Он пришел. Глава 37А. Тронд

9 декабря 2015 года

Рим, Италия

21:45

Как физик-теоретик по первому образованию, причем полученному еще в те годы, когда Московский ордена Трудового Красного Знамени Инженерно-Физический Институт уверенно входил в десятку лучших технических университетов мира, успешно конкурируя с CalTech и прочими MIT, я считал путешествия во времени исключительно научной фантастикой. Скорее даже, ненаучной. Хотя после бесед с Гейдрихом и прочтения моссадовского досье на Шольца что есть фантастика, а что – все-таки реальность, было уже далеко не столь очевидно.

Очевидным было лишь стойкое, непреодолимое ощущение, что после пересечения порога просторной гостиной особняка Шольца я каким-то непостижимым образом перенесся в прошлое. Лет так на семьдесят – восемьдесят назад; из столицы Итальянской республики двадцать первого века в тоже столицу – но уже Германского рейха – годов так сороковых столетия двадцатого. Или даже тридцатых. Настолько потрясающе аутентичной, подлинной была обстановка гостиной. Вплоть до последней мелочи. 

«Это почти точная копия моей – точнее, моих покойных родителей – виллы в Ванзее» - глухо произнес Шольц, стоя к нам спиной. «Максимально точная, насколько это вообще возможно. Мы, немцы, все-таки до чертиков сентиментальны…»

Говорил он по-русски, видимо, считая, что тактичнее выбрать язык, который является родным хотя бы для одного из нас. Говорил медленно, довольно тихо, но уверенно и даже… естественно. С акцентом, конечно, более заметным, чем у Джоан, но вполне приемлемым.

Кардинал повернулся к нам. Он очень сильно изменился с начала сороковых; впрочем, если бы он не изменился совсем, это бы уже точно не лезло ни в какие ворота. Заметно постарел – сейчас ему можно было дать лет шестьдесят – шестьдесят пять. Волосы - когда-то явно цвета спелой пшеницы – теперь были почти совершенно белые. Лицо как-то странно похудело и вытянулось – теперь он был очень похож на актера Скотта Глена (того самого, из «Охоты за Красным Октябрем»). Только лет на десять моложе (Глену только что стукнуло семьдесят четыре).

Карл Юрген Шольц был одет в парадно-выходное облачение кардинала – князя Святой Римско-Католической Церкви. Ярко-алая сутана, такого же цвета шапочка, белоснежный воротничок католического священника, широкий красный пояс – только уже более светлого цвета…

И, конечно же, крест. Шикарный золотой крест, богато украшенный драгоценными. На внушительной золотой цепочке. Явно старинного производства.

«Это крест Диего де Ланды» - пояснил кардинал, поймав мой взгляд. «Шестнадцатый век… как минимум».

 «Отличительный знак главы Тайной Инквизиции?» - совершенно искренне спросил я.

«Один из» - кивнул Шольц. «Да, и вот еще что…»

Он сделал многозначительную паузу.

«Между мной и подполковником Лайтнинг нет никаких романтических отношений. С этой точки зрения она – абсолютно свободная женщина. С точки зрений интимных отношений тоже. Именно так Вам и надлежит её воспринимать» - несколько нервно произнес он.

Я несколько опешил. Ибо это было, пожалуй, последнее, что я ожидал услышать от кардинала.

«Ладно» - вздохнул Шольц. «Давайте о деле»

Он махнул рукой в сторону Г-образного кожаного дивана (Принцальбрехтштрассе – стайл). Я приземлился на одну половину, Джоан удобно устроилась на другой. Шольц разместился в «начальственном» кресле того же стиля authentic RSHA.

«Расскажите мне о Ваших отношениях с Богом» - обратился он ко мне.

Не как католический священник, а... как начальник оперативного отдела спецслужбы, наверное. Который – хотя план операции уже готов и утвержден – хочет еще раз убедиться, что агент не подведет. Нормальное желание ответственного руководителя.

Я пожал плечами. «Сначала я думал, что Его нет. Я же родился и вырос в насквозь атеистическом СССР. В совершенно не религиозной семье. Потом… потом я воспринимал Его через призму неоязычества. New Age, то есть. Которым увлекался на последних курсах института и сразу после его окончания…»

«Потом» - вздохнул я, «уже на последнем курсе Техасского университета, я крестился. В Первой Баптистской Церкви в Арлингтоне. Техасском, не в Вирджинии…»

«Я понимаю» - улыбнулся Шольц. «Продолжайте…»

«Таким образом, я стал воспринимать Его теперь уже через призму Библии. Евангелия, в первую очередь. И вот тут-то и начались проблемы…»

«Какие именно?» - неожиданно доброжелательно полюбопытствовал кардинал.

«Всяческие» - натянуто улыбнулся я. Не люблю я копаться в прошлом. Тем более, в столь далеком прошлом. Но делать нечего – раз назвался груздем. Тем более абсолютно добровольно назвался.

«Например?» - все столь же доброжелательно осведомился Шольц.

«Я уехал из России в США на учебу в 1992 году. Не только, чтобы получить образование в области управления бизнесом, которое в своей родной стране я тогда получить просто не мог, но и…»

«Чтобы не участвовать в подлости приватизации, первоначального накопления капитала и прочих мерзостях новой России» - с пониманием кивнул кардинал. «Говоря христианским языком, чтобы не продавать душу Дьяволу. Честное, достойное, в высшей степени похвальное решение. И абсолютно христианское. Католическое» - с заметным уважением добавил он.

«Я предприниматель по сути. В широком смысле слова» - вздохнул я. «Да, я всегда хотел сделать много денег…»

«Нормальное желание» - пожал плечами кардинал. «Совершенно необходимое в современной рыночной экономике. Которая несовершенна, спору нет, но работает вполне приемлемо. В отличие от любой другой»

«Я просто хотел» продолжал я, «заработать эти деньги. Не красть, не мошенничать, а зарабатывать. Честно. Удовлетворяя потребности людей. Создавая максимально возможную ценность – финансовую, функциональную, эмоциональную, духовную... Изменить мир к лучшему. А поскольку в России это было тогда невозможно – да и сейчас ситуация не лучше…»

«Ты и решил эмигрировать в страну, где это возможно. Хотя к родной стране был очень даже привязан. Эмоционально и духовно» - кивнул Шольц. «Я очень хорошо тебя понимаю. И, как я уже говорил, считаю твое решение в высшей степени достойным и похвальным»

Я благодарно кивнул. «Спасибо. Я хотел просто честно и достойно жить. Получить хорошее образование. Найти достойную работу. Сделать впечатляющую карьеру. Быть достойным христианином. Найти свою Церковь. Встретить женщину, которая станет моей любимой и любящей женой, любящей и заботливой матерью моим детям. Надежным партнером во всех моих начинаниях. С которой я пойду в Вечность, взявшись за руки…»

«Абсолютно нормальное и достойное желание» - пожал плечами кардинал. «Всем бы такое…»

«Каково же было мое удивление и негодование…» - неожиданно даже для самого себя резко продолжил я.

«Когда Бог бесцеремонно вырвал тебя из благословенных США – твоей Земли Обетованной – и безжалостно, как маленького котенка, швырнул обратно? В люто ненавидимую тобой Россию?» - закончил за меня Шольц.

«Именно так» - кивнул я. «К сожалению…»

«Редкостное свинство» - усмехнулся кардинал. «Впрочем, с Ним это иногда случается. К счастью, не очень часто. Есть идеи, с какой больной головы Он все это учинил?»

Такое… необычное… отношение к Господу Богу со стороны кардинала (князя Церкви, вообще-то) меня не слишком удивило. Во-первых, он просто честно озвучил то, что в глубине души думают едва ли не все христиане, кроме больных на всю голову кликуш и фанатиков. Во-вторых, заслуги позволяли. Конкретные осязаемые заслуги перед Богом и Его Церковью. В-третьих, он был Богу сейчас очень нужен. Слишком нужен, чтобы делать глупости. Уязвленное самолюбие, как известно, дорого обходится. Даже Господу Богу. Особенно Господу Богу.

Я пожал плечами. «Единственное, что мне приходит в голову – Он изначально хотел сделать из меня этакого христианского камикадзе. Даже мученика, в некотором роде. Который должен был, говоря пафосным языком, передать человечеству некое важное Послание, после чего сгореть…»

«Ибо для того, чтобы это Послание, как говорится, дошло, тебе нужно было бы пропустить через себя энергии настолько мощные, что человеческое тело их банально не выдержат?» - улыбнулся Шольц.

«Именно»

«Понятно» - Шольц, как ни странно, повеселел. «Тронд, значит. Слышал о таких – и не раз; а вот живьем как-то встречать не приходилось. Что ж, все в жизни бывает однажды в первый раз. Польщен, очень даже польщен. Причем не просто тронд, а тронд выживший. Да еще и в здравом уме и твердой памяти… Инопланетянина встретить, наверное, легче будет…»

«Поэтому» - добавил он, «не знаю даже, для кого наша встреча большая честь – для тебя или для меня…»

Он замолчал. Надолго. Потом неожиданно спросил:

«У тебя, наверное, была какая-то неизлечимая болезнь? Нет?»

Я снова пожал плечами. «Терминальный вариант биполярной депрессии. Гарантированная смертность. 100%. Когда мне был двадцать один год – я еще учился в МИФИ – мне один очень известный в Москве психотерапевт сказал… проинформировал меня, точнее, что я вряд ли доживу до тридцати. Так что я уже… много лет живу на добавленном времени…»

«Потому что наотрез отказался умирать» - кивнул Шольц. «Тем более, так сказать, во славу Божию. Нормальный ход. Твое право. Свобода Воли, однако…»

«На которую Господу Богу, по-видимому, было наплевать совершенно» - зло, даже очень зло произнес я.

«К сожалению, иногда это с Ним случается» - снова кивнул кардинал. «Так сказать, уперся, закусил удила – и вперёд»

Он усмехнулся. Лукаво так усмехнулся. «А ты взял, да и уперся тоже. Пошел, так сказать, в лобовую… Ох, как я это понимаю…»

«Ходили?» - задал я риторический вопрос.

«Однажды» - улыбнулся Шольц. «Летом сорок первого. На сто девятом. Фридрихе. Против Миг-3. Который отвернул. Бог, как я понимаю, в твоем случае отвернул тоже…»

Я пожал плечами. «Похоже на то. Надеюсь, по крайней мере»

«Отвернул» - вздохнул Шольц. «Точно отвернул. Ибо, как говорится, себе дороже. Уже насоздавал себе проблем выше крыши…»

«Проблем?» - удивился я.

«Не паясничай» - неожиданно резко оборвал меня кардинал. «Ты прекрасно знаешь, о чем я. Ты получил, точнее, вырвал доступ к очень серьезным дивайсам…».

И начал загибать пальцы. «Caliburn – это раз. Духовный обоюдоострый меч. Который легко трансформируется в меч Люцифера. Линза Люцифера – это два. И, самое, занятное, ключ к Двери. Не для Антихриста – это даже тебе не по силам… к счастью. Для Аластора. Кто тоже не подарок, впрочем. Далеко не подарок…»

«Поймите, Ваше преосвященство» - попытался я объяснить кардиналу, «я вовсе не хочу воевать с Ним. Я даже готов на него работать. Благо я много чего могу делать. Важного и ценного…»

«Но на твоих условиях?» - улыбнулся Шольц.

«На взаимовыгодных условиях – уточнил я. И не только в мире ином. Но и в мире этом. Я просто хочу договориться…»

«Понятное дело, договориться» - усмехнулся кардинал. «Выторговать, точнее. Неслабый такой размен выторговать. Эларка на людена, тронда на Homo Ignis. Целибат на гарем, смерть в молодости на очень долгую жизнь. Медленное такое старение. Бедность на миллионы Oracle. Гражданство… как вы ее там презрительно называете… Рашки на паспорт Дяди Сэма. Неизвестность на статус короля информационных технологий. Ну, и так, по мелочи. Грозу серийников Калифорнии, например…»

«Ну, и конечно, главный обмен. Ты обязуешься не юзать всякие пакостные дивайсы и даже передать Послание – правда, совсем не то, которое предполагалось передать изначально, а Он тебя освобождает от твоей изначальной, самоубийственной Миссии»

«Примерно так» согласился я.

«А что» улыбнулся Шольц. «Нормальный ход. Всевышний сам виноват. Раньше надо было… договариваться. И уж точно не доводить до того, чтобы выглядеть в твоих глазах бесчеловечной скотиной, бессовестным манипулятором и бездушным тираном. Который только и думает, как бы побыстрее отправить каждого доверившегося Ему на персональную Голгофу. Превратить каждого доверившегося в покорного бессловесного раба. Биоробота. Устроить этакий глобальный ГУЛАГ»

«Такого Бога, естественно, никто любить не может и не будет» - продолжил за него я. «Дьявол, понятное дело, несравнимо хуже, но и с таким Богом общаться как-то… неприятно. Не говоря уже о том, чтобы любить. А Он добивается именно нашей любви»

«Неудачно» - фыркнул кардинал. «И это ещё очень мягко сказано…»

«Ладно» - он встал из кресла, оповещая нас, что аудиенция подошла к концу. «Все понятно. Твой Третий, индивидуальный Завет, конечно, необычен, но вполне приемлем. По крайней мере, для меня и для… моей операции»

Он достал из внутреннего кармана кардинальской сутаны изящный смартфон неизвестной мне модели и производителя (видимо, его сваяли специально для нужд Тайной Инквизиции где-нибудь в недрах АНБ). Нажал на иконку на экране.

«Добрый вечер, Ваше святейшество. Да, это я. Он пришел…»

Через минуту, не более, Шольц вернул телефон в карман. И сообщил:

«Аудиенция у Его Святейшества завтра в 20:30. В его резиденции…»

Шольц взял со столика папку, протянул мне.

«Здесь три экземпляра отречения, которые он должен подписать…»

«Не упрется?» - обеспокоенно спросил я.

«Не упрется» - спокойно ответил Шольц. «Франциск не борец. Обычный пастор, который волею Судьбы вылез туда, где ему совсем не место. Что он, кстати, прекрасно понимает…»

«Но плывет по течению, ибо мужества уйти самому не хватает?» - предположил я.

«Для этого он слишком слаб и грешен» - улыбнулся кардинал. «Поэтому ему надо помочь. И лучше, чем тронд, с этой миссией точно никто не справится…»

И заботливо так добавил:

«Отдохни, как следует. Выспись, погуляй. Поешь вкусно; я знаю, ты гурман. Ну и все такое. Твоим гидом и… земным ангелом-хранителем будет подполковник Лайтнинг…»

Почему-то меня это совершенно не удивило. Хотя и не особо обрадовало. Было в Джоан что-то… хищное. Причем некомфортно хищное.

Она махнула рукой в сторону двери и, чисто по-военному приказала:

«Следуйте за мной, сэр…»