Рута майя 2012, или конец света отменяется 25

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
ПУТЬ К БОНАМПАКУ

– Гуров? – вскричала Томина и застыла как громом пораженная.
– Что Гуров? – не понял Беловежский и поторопил: – Поехали уже. Хотелось бы засветло, до того, как «силы зла»…
– Как что Гуров? – Марина осторожно вырулила на трассу. – Гуров, Максим Анатольевич Гуров…
– Кто такой Гуров?
– Это мой начальник, тот, кому я не дозвонилась сегодня, тот, благодаря кому я сейчас тут с тобой разъезжаю по Мексике.
– Опа! Вот это да! То-то, думаю, имя мне смутно знакомо.

– Конечно, имя Николая Быстрова можно было бы вычислить из испанского, но предположить, что мой начод имеет к этому отношение, – тараторила Марина, забалтывая свое крайнее изумление.
– Что ж, потерпим до вечера.
– Думаешь, там будет интернет?
– А вдруг.

Дорога радовала приятной прямизной. Колеса весело крутились. Машина бойко перемещалась, оставляя позади километры за километрами.
– Смотри, та река, синяя! – воскликнула Марина, проезжая небольшой мост.
– Тормозни.
– Так встать негде, обочины нет.
– Смелее, сдай назад и встань на аварийку. Дорога пустынная, – подбодрил Александр. – Я быстро сфоткаю.

Они встали прямо на мосту. Оба выскочили из машины. По одну сторону моста откуда-то из-за поворота окаймленная пологими холмами плавно и вальяжно текла, перескакивая через каменистые отмели, бирюзовая река. По другую сторону пейзаж поражал тем, что при закатном освещении голубизна воды казалась густой и непрозрачной, на отмелях же речную бирюзу словно разбавили молоком. Этот широкий лазурный водоем терялся в густых зарослях, так что река втекала в дремучие джунгли. Завидев, вдалеке движущийся транспорт, Марина нырнула в машину и поторопила Александра.

Стемнело быстро. Они все ехали. Ровная дорога проходила по малозаселенной местности. Однако эти редкие населенные пункты задерживали движение. Приходилось старательно кланяться щедро разложенным по деревушкам остроконечным «лежачим полицейским». Пару раз истошный вопль Беловежского «Марина, топе-э-э!» звучал слишком поздно, несчастный Додж со звоном взлетал и приземлялся, со всей дури на скорости спотыкаясь об недружелюбные каменные препятствия.

– М-да, самая лучшая дорога – это дорога «topless»/Каламбур. Беловежский имеет в виду «без топе», однако по-английски это слово означает «с обнаженной грудью», дословно «без верха»/, – сострил Беловежский.

Затем километрами, десятками километров тянулась совершенно пустынная трасса. Им казалось, что они едут одни во всем мире по этой богом забытой дороге. Они передвигались в кромешной темноте, и только фары выхватывали из тьмы кусок асфальтовой ленты. Мрак обволакивал их, преследовал и опережал. Что творилось за обочинами: высились ли горы, дышало ли волнами бескрайнее море, раскинулись ли непролазные джунгли, а может, там извивались полноводные реки, или чернели болотные топи, или голая пустыня пролегла слева и справа от их неширокого шоссе, – это было никому не ведомо. Эта неизвестность рождала в Марининой душе тревогу. В этот момент ей стало очевидно, почему Сашин начальник экспедиции не велел ему передвигаться по Мексике в темное время суток, когда «силы зла»…
– Штурман, сверься с атласом. Мы не проехали? Что-то едем и едем, и нет конца пути, – беспокоилась Томина.
– Нет. Нам нужен какой-то Сан-Хавьер, где будет наш поворот.

Наконец, в долгожданном Сан-Хавьере, обозначенном в атласе как крупный населенный пункт, но на деле оказавшийся или показавшийся в ночи улицей с тремя домами, они свернули на Бонампак и через какое-то время прибыли на место.
Редкие фонари пыжились хоть как-то осветить темную улицу тусклыми лампочками. Но вдалеке наблюдалось что-то ярко освещенное. Подъехав к этому празднику света, они радостно прочитали на солидном деревянном сооружении под треугольной крышей из пальмовых листьев «Ресторан Бонампак».

– Отлично, – обрадовался Беловежский. – Время к восьми. Пора бы и подкрепиться.
– Вполне разделяю твой взгляд на вещи, – откликнулась Томина, заезжая на освещенную территорию.
Александр направился к ресторану выяснять обстановку и через минуту вышел в сопровождении мальчишки лет десяти с удивительно светлыми для жителя этих мест волосами. Они абсолютно на равных оживленно беседовали, что вызвало у Марины любопытство, и она присоединилась к беседе.  Удивительный мальчуган поражал своей бойкостью, и она окрестила его Томом Сойером.
– Он говорит, что нас сегодня уже не покормят, но на ночлег отлично устроят, – сообщил Александр.

«Том Сойер» подтвердил сказанное и ушел за ключами.
– Это он нас поселит? А взрослые есть? – засомневалась Марина. – Пойдем, узнаем. Глядишь, и еда найдется.
Сквозь открытую как окно верхнюю створку двойной деревянной двери они увидели двух индейского вида женщин и спросили их про еду и ночлег. Те переглянулись и ответили, что еды нет совсем, а ночлегом уже занимается Мигель.
– Мигель? – переспросила Марина.
Саша расхохотался:
– Мигель – это и есть наш пацаненок.

«Том Сойер» как раз вышел из соседней «полудвери» и  призывно помахал ключами.
– А взрослые есть? – теперь Марина обратилась к нему.
– Отец занят. Велел мне помочь. Пойдемте, – серьезно отвечал мальчонка.
– «Отец, слышишь, рубит, а я отвожу», – хмыкнула Марина.
– Почем номер? – поинтересовался Саша.
– 400 песо.
– Ого! Дороже, чем в Мехико, – ужаснулась Марина.
– В Мехико конкуренция и есть выбор, – по-русски намекнул Саша.

– Это очень хорошая комната, просторная, с двумя кроватями кинг-сайз, с большой ванной комнатой и двумя вертушками, – деловито нахваливал «Том Сойер».
– Ну, если с двумя вертушками, – невесело усмехнулась Марина.
– У нас здесь особого выбора-то нет, – напомнил Беловежский по-русски.
– Это понятно, – согласилась Томина и шутливо добавила: – Опять же кровати кинг-сайз.
– Что весьма не маловажно, – улыбнулся Саша.

Марина с интересом наблюдала, как Беловежский по-взрослому, на равных общался с мальчуганом. Он расспросил его, есть ли возможность перекусить где-то в поселке.
– Не-ет, это вам надо в Сан-Хавьер.
– Но это далеко.
– Да, 9 километров.
– Да и вряд ли там есть что-то, – вставила Марина.
– 9 туда, 9 обратно, уже 18. А мы не знаем, где и когда сможем завтра заправиться.

– Вы можете заправиться во Фронтере-Коросаль, – объяснял Мигель, энергично жестикулируя и потряхивая белобрысой головкой.
– Ну, деловой, все знает! – восхитилась Томина.
– Во Фронтере точно есть бензин? – переспросил Саша.
– То-очно, – со знанием дела подтвердил пацаненок.
– Зачем нам Фронтера? Ах да, мы же оттуда плывем в Йашчилан, – вспомнила Марина, как они выстраивали завтрашний непростой маршрут.

Тем временем они приблизились к одноэтажному каменному корпусу с верандой по всей длине. «Том Сойер» сам открыл одну из дверей и пропустил гостей вперед, предварительно щелкнув выключателем. Комната действительно оказалась просторной, даже, пожалуй,  слишком просторной. Две огромные кровати, каждая, и правда, кинг-сайз, прикроватные тумбочки, журнальный столик и два плетеных кресла возле окна, – вся эта мебель затерялась в просторах комнаты, где еще оставалось достаточно места, чтобы устраивать танцы.

Мигель важно прошествовал через всю комнату и радостно продемонстрировал еще одно ее серьезное достоинство, которое, по его мнению, непременно оценят постояльцы. Он торжественно распахнул небольшую стеклянную дверь у окна и провозгласил, будто осчастливил:
– А здесь можно выйти погулять прямо в джунгли.
– Упс! – пробормотала Марина. – Только этого не хватало!
– Круто! – поддержал мальчугана Александр. – Но давай пока прикроем эту дверку. Нам же еще надо машину подогнать и с вещами разобраться.

Мигель закрыл дверь на защелку и, направляясь к выходу, на полном серьезе сказал:
– Машину можете поставить прямо возле корпуса. А с вещами я вам помогу.
Марина невольно прыснула, представив, как этот шкет потащит ее огромный чемодан, который она возит по всей стране в багажнике.

«Том Сойер» продолжил экскурсию:
– Здесь ванная комната с душем.
Ванная тоже поражала размером. А в небольшом предбаннике на радость Марине оказалось огромное во всю стену зеркало со столешницей для всякой женской всячины.

Когда они вернулись к машине, Саша спросил:
– Деньги завтра папе отдать?
– Зачем? Сейчас мне отдадите. Пойдемте, нам еще надо все оформить, – и «Том Сойер» завел их во вторую «полудверь» ресторана.
Мигель уселся за огромный письменный стол, деловито извлек из ящика амбарную книгу и попросил гостей написать свои имена и расписаться. Затем он все с той же взрослой важностью принял от Саши деньги, выписал чек, поставил печать, погремел тяжелой связкой ключей и старательно спрятал деньги в сейф.
 – Ушлый какой! – снова поразилась Марина.
– Умный! – поправил Саша.

Томину охватило чисто женское любопытство, граничащее с каким-то, вероятно, материнским инстинктом, и она начала задавать мальчику свои вопросы:
– Мигель, тебе лет-то сколько?
– Десять.
– Ты в школу ходишь?
– Да. Но иногда не хожу. Сейчас надо помогать отцу. Школа далеко. А машины нужны для туристов.
– Зачем для туристов?
– Машины возят туристов в археологическую зону Бонампак.
– Туристы же на автобусах и своих машинах.
– Туристические автобусы – да. А на своих машинах туда нельзя.

– Как нельзя?
– Не положено. Отсюда утром идет автобус или машина. Это зависит от количества туристов, – пояснил мальчуган. – Это стоит 70 песо с человека.
– Бизнес у них такой, – понял Александр. – Здорово устроились.
– Погоди, давай завтра со взрослыми побеседуем, – не поверила Марина.
– Взрослые тебе  то же самое скажут. Смотри, – и Саша кивнул на объявление на стене, подтверждавшее слова мальчика.
– Вам помочь с вещами? – крикнул вдогонку Мигель, когда они направились к машине.
Томина хихикнула, Беловежский улыбнулся и, поблагодарив, отказался. Но «Том Сойер» уже выскочил за ними на улицу, чтобы проследить, правильно ли они припаркуют машину.

– Он, наверно, денег ждет, – осенило Сашу. – А мы олухи недогадливые. Ишь парень расстарался.
– Он и заслужил, – поддержала Марина.
Они подъехали к своему зданию и позволили мальчугану поруководить процессом парковки.
– Спасибо тебе за все. Вот, возьми денежку, – и Александр протянул пацану монету.
– Не надо. Спасибо. Я делал свое дело, – гордо отказался тот.
– Возьми, не стесняйся. Мы от души, – подбодрила его Марина.
– Спасибо, – мальчонка взял монету. – Вы правы. Отец говорит, деньги никогда не лишние. Спокойной вам ночи!
И он, наконец, по-мальчишески побежал прочь.

– Что будем делать? Я рассчитывал на какой-никакой ужин, – обратился Саша к Марине.
– Надо было все-таки поесть на той заправке, – посетовала она. – Все равно ехали в кромешной тьме.
– Это замечание теперь вряд ли поможет нам насытиться, – хмыкнул Александр. – Есть какие-нибудь более конструктивные предложения?
– Пойдем, поищем что-нибудь в округе, заодно прогуляемся…
– Аппетит нагуляем, – добавил Саша.

Они побрели по той полутемной улице, по которой прибыли сюда, похоже, единственной в этом мало-населенном поселке, где изредка встречались маленькие мазанные домики с пальмовыми крышами.
– На такой населенный пункт одного ресторана более чем достаточно, даже если в этом ресторане не кормят, – невесело пошутила Марина.
– А там что? – и Саша указал на деревянный в отличие от остальных дом, с открытой верхней створкой двери, где горел свет. – Не магазин ли часом?

Заглянув в открытое окошко, они с радостью увидели стеллажи со всякой снедью. Нижняя створка двери легко подалась, и они очутились в небольшом помещении с земляным полом и множеством полок с товарами. Из-за прилавка их поприветствовала молодая индианка в национальном уипиле, красочно расшитом диковинными узорами. Голодными глазами они начали шарить по полкам.

– Чипсы-шмипсы, сникерсы, орешки, кока-кола и всякая хрень, – Беловежский недовольно хрустел пакетами.
– Да уж, чипсы как-то ни к чему.
– Что бы вы хотели? – обратилась к ним хозяйка, догадавшись, что они что-то ищут и не находят.
– Понимаете, мы проехали много километров по тяжелой горной дороге,  приехали издалека. Обедали рано. А ресторан, где мы остановились, не работает, – начал объяснять Александр.
– Так вы голодны? – просто спросила индианка.
– Да, – ответила Марина. – Может, у вас в магазине есть какая-нибудь еда?
– Если хотите, я могу вас накормить, – предложила женщина. – Правда, ничего особенного нет. Яичница с беконом и фасоль вас устроит?
– Конечно! Спасибо огромное! – наперебой начали благодарить Саша и Марина.

Женщина вышла. Через минуту появился индеец, тоже молодой, симпатичный с длинными ниже плеч черными волосами. Одет он был в футболку и джинсы. Он принес два деревянных раскладных стула и кивнул, чтобы посетители располагались.
– Какая красивая женщина, да и муж ее тоже очень приятный, – отметила Марина, когда мужчина снова вышел.
– Да, видимо, это майя-лакандоны. Здесь их место обитания, – начал Саша. – И эта пара поистине красива, что удивительно. Майя ведь в принципе совсем не отличаются приятной наружностью. Они вообще скорее страшные.
– Ну, ты скажешь тоже!
Беловежский улыбнулся:
– Наш научник иногда шутит, что майя создавали красивую архитектуру, потому что сами были уродливы.

Вернулся мужчина с небольшим раскладным столом и поставил его перед сидевшими посетителями. Он тщательно протер стол влажной тряпкой и постелил две матерчатые салфетки. А через несколько минут красивая индейская пара вынесла тарелки с яичницей, беконом и коричневой фасолью и плетеную корзиночку с завернутыми в кухонное полотенце горячими тортильями.

Женщина извинилась, что вынуждена покинуть их, потому что пора укладывать спать маленьких детей. Ее муж остался за прилавком: видимо, час закрытия магазина еще не наступил.
Томина не находила слов, чтобы выразить переполнявшее все ее существо чувство благодарности.
– Я ничего вкуснее не ел за всю свою жизнь! – очевидно, Беловежский вполне разделял ее настроение.

За едой они рассказали хозяину, что они вовсе не гринги, а приехали из России, что они путешествуют по зоне майя, в общем, ответили на все вопросы, которые он охотно задавал. В ответ на их удивление, что ресторан не готов покормить туристов, хозяин сказал, что здесь это частенько бывает.
– Так вам не впервой спасать голодных скитальцев? – засмеялся Александр.

Индеец назвал им до смешного низкую цену за ужин. Саша настоял на том, чтобы дать больше. Хозяин долго отнекивался, а потом долго благодарил. Тепло простившись с гостеприимными лакандонами, спасшими их от голодного обморока, они, наконец, добрались до своего номера.
– Интернет? – вдруг вспомнила Марина.
– Я спрашивал у нашего Тома Сойера. Ежу понятно, что здесь нет никакого вай-фая.
– Я так и подумала. Значит, Гуров не получит мой потрясающий материал про Тонину, а я не получу от него взамен информацию про убийство Ветрова, – сокрушалась Томина.

Беловежский признал, что их расследование откладывается на сутки:
– А ведь мы уже посещаем те места, где бывал Ветров, и где он вполне мог припрятать вазу.
– Саша, здесь еще вряд ли. Исходя из рассказа Гарсии, он долго не хотел верить, что его преследуют.
– Да и я думаю, что, скорее всего, он припрятал его ближе к Юкатану: все же именно там он должен был встретиться с учеными.
– Слушай, не мог ли он вообще передать сосуд этому своему другу, как его, Быстрову? – вдруг осенило Марину.
– Вряд ли. Тогда сосуд не был бы потерян.
– Но Николай мог не обнародовать местонахождение сосуда, потому что из-за этой вещицы убили его друга.
– Загадок много, – задумчиво проговорил Александр.

Томина подошла к своей кровати и резко повернулась к Беловежскому:
– Саш! Я убирала чемодан под кровать, когда мы уходили. А сейчас он лежит в проходе.
– Да брось ты, на что ты намекаешь?
– Ни на что. Проникнуть сюда ничего не стоит. – И она кивнула на стеклянную дверь, ведущую в джунгли.
– Приходил ягуар, – попытался пошутить Саша, но поперхнулся: – Да уж.

Он подошел к этой странной двери. Ее верх представлял собой стеклянные жалюзи. Ровно на уровне замка одна стеклянная планка отсутствовала.
– Так было?
– Было. Я еще после Мигеля подходила и обозревала вязкую темноту сквозь этот «портал» злых духов.
– Не нагнетай!
– Это была попытка пошутить, – Марина смущенно улыбнулась.
– Ладно! Проверяй, все ли на месте. Наверняка, все ценное мы носим на себе.
– Это уж точно.
– И вообще, я думаю, ты просто забыла: возможно, что-то потом вытаскивала из чемодана и не задвинула, – предположил Саша. – Нам надо отдохнуть. Давай, Мариночка, ко сну.

 Он назвал так ее впервые и произнес это с какой-то особой нежностью. Марина невольно откликнулась ответным «да, Сашенька!»
Она испытала, наконец, умиротворение. Человек, который сопровождал ее в этой поездке и с которым она волею судеб или своей собственной две ночи провела в одной комнате и одну даже в одной постели, человек этот сейчас казался ей очень надежным. С ним было не страшно. С ним было легко. Его юмор и ирония, пусть иногда направленные острием на нее самоё, упрощали сложное, проясняли запутанное, облегчали тяжелое.

С этими мыслями она вошла в ванную комнату и от неожиданности громко вскрикнула. Беловежский немедленно прибежал на крик, но предварительно постучал. В углублении душевого отсека на белом кафеле чернел огромный паук с пушистыми тонкими лапками.
– Мда! Этого еще не хватало. Сначала крыса. Теперь этот. Убить? – с готовностью спросил Саша.
– Тарантул? – в свою очередь задала вопрос Марина.
– Скорее детеныш тарантула. Хотя я что-то подзабыл энтомологию, особенно виды пауков, – ухмыльнулся Саша. – Так какие решительные действия предпринимаем?
– Никаких. Жалко.  Он же не придет к нам в комнату?
– Не думаю, да нет, конечно, – как-то слишком рьяно заверил Саша.
– Может, он сам уйдет?
– Может. Ты душ-то сможешь принять?
– Он мне не мешает.

– Ну, смотри, друг всего живого. Ни крысами тебя не запугать, ни пауками. Дай пожму твою мужественную лапу, – и Беловежский протянул руку для рукопожатия. Марина с готовностью подала ему свою. Он бережно взял ее за пальцы, слегка склонился и поцеловал ей руку.
– Пожалуй, я готов идти с тобой в разведку, – добавил он.
Марина улыбнулась:
– Я польщена.

***

– Альтисимо!
– Слушаю.
– Мы их потеряли.
– Mierda!/(исп.ругательство)/ Как?
– Вели их от Агуа Асуль до Паленке. Последний раз видели на заправке.
– Ну?
– Проехали чуть вперед, чтобы не светиться. Но русские в Паленке не въехали.
– Куда они могли деться?
– Там развилка. На Бонампак.
– Есть свои люди в Бонампаке?
– Думаю, да.
– Действуйте. Ищите. А эти эхекуторы пусть ждут их в Паленке.
– Вас понял.