Зимние заметки на полях. Домовой. 2ч

К полудню Мося поняла, что со снегопадом ей не справиться, да и размялась она основательно, решительно отставила лопату и направилась в дом. Надо пообедать. В горшочке была картошка в мундирах и котлеты. Подбросив ещё дров, поставила в печь разогреваться обед.

Щёлкнула выключателем -- электричества не было. Видимо, снегопад повредил линии электропередачи. Ну и ладно. Ещё день. Да и свечей было в запасе полная коробка.

Жить "про запас" -- это самая устойчивая привычка, выработанная поколениями и закреплённая годами нужды. Кладовка была до отказа забита продуктами: мука, сахар, соль, подсолнечное масло и прочая снедь. Прабабушка приговаривала: "У рачительной хозяйки всегда есть запас".

Горшочек нагрелся. Мося чистила картошку неторопливо, без суеты. Картофелины слегка обжигали пальцы и вкусно пахли дымом. На газу так не приготовишь! Квашенная капуста с постным маслом и луком, картошка, котлеты, маринованные опята -- нехитрый сытный обед. На десерт чай с душицей и смородиновое варенье! После еды разрумяненной Мосе захотелось спать. А почему бы и нет? Работа подождёт. В конце концов, именно от обязательности, сроков и нервного напряжения Мося и устала в последние годы.

Она подкинула ещё поленьев в печь и прилегла на металлическую кровать с резным изголовьем. Кровать тихо скрипнула, и убаюкивающе покачалась...
Как же здорово! -- подумалось женщине... Ходики отмеряли время, которого вроде и не было, печка обдавала теплом, дрова потрескивали. Мося давно не спала так сладко.

Ей снилась прабабушка, в оборчатой клетчатой юбке и белом переднике, с чепцом на голове. И неизменным ароматом вербены. Прабабушка пекла вкусный хлеб, за которым даже соседи приходили в гости. И она непременно угощала, но никогда не давала рецепт. Лишь счастливо улыбаясь, говорила: "Сдобу, сдобу по больше кладите." Прабабушка не молилась иконам, не ходила в храм, но к ней всегда приходили люди за помощью. Нет. Она не была ведьмой или колдуньей. Она просто любила жизнь, людей и помогать. А ещё, прабабушка не выносила суеты. Даже в самые трудные времена, её походка, движения оставались грациозными и размеренными.
Никто и никогда не видел её растрёпанной, в помятой одежде или с грязной обувью.

В доме всегда было чисто, выстирано и накрахмалено. Когда она всё успевала?
Мося запечатлевала образы любимых, складывала в душу. И оживляла в своих снах.
Бывало прабабушка вздыхала: "Уходит эпоха домового. Как жаль, что дом рушится..." Маленькая Мося не понимала, о чём это она? Как рушится дом, если он ещё крепок? О каком домовом она говорит?

Кстати, о домовом. Спящая женщина почувствовала, что кто-то пушистый потёрся о её руку. И мгновенно проснулась. В комнате никого не было. Только пара следов от кошачьих лапок около кровати. Мося заулыбалась -- Вернулся, бродяга!
Прабабушка приучила её после сытного обеда ставить за печкой молоко и кусочек хлеба. Только хлеб должен быть испечённый собственноручно. Не покупной. Приехав сюда, Мося в первый же день напекла хлеба. Надо же, не забыла как! И поставила за печку. Но он остался нетронутым. Мося  через день - два пекла хлеб и оставляла домовому. Ничего не происходило. И она была огорчена, что её  невидимый друг из детства исчез.

Маленькая Мося чуть не угорела в доме как-то. Прабабушка ушла к соседке, а девочка спала. Печь прогорела и угарный газ заполнял дом. Мося не помнила, что именно произошло, но звон колокольчиков  спас её. Звенело до тех пор пока она не проснулась и не поползла к двери. А тут и прабабушка подоспела. К слову, она дверь заперла. А оказалось, что дверь не заперта. Чудеса? Нет -- сказала прабабушка. -- Это домовой тебя спас. И загадочно улыбаясь, поставила за печку молоко в красивой чашке и ломоть каравая. С тех пор девочка сама уже подкармливала непонятную невидимую сущность, спасшую ей жизнь. Даже разговаривала мысленно с ним.

Мося встала и пошла за печку. Хлеб был надкусан, а молоко выпито.
Женщина радостно подумала -- ещё одно чудо! Как хорошо, что чудеса есть!

Снег перестал идти. За окном сгущались сумерки... Пора зажигать свечи.



30.11.2015