За антисоветскую улыбку - карцер

Репрессии и лагеря после Великой Отечественной войны, вплоть до смерти Сталина, оставались универсальным методом социалистического хозяйствования.
В это время количество заключенных в СССР достигло пика - около трех миллионов человек.
Только в Пермской области существовали свыше 170 лагерных пунктов и концлагерей.
После 1953 года количество лагерей сократилось, однако политическая система сталинизма по-прежнему оставалась репрессивной.
Мемориальный музей истории политических репрессий "Пермь-36" - единственный в стране музей-лагерь ГУЛАГа, находящийся в Пермском крае, близ деревни Кучино.
Почтовый ящик УТ 389/36 основали в 1946 году. В его биографии выделяют три исторических периода.
В 1946-1953 годах он именовался ИТК №6, типичным лесным лагерем, где отбывали срок и томились осужденные "указники", "бытовики" и небольшой процент политических заключенных.
С 1953 по 1972 год тут уже содержались бывшие сотрудники правоохранительных органов, наказанные за карательные действия в период сталинских репрессий.
В начале 70-х годов власти, готовясь к очередным преследованиям инакомыслящих, открывают в Пермской области новые политические лагеря.
Самый жесткий из них - ИТК №6, переименованный в лагерь ВС- 389/36.
Площадь этого "почтового ящика", в котором находилось тысяча заключенных, составляла пять гектаров, опоясанных вышками и пятью рядами - маскирующим, основными заграждениями,  предупредительным забором и двойным препятствием из колючей проволоки под электрическим током.
Повсюду - красные угрожающие таблички: "Разговаривать запрещено!" "Курить запрещено!" "Следовать инструкциям охраны!"
Четырежды в день узники подвергались унизительной процедуре на контрольно-пропускном пункте производственной зоны, "шмоналовке", где их обыскивали, порой раздевая догола, "на предмет обнаружения недозволяемых предметов".
Здесь свирепствовало единственное в стране отделение особого режима политических заключенных, в камерах которого были круглосуточно заперты те из них, кто раньше отбывал срок по обвинению в "антисоветской агитации и пропаганде" и, выйдя на свободу,  продолжал интеллектуальную  борьбу с режимом  и его идеологией.Они, именуемые диссидентами, осуждались на десять, двадцать пять лет.
В этой колонии среди осужденных за антисоветскую пропаганду и агитацию (за исключением барака особого режима) преобладали люди, писавшие и распространявшие листовки, направлявшие письма В Политбюро ЦК КПСС, редакции газет, создававшие различного рода нелегальные организации.
Бывший украинский диссидент В. Овсиенко, сидевший в "Перми - 36", вспоминает:"Фактически это был не лагерь, тюрьма сверхжестокого режима содержания.
Если у головных лагерях рецидивистов выводили в цеха рабочей зоны, то мы и работали в камерах, через коридор. Прогулку разрешали на час в в обшитом жестью дворике два на три метра, сверху обнесенном колючей проволокой, а на помосте - надзиратель..
Из наших камер  был виден только черный забор, находившейся в пяти метрах от окна, и клочок неба. (Свидетельствую: я был в этой зоне, на экскурсии, все видел своими глазами - автор). Питание наше стоило 24-25 рублей в месяц с водой, ржавой и вонючей... Некоторые из нас годами не видели никого, кроме сокамерников и надзирателей..."
Немного подробнее о двух "узниках совести", отбывавших срок в "почтовом ящике".
Гаяускас Балис,литовский патриот, с 1948 года до перестройки, с небольшими перерывами, сидел в советских лагерях. С 1980 по 1987 год сидел в "Перми-36". В настоящее время живет в Литве, занимается общественной и политической деятельностью.
Из письма З. Николаевой в редакцию газеты "Пионерской правды", датированного апрелем 1947 года (вновь свидетельствую: в архивах "Перми-36" я видел оригинал этого письма - автор): "Редакторы газеты, вы называете нашу страну счастливой? Она самая ужасная: народ превратили в рабов. Человек трудится день и ночь. Голод и нужда сделали его суровым. только у нас люди жрут мороженую и гнилую картошку. На Западе и свиньи ее не едят. Сталин забыл о нас, детях. Разве счастлива страна, когда ребятишки синие, желтые и зеленые? В их лицах нет и кровинки..."
В материалах следствия указывалось, что 33-летняя Николаева составила анонимное письмо контрреволюционного содержания, обнаруженное при обыске квартиры.
Областной суд приговорил ее к лишению свободы с последующим двухгодичным поражением в избирательных правах.
Подобного рода инакомыслящие и отбывали срок в "Перми-36".
Заключенные особого режима имели право первую посылку получить после отбытия половины срока. Им разрешалось письмо в месяц и разовое длительное свидание с близкими родственниками по истечении года.
Штрафной изолятор - самое тяжелое физическое испытание узников. Здесь в "каменном мешке" сидели четыре человека. Им полагалась каменная мебель- один стол, стул, умывальник. Железными были только нары, без постели, в дневное время поднимаемые и запираемые на замок.
Горячую пищу, баланду или "кашу-размазню" выдавали через сутки, в промежутке - ломоть хлеба с кипятком. Это рацион издевательски именовался "Норма 9 "Б".
В изоляторе политический заключенный отбывал 15 суток, а политического рецидивиста бросали в застенок на срок до шести месяцев.
"Трудовая терапия" - тоже в специальных каменных каменных камерах: шесть дней по восемь часов.
С целью физической "прессовки" наказывали за любые провинности: "не выполнил производственную норму:, "не был достаточно откровенен при разговоре с сотрудником КГБ", "шел вне строя и антисовестки улыбался".
За пение, нарушающее лагерный режим, тоже наказывали. (В числе отбывающих срок в "Перми-36" был и писатель Вадим Бородин. Об этом он написал в документальном романе "Третья правда" - автор)
В декабре 1986 года концлагерь был закрыт, а спецконтингент освобожден. А последние полтзэки, которые выжили, домой возвратились только в 1992 году.
Закономерно, что "Пермь-36" входит в список ста памятников мира, требующих особого внимания...