Рождество

  На крыше дома стоял Петушок. Он смотрел на всех сверху вниз, и не мог никуда уйти. Потому что он был деревянный.

   День и ночь Петушок стоял на своем посту, встречая и провожая солнце. Над ним светила луна, звезды посылали ему свои тонкие лучики. А он стоял и стоял, не в силах сдвинуться с места. Его голос не звучал звонким «Ку-ка-ре-ку» на восходе. Его нога не шарила по земле в поисках зерен. На все это он мог только любоваться издали, немного завидуя своим родственникам – петухам да курицам, живущим в курятнике и суетой наполняющим свои дни. В жизни Петушка не было суеты. В ней вообще ничего не было – так ему, во всяком случае, казалось.

-Я один-одиношенек,- с горечью думал он, глядя, как мама-квочка собирает под крылья цыплят или два петуха устраивают драку посреди двора.

   Шел декабрь. Приближалось Рождество, и Петушок со своего поста видел предпраздничные заботы. Он смотрел, как дети катаются на санках, как они готовят тайком подарки для родителей. Он видел ясли, что стояли на подоконнике в доме напротив. Через окно Петушок мог разглядеть все фигурки: Марию, Иосифа и, конечно, Младенца Иисуса, лежащего на ворохе соломинок, собранных детьми за время Адвента. Да не просто собранных где-нибудь в хлеве!

   Каждый вечер Петушок смотрел, как дети вспоминают свой день, все свои добрые дела, которые они творили, чтобы порадовать Младенца. И за каждый добрый поступок получали соломинку. Их-то и постелила мама в ясли, чтобы Иисусу было мягко лежать.

    Петушок было грустно, что он не может ничего принести Младенцу. Он стоял на одной ноге, как поставили его когда-то, давным-давно, и слегка поворачивался вслед за ветром. Шел ли дождь, падал ли снег или солнце пригревало,- он стоял, выпрямившись, поджав одну ногу под себя, и следил за ветром, указывающим, куда ему предстоит смотреть. Мог ли он сделать хоть одно доброе дело для Иисуса? Мог ли он хоть как-то поучаствовать в Празднике? Петушок знал ответ, и оттого печалился.

   А в другое окно Петушок видел елку. Ее принесли из леса и поставили в ведро с песком. И дети с радостными криками, достав коробку со шкафа, принялись украшать ее шарами, звездами, сосульками. Игрушки блестели, сверкали, мерцали, а дети подвешивали конфеты на нижние ветви – видно, чтобы легче было достать их после Литургии.

   Мама пекла, ребята помогали ей украшать готовые пряники глазурью. Папа возился в комнате на втором этаже, упаковывая в бумагу подарки для детей.

   На деревьях сидели птицы, они весело чирикали, тренькали, свистели. Легкие пушинки снега мягко летели с неба на землю, украшая поля и леса белым ковром, нежно сверкающим в лунном свете. Начали зажигаться звезду, одна за одной. Сначала несмело, поодиночке, а потом целые созвездия враз появлялись в небе, веселясь и пританцовывая от нетерпения. Близилось Рождество.

   Петушок стоял неподвижно – ветра не было в эту ночь – и смотрел, как собираются в церковь дети, как по улице идут группками семьи, улыбаясь таинственно, предчувствуя чудо. Он стоял выпрямившись – именно так, как поставили его,- возвышаясь над домом, над улицей, над деревьями. Хотя сердце его – а почему бы и деревянному Петушку не иметь сердце – ныло от тоски, от желания соскочить, побежать, загребая снег, навстречу Грядущему.

   Когда все вернулись с Литургии, поздравляя друг друга, Петушок закрыл глаза. Он тоже радовался, радовался со всеми, что Иисус родился. Он стоял и думал о том, Кто пришел. Петушок не мог сойти со своего места, но думать – думать-то он мог. И он просто думал о Младенце, выпрямившись во весь свой рост и поджав одну ногу.

   А потом, когда стихли голоса и погас свет во всех окнах, затрепетало небо, всколыхнулось, и яркая звезда опустилась на клюв Петушка.

-Он родился,- шепнула она,- Он здесь!

-Я знаю,- подумал Петушок.

-Улыбнись!

-Мне так жаль: я ничего не могу сделать для Него.

-Ты стоишь – для Него. Неужели ты еще не понял? Он радуется, что ты думаешь о Нем, он радуется, что ты можешь стоять для Него, ради Него. Петушок!- звезда коснулась его гребешка,- Я возвещаю миру о Его рождении. Но сегодня…- и она тихо-тихо прошептала что-то на ухо Петушку. Так тихо, что ее слов не расслышали даже снежинки, неспешно кружащие вокруг.

   И эта ночь была разбужена громким «Ку-ка-ре-ку!!!!», донесшимся с крыши.

   Люди выглядывали в окна, петухи недовольно заворочались в курятнике, не понимая, кто нарушил их покой и заведенный порядок, луна приветливо качнулась. А Петушок продолжал стоять.

-Христос родился, славьте Его!

   Теперь он знал, что делать то немногое, для чего ты увидел свет – пусть даже стоять, выпрямившись, и поворачиваться вслед за ветром,- это уже очень много. Так много, что однажды может спуститься звезда, чтобы подарить голос. Пусть и на миг. Голос во имя Родившегося.

   И с тех пор он каждый год вместе с детьми готовился к Рождеству. И когда они складывали соломинки в ясли для младенца, он мысленно складывал туда дни. Каждый день, который он стоял на крыше – для Иисуса.