Шутовство при дворе Анны Иоанновны
( Композиция включает 26 фигур: собравшихся в спальне недомогающей императрицы Бирона (сидит у ее изголовья) и придворных стараются развеселить шуты, играющие в чехарду. Это М.А. Голицын (стоит согнувшись) и Н.Ф. Волконский (вскочил на него), А.М. Апраксин (растянулся на полу), шут Балакирев (возвышается над всеми), Педрилло (со скрипкой) и д'Акоста (с бичом). У кровати - графиня Бирон, за столом играют в карты статс-дама Н.Ф. Лопухина, ее фаворит граф Левенвольде и герцогиня Гессен-Гомбургская, позади них - граф Миних и князь Н. Трубецкой. Подле Бирона - его сын с биочм и начальник Тайной канцелярии А.И. Ушаков. Рядом сидят - будущая правительница Анна Леопольдовна, французский посол де Шатарди и лейб-медик Лесток. На полу, возле постели - карлица-шутиха калмычка Буженинова. В стороне у насеста с попугаями - поэт В.К. Тредиаковский. У входа - с негодованием взирает кабинет-министр А. Волынский)
О шутах Анны Иоанновны известно больше, чем о ее министрах. Особенно знаменит шут Иван Балакирев.
Файл: Jester Balakirev.jpg
В 1735 году императрица писала московскому генерал-губернатору Салтыкову:
Семен Андреевич! Пошли кого нарочно князь Никиты Волконского в деревню… и вели роспросить людей… как он жил и с кем соседями знался, и как их принимал – спесиво или просто, также чем забавлялся, с собаками ль ездил или другую какую имел забаву… а когда дома, то каково жил, и чисто ли в хоромах у него было, не едал ли кочерыжек и не леживал ли на печи… Сколько у него рубах было и по скольку дней он нашивал рубаху.
В условиях правления императриц женщин, многие из которых были по происхождению немками, это стала насущной необходимостью. От придворного поведения дворянина прямо зависела его карьера. По мнению И.Н. Ионова, в России 18 века наибольшие шансы на власть давал традиционализм. Рамки поведения были ограничены раз и навсегда установленными обычаями. Возможности продвижения по службе сдерживались системой местничества. Поэтому стимулы к изменению социального положения были не значительны. Рациональность поведения не могла стать его определяющей чертой. В 18 веке стимулы в борьбе за власть стали громадными. Побежденный оказывался в далекой ссылке, как А.Д. Меньшиков, или даже подвергался казни. Изворотливость помогала некоторым придворным надолго сохранить свое положение. Так, начавший свою карьеру при Петре 1 дипломат А.И.Остерман пережил трех императриц. Расчетливость придворного дворянина сильно отличалась от рациональности ученого и предпринимателя. Нужно было произвести впечатление на очередную императрицу, запомниться ей. Поэтому с этой точки зрения наиболее выгодным было устройство грандиозных праздников, покупка в Париже новой модной одежды, следование последней европейской моде в придворном этикете. Особенно характерным для этого времени было появление множества чудаков и оригиналов. Вокруг каждой императрицы существовал кружок знатных дам, сообщавших ей все сплетни. Через такие "интимные кабинеты" передавались прошения, а порой и велась внешняя политика. Эти явления распространялись на всех уровнях власти. На местах стремились подражать петербургскому двору. Поэтому новые веяния моды быстро, без принуждения распространялись среди всего дворянства страны. Быстро менялись его привычки, язык. Придворные нравы и обычаи порождали новые материальные потребности, вводили моду на расточительство, не свойственное традиционному обществу. В результате этого хозяйство дворян из натурального, каким оно было еще в начале 18 века, превращалось в денежное. Роскошь стала жизненной необходимостью. Приобретение новой одежды, званные вечера требовали огромных расходов. Это вызывало разорение поместий, отвлекало дворян от службы. Для предотвращения массового разорения дворянства в1754 г. был создан Дворянский банк, кредитовавший помещиков под залог имений. Стремясь поправить свои дела, дворяне во второй половине 18 века начинают заниматься предпринимательством. В том же 1754 г. правительство объявило дворянской монополией винокурение. Началось строительство вотчинных мануфактур на основе труда крепостных крестьян. Приближенные ко двору вельможи, такие, как графы Шуваловы и Воронцовы, стали строить металлургические заводы на Южном Урале. Дворянское предпринимательство становилось почти на один уровень с предпринимательством купцов. Наблюдалась и обратная тенденция - переход крупнейших купцов во дворянство. Манифест Петра 3, закрепивший право дворян не служить государству, произвел переворот в их жизни. Из служилого сословья дворянство превратилось в свободное привилегированное сословие. Во многих случаях помещичьи усадьбы были центрами культуры. При посредничестве помещиков в крестьянское хозяйство внедрялись новые сельскохозяйственные культуры (картофель, помидоры).
Уже через две недели после приезда в Москву Анна разорвала кондиции на глазах у верховников и заявила о " восприятии ею самодержавства". В ходе расправы верховниками Иван Долгорукий был казнен, его отец и сестра сосланы в Березов. Верховный тайный совет в 1731 г. был заменен Кабинетом из трех министров во главе с А.И.Остерманом. Спустя четыре года Анна Иоанновна приравняла подписи трех кабинет-министров к одной своей. Некоторые верховники считают, что поражение верховников – упущенный шанс по ограничению монархии. Другая точка зрения свидетельствует о недовольстве правлением Верховного тайного совета в дворянских кругах. Анна Иоановна не отличалась ни красотой , ни ярким умом, ни образованностью. Она мало интересовалась делами государства, передав управление своему фавориту, Эрнесту Иоганну Бирону, герцогу Курлянскому ( с 1737 г. ), честолюбивому, не ограниченному человеку . Время правления Анны Иоанновны получило название "бировщины". Усилия нового правительства с самого начала были сосредоточены на закреплении результатов дворцового переворота в 1730 г. и создании новой опоры режима. В дополнение к созданным Петром Великим двумя гвардейским полкам были сформированы новые: Измайловский и Конногвардейский. Императрица и узкий круг ее приближенных контролировали все служебные перемещения в гвардии, оказывали ей всяческие знаки внимания. Историки по- разному оценивают правление Анны Иоановны. Некоторые исследователи – В.О.Ключевский, С.Ф.Платонов отмечают засилье иностранцев в структурах государственного управления, в командовании армией и флотом. А.С.Орлов, В.А.Георгиев, Н.Г.Сивохина отмечают, что ключевые посты в стране оказались в руках немцев. Иностранные дела вел А.И.Остерман, армией командовал Б.К.Миних, гвардией - Ф.К.Левенвольде. Академию наук возглавлял И.Д.Шумахер. В экономику России проникли авантюристы, безнаказанно обворовавшие страну, такие как, например, Шемберг, грабивший заводы Урала, Попытка А.П.Волынского, служившего еще при Петре 1 и занимавшего при Анне важный пост кабинет-министра, организовать заговор против Анны Иоановны и немецкого засилья закончилась не удачно. Он и его ближайшие сторонники были казнены. У других исследователей (по мнению В.Н.Роденкова) - Е.В.Анисимова, Н.Н.Репина, С.Г.Струмилина, Н.И.Павленко иная точка зрения на время правления Анны Иоановны. Приведенные ими данные на основании сравнительной характеристики положения дел при Петре 1 и Анне Иоанновне убедительно свидетельствуют о том что ни флот ,ни армия не находились в плачевном состоянии ( из 8 млн. рублей государственного бюджета на содержании армии, флота и артиллерии отпускалось 6,5 млн. рублей). Что же касается засилья иностранцев, репрессивной политики, то здесь они аргументировано показывают, что иностранцев при Анне Иоанновне было даже меньше, чем при Петре 1. Данные из истории политического сыска, приведённые Е. В. Анисимовым, нейтрализуют устоявшееся мнение о массовом терроре. Если при Анне Иоанновне было заведено две тысячи политических дел, то в годы правления Елизаветы Петровны - около пяти тысяч. Основные направления внутренней политики: упразднение Верховного тайного совета и возвращение Сенату его прежнего значения; возвращение петровской системы размещения полков в губерниях и ответственность помещиков за платежи своих крестьян; продолжение картельной политики по отношению к старообрядцам; создание нового органа - Кабинета Министров (1931); возобновление деятельности Тайной канцелярии; учреждение корпуса кадетов, после окончания, которого дворянские дети получили офицерские чины; отмена бессрочной службы.
Это письмо о новом придворном шуте князе Волконском. Поиск наиболее достойных кандидатов в придворные дураки был делом ответственным. Поэтому-то Анна и хотела знать, каков князь Волконский по нраву, чистоплотен ли, не портит ли в палатах воздух, чем увлекается в свободное от безделья время.
Не каждый кандидат мог попасть в придворные дураки и «дурки» (так называли шутих. – Е. А.). Не прошло и нескольких лет, как среди шутов двора Анны Иоанновны были самые лучшие, «отборные» дураки в России, подчас люди известные, титулованные. Сразу же отмечу, что княжеский или графский титул не открывал дороги в шуты. При этом ни сами шуты, ни окружающие, ни Анна Иоанновна не воспринимали назначения в шуты как оскорбление дворянской чести. Для всех было ясно, что шут, дурак, исполняет свою «должность», памятуя о ее четких границах. В правила этой должности-игры входили и известные обязанности, и известные права. Шут, действительно, мог сказать что-то нелицеприятное, но мог и пострадать, если выходил за рамки, установленные повелителем. И все же роль шута была весьма значительна, и оскорблять шута опасались…
В «штате» Анны было шесть шутов и около десятка лилипутов – «карлов».
Свадьба карликов в 1710 году.
Самым опытным был «самоедский король» Ян д’Акоста, которому некогда царь Петр I подарил пустынный песчаный островок в Финском заливе. Петр часто беседовал с шутом по богословским вопросам – ведь памятливый космополит, португальский еврей д’Акоста мог соревноваться в знании Священного Писания со всем Синодом. Упомянутый выше Волконский, вдовец, супруг той бедной Асечки, чей салон разгромил Меншиков, также стал полноправным шутом при дворе Анны.
У него были важные обязанности – он кормил любимую собачку императрицы Цитриньку и разыгрывал бесконечный шутовской спектакль – будто он по ошибке женился на князе Голицыне. С другим шутом, неаполитанцем Пьетро Миро (или в русской, более непристойной редакции «Педрилло») Анна обычно играла в подкидного дурака, он же держал банк в карточной игре. Исполнял он и разные специальные поручения императрицы: дважды ездил в Италию и нанимал там для государыни певцов, покупал ткани, драгоценности, да и сам приторговывал бархатом. Граф Алексей Петрович Апраксин был из знатной, царской семьи, племянник генерал-адмирала Ф. М. Апраксина и царицы Марфы Матвеевны. Этот шут был проказником по призванию. О нем говорил Никита Панин, что это «несносный был шут, обижал всегда других и за то часто бит бывал». Возможно, за ревностное исполнение своих обязанностей он получал от государыни богатые пожалования.
Файл: Буженинова и Golitsyn.jpg
Жизнь и судьба еще одного вельможного шута – князя Михаила Голицына – весьма трагичны. Он был внуком князя Василия Васильевича Голицына – первого сановника царевны Софьи, жил с дедом в ссылке, потом был записан в солдаты. В 1729 году он уехал за границу. В Италии Голицын перешел в католицизм, женился на простолюдинке-итальянке и потом с ней и ребенком, родившимся в этом браке, вернулся в Россию. Свою новую веру и брак с иностранкой Голицын тщательно скрывал. Но потом все открылось, и в наказание за отступничество Голицына взяли в шуты. Все могло случиться иначе, и Голицын попал бы, в лучшем случае, в монастырь.
Однако до императрицы Анны дошли сведения о необычайной глупости Голицына. Она приказала привезти его в Петербург и взять ко двору. Следы же его несчастной жены-итальянки теряются в Тайной канцелярии. Муж же ее благополучно жил при дворе и получил прозвище Квасник, потому что ему поручили подносить государыне квас. Именно этого Квасника и решила шутовски женить Анна Иоанновна в знаменитом Ледяном доме, построенном весной 1740 года на Неве…
Иван Иванович Лажечников "Ледяной дом" Исторический роман (читать онлайн) http://az.lib.ru/l/lazhechnikow_i_i/text_0020.shtml
Ледяной дом - Валерий Иванович ЯКОБИ (1833-1902)
Действующие лица: Шут Иван Балакирев
Но все-таки главным шутом императрицы Анны был единодушно признан Иван Емельянович Балакирев. Столбовой дворянин, ловкий и умный, он чем-то приглянулся при дворе и был зачислен в придворный штат. Балакирев сильно пострадал в конце царствования Петра I, оказавшись втянутым в дело фаворита царицы Екатерины Виллима Монса. Он якобы работал у любовников «почтальоном», перенося записочки, что вполне возможно для добровольного шута. За связь с Монсом Балакирев получил 60 ударов палками и был сослан на каторгу. Подобные обстоятельства, как известно, мало способствуют юмористическому взгляду на мир. К счастью для Балакирева, Петр вскоре умер, Екатерина I вызволила с каторги верного слугу, а при Анне Иоанновне отставной прапорщик Балакирев стал шутом. Тут-то он и прослыл большим остроумцем и прекрасным актером.
Всякое профессиональное шутовство – всегда представление, спектакль. Анна и ее окружение были большими охотниками до шутовских спектаклей, «пьес» шутов. Конечно, за этим стояло древнее восприятие шутовства как дурацкой, вывернутой наизнанку традиционной жизни, шутовское воспроизведение которой и смешило зрителей до колик, но было порой непонятно иностранцу, человеку другой культуры. Каждый шут имел в «спектакле» свою, затверженную роль. Но шутки-интермедии Балакирева, густо замешанные на непристойностях, были особенно смешны, они тянулись порой годами. При дворе долго разыгрывался карточный «спектакль» Балакирева – в придворной карточной игре он стал проигрывать лошадь. О том, что Балакирев проиграл уже половину скакуна, Анна написала в Москву и просила высших чиновников помочь несчастному отыграть животное. В шутовские «спектакли» Балакирева втягивались не только придворные и высшие чины, но и иерархи церкви. Раз Балакирев стал публично жаловаться на свою жену, которая отказывала ему в постели. Этот «казус» стал предметом долгих шутовских разбирательств, а потом Синод на своем заседании принял решение о «вступлении в брачное соитие по-прежнему» Балакирева со своей супругой. Пикантность всей ситуации придавал известный всем факт сожительства Бирона с Анной. Почти так же открыто, как при дворе обсуждали беды Балакирева, в обществе говорили, что Бирон с Анной живут как-то уж очень скучно, «по-немецки, чиновно», и это вызывало насмешку.
Смех, который вызывали проделки одного шута, всегда огорчал других. Периодически вспыхивали непристойные распри и драки шутов, и весь двор катался со смеху, вспоминая «сражения» этой «войны»… А между тем распри шутов бывали нешуточные. Борьба за милость государыни тут шла с не меньшим напряжением, чем в среде придворных и чиновников: с кляузами, подлостями и даже мордобоем. А это и было смешно… Свары и драки шутов особенно веселили государыню. Но следует знать, что смешить – грязная работа и довольно мерзкое зрелище. Если бы нам довелось увидеть шутки Балакирева и ему подобных, то ничего кроме отвращения к этому похабному представлению, замешенному на вульгарных шутках о проявлениях «низа», мы бы не испытали. Люди же прошлого иначе относились к непристойным словам и грубым выходкам шутов. Психологическая природа шутовства состояла в том, что шут, говоря непристойности, обнажая душу и тело, давал выход психической энергии зрителей, которую держали под спудом строгие, ханжеские нормы тогдашней морали. Как пишет историк Иван Забелин, «на то и существовал в доме дурак, чтобы олицетворять дурацкие, а в сущности, вольные движения жизни». Императрица Анна была ханжой, блюстительницей общественной морали, но при этом состояла в незаконной связи с женатым Бироном. Отношения эти осуждались верой, законом и народом. Об этом государыня отлично знала из донесений Тайной канцелярии. Поэтому не исключено, что шуты с их непристойностями и скабрезностями, обнажением «низа» позволяли императрице снимать неосознанное напряжение, расслабляться. Не смешно было только самому Балакиреву. Это была его работа, служба, тяжелая и порой опасная. Поэтому, когда в 1740 году умерла императрица Анна, Балакирев выпросился в свою рязанскую деревню и провел там, в тиши и покое, остаток жизни – 20 лет. Свое Балакирев уже отшутил.
Заметным событием анненской эпохи стало строительство в феврале 1740 года на льду Невы Ледяного дворца. Делалось это к шутовской свадьбе князя Михаила Голицына по кличке Квасник с калмычкой Авдотьей Бужениновой.
Возле дворца стояли ледяные кусты с ледяными ветками, на которых сидели ледяные птицы. Ледяной слон в натуральную величину трубил, как живой, и выбрасывал по ночам из хобота горящую нефть. Еще больше потрясал сам дом: через окна, застекленные тончайшими льдинками, виднелась мебель, посуда, лежащие на столах предметы, даже игральные карты. И все это было сделано изо льда, выкрашенного в естественные для каждого предмета цвета! В ледяной спальне стояла «уютная» ледяная постель.
После долгих церемоний, более похожих на издевательства, в спальню привезли в клетке, как зверей, молодоженов. Здесь они под охраной солдат провели целую ночь так, что от холода зуб на зуб не попадал. Зато царица и ее придворные были очень довольны ледовым праздником.
Свидетельство о публикации №215120101080