Отец и сын в одном строю

Жил на земле человек. В неспокойное время он родился в большой крестьянской семье, на земле – кормилице знакомился с сельскохозяйственными заботами, переживал тягостное лихолетье тридцатых в кругу родных и близких. Рос и мужал.
Ему повезло, о таких говорят, «в рубашке родился»: на фронте уцелел, вернулся домой, семью завел, растил после войны ребятишек. Звали на пионерские сборы и патриотические классные часы – не отказывался, а шел в школу, чтобы рассказать всю военную правду, всю боль человеческую страшных огневых сороковых. В 1973 году упокоился на райцентровском Мокроусовском кладбище. И вроде бы, забыли о том, что был – ветеран войны, орденоносец, что свою лепту человеческого труда внес в восстановление народного хозяйства страны, не только района.
Через много лет память о нем возвращается.
Николай Прокопьевич Зимин родился в селе Могильное Мокроусовского района Челябинской области 17 мая 1925 года. Отец – Прокопий (по другим документам – Прокофий) Семенович Зимин имел во дворе единственную лошаденку, корову да пару овечек. С женой своей Татьяной поднимали троих деток. Сызмальства приучали к крестьянскому труду.
Коля, окончив начальную школу в деревне, был отправлен на продолжение учебы в Мокроусово, определен на постой к родственникам, так как при школе не имелось интерната. А отправил его Прокофий по той причине, что мальчику легко давались науки, в чем родитель увидел тайный глубинный смысл и затаил мечту – дать соответствующее образование сыну, чтобы на старости лет гордиться своим отпрыском. А желал он, чтоб стал Кольша агрономом, который от сохи русской, с земелькой на «ты», чтобы крепче притянуть его к своей малой родине и к тому месту, где родился. Николай оправдал надежды отца и очень хорошо закончил семилетку, что в ту пору уже считалось достойным образованием.
Приехав домой, работал в колхозе, собирался в сельхозтехникум. Но пришла война. Как-то враз осиротело село, мужиков осталось – раз-два и обчелся. Прокофий на ферме работал трактористом, и ему на 41 год была определена бронь. Да разве дома усидишь, коль почти через каждый двор ежедневно слышен был бабий вой после ухода почтальонки к сельскому тракту. То вдовы оплакивали своих мужей, матери – сыновей. Как-то вечером зашел с сыном, которому едва минуло 17 лет, разговор у него. Строго наказывал Прокофий Николаю, чтобы матери во всем помогал, как его призовут в военкомат, чтобы за сестрой приглядывал, да был «головой» семьи, мужиком. Не получилось по - батькиному . Обоих забрали на войну в 42 году треклятом. Про то Прокофий уже на фронте узнал из письма жены своей Татьяны, что «Кольша вслед за тобой был вызван в военкомат и отправлен»…
Воевал Зимин - старший в знаменитой Знаменско - Кременчугской 233 стрелковой дивизии. В Гражданскую еще им был приобретен опыт лихого рубаки – командира, так что знания пригодились и в Великую Отечественную. Член ВКП(б) с 1932 - го, заместитель по строевой части командира батальона – не больше и не меньше. Письма домой писал редко, не до того было, но с сыном переписывался: интересовался, как у него дела, да где сейчас воюет. А Кольша, в аккурат в декабре того же сорок второго, был призван. Сначала в Чебаркуль на курсы краткосрочные командиров младшего комсостава, затем отправили паренька в Златоуст. Там как раз формировалась 26 стрелковая дивизия. Определили уже с сослуживцами солдата по дороге к фронту, в 87 стрелковый полк.
Сестра его, Галина Прокопьевна, мало что знает о боевом пути своего брата, но записи, которые сохранила при его жизни, остались в ее доме, как реликтовая память. В них рукой Николая Прокопьевича были аккуратно занесены пути-дороги, по которым ему суждено было пройти. Изучал, так сказать, географию Российской Федерации, непосредственно на местах разворачивающихся событий. А они стремительно несли его в самую гущу атак и сражений. Сначала Северо-Западный фронт. Затем – II Белорусский, Брянский. Назначили Николая Прокопьевича командиром пулеметного взвода поначалу, но увидев его смекалку и горячую решительность, определили в роту разведчиков. Ветеран рассказывал своим родным по возвращении домой, как в одной из вылазок их поймали немцы и связали, заперев в сарай, чтобы утром допросить и расстрелять. А он был худенький, да небольшого росточка. Подкоп сделали с друзьями-разведчиками, зубами веревки перегрызли, освобождая руки, сбежали. Тогда в темноте при погоне за беглецами, его и зацепила шальная пуля, но до своих окопов все же добрались. После лечения в медсанбате, снова вернулся в строй. Документы той поры (наградные листы). Если бы о них знать раньше, когда еще был жив человек, когда можно бы как-то ему по - особому отдать дань уважения за его подвиги на войне. А он их совершал! В свои неполные 19 лет
«1
27/н
23.08.1944
Медаль «За отвагу»


…он в наступательных боях по преследованию противника показал образцы геройства, мужества и отваги, своим личным примером увлекал остальных бойцов на выполнение поставленной боевой задачи. Участвуя в разведвойсках, он своими решительными действиями своевременно обнаруживал противника и докладывал командованию о его расположении. 21 августа 44 года, участвуя в захвате военнопленного, огнем своего автомата поддерживал действие захвата языка…». Подписано командиром полка! По сему видно, что слава о маленьком молодом парнишке и его бесстрашии ходила по части. И как доказательство тому, еще один Наградной лист:
«66/н
05.09.1944
Орден Славы III степени

– тов. Зимин – участник многих боев с немецкими оккупантами и разведпоисков. За короткий период пребывания в пешей разведке, рядовой Зимин прославился своей храбростью, настойчивостью и смекалкой. Участник группового захвата 15 языков за 23 дня его пребывания в разведке. При захвате последнего языка в ночь на 28.08.44 г. тов. Зимин, находясь в группе поддержки, огнем своего автомата не дал противнику контратаковать наших разведчиков, обеспечив при этом захват военнопленного и доставку его в штаб. 1.09.44 г. Приказ подразделения»
Вот так, по-нашему, зауральский паренек сумел за менее одного месяца столько раз побывать в разведке с целью поимки немцев и препровождения их в штаб. То было на участке II Прибалтийского фронта. А в это время его отец в составе II Украинского на границе с Венгрией, форсирует Дунай. Он как бы передает эстафетную палочку своему сыну – «За Родину! За Отечество!». О том пишет в своих письмах. Вот наградной лист Прокофия Семеновича Зимина, который рассказывает о его боевом подвиге:

Посмертно Зиминум- страшему было присвоено звание капитана. Погиб он перед новым 1945 годом, месяцы не дожив до победы, похоронен в местечке Бобоча, что под Будапештом. (т.7 КП стр. 317).
Об этом Николай узнал лишь в 45 году, когда от матери Татьяны Афанасьевны, пришло письмо на передовую. И до того горько было парню, что не сберег себя отец, до того тошно стало, что волком вой (как он признавался впоследствии сестре).
Домой Николай Прокопьевич вернулся в 1947-ом году, два года дослуживая в армии свой призывной возраст. Время было такое – не ставили в счет службу на войне. Обучал он молодое зеленое пополнение послевоенных первых лет, числился ветераном и заслужил уважение командования части. Его наградили именными часами и Похвальным листом, где указывался перечень заслуг в послевоенный период.
Деревня бурлила новой жизнью, восстанавливалось сельское хозяйство. А его определяют заведующим клубом. Но недолго поработал он на ниве культпросветительской деятельности, родовое взяло верх – поступил учиться, исполняя завет отца. В Мишкинский сельскохозяйственный техникум. Окончил его и был направлен агрономом в село Куртан. Там женился, обзавелся ребятишками – Анной и Юрием. Опыт своей работы передавал молодым агрономам. «Помню, как возили в конце шестидесятых годов, – вспоминает сестра, - молодежь на его поля. Он тогда первым применил мальцевский способ обработки земли безотвальным способом. Пшеница уродилась в тот год на славу. Так радовался Николай небывалому урожаю! За его труд был направлен на Всесоюзную сельскохозяйственную выставку в Москву».
Последний предпенсионный год произошли перемены в его укладе – перевез семью в районный центр, из-за ребятишек, которым надо было кончать десятилетку. Пошел работать в лесничество. Оттуда и ушел на заслуженный отдых.
Жизнь человечья – вот она, как на ладони. Казалось, недавно мальцом бегал по теплым деревенским лужам, гонял гусей на луг, купался в озере со своими загорелыми сверстниками. Затем враз перешел во взрослую – полную страданий и слез… видел боль людскую и смерти своих товарищей по оружию… подступила незаметно старость…Что поимел? Лишь скромный обелиск на местном кладбище и постепенное угасание памяти …