Полковник

 

- Нет, ты на кухне сначала окна помой! – приказал  Мишаня  грузной   женщине пенсионного возраста, когда она  показалась с ведром пенной воды на пороге комнаты. – Я сейчас передачу одну смотреть буду по шестому каналу, а ты мне мешать будешь.

Светлана устало развернулась на  180 градусов и, вернувшись на кухню, поставила тяжелое ведро на стол.

- Полковник гребаный, - ругнулась она одними губами. – Засрал квартиру, клопов развел, а ещё туда же – командует! Вчера с 8 утра разгребать его грязь начала, домой к полуночи вернулась, а конца и краю работе не видать…

Пододвинув табурет, она залезла с его помощью на стол и, открыв окно, начала тряпкой смахивать паутину с мертвыми мухами.

- Господи, десять лет по людям хожу уборку делать, но такой великий срач вижу впервые, - кипел её разум возмущенный. –  Авгиевы конюшни!  А ведь и баба есть у него. Всю жизнь прожили гражданским браком … каждый в своей хате. У неё  дочка, у него сын. Совместных не нарожали: жили для себя, наслаждались, мать их… Моя Натаха, грит,  в очках грязь не видит…

Посмотрела я на неё: вчерась прибегала… в шляпке. Деньги схватила и побежала за квартиру платить. За свою. Мне тоже пять тыщ на уборку дал, да тут похоже все 10 надо стребовать! А что, за 30 лет у него ни одного ремонта не было.  В конюшне живет и о  том не ведает, поросяка.

От   мыльного раствора краска с оконной рамы слазила колючей крошкой. Вода в ведре почернела.

- Надо поменять, - решила Светлана и, встав на коленки, опустила ногу на табурет.

Табурет не то от старости, не то от её 85 килограммов  не выдержал экзамена на прочность и, разъехавшись ножками в разные стороны, с грохотом уронил  ворчливую   уборщицу  на пол.

- Да блин! – вскрикнула Светлана, услышав хруст в запястье левой руки, на которую она  упала всем своим грузным телом.

На вопль прибежал  Мишаня.

- Ну, ты даёшь! –  оценил  он позицию сидящей на полу   нанятой им домработницы, качающей от боли ушибленную руку. – Аккуратнее надо: напугала! Технике безопасности тебя учить, что ли?

-  Устала я! – захныкала Светлана. - Вторые сутки у тебя скребусь, а здесь ещё на неделю работы. Вчера клопов протравила, а толку, знаю, не будет. Решайся, Мишанька, на главное: кресла, диван и кровать – всё на помойку надо вынести.

- С чего это? – строгим командным голосом спросил он. – Ты подумала: а спать я на чем буду?

- Новое купишь,  чай, не бедный! -  парировала Светлана, поднимаясь с пола. – И коробок у тебя сотни – зачем? Три холодильника,  два  магнитофона нерабочих да проигрыватель – к чему?  Пять тросточек, а  на улицу раз в неделю выходишь!

- Пригодится! -  сердито ответил полковник.               

- Так тебе 80 лет! – не удержалась Светлана. - На тот свет понесешь? Ты хоть  на старости поживи в чистоте  да без хлама. Человеком себя почувствуй! Глянь, посуда у тебя от грязи трещит: как ты из неё ешь и пьёшь?! Вот клопов выведем, так тараканы на свободное место прибегут.

- Тьфу, дурра, не каркай! – оборвал  её тираду  Мишанька  и, почесав искусанные клопами руки, примирительно спросил:

-Сколько я тебе ещё должен?

- Столько же, сколько вчера дал, - вздохнула Светлана. – Я, считай, сейчас без руки осталась. Слава Богу, левой! Правой как-нибудь  с твоей грязюкой справлюсь, даже обои поклею.

- Хотя, для меня время – деньги, - напомнила она ему. -  Я клиентов теряю. Мне за пылесос да пыль протереть клиенты полторы тысячи дают – в час.  А с тобой возни на две недели.

- Ладно, -  согласился  Мишаня. – С пенсии отдам. А сейчас домой иди: голова у меня от тебя разболелась.

- Да не от меня, а от клоповой отравы. Квартиру проветри! – приказала Светлана,  надевая  плащ. – Соседи жалуются на твою вонь. Грозят  СЭС  вызвать.

                ****

Дома Светлана  намазала припухшую руку мазью и сделала тугую повязку.

- Хоть бы к утру прошло, - вздохнула она. – Что за день такой?  И что за жизнь?

Разогрев в микроволновке тарелку супа, она поужинала и позвонила дочери:

-Олька, как ты: в больнице была?

- Была, - ответили в трубке.

-Чё сказали?

-Да ничё, новых рецептов на три тыщи выписали.

- А в больницу лечь не предложили?

- Не-а.  А ты как? Виталька не звонил больше?

- Нет, не звонил, - сказала Светлана и вздохнула тяжко:
- Пять тыщ в карты идиот проиграл. Обиделся, что перевод ему не сделала.

- А ты и не вздумай ему посылать! – сердито прикрикнула на мать Олька. – Не захотел по-человечески  на воле жить, пусть в тюряге баланду хлебает. Не жалей его, мама!

- Свекруха как? – перебила её  мать.

- Ха, оборжешься! – затараторила дочка. – Вчера зашла её навестить, а в квартире все  ковры и паласы сняты, в трубочку свернуты и в угол поставлены.

- Да ты чё?!

-Не, ну представляешь: три инсульта, почти лежачая, а все паласы из-под шкафов, диванов повыдергивала…

- Так, может, кто приходил к ней?

- Спрашивала. Мычит в ответ отрицательно. Да и двери она  открыть не смогла бы, даже если б в коляску кто её посадил… Ой, мама, ладно, пока: я  компот в банки закатываю.

- С ума сошла? Тебе  нельзя: у тебя же спина в корсете!

- Льзя! – отрезала дочь и отключилась.

- Про день рождения не вспомнила, - грустно подумала Светлана.  - А мне завтра 65. Как рыба об лед бьюсь, а конца и краю проблемам не видать.

Не расправляя постель, она прилегла  и укрылась пледом.  Долго пристраивала ушибленную руку на подушке и, не обнаружив поблизости пульта, решила полежать в темноте и тишине.

- Сынок, Виталька, - полились  горькие слезы из её глаз. – Что ж ты творишь с собой и матерью? Ведь всё тебе сделала: и квартиру, и машину – живи, работай. Нет, не хочу. Связался с девахой, быстрых денег захотел.   Заработал … на спайсах … шесть лет.  Смолоду вбил себе в башку: я, грит, мама,  больше 30 лет  жить не  хочу. В 30 и сел.

- Сама виновата, - вытерла слезы Светлана и поднялась с дивана. – Где этот пульт, не помню. Неуж-то на кухню упёрла?

Прижав больную руку к груди, она тяжело пошаркала на кухню.  Пульта там  тоже не было.

- Нет, ну что за жизнь? –  возмутилась  Светлана  и вернулась в комнату. – Да вот же он – в кресле валяется.

Включив ТВ, она потыкала каналы и остановилась на юмористической  передаче. Рука вроде утихла.

Душевная боль от экранного веселья и аплодисментов тоже начала оставлять её.

Проваливаясь в сон, она устало бредила остатками мыслей:

- Завтра у  Мишаньки  надо ещё на раз клопов протравить… Надо же, как я ушиблась-то… Деньги Витальке не посылать… Ушиблась… Всей жизнью своей  ушиблась…

К утру запястье  ушибленной руки так распухло, а ноющая боль превратилась в такую невыносимую тяжесть, что Светлана поехала в травмпункт.

Вернулась домой в гипсе: что-то у неё в руке не то треснуло, не то порвалось.   

Встречным знакомым, вскидывающим брови от удивления, она коротко объясняла:

- Ушиблась я!

Уборку у  Мишани  она доделывала здоровой правой рукой. Потихоньку, не торопясь,  поспела аккурат к пенсии.

Получив  остальные  пять тысяч, она  тут же побежала  на почту, чтобы сделать перевод и сообщить сыночку, что денег больше не будет, потому как она очень ушиблась.

01.08.2015