Один день городского кота

1
     Ничем не примечательное утро. Так же как и вчера по карнизам стучит холодный дождь, всюду лужи, водостоки захлебываются водой и заливают проход к подъездам. Погода промозглая, аж есть хочется. Правда, вечером хотелось не меньше. Если подумать, я досыта наедался давным-давно.
     В животе урчит, голодно. Серый, в черную полоску (ничего примечательного или намека на породу) обычный кот выглянул из подвала.
     Ручейки катятся по мокрой земле которую неделю, всюду грязь, стоит вода. Она почти не уходит: сливы забиты. Люди бросали в отверстия решетки окурки, фантики, бумажки, картонки. Я видел там колбасные огрызки, достать не получилось: лапы коротковаты. Кот, сидящий на подоконнике на первом этаже (хозяйка называет его Пушком, а он совсем не пушистый, по пушистей видали), говорит, эти картонки – карточки метро. Я такие много раз видел, они повсюду. Складывается впечатление, люди только и занимаются тем, что производят мусор и выбрасывают его. Этот Пушок целыми днями глядит на улицу, хозяйка его не пускает, чтоб заразу никакую не подцепил. Какая на воле зараза?
     Серый в полоску кот почесался, полизал бок, заодно – плечо и высунул морду из окошка подвала. О, вот это встреча: только семь утра, а дворник с узковатыми глазами, одетый абы как и какой каждый раз как видит, бьет меня метлой, метет упавшие с деревьев листья. Так ему и надо: они сыплются и сыплются ему под ноги, на голову. От ветра и под тяжестью дождя их все больше и больше на мокром асфальте.
     Не хотел бы я быть на месте дворника: он такой же голодный, хотя работает с утра до ночи. Работы у него пруд пруди. Пока в одном месте метет, кучи мусора на другом вырастают. Ему плохо, а мне на руку, то есть на лапу: в пакетах порой можно отыскать недоеденные булки с котлетами и сыром, обрезки мяса, сала, колбасы.
     Ох, какой запах. Кот проводил глазами женщину, прошедшую до мусорки и обратно. Сумасшедший запах, очистки от сарделек. Дворник прошелся метлой от одного конца дома до другого, осмотрелся и пустился с нею в путь до детской площадки.
     Грех не воспользоваться такой возможностью. Кот, поливаемый дождем, кое-где прыжками, кое-где легкими перебежками достиг мусорного контейнера, нырнул внутрь, разорвал когтями пакет и схватил кожицу, снятую с сардельки только-только. Глупые люди, самое вкусное они относят к мусору. Тем лучше для него: он может полакомиться вкусным завтраком, от которого отказался сын или дочь женщины.
     Кот услыхал шорох и поднял голову, к соседнему контейнеру подбежала серая крыса, взобралась по стенкам и нырнула в пакеты. Он хотел проверить и другие контейнеры, но раз так случилось, придется уступить. Ладно, у него есть еще один очисток и даже… просроченная сметана! Он вовремя успел: на пиршество стали подтягиваться голуби, вороны, собаки…
     Выпрыгнул кот из контейнера, куда ему тягаться с дворовой собакой. Тут как назло на пути вырос другой лохматый и жутко вонючий пес, ведомый на поводке девочкой-старшеклассницей. Она одернула пса, ринувшегося в сторону кота со словами: «Фу, он грязный и блохастый!». Кот отбежал подальше, когда опасность миновала, окинул себя взглядом. Сама она грязная. Подумаешь, лапу запачкал, у нее ноги тоже грязные: на улице вон что творится. Да, немного блохи заедают, но он борется с ними.
     Его зубы вонзились в шерсть и, прикусывая больше кожу, чем блоху, пробежали по животу, частично по спине, насколько возможно по шее. Ничего, закончится дождь, он вываляется в пыли. Верное средство, он много раз видел, что так делают старые кошки и коты. Он подождет.
     Снова припустил ливень и кот нырнул в подвал, устроившись у своего окошка. Не повезло людям: бегают под дождем, мокнут. Против дома туда-сюда сновали женщины с детьми. Садики, школы, больницы...  У одной дамочки ветер из рук выбил зонт, вывернул его. Настроение у нее резко испортилось, оно и до того было не самым лучшим: старший ребенок ее уроки с вечера не доделал, младший – собираться в детский сад не хотел. Тут еще
2
зонт сломался. С утра день не задался. Что ожидать от вечера, когда она придет уставшая после работы в неубранный дом, подойдет к пустому холодильнику и попытается на скорую руку изобразить хоть что-то, дабы накормить голодную ораву во главе с поддатым мужем. Он каждый вечер попивает пиво, сидя на лавке, и даже угощает меня сушеной рыбой. Чаще плавниками, хвостами, но так тоже неплохо.
     Вон мамаша с ревущим на всю улицу ребенком идет. Сейчас она скажет, что не купит ему конфету, не включит мультики, не отведет к бабушке. Он замолчит ненадолго. Пообещает слушаться ее, потом опять возьмется за старое. Крикливый ребенок, в ушах аж звенит. А вон тот ребенок, которого мамашка бегом-бегом на трехколесном велосипеде в сад везет, помалкивает, ему спозаранку в рот леденец на палочке сунули. У него любое утро начинается с того, что ему рот затыкают.
     А вот вереница родителей и школьников, против воли спешащих в школу, расположенную между домами. Матерям и отцам на работу, их лица чернее детских. Машин полно, снуют туда-сюда. Родители детей за руку хватают, ругают на чем свет стоит водителей, потом – отпрысков. Зачем тогда их рожать?
     Кот озяб. Он придвинулся к трубе с горячей водой и подогнул под себя лапы: дождь то ослабевал, то усиливался. Мамочки и папочки громче заругали детей, мешкающихся из-за ливня, водителей, едущих невпопад, перечислили что будет, если они по вине отпрысков опоздают на работу, не успеют вовремя туда-то и туда-то... Все это кот изо дня в день слышал помногу раз. Чем быстрее они проходили, тем скорее исчезали из памяти.
     Он не любил предаваться воспоминаниям, думать о будущем – тем более. Был у него друг, тоже дворовый кот, задумывался о всяком разном частенько. Это его и сгубило: он не заметил машину, она его и сбила. Нашел где задумываться, на дороге. Нет, чтобы задуматься на дереве или в подвале. Все безопасней. Конечно, и там проблем хватает, но зато машины не ездят.
     Мамочки, папочки и школьники медленно растаяли. Вместо них во дворе появился мусоровоз, минут двадцать гремевший контейнерами, цепями и мотором на весь двор. Грохот, ругательства, выкрики сменились непродолжительной тишиной. Время от времени мимо дома проезжали машины, проходили одиночные пешеходы, и вроде бы настало спокойное время, но оно оказалось непродолжительным: в подвале появились голоса.
     Из многих других узнал бы я эти два голоса. Один тянущий точно кота за хвост, другой шепелявый. Сантехники все-таки дошли до текущего крана и нехотя взялись за инструменты. Сейчас один скажет другому: «Серега, дай ключ, отверни это, закрути то». – В ответ услышит: «Саня, ты …, ты сорвал резьбу, нам Борисыч … оторвет!». Они переругаются, сломают пару-тройку железячек, напустят в подвал воды, наконец, протрезвеют и устранят по уму поломку. Как водится у них, они присядут разопьют вчерашние остатки, заметят меня и…
     Кот юркнул меж подвальных труб (по ним и днем и ночью бегают крысы), обогнул другие, прополз поз третьими. Запах тут что надо, самый подходящий, пыль, паутина, грязь и неведомо откуда взявшийся мусор. За спиной звучали довольные маленькой победой голоса и звук разливающейся жидкости. Опять мне пришлось прятаться от этих двоих. Хорошо еще в этот раз они без собаки. А то помню, повадилась к ним одна: прикормили и прогнать не могли, пока некто в пиджаке не велел ее пристрелить или отравить. Уж не знаю, куда она делась, но больше не видел ее в окрестностях.
     Это еще так себе история. Месяц другой назад машина приезжала, собак бездомных да кошек отлавливала, увозила куда-то, а потом назад привезла. У тех, кто вернулся полоски красные на животе и сзади были. Я называю их рисунками, потому что цветные. Иногда люди такие носят. Знаки какие-то бывают, буквы, эмблемы. Как-то было дело, церковь видел на теле здешнего жителя. Он под окна бабули с первого этажа машину ставит, а она ему назло на нее хлебные крошки бросает, чтобы голуби садились и гадили. Видно машина у него хорошая, раз он скандалит с бабулей.
3
     Вылез кот из подвала (от греха подальше) и уселся против дома. Вижу, вижу знакомую походку. Старушка с соседнего подъезда идет, переваливаясь с ноги на ногу. Травму она по молодости получила, кость сломала, та неправильно срослась и с тех пор женщина хромала, поэтому ее бросил муж, разъехались дети, и осталась она одна. Приходит сюда старушка по средам. По средам она выбирается в магазин, а на обратном пути кормит куриной кожей и лапами, купленными специально для меня.
     - Кися, кися, - позвала она, я подбежал к ней, вытянув хвост трубой.
     Теперь пришел черед следующей фразы: «Иди котик кушай: я тебе вкусненькое принесла». После она спросит, где я испачкался, где поранился, хотя рана моя уже давным-давно зажила, но палец на задней лапе так и не вырос.
     Я мурлычу, доставляя ей удовольствие, ведь знаю: кроме меня у нее никого, трусь о ее ноги, подставляю голову. Люблю я, когда меня гладят, особенно по голове и подбородок. Могу упасть перед ней, она погладит мне живот, скажет, что я хороший котик, достанет из сумки пакет и высыплет на землю его содержимое. Тут у меня начинается пир, если она не уйдет и не придет пес, рыщущий здесь время от времени. Тогда никакого обеда не видать.
     Сегодня повезло: старушка чуть-чуть постояла, и я успел съесть все без остатка, даже асфальт на случай всякий облизал, так голоден был со вчерашнего вечера. Или позавчерашнего. Голод запоминается лучше, чем сытость, но от него портиться память.
     Я проводил старушку до крыльца, пробежавшись рядом, она прохрипела что-то напоследок и с трудом открыла дверь, откуда выскочила собака, вырвавшись из рук хозяина. Я рванул прочь и, не помня как, вскарабкался на первый попавшийся ствол дерева. Еще немного и клыкастое чудовище схватило бы меня за лапу! Ишь, на что пасть открыл! Хорошо, что я быстро бегаю и могу лазать по деревьям.
     Хозяин подоспел к псу, отругал его (и меня порадовало случившееся), взял повод покрепче, намотал его на руку и, скомандовав: «Рядом!», повел его прогуляться. Тоже мне важная зверюга: в туалет ходит, когда хозяин выводит, когда позволяет – бегает, когда разрешит – прыгает и вообще подчиняется командам круглые сутки. Не жизнь, а одна сплошная дрессировка.
     Слезая с дерева, кот зацепился за мелкую ветку, однако вовремя обернулся в воздухе и упал на все четыре лапы. Что за судьба у меня – не успеешь на свет выбраться, тут как тут собака или тот мальчишка, что когда я еще котенком доверчивым был, поймал меня на огрызок мяса и, балуясь, отрезал отцовским ножом палец. До сих пор как вижу кусок мяса, так ту боль ощущаю.
     Что это он притаился? За кем теперь присматривает? Мальчишка-то поумнее стал, куда хитрее его издевки над животными, куда ловчее стал их ловить и приманки умело ставить. Что он за спиной держит? Никак штуку пластмассовую, пульками маленькими стреляющую. Однажды мне от нее досталось: больно было, до сих пор между ребер ноет. Не хотелось бы снова испытать ее на себе.
     Мальчишка, вернувшись из школы, не успев сделать уроки, накинул куртку и пока не вернулись родители, помчался во двор. Он притих, прячась за дерево и поджидая кого-то. Не может быть, он целится в кота, нет, котенка. Он появился во дворе недавно, приблудился. Покормили дети раз, вот он и остался здесь, под балконами бродит, мяучит.
     Навел пластмассовую штуку мальчишка, прицелился, усиливая давление на курок... На него сзади кто-то прыгнул, потом на дерево и на землю.
     - Ах ты!.. – закричал с испуга мальчишка.
     Как же страшно! Надо поскорее убраться отсюда! Кот прибавил скорости, мальчик целился теперь в него и делал один за другим выстрелы.
     - Я тебя!.. – кричал мальчишка, негодуя, он тоже помнил, как отрезал коту палец, как текла его кровь, как он кричал чуть ли не человеческим голосом, но ему никто не пришел на помощь. – Надо было тебе ногу отрезать!
     Кот мчался без оглядки, ища, куда бы ему спрятаться. Дырка под ступеньками магазина!
4
То,  что нужно!
     Мальчишка побежал за ним и увидел, как в щель юркнул кошачий хвост.   
     - Я тебя достану! – бухнулся на колени мальчик, просунул в отверстие руку. От страха кот был ни жив, ни мертв.
     Он прижался к деревянной перегородке спиной и слышно дышал. Рука шарила по закутку и приближалась к нему. Не зная, что еще можно сделать, он бросился на нее, вцепился в кожу зубами и прокусил ее.
     Мальчик закричал, как когда-то он, кровь полилась из ран.
     - О-о-ой, моя рука! – вопил он. – Рука!
     - Ты чего кричишь? – сказал с сильным акцентом владелец магазина, вышедший на крыльцо. 
     - Меня кот укусил!
     - Какой кот! Иди отсюда! 
     Мальчишка и не заметил, как из-под крыльца выскочил отмщенный кот, скрывшийся в неизвестном направлении.               
     Только к вечеру страх показаться на улице ослабел. Он вновь проголодался и, увидев стайку голубей, пригнувшись к земле, подобрался к ним.
     Белый, коричневый, сизый… глаза разбегаются. Добыча сама в лапы идет: один молоденький голубок близко подошел к хищнику, а тот в свою очередь ближе подобрался, почти что ползком.
     Воздух сотряс детский лепет:
     - Кись, кись! – бежал ко мне, распугав голубей и оставив меня без ужина, ребенок. Как не вовремя забрала его мамашка из детского сада.
     - Кись!
     Я снова и снова убегаю. Надоели мне эти дети, бегают за мной, ловят, чтобы в коляске покатать, запеленать, погладить. А мамаши их только приговаривают: «Не трогай его: он грязный», «Он блохастый», «От него заразу подцепишь», «На нем микробов полно». Я не знаю, чем они болеют, но может мне стоит опасаться. Они кашляют, чихают, песок едят, где я по нужде хожу.            
     Заходили вновь туда-сюда родители с детьми, заездили машины, зашумели жители дома и улицы. Шумно сделалось, грязно, дворник с утра первым делом за метлу возьмется. Полетели из автомобилей песни, телефонные разговоры и оправдания, из окон домов – скандалы, запахи…
     Небо потемнело. Улицы пустели вместе с темнотой. Становилось тише и тише, спокойнее, легче. Можно было перейти улицу, не опасаясь машин, людей, мальчишек, маленьких детей, мечтающих потискать кошек и собачек. С балконов сыпались окурки с красными угольками и падали землю, где их подберут дети и «покурят», пока родители не видят. Сыпались из открытых окон обрывки реклам, телепередач, шепотов. 
     На первом этаже, на подоконнике сидел Пушок, вдыхал ночной сырой от дождя запах, не обращал внимания на хозяйку и завидовал мне: ведь я глядел на улицу не через ржавые прутья решетки, не через пыльное и влажное стекло, а своими глазами на все, что хотел.
     Озябнув, я залез в подвал и, уткнувшись носом в лапу, уснул до утра.