Свист. Оранжево-черный

...но под ногами вместо убитого надпись: "Благодарю, что жил с вами"
Znaki "Фантастика"
Солнце и земля. Оба горячие, сухие, от прикосновения лапы обжигает и заставляет куда-то бежать, куда-то вперед, не важно зачем, лишь бы только все время двигаться, почти лететь. Изо дня в день, в поисках ли пищи, ночлега или пары, постоянное движение миксером смешивает цвета окружающего мира, и только оранжево-черный, такой же, как он сам, цвет, видится повсюду. Жарко уже не от горячей потрескавшейся земли, а от самого осознания, что так будет всегда.
На прошлой неделе охотники пытались его настигнуть, но он давно научился сливаться с тем, что было вокруг, поэтому часто, после долгого бега впереди отряда, гепард оказывался за спинами людей, но никогда не нападал. Он наблюдал и учился у них, как делает всякое животное при встрече с людьми, учился выживать и приспосабливаться, потому что, надо отдать им должное, люди в стае на редкость умны и изворотливы, тоже учатся читать по следам и запахам чужие маршруты и привычки.
Больше всего его удивляло, почем уже они все время его гонят, как будто пытаются за что-то наказать или прогнать? Любопытство, которое, как известно, сгубило кошку, всякий раз брало верх. Он учил движения людей и повадки, и, хотя попытки ходить на задних лапах часто заканчивались неудачей, стоять на них гепард научился очень хорошо, а каждому новому трюку радовался, как сытному обеду или прохладной тени в особенно жаркий день.
Совсем немного времени понадобилось, чтобы он понял, что у людей есть имена, обращаясь друг к другу, они произносили определенные звуки, означавшие отдельного члена группы, на которые тот отзывался. Попытки повторить эти звуки были безуспешны, зато интонации получались прекрасно и так нравились ему, что однажды он задумался: "А на какой звук откликнусь я, когда меня позовут?"
Наступил день, и снова надо было бежать и прятаться. Мысли чуть было не задержали его в пути, еще немного, и охотники настигли бы гепарда, но горячая земля и палящее солнце заставили бежать быстрее, сливаясь с ними в стремительном потоке силы и жара, который так верно защищал зверя от преследователей. Когда оранжевый полностью скрылся в черном, ночь проглотила целый мир, уставший и голодный, ведь за время погони ему не встретилась никакая добыча, да и не было шанса остановиться и перекусить, он прилег у камня и уснул.
Сон был необычным. Вместо привычных картинок в нем был только звук, сначала неразборчивый, а потом приобретший мощь и смысл настолько, что можно было разобрать: "Свист". "Быть может это и есть мой звук, на который я должен откликаться?", - довольный это мыслью, Свист снова заснул.
Утро встретило его стаей небольших птиц, парочкой которых он перекусил, сыто заурчал и хотел было еще чуть-чуть вздремнуть, ведь он все же кот, хоть и огромный, как вдруг знакомый резкий запах людей и их голоса заставили его пуститься в новый путь. Как же Свист хотел поделиться с охотниками тем, что он уже стал почти как они, он умеет стоять на задних лапах, отзывается на звук и даже готов обернуть свое тело, как это делают они, но чувства внутри говорили, что никогда люди не признают его за равного себе, как многому бы он ни научился.
Стремительная гонка все продолжалась. Это была уже даже не погоня, Свист дразнил их, уводя дальше в новые даже для него места, чтобы при каждой удобной возможности скрыться из виду, снова наблюдать и учиться. Многие вещи продолжали удивлять его. Почему люди используют для бега только задние ноги, ведь поэтому они такие медленные, зато в передних лапах они все время что-то держат, например, большие палки, плюющиеся огнем, который ранит деревья и камни, когда тот в них попадает.
Поздней ночью, став тенью самого мрака, Свист прокрался в лагерь. Люди, в беспечности своей уверенные в собственной безопасности, скинули ружья где пришлось, никто их не охранял, все спали. Гепард подполз к одному стволу, сначала с интересом его обнюхал, запах был сильным и очень неприятным, он будто рассказывал о всей той крови, которой был напоен, но интерес снова одержал победу, притупив чувство страха, ведь что плохого могло быть в холодной палке? Свист присел, схватил зубами ружье, выпрямился, стал на задние лапы, вытянул передние перед собой, разжал зубы и выронил на них оружие.
Как же ликовал он, сколько было радости и гордости в тот момент в сердце зверя: вот он, стоит среди людей как равный, с именем и палкой в лапах! Им ведь больше не надо на него охотиться? Он стал как они!
Не зря говорят, что оружие и владелец связаны. Охотник, чье ружье досталось Свисту, проснулся от ощущения, будто у него что-то отняли. Подступившая к горлу паника не дала ему вскочить, сквозь приоткрытые веки он заметил стоявшего посреди лагеря гепарда с ружьем в лапах. Все внутри человека сжалось от ужаса, боясь спугнуть зверя, он тихо свистнул, в мгновение ока другие охотники проснулись, схватили лежавшее оружие, и тут же десятки выстрелов огненными пчелами вонзились в казавшее черным от ночного света тело гепарда.
Свист так ничего и не успел понять. Радость поглотила страх и боль, последним, что он увидел, были оранжевые вспышки, летевшие к нему из черноты.