О недоработках

Мне повезло в жизни на встречи с высоко работоспособными учителями.
В 1969-ом в ноябре-декабре я ежедневно наблюдал, как Геннадий Александрович неустанно перебирает варианты в книжечке Бориса Самойловича (Вайнштейна) «Комбинации и ловушки в дебюте».
Это было нечто!
Часа два-два с половиной с половины одиннадцатого и до часу при настольной лампе он все расставлял и расставлял позиции.
И смотрел, смотрел, смотрел.
В 1978-ом я сошёлся с Борисом Артемьевичем Радевичем и в шахматных турнирах стал его постоянным тренером-секундантом.
Иные отложенные позиции мы гоняли всю ночь напролёт.
Это был настоящий работоголик!
Отложена позиция в Суперкубке области с Николаем Викторовым.
Два ночи – не видно перспективных продолжений!
Три ночи – перспективных продолжений не видно!
Четыре утра – нашли три продолжения ведущие к худшей позиции и одно обещающее ничью!
Пять утра – ничьей больше не видно – нашли опровержение.
Шесть утра – странная шаткая тропка к ничьей!
Семь утра – найден коварный ход ферзём – и ничьей нет!
Пятнадцать минут до доигрывания – в девять сорок пять – видим удивительный ход конём в угол доски на аш восемь!
Невероятно!
Это выигрыш!
Десять утра поднимаются на сцену: Борис Артемьевич строго отутюженный и накрахмаленный в безупречном галстуке и в запонках. Аккуратно поправляет фигуры и ходит 41.Кh8!!!
Викторов протягивает ему руку и поздравляет с победой!
Вот эта способность ЧАСАМИ, НЕДЕЛЯМИ смотреть на позицию, изученную казалось бы до дыр и порождает Сааведру!
Триста лет смотрели на позицию умнейшие и сильнейшие и НЕ ВИДЕЛИ, а Сааведра УВИДЕЛ!
И подписал известную ничейную позицию таким словом: «Выигрыш!»
И вошёл в историю Шахмат с большой буквы.
Мои оппоненты по иску Черноморца ко мне – Юридический факультет Тюменского госуниверситета совершенно не готовились и не прорабатывали материал.
 И нарвались на «Истец всему» в полном объёме.
А «Истец всему» я считаю хорошим пособием по первоначальной проработке текста. Без очевидных недоработок.
У меня в тренерской практике был случай в Сочи в 1981-ом году, куда меня пригласил с собой Павел Михайлович Зарубин – тогдашний чемпион России.
Я заселился к нему нелегально на балкон – благо ночи стояли теплые, а жил он в номере с другим прекрасным мастером Александром И. ставшим впоследствии гроссмейстером.
Павел отложил партию против Панченко.
Точнее Панченко записал секретный ход и отложил партию с Павлом.
Вечер в нашем номере был посвящен естественно анализу отложенной позиции.
Я подошёл к делу так же, как и при работе с Радевичем – то есть капитально.
- Смотрим! – сказал я решительно.
И Александр и Павел добросовестно целых два часа смотрели.
Приглянулась им три напрашивавшихся продолжения, и они их погоняли туда-сюда.
- Мы еще не все рассмотрели! – уверенно сказал автор этих строк.
- Нет всё! – заспорили великие мастера древней и мудрой игры.
- Не всё! – Я чувствую! – мы чего-то не видим!
Однако мальчики заупрямились и стали ложиться спать.
Настало время доигрывания.
Судьи расставили позицию.
Принесли конверт.
Судья вскрыл конверт, воспроизвёл записанный Панченко ход и пустил часы Павла.
Он поднял глаза от доски и ваш покорный слуга был удостоен самого отчаянного его взора за все годы нашего общения.
Он не смотрел на позицию!
Он смотрел на меня!
А на доске стояло вот что: записанным ходом Панченко поставил ферзя на поле а три под бой пешки, расположенной на бэ четыре!!!
Ход ферзём под пешечный удар нами не расматривался!!!
Ход был задачный!
Этюдный!
И возникла позиция, изученная дома гроссмейстером Панченко, и не рассмотренная дома маэстро Зарубиным!
Недоработка!
Вскоре Павел сдался, ибо не разобрался за доской в хитросплетениях возникшего окончания.
Естественно!
Шахматный материал очень наглядно демонстрирует нам, что есть работа, и что есть непроработанность или недоработка.
Любой текст, любое утверждение необходимо шлифовать и доводить до совершенства!
«Мастер обязан являться миру в совершенных своих творениях!»*
Не мною сказано!


* Микельанджело!