Николя-Габриель Леклерк и Собакин М Г

Никола-Габриэль Леклерк (до возведения в дворянство Клерк; 1726—1798) — французский медик и историк России.

Был полковым доктором, находился в действующей армии; впоследствии назначен главным инспектором госпиталей королевства и председателем комиссии для изыскания средств к пресечению царивших там неурядиц и злоупотреблений. За свою полезную общественную деятельность он получил орден св. Михаила, пенсию в 6000 ливров и дворянское достоинство; но вскоре придворные интриги лишили его места, а революция — пенсии.

Никола-Габриэль Леклерк
Дата рождения:
6 октября 1726[1]
Место рождения:
Бом-ле-Дам, Франш-Конте
Дата смерти:
30 декабря 1798[1](72 года)
Место смерти:
Версаль
Страна:
 Франция
Научная сфера:
медицина, история

Леклерк Николай Габриель. (Клерк — так писался до получения дворянского звания) — ученый врач, почетный ... Основанием ему послужили материалы, доставленные князем Щербатовым и Собакиным, и заимствования из словаря Новикова.

Был призван в Россию в 1759 г. императрицей Елизаветой, пробыл здесь четыре года. Поступил врачом к графу К. Г. Разумовскому, и сопутствовал гетману в путешествиях его по России и за границей.

Затем был врачом герцога Орлеанского. Вернулся в Россию, где занимал до 1777 г. различные должности: был лейб-медиком вел. князя Павла Петровича, директором наук в сухопутном шляхетном корпусе, профессором и советником в Академии Художеств, инспектором Павловской больницы в Москве. Он собрал на месте материалы для истории России, вышедшей под заглавием: «Histoire de la Russie ancienne et moderne» (6 тт., 1783—94) и вызвавшей ожесточенную критику И. Н. Болтина.

Написал ещё несколько романов, сочинение об эпидемии на Украине в 1760 г.,

    Леклерк, Николай-Гавриил // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
    Леклерк, Николай-Габриель // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.
    Профиль Никола-Габриэля Леклерка на официальном сайте РАН

Николя-Габриель Леклерк также написал многотомный труд по истории России. ... Критика труда Леклерка стала отправной точкой исторических работ выдающегося русского историка И. Н. Болтина, который опубликовал в 1788 году два тома...

УЧАСТНИК И ПРОПАГАНДИСТ
ПЕДАГОГИЧЕСКИХ РЕФОРМ ЕКАТЕРИНЫ II
Николя Габриель Леклерк (1726–1798) – один из самых влия-
тельных и, во всяком случае, самых заметных французов среди тех, что
посещали Россию в XVIII в. Его имя в истории русско-французских
связей оказалось волей судеб рядом с такими именами, как Ломоно-
сов, Бецкой, Екатерина II, Дидро. В литературе оно известно в разных
вариантах: Клер, Клерк, Леклерк ). Во избежа-
ние путаницы и в соответствии с русской традицией будем называть
его Леклерком. Это был вездесущий персонаж – преуспевающий врач,
достигший высоких должностей во Франции и, особенно, в России,
плодовитый литератор, близкий к физиократам, переводчик, историк,
политический агент французских и, возможно, шведских властей и т.д.
На поприще педагогики он прославился как переводчик сочинений
Ивана Ивановича Бецкого, книги, ставшей одной из самых удачных
пропагандистских акций русского двора. Но и сам Леклерк был авто-
ром нескольких педагогических сочинений, составление которых вы-
текало из его служебных обязанностей сотрудника Сухопутного шля-
хетного кадетского корпуса и императорской Академии художеств.
Карьера во Франции и в России
Леклерк родился в 1726 г. в г. Бом-ле-Дам (область Франш-
Конте). Его отец был медиком. Получив также специальность врача,
Леклерк практиковал сначала в провинции, а в 1757 г., во время Се-
милетней войны, был назначен первым медиком королевских войск в
Германии. Вскоре, в 1759 г. Леклерк оказался в России, если доверять
его собственным словам, «по приглашению императрицы Елизаветы
Петровны»1. Как он попал в Россию, точно не известно, но сразу ока-
зался на видном месте, став личным врачом Кирилла Григорьевича
Разумовского, гетмана Украины, президента Императорской академии
наук, брата Алексея Григорьевича Разумовского, фаворита императри-
цы. Сначала он ;ил при дворе гетмана в Глухове, затем по протекции
Разумовского получил в Москве место инспектора только что основан-
ной Павловской больницы.
Своими успехами в России Леклерк был, пре;де всего, обязан
искусству врача и высоким связям2. У;е в 1761 г. он был назначен по
воле К.Г. Разумовского иностранным членом императорской Акаде-
мии наук3, а 11 апреля 1765 г., как гласит протокол, по предло;ению
профессора Штелина «достойный французский врач Клерк, который
дол;ен сопрово;дать нашего светлейшего президента, отправляющего-
ся в Германию и во Францию» избран почетным членом той ;е Ака-
демии4. Повторное избрание, состоявшееся вскоре после смерти М.В.
Ломоносова (4 апреля 1765 г.), могло польстить честолюбивому фран-
цузу и позволяло ему считать себя, в соответствии с французской тра-
дицией, заступавшим место великого русского ученого в академиче-
ском сообществе. Через несколько дней после принятия в Академию,
15 апреля 1765 г., Леклерк произнес в ученом собрании речь, в которой,
как гласит протокол заседания академической конференции, «оплаки-
вая кончину Ломоносова, восславил бессмертное имя Петра Велико-
го и воздал хвалу нашей несравненной императрице»5. Эта речь, вы-
звавшая критику со стороны нескольких членов Академии, которые
воспрепятствовали ее публикации, впоследствии принесла Леклерку
славу «первого панегириста Ломоносова»6.
Леклерк покинул Петербург вместе с Разумовским, проехал с
ним через Европу и, вернувшись во Францию, снова получил высо-
кий пост – врача герцога Луи Филиппа Орлеанского и с тех пор жил
в Вилль-Котре, резиденции герцогов Орлеанских. Однако вскоре он
снова вернулся в Россию, чтобы, по его словам, поправить свои финан-
совые дела. Второй русский период его жизни продлился ровно столь-
ко, сколько и первый, около семи лет, с 1769 по 1775 г., но оказался еще
успешнее. Теперь Леклерк был приближен к великому князю Павлу
Петровичу, именуя себя в своих сочинениях лейб-медиком. По данным
же Месяцослова, он числился среди докторов Медицинской коллегии
в чине капитана, состоя в штате генерал-адмирала, то есть великого
князя7. Одновременно Леклерк занимает должности врача и директора
наук в Кадетском корпусе (1770-е гг.), профессора анатомии и мифо-
логии Академии художеств (1772–1775). Сам он о себе писал в третьем
лице: «Имел честь обедать с Его Императорским Высочеством, его лю-
бят и ценят все вельможи двора»8. Трудно сказать обо всех вельможах,
но известно, что Леклерк сблизился с Иваном Ивановичем Бецким –
человеком, пользовавшимся неограниченным доверием Екатерины II,
автором одобренных ею педагогических проектов, президентом Акаде-
мии художеств. Он и жил в доме Бецкого, недалеко от Зимнего дворца
на набережной Невы9. Приобретя значительное влияние, он оказывал
протекцию своим соотечественникам, например, рекомендовал гувер-
неров в императорские учебные заведения, помогал Дидро, посетивше-
му Петербург в 1773–1774 г., в знакомстве с русской столицей. В пере-
писке с Леклерком как доверенным лицом Бецкого Дидро обсуждал
проект издания «Энциклопедии» в России10.
Леклерк много писал, оставив несколько десятков томов раз-
ной величины и не столько по своей основной специальности – меди-
цине, сколько по вопросам политики, истории, философии, педагогики
и т.д. В Петербурге он даже пытался издавать журнал11. Его тяжелый
и многословный стиль раздражал и до сих пор раздражает его читате-
лей. Современники и позднейшие авторы не раз писали об излишней
самоуверенности и самодовольстве Леклерка.
Дурную славу сослужила ему прежде всего «История древней и
новой России», многотомный компилятивный опус12. Однако эта сум-
бурная книга, вызывавшая резкую критику в России и во Франции,
сыграла свою роль в истории международных контактов и даже поро-
дила полемику, важную для русской культуры, стимулировала появ-
ление исторических трудов И.Н. Болтина и Екатерины II. Кроме того,
Леклерк был одним из немногих французов имевших тогда доступ к
материалам русских архивов и библиотек, и эти документы в той или
иной мере нашли отражение на страницах его книги13. От профессора
Петербургской академии наук Якоба Штелина он получал материа-
лы по истории Академии14, от виднейшего тогда историка Михаила
Михайловича Щербатова сведения по истории дворянства15, а Миха-
ил Григорьевич Собакин, литератор, член Государственной коллегии
иностранных дел, сделал для него извлечения из многих рукописей16.
В своей «Истории России» Леклерк, следуя принципам просветитель-
ской философии, обличал деспотизм русских властей и рабское поло-
жение крестьянства, но, опасаясь гнева императрицы, воздержался от
главной запретной темы, описания переворота 1762 г.17
Занимаясь в России столь разнообразной деятельностью, Ле-
клерк попутно собирал экономические и политические сведения и
сообщал их французским властям. Он сам называл себя «тайным
корреспондентом Франции в России»18. Его разведывательная рабо-
та была высоко оценена: по возвращении он получил за свои заслуги
дворянство и приставку «Ле» к фамилии, орден Св. Михаила, пенсию
от ведомства иностранных дел. Он снова вернулся на медицинское по-
прище, был назначен главным администратором военных госпиталей
и богаделен, жил в Версале. Революция лишила его пенсии, последние
годы жизни прошли в безуспешных попытках восстановить матери-
альное благополучие. Умер Леклерк в 1798 г.
Леклерк – педагог
За время своего пребывания в России (1759–1765, 1769–1775)
Леклерк застал последние годы царствования Елизаветы Петровны,
краткое правление Петра III, был очевидцем восшествия на престол
Екатерины II и первых лет ее царствования. Он снова вернулся в Пе-
тербург в момент наибольшей популярности русской императрицы
при европейских дворах, в светских салонах и литературных кругах,
когда Екатерина, вступив на путь просветительских реформ, уже за-
вязала переписку с Вольтером, щедро заплатила за библиотеку Дидро,
издала «Наказ», решилась на обсуждение вопроса о положении кре-
постных крестьян.
Леклерк стал свидетелем ее свершений и даже оказался сопри-
частен к реформам в области педагогики. Императрица, увлеченная
теориями Локка, энциклопедистов и Руссо, намеревалась с помощью
воспитания и образования создать «новую породу людей», просвещен-
ных и трудолюбивых граждан, для чего ею были реформированы ранее
существовавшие и созданы новые учебные заведения.
Интерес к вопросам образования и воспитания, которые увле-
ченно обсуждали его современники, был со стороны Леклерка не толь-
ко данью моде, но соответствовал его прямым служебным обязанно-
стям, как директора наук в Сухопутном шляхетном кадетском корпусе,
как профессора и члена Совета императорской Академии художеств.
Должность директора наук Кадетского корпуса была высокой,
соответствовала 7-му классу по Табели о рангах и хорошо оплачива-
лась – 600 рублей в год19. Директор наук, согласно уставу, сочиненно-
му Бецким, долен был наблюдать за постановкой преподавания, оце-
нивать знания учителей и воспитанников.Разумеется, Леклерк по долгу слу;бы хорошо знал учителей и
гувернеров, трудившихся в государственных учебных заведениях, имел
представление о тех, что подвизались в частных домах. Так из материа-
лов архива Императорской академии худо;еств известно, что в 1772 г.
он рекомендовал в Академию двух членов семьи Дельсаль (D;;;s;;;;),
впоследствии основавших собственный частный пансион в Москве21.
Возмо;но, были и другие подобные рекомендации.
Леклерк сам считал себя причастным к воспитанию великого
князя Павла Петровича, посвятив наследнику русского престола свой
философский трактат «Ю Великий, или Китайская история» (Суас-
сон, 1769)22. Несколько страниц трактата да;е были отведены сравне-
нию Российской империи с китайской империей. Не случайно книга
была издана в 1769 г., то есть в год возвращения Леклерка в Россию.
В Архиве внешней политики Российской империи в фонде «Письма
и прошения разных лиц на высочайшее имя и высоким особам (на
иностранных языках)» сохранился рукописный текст авторского по-
священия Павлу Петровичу и издательского проспекта книги, пред-
назначенного для возможных подписчиков. Вся рукопись составлена
и подписана самим Леклерком23. Судя по тому, что посвящение было
опубликовано, оно получило одобрение русского двора, а возможно,
и само издание было поддержано Петербургом, хотя мы не можем
утверждать этого наверняка, так как перечня подписчиков в просмо-
тренных нами экземплярах нет. Во всяком случае, Леклерк получил
приглашение приехать в Петербург, значит, книга была принята благо-
склонно. Сам Леклерк, безусловно, гордился своим сочинением: он не-
однократно его упоминал и, видимо, сам привез в Петербург большое
число экземпляров этой книги. В 1775 г., уезжая из России, он оставил
Академии художеств в подарок 80 экземпляров «Ю Великого»24. Не
исключено, что он сделал это потому, что ему было слишком сложно и
дорого вести книги во Францию.
Деятельность Леклерка на педагогическом поприще представ-
лена текстами нескольких речей перед учащимися Кадетского корпуса
и Академии художеств, которые были опубликованы в 1772-1774 гг.
Произносил он их по-французски, опубликованы были и оригиналы,
и русские переводы25.
«Речь в Публичном собрании императорской Санктпетербург-
ской Академии художеств» датирована 1773 г.26 В ней Леклерк дает
классификацию искусств по видам, рассматривает соотношение раз-
ных видов художеств с природой, обсуждает проблему сочетания раз-
ума и чувств в творчестве. В конце речи находим панегирик Екатерине
II и великому князю Павлу Петровичу: «Вы достигнете блаженства ве-
щала древность народам, когда Государи будут философами или когда
философы будут царями. Предвещание свершилось: Екатерина цар-
ствует благодеяниями и просвещением, а Сын Ея, Сын Ея достойный,
уже во всем Ей соревнует»27.
В том же 1773 г. были изданы «Философические рассуждения о
воспитании»28. Брошюра открывается посвящением графу Ивану Гри-
горьевичу Чернышеву, влиятельному вельможе, занимавшему пост
вице-президента Адмиралтейств-коллегии, которую формально воз-
главлял великий князь, имевший чин генерал-адмирала. Посвящение
Чернышеву не случайно, граф участвовал в воспитании Павла Петро-
вича, в обсуждении и разработке проектов новых учебных заведений,
и свидетельствует о высоких связях Леклерка. Это краткое сочинение,
по сути дела, является проспектом предполагаемого большого тракта-
та. Леклерк сообщает, что трудился над ним три года. Будущая книга
должна, по его словам, состоять из нескольких маленьких томов, что
лучше для восприятия молодыми людьми, поскольку основным прин-
ципом преподавания является доступность и легкость обучения. Это
собрание отрывков «взятых из лучших сочинителей, философов, ора-
торов, стихотворцев»29. Леклерк считает, что нужно иметь всего лишь
несколько хороших книг, ученики заучат главное, и частыми повторе-
ниями, воспримут эти мысли как свои собственные. В русском вариан-
те книги вслед за этими общими рассуждениями следует «Речь г. Клер-
ка говоренная к господам кадетам императорскаго сухопутного шля-
хетнаго кадетскаго корпуса, в присутствии высокопочтенных членов
Совета при начатии курса физики, натуральной истории и химии»30.
Первая половина речи посвящена общим рассуждениям о воспитании,
другая часть – свойствам природы и их изучению. Обращаясь к каде-
там, Леклерк говорит: «Государыня <…> желает, просвещая ваш разум,
насадить добродетель в сердца ваши». Прежде всего, ученики должны
читать хорошие книги, уметь правильно писать, владеть красноречием
и стихотворством. В программу обучения входят также рисунок, ариф-
метика, геометрия и математика, естественная история, химия, отече-
ственная история, история других народов, а также Рима и Греции,
география, экспериментальная физика, механика. Для последней он
дает наглядный пример, понятный ученикам: знание механики было
важно при установке пьедестала памятника Петру Великому. Они мог-
ли своими глазами видеть этот пьедестал из окон Кадетского корпуса,
расположенного напротив, на другом берегу Невы.
Еще одна речь перед кадетами – «Искусство являться в свет
с успехом». Она была издана в 1774 г. на двух языках, французском и
русском, в виде брошюры с параллельными текстами31. Речь посвящена
кадетам V возраста, то есть самым старшим. Это - напутственное слово
выпускникам корпуса. Леклерк призывает их сохранить плоды обра-
зования, предостерегает от опасностей, стоящих на жизненном пути.
Потомственный врач, преуспевающий представитель третьего сосло-
вия, говорит молодым дворянам, что «истинное дворянство состоит в
добродетели, как истинное богатство в нравах»32. Не стоит кичиться
знатностью предков, подлинным является только личное дворянство.
Вельможи и богачи считают себя королями, но следует уважать труд
земледельца, лесоруба, плотника, кузнеца, которые создают блага для
общества. Работа должна оплачиваться, а долги нужно возвращать.
Дань, которую Вы должны уплатить своему Отечеству – Ваши знания.
Необходимо знать родной язык, нельзя пренебрегать своим нажледием
(patrimoine)33. Следует отметить, что и по содержанию, и по стилю
краткая речь, произнесенная в Кадетском корпусе, выгодно отличает-
ся от других сочинений Леклерка. Поскольку она относится к 1774 г.,
осмелимся предположить, что перед нами результат общения с Дидро,
общения, которое длилось в течение нескольких месяцев. Странно, что
в этой публикации ни разу не упоминается императрица, в отличие,
например, от выступления в Академии художеств 1773 г.
Прославление педагогических реформ русской императрицы
Участвуя по мере сил и способностей в просвещении русского
юношества Леклерк одновременно занимался пропагандой просвети-
тельских планов и деяний русского двора на международной арене.
В 1772 г. в журнале физиократов «Эфемериды гражданина»
было напечатано анонимное «Письмо господину Дюпону», датирован-
ное 1 октября 1771 г34. Сам Леклерк в других публикациях подтвердил
свое авторство. Отдельным изданием брошюра вышла в Петербурге у
Гартунга в 1772 г.35, а русский перевод в типографии Кадетского корпу-
са в 1773 г36. В открытом письме прославляются не только новые вос-
питательные учреждения (особенно Кадетский корпус), но и другие
деяния Екатерины II, «философа на троне»: ее веротерпимость, изда-
ние «Наказа», обсуждение вопроса о крестьянской собственности на
конкурсе Вольного экономического общества (1767–1768). Заметим,
что в этом конкурсе участвовал адресат письма – Дюпон де Немур, а
также другие физиократы37. По условиям конкурса ответы были ано-
нимны, не все имена его участников стали известны, поэтому нельзя
исключать и участия самого Леклерка. Он, хотя и не был в то время
в России, но мог узнать о конкурсе как из европейских газет, так и от
своих русских знакомых.
Самое знаменитое пропагандистское выступление Леклерка –
перевод на французский язык сочинений Бецкого38. Эта официозная
публикация была предназначена для того, чтобы представить Европе
лестный образ русской императрицы, «цивилизующей» свою страну.
Значение книги было тем более велико, что в ее издании принял уча-
стие Дидро, посетивший тогда Петербург. Книга имела успех, два ее
издания вышли в Амстердаме, в 1774–1775 гг., третье в 1777 в Невша-
теле, где охотно занимались перепечаткой популярных книг39.
Эта книга сложна по составу: она состоит из двух томов, тексты
и документы касаются десятка различных учреждений. Кроме того,
Леклерк снабдил ее посвящением Екатерине II, собственным введе-
нием и примечаниями, а Дидро – замечаниями от издателя. История
появления книги и роль Дидро в ее создании детально исследованы
Жоржем Дюлаком40. Он показал, что во введении Леклерка содержат-
ся заимствования из заметок Дидро, написанных в Петербурге для
императрицы или составленных после бесед с нею. Изучив рукопись
первого тома, сохранившуюся в РНБ41, и сопоставив ее с амстердам-
ским изданием, Ж. Дюлак выявил правку, внесенную философом. Он
показал, что Дидро исправлял напыщенный стиль переводчика, уточнял
формулировки, неудачные выражения, убирал лишние эпитеты и т.д.
Говоря о Леклерке как о переводчике, нужно заметить, что в
целом он справился со своей задачей – довольно точно передал содер-
жание книги, иногда разъясняя те или иные реалии, иногда дополняя
оригинал. Приведем несколько примеров:
В книге Бецкого.перевод значительно отличается от оригинала: он
подробнее, изменена последовательность фраз. Например, переводчик
уточняет возраст учеников (6–7 лет), а передавая слово «взрослый»
ученик, переводчик говорит об учениках «продвинутых и сделавших
успехи в учебе» и т.д.
В книге Бецкого: «Не будь никогда празден»46.

Переводчик опять же толкует русский текст, дополняет его и
пишет, назойливо поучая: «Не будьте ни ленивыми, ни праздными.
Праздность – мать всех пороков».Само собой разумеется, что, несмотря на отличия, перевод по-
лучил одобрение в Петербурге, в противном случае книга не смогла
бы выйти в свет. Вполне вероятно, что и сам Бецкой вносил какие-
то изменения во французский текст. Во всяком случае, переводчик и
его возможные редакторы были хорошо осведомлены об организации
учебных заведений империи.
Рукопись французского перевода, исследованная Ж. Дюлаком,
заключена в нарядный переплет из красного сафьяна, украшена гра-
вюрами, выполнена копиистом и подписана Леклерком. Возможно, эта
подносная рукопись предназначалась для самой императрицы.
Рукопись педагогического трактата Леклерка
В ОР РНБ хранится и собственное сочинение Леклерка, по-
священное русским учебным заведениям. Рукопись имеет длинное и
скучное заглавие (в пер. с фр.): «Точное определение методического и
единообразного обучения, которое гувернеры и гувернантки должны
давать ученикам обоего пола в Воспитательных домах, учрежденных
Екатериной II, императрицей всея Руси, составленное Клером <…>»,
далее перечислены все его должности и звания48. («Плохие методы, плохое образо-
вание, плохие законы всегда многоречивы»). Рукопись действительно
невелика по объему, в ней 28 листов в четверку. Но эпиграф заставит
усмехнуться каждого, кто знаком с сочинениями столь многословного
автора, каким был Леклерк.
Содержание рукописи отличается от упомянутых выше педа-
гогических публикаций Леклерка, прежде всего своей конкретностью.
Текст состоит из 25 разделов, которые последовательно (по возраст-
ным группам) излагают ход учебного процесса. Речь идет только о
юношах дворянах, во всяком случае, во второй части трактата, то есть
о Сухопутном шляхетном кадетском корпусе. Ученики от 5 до 18 лет
(в то время как в книге Бецкого – до 21 года) разделены на несколько
классов (их точное число не приводится). В каждом классе обучение
длится несколько лет. При этом автор регулярно указывает книги, ко-
торые рекомендует использовать в процессе обучения.Для Леклерка, в соответствии с учением сенсуализма, основ-
ной принцип образования состоит в том, что все идеи происходят от
чувств: в подтверждение этого тезиса приводятся ссылки на Аристо-
теля, Гассенди, Монтеня, Декарта, Локка, Кондильяка. Нужно переда-
вать полезные знания, не утомляя учеников. В процессе обучения про-
стые идеи должны предшествовать сложным, частные общим. Время
занятий увеличивается постепенно.
Дети поступают учиться в 5–6 лет. Им нужны учебники, ко-
торые учителя должны составлять сами и точно следовать им. Для
первого класса можно использовать сочинения аббата Плюша49, ката-
лог растений, минералов и животных, эти книги дадут представление о
трех царствах природы. За три года обучения в первом классе дети зна-
комятся с самыми необходимыми вещами, получают начальные пред-
ставления, которые должны уложиться в памяти ребенка.
Прежде всего, дети изучают родной язык. Русский язык спосо-
бен развить речь детей, заставить их говорить правильно на всех других
языках, без особенного акцента. Затем необходимы иностранные язы-
ки – французский и немецкий, поскольку на них пишут и говорят при
дворе, в городе, в судах. Леклерк рекомендует сначала учить француз-
ский язык, который является всеевропейским, замечая при этом, что
немцы, в отличие от русских, всегда сохраняют акцент и конструкцию
фразы. В этих рассуждениях определенно сказывается опыт пребыва-
ния в Петербурге, где жило много немцев, и в самой Германии. Грамма-
тики слишком сложны для детей, поэтому Леклерк рекомендует изо-
бретение Луи Дюма «Типографическое бюро», которое представляет
собой подражание способам печати: дети составляют слова до того, как
научатся писать, в игре усваивая орфографию и основы грамматики50.
Для углубленного изучения французского автор рекомендует грамма-
тику Вайи51, классический трактат по риторике Дюмарсе52, трактат о
синонимах аббата Жирара53.В 9–10 лет ученики переходят во второй класс. Теперь среди
преподавателей нет женщин, только мужчины. Во втором классе изу-
чают искусства и естественную историю. В 10–11 лет уже необходим
нравственный катехизис, но теология детям не нужна: эта метафизи-
ческая наука недоступна пониманию. Леклерк восхищается Фенело-
ном, который объяснил ребенку, что душа существует, и делает вывод:
общечеловеческая мораль есть истинная мораль христианина.
В 11–12 лет готовятся к изучению истории. Для этого нужна
арифметика и география. По арифметике рекомендуется книга отца
Лами54, последователя Декарта, по географии популярный учебник
Лангле-Дюфренуа55.
В 12–13 лет начинают изучать историю. Сначала русскую, пре-
жде всего историю недавнего прошлого. Леклерк задает риторический
вопрос: разве правление Трувора или Рюрика интересует русских
больше, чем правление Петра Великого? Далее будущий историк из-
лагает свою концепцию: цель истории не в том, чтобы знать, в каком
году один государь, недостойный упоминания, наследовал другому
варварскому и невежественному; имена плохих государей – позор для
истории, их знать не нужно; достойны изучения лишь великие, добро-
детельные дела монархов, министров, граждан, которые сделали свои
народы лучше и счастливее. Леклерк констатирует: таких имен очень
мало и обещает вскоре составить этот важный список. В заключение
он дает банальный, но очень полезный совет: изучая историю, нужно
иметь перед глазами географическую карту.
В 13–14 лет переходят к истории зарубежной. Тогда же начинают
изучать труд о морали Христиана Вольфа56. Новое в этом возрасте – агри-
культура, каждый ученик работает на земле, выращивая овощи, зерно, цве-
ты. Все учатся таким образом уважать священное право собственности.
В 14-15 лет нужно ввести учеников в систему мироздания. Ле-
клерк рекомендует рассказывать о Ньютоне.
В 15-16 лет читают метафизику Гравезанде57. По эксперимен-
тальной физике – труд аббата Ноле58, по механике – «хороший учеб-
ник» Трабо59.В 16–17 лет в учениках нужно воспитывать философский дух
– он более важен, чем сама философия.
До сих пор обучение является общим для всех юношей. С 17–18
лет начинается специализация для магистратов, военных, дипломатов,
коммерсантов, ученых.
Будущие гражданские чины изучают естественное право, зако-
ны, национальные обычаи. Здесь Леклерк рекомендует труды француз-
ского юриста Жана Дома60, женевского профессора Жана Жака Бурла-
маки61, «Эфемериды гражданина» (;ph;m;rides du citoyen), «периодиче-
ское издание, которое содержит замечательные вещи», то есть журнал
своих единомышленников – физиократов, книгу «О Духе законов»,
которую Монтескье «написал для всех народов»62, трактат о преступле-
ниях и наказаниях маркиза Беккариа63, который, как и Монтескье, явля-
ется «апостолом человечества». Леклерк не забывает и себя, рекомендуя
собственную книгу «Ю Великий» (ее четвертую часть), где содержатся
наставления китайского императора своему сыну. В завершение для бу-
дущих чиновников рекомендуются наставления канцлера д’Агессо сво-
им детям64, жизнеописание канцлера де Лопиталя65 и т.п.
Для выбравших военную карьеру (для «дворян шпаги») полез-
ны учебник Белидора по фортификации66, основы тактики Леблона67,
мемуары разных полководцев, особенно «недавний» перевод Марка
Аврелия, выполненный Жоли и вышедший в Париже в 1770 г.68
Для дипломатов автор рекомендует сокращенное изложение
истории де Ту69, историю Тридентского собора Фра-Паоло70, труды
Пуффендорфа71, Гуго Гроция72, письма кардинала Досса73, анализ фи-
лософии Бекона, принадлежащий Делейру74.
Для тех, кто решил заниматься торговлей, – морские карты, ге-
ографические описания разных стран, сочинения английских авторов,
словари Морелле75 и Савари76 и в завершение новейшую книгу аббата
Рейналя «История обеих Индий», изданную в Амстердаме в 6 томах77.
Для всех специальностей, без исключения, необходимо знание
политической экономии, а именно сочинений Кене, Мирабо, Дюпона,
Морелле) и др.: «Каждый человек может почерпнуть в этих превос-
ходных трудах познания и практические уроки должного управления
своим имением и своими доходами, таким образом, каждый из наших
воспитанников изучит принципы экономической науки, столь полез-
ной во всех случаях жизни»78.
Как видим, в списке книг и авторов, рекомендуемых Леклер-
ком, новейшие издания, такие как труды физиократов и бестселлеры
эпохи, например, книга Рейналя, соседствуют со старыми добротными
книгами, проверенными временем, даже изданиями XVII в., которые
традиционно использовались для обучения (Фенелон, Жирар и т.д.).
Многие из них были хорошо известны в России, находились в домах
вельмо, императорских собраниях, библиотеках учебных заведений,
например, в Сухопутном шляхетном кадетском корпусе79, где главным
образом и проходила педагогическая деятельность Леклерка.
В заключении Императорское Величество желает, чтобы этот план воспитания и об-
разования получил публичное одобрение. Все гувернеры, гувернант-
ки, учителя и учительницы в наших учреждениях должны следовать
ему»80. Подобное утверждение позволяет предположить, что этот трак-
тат, как и французская версия книги Бецкого, задумывался не только
в качестве средства пропаганды, но и как руководство для многочис-
ленных франкоязычных гувернеров, работавших тогда в учебных заве-
дениях империи. Поэтому вполне допустимо говорить о причастности
Леклерка к педагогическим реформам русского двора, которые были
направлены на то, чтобы унифицировать всю систему образования и
воспитания благородного сословия. Очевидно, что Леклерк был ис-
полнен чувства значения своего труда и считал себя (не без основания)
рупором политики педагогических реформ русской императрицы.
Как видим, в этом трактате Леклерка повторяются те же общие
темы, те же конкретные факты, что и в других его педагогических пи-
саниях, те же, что находим и в труде Бецкого. Внешне рукопись богато
оформлена, имеет нарядный переплет из красного сафьяна, перепи-
сана, по всей видимости, тем же копиистом, что и рукопись перевода
книги Бецкого, о которой говорилось выше. Но, несмотря на богатое
внешнее оформление, бросается в глаза незавершенность самого со-
чинения: автор перечисляет не все классы, не все возрастные группы,
иногда обещает дать те или иные сведения, но не делает этого.
«Точное определение…»  легко вписыва-ется в серию педагогических трактатов Леклерка первой половины
1770-х гг. Саму рукопись, видимо, можно датировать еще точнее –
1774 г., то есть временем, когда готовился перевод книги Бецкого. Об
этом косвенно свидетельствует и ее происхождение. Рукопись поступи-
ла в Императорскую публичную библиотеку в составе коллекции Петра
Корнилиевича (Яна Питера) Сухтелена, уроженца Нидерландов, рус-
ского военного и дипломата, посла России в Стокгольме, знаменитого
библиофила, в коллекции которого много редкостей, приобретенных в
Швеции81. В то же время из письма шведского посланника в Петербур-
ге барона фон Нолькена Густаву III (30 ноября/ 11 декабря 1774 г.) из-
вестно, что Леклерк отправил шведскому королю ж помощью Нолькена
«некоторые из своих сочинений, как изданных, так и рукописных, глав-
 Леклерк авторитетно заявляет: «Ееным предметом коих является народное образование»82. Эти сведения
позволяют предположить, что нарядная рукопись, хранящаяся в РНБ,
принадлежала к числу тех, что были посланы Леклерком в Швецию.
Заключение
Сочинения Леклерка по вопросам воспитания стоят в ряду со-
тен подобных трактатов, наводнивших Европу в эпоху Просвещения83.
Так, он, без сомнения, был знаком с трактатом Г.Ф. Куайе Plan d’;duca-
84, в упомянутой рукописи встречаются даже буквальные заимствования из труда Куайе. Леклерк, гра-фоман и компилятор, со свойственной его современникам широтой ин-тересовался самыми различными областями знаний. Жизнь в России
предоставила ему прекрасную возможность пополнить свой интеллек-
туальный багаж, укрепить свой авторитет ученого и писателя, а высо-
кие связи позволили выступить в соавторстве с Бецким и даже с Дидро.
Русский двор не случайно выбрал Леклерка для популяризации своих
педагогических проектов. Этот француз, в отличие от многих других
иностранцев, писавших о России, был осведомлен о реальном положе-
нии дел, зависел от властей и, с другой стороны, был близок к стану
философов. Леклерк сам преподавал и занимался набором учителей,
его речи в Академии Художеств, Кадетском корпусе, использовались
в качестве учебных пособий85, а наличие русских переводов подчерки-
вает особое внимание к ним в Петербурге. Позднее генерал-директор
корпуса граф Ангальт во многом следовал той же системе преподава-
ния, пользовался рекомендациями Леклерка и в 1790 г., то есть спустя
15 лет после его отъезда из России. Он даже переиздал одну из его ре-
чей, произнесенных перед кадетами86. Разумеется, не нужно переоце-
нивать вклад Леклерка в воспитание русского юношества, но не нужно
и пренебрегать его участием в создании «новой породы» людей– плана
столь дорогого Екатерине II и Бецкому.