Дурочка и Дурак, плюс Суворов и Яков. Сам ты умный

  Дурочка и Дурак, плюс Суворов и Яков. "Сам ты умный человек!" 

   Фраза "Сам ты умный человек!" нам знакома больше всего по "Коньку-Горбунку": так уговаривает старший брат - "умный детина" Данило - младшего, который до этого "вовсе был дурак", - согласиться на продажу его чудо-коней. Эта фраза так же перешла в "Горбунка" из пьесы Г.Р. Державина "Дурочка умнее умных". Её говорит бабушка "Дурочки" Акулина ( благородная дворянка - "Акулина" - "Орлица") Сидоровна Старокопейкина - мужу своему - деду Вахрамеичу (потомку землепашцев: "Вахрамей" - "Варфоломей" - "Землепашец".) Противостояние благородной дворянки-жены и мужа "из простых" Державиным явно взято из комической оперы О.А. Аблесимова "Мельник - колдун, обманщик и сват": там такая же пара - крестьянин Анкудин ("Безопасный") и дворянка Фетинья ("Просвещённая"), - спорят из-за жениха дочери - Анюты: одному хочется крестьянина, другой - дворянина; помирились на однодворце Филимоне ("Любимый") - и крестьянине, и дворянине.
Акулина же и Вахрамеич спорят из-за внучкиного приданного. Старик привёз из города русские старинные наряды; старуха же хочет видеть на внучке наряды "немецкие", - то есть, - иностранные. Видимо, она ещё хорошо помнит Указ Петра Первого "русское платье не носить". Дед же думает, что раз сами дворяне уже порой одеваются в русское платье, - то ересь несёт его жена.

СИДОРОВНА

(Успокоившись.)

Хорошо, коли такъ. Самъ ты  умный  человекъ, Прохоръ Вахрамеичъ: девушке, воспитанной въ благородномъ обществе, помолвленной за такого знатнаго жениха, какъ явиться подъ венецъ какою-нибудь штофною куклою, кутафьей въ жемчужныхъ брызжахъ? — со смеху всехъ поморишь, мой другъ. Довольно и того, что въ домашнемъ быту, въ твое угожденiе, ходитъ она въ такомъ дурацкомъ уборе.

СТАРОКОПЕЙКИНЪ

Опомнись, Сидоровна: и высокiя персоны иногда такъ изволятъ одеваться; встарину бы тотчасъ на тебя люди вспели кокореку, слово и дело сказали государево.

Вот так, оказывается, противоправительственные речи говорит как раз Сидоровна, и её могли бы привлечь за них к ответу перед царём! Но бабушка возражает:

СИДОРОВНА

Вотъ на! они только шуткою въ машкарадахъ, для угожденiя простаго народа, въ русское платье наряжаться изволятъ; а после, какъ и у насъ водится, по игрищахъ за разъ окропляются, ежели не святой, то верно гуляфною водою.* Имъ ли променять немецкое на русское? статочное ли это дело?

*(перс. gulab, от gul - роза). Розовая вода; перегнанная с розами.

   А дело, видимо, в том, что простой народ - и купцы с мещанами - вернулись после Петра к русскому платью, а вот дворяне уже навсегда оделись в немецкое, и после "переодевания" их Петром к русской одежде так и не возвратились - только в маскарадах.

   Жених Луши - сержант Богдан Любимыч Фуфыркин (фамилия, кстати, происходит от употребления флаконов духов - фуфырков; видимо, прозванных от междометий "фу!" и "фырк"), - благородный дворянин, на службе непосредственно у царя, - должен бы вроде быть на стороне Акулины Сидоровны в этом споре. Однако ж, он говорит, что ему всё равно, во что оденется его невеста - лишь бы у неё был добрый нрав и хорошее воспитание. И тут уже Акулина Сидоровна подозревает будущего зятя в самозванстве.

СИДОРОВНА

   Батька мой! я не узнаю тебя: отчего такъ вдругъ загрезилъ купеческими грезетами? Ужъ и впрямь не самозванецъ ли ты какой? картузецъ-то и платочекъ на шейке, признаюсь, мне не безсумнительны.

   Таким образом, фраза "сам ты умный человек!" оказалась связанной с политикой, с самим царём, с самозванством... И сразу после этого разговора в пьесе появляется на Волге лодка с разбойниками, которыми предводительстововал самозванец Пугачёв (который в пьесе не появляется - естественно, - появляется же есаул Черняй - как бы заместитель Пугачёва...) Здесь я хочу ещё напоследок обратить ваше внимание на фразу Старокопейкина о том, что донос царю на измену, паролем которого - как мы знаем в основном от В.Пикуля - было -  "слово и дело", - оказывается, - назывался в народе "вспеть кокореку".
   Да, а что же у нас в "Коньке-Горбунке" связано с этой фразой? Ну, она ведь и меняет так круто всю Иванову жизнь. Он соглашается продать коней - то есть, соответствовать понятию "умный человек", - и тогда начинается, собственно, его история. На этой фразе произошла как бы "точка бифуркации" судьбы дурака. Поскольку я считаю, что за образом Ивана стоит сам Александр Сергеич Пушкин, - то для него - понятно - так же были очень важны подобные слова, сказанные в его "точке бифуркации" - не кем-нибудь, - не просто каким-то "братом", - а - самим царём. Вскоре, правда, царь про это определение забыл, и стал с поэтом обращаться, как с безнадёжным недоумком, - что и побудило Александра Сергеевича в конце концов написать сказку о себе как об Иване-дураке... То есть, снова фраза проецируется на отношения не с кем-нибудь - с самим царём!

   А потом фраза "сам ты умный человек!" прозвучала в пьесе "Суворов и станционный смотритель", которую - очень похоже, - опять сочинил А.С. Пушкин и передал юноше П.П. Ершову, - как уже было с "Коньком-Горбунком". Собственно, эта пьеса вообще, похоже, не самостоятельное произведение, а некий "ключ" к "Коньку-Горбунку". (Первым начал писать об авторстве Пушкина в отношении этой пьесы исследователь-пушкиновед С.Е. Шубин, - я лишь подхватила). Так вот, эта фраза в данной пьесе звучит в удвоенном числе:

   Смотритель . А ты и развесил уши! Ну, разве я не могу сказать так же: " Моё царство на Луне стоит"? Да чёрт ли поверит? Сам ты умный человек.

   Яков. Вестимо так, дядюшка. Я  и  сам эдаким  Суворовым  сумею представиться, да чёрт ли поверит?  И  сам ты умный человек, дядюшка, и я, как говорится, не глуп. Грамоте обучен.

   Смотритель и его племянник рассуждают о том, что проезжий, представясь Суворовым, их обманывает. Но он говорит правду... Это - действительно Александр Васильевич Суворов, граф и фельдмаршал.
Вот этому Суворову, - то есть, - не этому, "простому солдату", в солдатской шинели, - а "настоящему" графу и герою - смотритель станции приготовил подарок в качестве своего племянника Якова, отдаваемого солдатом с суворовский полк. Яков - здоровый парень, высокого росту, - и Суворов в шутку показал, что испугался его, залез под стол: "ой, боюсь, боюсь!" Смотритель на такое поведение говорит: быть бы тебе в прежние времена шутом у царя Гороха!
А ещё про горох вот что написано:
Пушки вот так  и  дуют: " Пух-пух", словно гороху объелись."
Где пушки, там и Пушкин уже рядом... А гороху должен был объесться дурак Иван, после того, как удачно поймал ночного воришку. Отец ведь обещал ему: "Дам гороху и бобов". Вот и был бы "пух-пух!" - как у шута Фарноса, Красного Носа - на лубочной картинке... Пушки  - в пьесе "Суворов ..." и пухали во время Кагульского сражения, в память о коем в Царском Селе поставили обелиск, за которым встретилась капитанская дочка Маша Миронова с некоей дамой, которая оказалась самой Екатериной Великой, - прося её за Петрушу Гринёва... Так вот всё сходится и пересекается в этих различных произведениях. (Потому что все они - Пушкинские). Пушкин почувствовал себя шутом царя, надев камер-юнкерский полосатый кафтан. Но при этом поэт не испугался, - только распалился. Так, что написал довольно резкое наставление царю, как надо себя вести и держать своё "царско слово", - сказку "Золотой петушок". То есть, "вспел кокореку", сказал "слово и дело государево". Изменой против царя была зависимость самого царя от Шамаханской царицы - Царицы-"метёлки-шаматонки" - Царицы Лени и похоти... (См. главу о слове "шаматон".) То есть, в самом царе коренилась измена царской власти, - а не во внешних угрозах. Царь оказался прапорщиком, а не Наследником Петра Великого. А прапорщик - звание ниже офицерского, то есть, это - солдат. Так вот, не пародируется ли в образе солдата Якова сам царь Николай Первый?
    Прежде всего, в этом образе, - думаю, - пародируется сказочный царь "Конька-Горбунка". Вот почему я так думаю. Царь, вызвав Ивана на аудиенцию-допрос по поводу Жаро-птицева пера, объявляет Дураку:

Я, помилуй бог, сердит!
И с сердцов иной порою
Чуб сниму и с головою.
Так вот, видишь я каков!

"Я каков" - это почти уже "Яков".

Появление Якова в пьесе "Суворов и станционный смотритель" предваряет такой диалог (станционный смотритель репетирует свой разговор с Суворовым, не зная, что перед ним он сам и есть):

    Суворов .  Смотритель !
    Смотритель . Что угодно, ваше сиятельство?
    Суворов . Где у француза крылья?
    Смотритель . На пятах, ваше сиятельство.
 Суворов  повёртывается два раза,  смотритель  делает то же самое.

    Суворов  ( нараспев). Кукареку,  смотритель .
    Смотритель  ( так же). Кукареку, ваше сиятельство!
    Суворов  ( обнимает  смотрителя ). Ты Илья Муромец! Ты Еруслан Лазаревич! Ты Добрыня Никитич! Ты, верно, полюбишься  Суворову.

   Почему у француза крылья на пятах - непонятно, - может, потому, что хорошо драпает? (До чего Суворов-то ведь и не дожил...) Но вообще самое известное "существо" с крыльями на пятах - это Меркурий, - бог, -с которым отождествлял себя сам Пушкин. А вот "кукареку!" здесь уже интересно. Да, о Суворове известно, что он был чудак, и он сам себя в этой пьесе так аттестует, что кричит, мол, петухом. Но в данном контексте - что это "Кукареку" - или "кокореку", или "кирикуку" - значит?

Непосредственно после этого в пьесе заходит речь о Якове, имя которого значит "Пятка".

Суворов . Яков! Поедем со мною. Я отдам тебя в мой Фанагорийский полк.
    Смотритель . Смей только у меня уехать, так я тебя сверну в три погибели!
   Яков. Да почём знать, дядюшка, может этот солдат  и  взаправду  Суворов .
    Смотритель . Дурак! Ну какой это  Суворов ? Разве ты не видал, как он под столом сидел? А кстати ли такому графу под стол садиться!
   Яков. Да, видишь, он что говорит: мой де Фонаринской полк. А солдату кстати ли полком командовать?!

Вот после этого дядюшка и говорит племяннику фразу "сам ты умный человек", а племянник отвечает дядюшке тем же. Интересна ошибка в произношении суворовского полка - "Фонаринский", - ведь напрашивается параллель с "фонарём". А наш Иван - в первом издании "Конька-Горбунка" входил в конюшню

Без свечи, без фонаря,
Распевая про царя...

И коррелируется это вполне с поведением молодого Пушкина, распевавшего ещё про царя Александра. Такая "деталь", как "фонарь", ещё была свежа в памяти народа, как то, на чём вешали во Французскую революцию аристократов. А вообще, сначала, революционеры пели про Иуд-предателей собственного народа:

Иуды, сеявшие зло,
Услышьте приговор суровый!
Само нам небо помогло,
Рассеяв гибельные ковы.
Мы на фонарь вас вознесём.

Тарарибимбом,
Таримбимбом! -

известная песня Великой Французской революции «La lanterne merveilleuse» - "Волшебный фонарь". Кстати, третья часть сказки "Конёк-Горбунок" начинается с похожего припева:

Та-ра-ра-ли, та-ра-ра! - как раз там, где царь в котле сварился...

Так вот, Яков может пополнить собой Фонаринский полк... То есть, оказаться повешенным на виселице. Как мог быть повешен Иван дурак за сокрытие от царя Пера Жар-птицы, - и был повешен глупый Ванька в "Пропущенноё главе" "Капитанской дочки"; как чуть не повесили Петрушу Гринёва; как повесили декабристов. Но Яков этот - он мнится нам по другую сторону баррикады - на стороне царей: "Яков - Я каков!" Потому и угрожает ему фонарь...
 
Уж вы вейте веревки на барские головки;
Вы готовьте ножей на сиятельных князей;
И на место фонарей поразвешивать царей.
Тогда и будет тепло, и умно, и светло. Слава!

Так писали Бестужев с Рылеевым. А так - сам Александр Сергеевич:

Когда бы вместо  фонаря ,
Что светит тускло в непогоду,
Повесить деспота  царя ,
То заблестел бы луч свободы.
(Правда, стихи эти приписывают и Полежаеву).

Но - во всяком случае - это близко нашему конюшему Ивану, который

Без свечи, без фонаря
Распева[ет] про царя...

Итак, что же всё-таки значит фраза "Сам ты умный человек"? Лояльность к царю? Глупо, действительно, быть в оппозиции к верховной власти. Но - с тех пор, - как был издан Указ о камер-юнкерстве - 31 декабря 1833 года - Пушкин снова - и навсегда - встал в оппозицию к царю.

Яков - это "пятка", - и это - тот, кто пятится, - как рак... Царь Николай Павлович был по знаку гороскопа - рак. "Чёрный рак указ сложил, Да печати приложил..." "Вы так же состаритесь, как я, если будете пятиться, как рак", - говорит Гамлет Полонию. Пушкин выводит в двух сказках подряд старого царя, - имея ввиду прежде всего царя действующего - и ещё вовсе не старого... Значит, он пятился, - как рак?

"Давно ли ты на службе?" - спрашивает Якова Суворов. Он повторяет вопрос Самозванца к московскому дворянину Рожнову, захваченному в плен.

 Самозванец

     Давно   ли   ты   на   службе ?

    Пленник

     С месяц будет.

    Но имя "Яков" здесь приводит нас и к королю Англии Якову I, при котором укрепился институт Спальни. (Об этом я писала в работе "Рисунок как доказательство: "Конька-Горбунка" написал Пушкин".) Институт, при котором и были изначально камер-юнкеры, в подчинении у Постельничего (Спальника).

   "Действительным руководителем  Спальни  являлся Обер-камергер двора (First Gentleman of the Bedchamber), или Постельничий (Groom of the Stole). Формально это следующая по своему статусу должность после Вице-камергера, но в действительности она имела гораздо более высокое значение. По одной из версий, название должности произошло от королевской мантии (stole), которую монарх надевал по особо торжественным случаям и за которую Обер-камергер нес ответственность. По другой и более реальной - от называния королевской ночной вазы (stoole-стул, стульчак), за обслуживание которой также отвечал Постельничий. Последняя обязанность делала его самым интимным слугой короля, что создавало основу для его влияния."*

   В одном из писем Наталье Николаевне Пушкин пишет, что царь Николай живёт в нужнике, - то есть, - в подобии Спальни Якова, - и слово gentleman, вставленное в это письмо, - недвусмысленно указывает на английское происхождение этого института. Камер-юнкеры  - первоначально - входили в состав английской Королевской Спальни. Таковым и ощущал себя Пушкин - живущим в Царской Спальне, при Его нужнике. И хотя историки утверждают, что:
    "Грумы конца XVI - начала XVII веков стояли гораздо ближе к почетным званиям камергеров и камер-юнкеров императорских и царских дворов Нового времени, чем к средневековым гарсонам и конюшим"**,
- никакой почётности своего звания поэт не ощущал. Он чувствовал себя шутом царя (только не Гороха, а - Николая).
    Эту ситуацию он и обыграл, - в частности, -  в пьесе "Суворов и станционный смотритель". Кто умный человек, - тот догадается.

* "Королевские слуги и яковитский двор Англии. 1603-1625."
** Там же.


Рецензии