог никому такого горя как у тебя….

Гостья вытерла уголком платка  слёзы:
 - Если бы в городе жили, может и вылечили   сердечко нашей доченьки….  Я-то поплачу, вроде  легче станет, а вот Ефиму тяжело. Забыть не может, как она в больнице металась и шептала:  «Папочка, я умираю…». Вот с тех пор так и ходит с опущенной головой, врачи говорят на нервной почве…

Тихо застонала во сне Эля и женщины замолчали. Одна думала о царствии небесном для дочери на небе, а другая молила о здоровье своего дитя на грешной земле….

После захода солнца Эле становилось хуже. Немного передохнув после работы, папа подолгу носил её возле дома. От её внимательных глаз нельзя было скрыть ни его печальный взгляд, ни горестный вздох. Такое поведение отца настораживало и вызывало у Эли необъяснимое чувство тревоги. Но свежий морозный воздух укутывал её своими чарами, и, прислонившись  к его плечу, девочка засыпала.

***
Ночью Эле стало совсем плохо. Отец набросил на себя фуфайку и побежал  за Анфисой Николаевной. Но ни  микстура, ни укол облегчения девочке не принесли.  Уходя домой, фельдшер   лишь сочувственно покачала головой.

Утром взрослые долго шептались на  кухне.  Эля открыла глаза и тихо спросила:
 - Мама, ты уже готовишься ко дню рождения? А сахар мой взяла?
- Взяла, доча, взяла…
-А платье мне новое сошьёшь… с цветочками?
-Сошью…. Сегодня же и сошью….

Днём мама разложила на столе кусок ситца с весёлыми красными цветочками. Эля повернула голову и  зажмурилась от счастья: настоящая цветочная поляна! Какая же она будет красивая в свой день рождения! Впадая в забытье, Эля протянула руки к солнышку, и в облачке красных лепестков закружилась в волшебном танце.

Натруженные руки мамы машинально скользили по ткани, а губы еле слышно напевали одну и ту же строчку из песни «Калинка-малинка, калинка моя…».  В знакомом мотиве столько было безысходной печали и тоски, что Галя со всей силой прижала к груди свою тряпичную куклу, будто боялась, что кто-то невидимый и страшный вырвет её из рук.

Но вот мама взяла в руки ножницы:
 -Надо сшить  платье Эле на день рождения, а там  и Новый год скоро.
Услышав мамин спокойный голос, Галя  быстро подбежала к столу:
- А мне? А мне платье с оборочками сошьёшь?
-Да утри слёзы-то, будет и тебе платье, - успокоила мама младшую дочь.

В дверь постучали, и в избу вошла баба Мартиниха. С её приходом в доме всё оживало. Бабушка Матрёна бросала свои дела и две сватьи-подруги начинали вести свои неспешные  разговоры. Обсуждался вопрос о том, кого убили в Канске, чья корова сдохла в Петровке, кого ждут на побывку из армии. Но сегодня разговор не клеился. Бабушка  время от времени поила Элю святой водичкой,  крестила и,  повернувшись к образам святых,  читала молитвы.

Мартиниха сидела тихо, и изредка, поглядывая то на Элю, то на подругу, тяжело вздыхала.

Вот бабушка потрогала горячий лоб спящей внучки и с отчаянием прошептала:
 -Господи, да лучше ты меня забери вместо дитя малого!

Эля глубоко вздохнула, открыла глаза, и слабым голосом твёрдо произнесла:
- Я справлюсь! Вот возьму  назло всем… и не помру!

***
Ближе к обеду зашла Иванова Аксинья:
-Вера, попытай ещё судьбу, съезди  в Быстровку к Феньке  Рыбкиной.  Дай Бог, может она поставит девочку на ноги.

Через час мама была уже в дороге. Лошадь будто чувствовала тревогу женщины и не останавливала свой быстрый бег. Шлепки грязи отлетали из-под копыт, и, ударяясь о телегу, казалось, отбивали: «бы-стрей, бы-стрей».

На крыльце указанного дома маму встретила опрятно одетая женщина. – Смотри,  как продрогла. Сначала согрейся, чай попей, а потом расскажешь, что привело тебя ко мне,- пригласила хозяйка к столу маму.
 -Спасибо большое, но нельзя мне надолго задерживаться.  С просьбой я великой приехала…

И мама, сдерживая слёзы, начала рассказывать о болезни Эли.
 -Возьмусь я помочь твоей дочери, только помни,  всё в жизни от божьей милости зависит,- после недолгого молчания сказала Феня.

Она подошла к окну, с молитвой нарвала в платок листьев герани,  затем  подробно рассказала, что нужно делать.
 -Лучше будет, ещё приезжай, а хуже - не надо, и озабоченно добавила, - Уже смеркается, будь осторожна, путь вечером через тайгу,  да в такую погоду, опасен.
-А ничего, я привычная, справлюсь, - садясь в телегу, отвечала мама.

Было уже темно, когда она вернулась домой. По лицам бабушки и отца она поняла: Эле  лучше не стало.
-Да скажи ты нам, наконец, зря ты съездила или есть надежда?  - не выдержала бабушка.
- Думаю, поможет  Феня нашей девочке, - успокоила мама  домашних и коротко рассказала о прошедшей  встрече.- Завтра утром и  начнём лечение.

-Мама, давай сейчас,- услышали они тихий голос Эли.
В первый момент взрослые растерялись, первой опомнилась бабушка:
- Хорошо, внученька, сейчас и начнём.

Несмотря на слабость, Эля настояла на том, что будет делать всё сама. Мама поддерживала её высохшее тельце сзади под мышки, почти на весу, и подсказывала, что нужно делать.

Эля набирала в кулачок из сита пригоршню пшеницы, делала шаг назад,  читала слова молитвы, которую дала Феня, и посыпала зёрнышками пол... Каждый шаг, каждое слово молитвы давались ей с большим трудом. После третьего повтора  мама подхватила обессиленную дочь на руки и уложила в кровать.

Как и советовала Феня, больную ногу обложили листьями и обвязали чистой тряпицей. Эля уснула, не проронив ни слова.

Почти сутки проспала девочка. За это время несколько раз меняли промокшее от пота нижнее белье.  Осторожно, чтобы не разбудить Элю, сняли повязку: отёчность и краснота на ноге  уменьшились, но листья….  Посеревшие листья шуршали, как обгоревший пергамент, а ближе к ранке блестели в каплях зловонного гноя.  Ногу обмыли кипячёной водой и снова наложили свежие листья.

На второй день Эля проснулась и попросила кушать.
После третьего дня лечения стало ясно, что девочка уверенно пошла на поправку.

Через несколько дней мама засобиралась ехать к Фене.
Бабушка достала из сундука большой красивый платок с кистями.   Заграничный подарок племянника она берегла, как зеницу ока, и покрывала им голову только раза два, в церковь.
-Как ты думаешь, Вера, понравится платок Фене? - с тревогой спросила бабушка.
-А как же, ведь во всей округе ни у кого такого нет, - уверила её мама.

Но этого женщинам показалось мало. Мама принесла из кладовой мешок с отборной овечьей шерстью, - самое ценное, что было на тот момент в многодетной крестьянской семье.
 -Лишней в хозяйстве не будет, - рассудила она.
Подарки аккуратно уложили,  и мама тронулась в путь.

Лошадь в этот раз бежала с притворной ленцой, и белые брызги первого  снега плавно ложились вдоль дороги.

По счастливым глазам гостьи Феня сразу догадалась: у Веры хорошие новости.
-Сегодня, смотрю, от чашки чаю не откажешься? - с улыбкой спросила она.
- Феня, милая, за всю жизнь не рассчитаться мне за твою помощь,-обнимая женщину, произнесла мама.
 -Не я,  Господь помог, его благодари, - не выслушав до конца Веру, сказала хозяйка.  - И подарки не возьму - грех.

Больше часа говорили женщины.  А когда Феня вышла проводить гостью, та вновь нерешительно протянула подарок. И столько в материнских глазах было искренней благодарности, что Феня поняла: грех будет его не принять.

***
В день своего рождения Эля встречала гостей в новом платье с оборочками. Красные цветочки, подарок летней полянки,  необыкновенно оживляли её бледное личико.

-Какая Эля красивая! - восхищенно шептались Маша и Люба.
Именинница, как бы невзначай, проводила рукой по платью, и   облачко красных лепестков  начинало кружиться в волшебном танце.

Но вот Эля остановилась и прислушалась. В весёлых переливах  гармошки ей послышались до боли знакомые слова: «Я справлюсь! Я справлюсь!».

Она перевела взгляд на маму и неожиданно в наступившей тишине все услышали удивлённо  - радостный голос Эли:
-Мы справились?   Мы справились, мама!

***
Годы летят быстро, как сорвавшийся с дерева осенний листок. Позади первый радостный вздох треснувшей почки,  яркая зелень бушующей кроны и лёгкое кружение свободного полёта….   Жизнь не может появиться из ничего, жизнь  не может уйти ни во  что. Жизнь вечна.

           Пятьдесят три раза улетали осенние листочки с той памятной осени 1961 года. Упав на землю, они бережно передавали матушке земле нетленное чувство любви и силы духа. Этой осенью они опять готовятся прикоснуться к тайному, чтобы весной вновь протянуть свои ладошки солнышку.

            На скамейке возле многоэтажного дома сидят две женщины.  Та, что в цветастом платочке, недавно отметила своё девяносто шестилетие.  Той, что ласково смотрит убегающим внучатам вслед, скоро исполнится шестьдесят три.

 -Мама, о чём задумалась? – озабоченно спросила Эля.
 -У тебя, доченька, скоро день рождения,  вот думаю, что подарить.
Нежно дотронувшись до маминых рук, Эля  тихо  сказала:
 -Ты уже подарила мне самый лучший подарок на свете -  ситцевое платье с красными цветочками, мою жизнь…

Женщины замолчали. Ветерок ласкал их седины, пересчитывал морщинки на лице, но даже он не смог вернуть их мысли из далёкого прошлого.

Наконец мама  перевела ласковый взгляд на Элю.
 -Всю жизнь не могу ответить на вопрос, как ты тогда справилась….
Эля, как в детстве,  прижалась к самому дорогому человеку  на свете,  и,  растворяясь в тепле материнской любви, прошептала:
- Мы вместе справились, мама....

Солнечный лучик, а быть может, солнечный ангел, на мгновение осветил лица женщин, и с улыбкой растаял в золоте опадающих листьев.

2014г