Хобби

                Юмористический рассказ

  Старик Нутьгин решил написать жалобу на соседа Букина. Впрочем, такие решения он принимал почти ежедневно, рассылая свои опусы по разным инстанциям. Ныне обидчик досадил ему тем, что отказался прекратить «громыхание на потолке и вытиё наподобие удавленной собаки». Букина по его мнению следовало подвергнуть «административному пресечению».
 Да,  вот только реакция на его «сигналы» почти всегда бывала слабой. К тому же его мучил один кадровый вопрос. С целью получения дельного совета он отправился к юристу их фирмы, прихватив тетрадку в клеточку, где подробнейшим образом излагались все прегрешения Букина со дня его рождения до нынешних времён.
  Юриста Полубоянова он застал в его кабинете. Законовед, взлохмаченный с красными от недосыпа глазами, яростно долбил по клавиатуре компьютера, потом читал и комкал листы из принтера, отправляя их в корзину, уже до краёв наполненную такими же бумажными комками.
  «Работает, - с уважением подумал Нутьгин. – Наверное, иски в органы пишет. По всем правилам уголовного кодекса».
  Сам посетитель в деталях знал уголовный кодекс, но питал слабость к профессионалам, остро чувствуя своё дилетантство. Служители закона вызывали в нём непреодолимую зависть: ему хотелось быть на их месте.
  Полубоянов недовольно оторвался от своего занятия и принялся за тетрадку посетителя. Пока он с кислым лицом вдавался в подробности описания быта «пьяницы и аморального типа» Букина, разоблачитель со скромным видом сидел на стуле, разглядывая полки, заваленные справочниками и канцелярскими папками.
  - Простите, - сказал он вдруг, слегка кашлянув, - у вас тут в юристы никто не требуется?
  - А вы что, юрист? – спросил Полубоянов, отрывая взгляд от его тетради.
  - Не совсем. В юности я занимался хлебопашеством и шорным искусством. Потом переехал в город и служил в милиции, откуда был исторгнут без вины за якобы излишний хватательный рефлекс, неуместный уже в то время. После заведовал точкой. А сейчас на пенсии и подрабатываю в фирме изготовлением тарных мешков. Но досуг завсегда посвящаю борьбе с нарушителями законности. Так сказать, практик я.
  - Нет, нам с образованием надо, - буркнул юрист, вновь углубляясь в жалобу.
  Нутьгин крякнул от досады. Образование было его ахиллесовой пятой. Хотя он твёрдо был уверен в том, что даст любому образованному 100 очков вперёд.
  Через пять минут, под благовидным предлогом выпроводив надоедливого посетителя, хозяин кабинета вновь принялся за прерванный труд. До завершения… юморески осталось немного.
  Дописав и перепечатав написанное, Полубоянов ринулся вон из управления, чтобы успеть за время обеденного перерыва побывать в редакции местной газеты.
  Слишком громкий стук в дверь очень насторожил Ж. Воролёва, фельетониста газеты «Назад». Сработал выработанный за годы журналистской работы защитный рефлекс, вдавивший  его в кресло и даже несколько задвинувший под стол так, что над поверхностью стола осталась только часть лица с испуганными тоскливыми глазами.
  «Откуда сегодня? Братки – бить будут? Или из администрации кто?»
  Но открылась дверь, и на пороге появился разгорячённый юрист-юморист с пачкой исписанных листов.
  «А, опять этого графомана принесло, - облегчённо подумалось жертве собственного пера, и он тотчас солидно выпрямился в кресле. – И чего они всё ходят, чего пишут, спрашивается?»
  Посетитель, присев на краешек стула, благоговейно рассматривал планы и макеты газет, развешанные над головой у местной знаменитости.
  - Здрасте! Вот, - сказал он срывающимся от волнения голосом, - принёс ещё парочку, посмотрите, пожалуйста, Жорж Митрофанович.
  - Что, не могли по электронной почте отправить? - недовольно пробубнил Воралёв. – Ладно, оставьте. Сейчас я к сожалению, очень занят.
  - Извините, ради бога извините! До свидания, я в следующий раз забегу.
  Встрепенувшись, Полубоянов положил на стол свои листочки, прошёл на цыпочках до выхода и как-то ловко, змейкой, проскользнул в приоткрытую дверь.
  «Ну, наконец-то! – облегчённо подумал Воралёв. – Теперь можно и за дело!»
  Он вынул из стола толстую тетрадь, открыл её и стал читать… конспект по физике элементарных частиц, с вечера выкранный у сына – студента физфака. Это были минуты блаженства, лучшие минуты в его жизни! И как же мало их случалось в сумятице и скуке  серых будней!