1. 12. 2015. Три записки Эльдару Рязанову

Умер Эльдар Рязанов.  Это событие такого трагического масштаба, что впору повторить вслед за Пушкиным: «Мир опустел».  Поэт сказал это по случаю  смертей Байрона и Наполеона, но разве для людей нашего века  режиссёр «Карнавальной ночи» и «Гаража», «Иронии судьбы» и «Берегись автомобиля» менее значителен?

Где-то в начале 90-х, на заре моего  пребывания в Израиле, в маленький городок Афулу для встречи с репатриантами из СССР приехал Эльдар Александрович.  Выйдя на сцену, честно признался:
– Ещё  час назад я и не подозревал, что ваш город существует на свете!
Немедленно между великим режиссёром и залом протянулись нити взаимного доверия, ему стали задавать разнообразные вопросы. Расскажу о двух, которые задал я. Одна из моих записок – о том, что меня интересовало уже давно:
 – Как    соавтор  Эмиля Брагинского по сценарию фильма «Гараж», знаете ли Вы, что означает, в переводе с  еврейского, фамилия Аникеева?
(Эту фамилию в фильме носит заместитель директора НИИ и зам председателя гаражного кооператива – роль исполнила Ия Саввина.  Фамилия с идиша (а-ныкЭйвэ)  переводится как б…ь.
 Зал грохнул от хохота.
- А что она означает? – совершенно невинным тоном спросил мэтр. По залу опять прокатился смех. Право, я не имел в виду поставить гостя в тупик. Но  мать режиссёра была еврейка, да ведь  и соавтор его, Эмиль Брагинский – тоже «из наших»…  Я и сейчас допускаю, что  ходкое идишское словечко (оно и на иврите, в одном значении, отверстие, а в другом – самка)   соавторы дали  неприятной дамочке не случайно…
 Но – не признался!
Вторую записку я не готовил – она родилась по ходу дела. Не помню, в связи с чем, Эльдар Александрович принялся рассказывать  израильским, пусть и свежеиспечённым, гражданам, что такое хала: «Это, знаете, такая витая булка…»  Я тут же написал: «Э.А.!  И Израиле по пятницам трудно купить какой либо иной сорт хлеба, кроме халы. Это  еврейский субботний хлеб. И слово хала – тоже еврейское!»    Мне хотелось,  чтобы   он принял  сообщение к сведению. Но не подумал, что он  записку огласит.  Однако   великий режиссёр прочёл её вслух и добавил:
- Я не знал… Спасибо! 
Моё третье обращение к Рязанову  было написано спустя годы и касалось его документального фильма «Бухгалтер и поэт» - о жизни и творчестве очень близкого  нашей семье Бориса Чичибабина.  Судьба  этого замечательного поэта из Харькова , после первого курса университета брошенного в 1946 году на пять лет в ГУЛаг за стихи  против  сталинской ежовщины, затем реабилитированного, принятого в Союз советских писателей, но вскоре изгнанного  оттуда   за   дерзкие   стихи,  разоблачавшие  произвол  властей  и  около  20-ти  лет не имевшего


возможности издать в СССР ни строчки, глубоко потрясла Рязанова, как и могучая поэзия этого человека.
Поэты были – большИе, лучшие.
Одних – убили. Других – замучили.
Их стих богатый, во взорах – молнии…
А  я – бухгалтер, чтоб  вы запомнили!
            В самом деле, отслужив солдатом Закавказского фронта в армии,  отсидев  в молодости «пятилетку» в Вятлаге, ограниченный в правах поэт, чтобы прожить, устроился на курсы бухгалтеров и потом много лет отдал конторской работа, создавая при этом стихи, выдающиеся по форме, содержанию и гражданской смелости. Фильм сделан мастерски. Но вот название  ("Бухгалтер и поэт") меня смутило: оно как бы о двух разных людях (сравните: «Поэт и гражданин», «Крестьянин и Работник»), а ведь речь – об одном и том же…
Не знаю, дошло ли моё письмо до адресата… Так или иначе, глубоко благодарен  Мастеру за созданный фильм. Как читает друг поэта Зиновий Гердт его  трагическое стихотворение «Сними с меня усталость, матерь-Смерть…»!  Как читает свои стихи сам поэт! Как показана  его каморка  на верхотуре -   в мансарде старого дома на Рымарской, 1, где он жил 13 лет  в 50 – е – 60-е годы…
Наш дом открыт для всех –
Лишь захоти остаться…
Я был не единственный, кто  оставался,  и эти  памятные беседы, эти чудные стихи до сих пор у нас в памяти. Спасибо Эльдару Рязанову: он навсегда запечатлел  грустный облик того опустевшего дома.