Опасная работа

Ранним вечером, когда Артем Пискунов вошёл в пивную "Сибирянин", первое что он заметил: непривычную для этого времени безлюдность. Тишину нарушала только песня:"Ветер в голове", звучавшая из маленького  телевизора, висевшего на стене.
В пивной находился только один человек - мужчина, сидящий за столиком у окна, пьющий из стакана разливное пиво.
Это был Михаил Афоньев, коллега Артема по обязанностям на службе городского Водоканала. Он целую неделю не выходил на работу и не отвечал на звонки начальства.
Артем, купив пиво, сел за стол, напротив сослуживца. Тот казалось, его не замечал. Он был  чем-то расстроен. Или напуган.
Не успел Артем сказать что-либо, как заговорил сам  Михаил. Сорока двух лет от роду, работающий в ремонтной бригаде Водоканала.
- Я больше не приду на работу. Завтра заберу документы, и к чертям все это. Себе дороже. Лучше на шиномонтажку устроюсь. Там оно меня не достанет.
Казалось, он говорил сам с собой. Артему не понравилось душевное состояние приятеля. Встревожило. Обычно Михалыч был самым жизнерадостным из всех ремонтников, любящий рассказывать коллегам  похабные анекдоты и подкалывать их.
Но теперь его словно подменили. Он сидел, весь напряженный, небритый, уткнувшийся в свой стакан, словно надеясь там что-то разглядеть.
Сейчас мужчина выглядел на пять, а то и на целых десять лет старше своего возраста. И весь белый, как мел, словно его укачало в автобусе.
- Михалыч, что стряслось, дружище? Мне то ты можешь рассказать. На душе сразу легче станет. В себе нельзя все держать.
- Ха...- Лицо Михалыча скривила ухмылка, обнажившая жёлтые, кривые зубы. - Ну расскажу я тебе, и что? Что тогда? В таком случае оно начнет преследовать и тебя.
- Кто?  У тебя неприятности?
- Ещё какие, не сомневайся.
- Так может заявить в полицию?
- Ты что, издеваешься? - Афоньев поднял голову и посмотрел на Артема, как на умственно отсталого. - Они меня там мигом в психушку засунут, если я им ВСЕ расскажу.
- Ладно-ладно, хорошо. Так что стряслось? Я то тебя в психушку не отправлю. - Артем  коротко засмеялся, но по каменному лицу собеседника понял, что тому не до веселья.
Афоньев отодвинул в сторону стакан с недопитым пивом и пристально уставился на Артема. Он громко проглотил слюну.
- Ты в водяного веришь?
Наступила недолгая пауза.
- Что прости?...А, нет, не верю.
- А зря. - Афоньев злобно ухмыльнулся. У Артема пробежали мурашки. - А я верю. Потому-что видел его. Собственными глазами видел, твою мать!
- Хорошо, да...Я верю в то, что ТЫ веришь. Ну а что такое?
- Что такое? Ну а ты слушай.  С мной связался наш диспетчер Наталья. Сказала, чтобы мы выехали на переулок Афанасьева. Жильцы там начали жаловаться, что вода, которая течёт с колонки пахнет дохлой рыбой, а на вкус просто отвратительна. Это было около месяца назад. Ну я взял троих ребят, и мы выехали...
- У меня тогда был выходной, наверное.
По лицу Михалыча, Артем понял, что лучше его больше не перебивать.
Песня закончилась и теперь по телевизору показывали клип с Нюшей.
- Мы выехали на место. Никита решил попить воды из колонки и сразу отпрыгнул в сторону, словно вода была под электричеством. По его скорченной гриммасе было понятно, что вода и правда дерьмовая. Он выплюнул её на землю. Мне даже почудилось, что она зелёная какая-то.
Мы открыли люк и я начал спускаться вниз, как раз заканчивая анекдот про безрукого мальчика. Спустился значит. Воды было по колено. Тёмно, как в заднице у еврея. А вонь...просто сдохнуть можно. Словно гора дохлой рыбы пролежала весь день под жарким солнцем.
Но самое странное, что вода была действительно полна рыбы. Живой рыбы. Она плескласаь, плавала. Брызги в меня пускала. Я чувствовал, как она скользила по моим ногам.
Потом в нос ударил новый запах. Ещё хуже, чем первый. Словно гнилая капуста была в одном ведре с дохлой крысой, и все это в придачу к сырой гнили. Мне пришлось зажать рот рукой, чтобы не окачурится нахрен. Потом я услышал шум. Всплеск воды. Но никак не рыбы. Такой звук, словно человек с разгону нырнул в воду. Я посмотрел в глубь тоннеля и увидел, как во тьме, на самой поверхности воды что-то проплыло. Большое. Совсем рядом со мной.
Сказать, что я испугался-значит наврать с три короба. Я просто обосрался. Полез по лестнице наверх, пока в ушах вопил голос, чтобы я поторапливался. По выражению лиц ребят, я понял, что они, походу, меня не сразу узнали.
Потом я взял долгожданный выходной. На несколько дней. Пришёл, значит я после этого домой, посмотрел какой-то боевик, ну и лег спать.
Он взял стакан с пивом и осушил его одним глотком. Артем был в замешательстве, не зная, как реагировать на рассказ коллеги.
- На следующий день самая жесть началась. Захотел в кои-то веки принять ванную. Начал набирать воду, а она из крана течёт, вся в иле, вонючая, грязная Вся в рыбьей чешуе...- Он сморщился. Явно воспоминания не из приятных. - Фу, ешкин-дрын!
На следующий день я поехал на рыбалку. Хоть как-то отвлечься от всего этого дерьма. Заехал под мост, значит, нашёл место поглубже, где льда поменьше было...там и остался. Пару рыбин небольших поймал, чтоб коту моему хватило на недельку. Потом соорудил палатку и лег на боковую.
Вот только толку-то никакого от сна. Я даже сквозь него слышал какие-то чавкающие звуки, словно нечто склизкое ползало вокруг палатки.
Проснулся я под утро. Солнце тогда ещё не встало. Вылез из палатки, и опять эту вонь почуял. Запах мёртвой рыбы и тухлой воды. Господи, я чуть не блеванул там. Потом посмотрел на своего "попрыгунчика" и там-же чуть не грохнулся в обморок.
Из всех его отверстий, из всех щелей вытекала зелёная слизь, какой обычно покрыты камни на дне реки. Под моим бедным "паджериком" уже огромная лужа из нее образовалась, растопив весь снег. Я открыл багажник, чтобы вещи свои проверить, а от туда на меня вывалилась гора дохлой рыбы. Некоторые ещё извивались и дергались. До сих пор не могу понять, как она вся туда поместилась. И вещей моих на месте не оказалось. Представляешь?
Они сбили меня с ног. Ну рыба в смысле. Потом я услышал новый звук, пока пытался подняться на ноги, убирая с себя её. Мда, нелегко мне пришлось тогда. Киллограм сорок-пятьдесят, не меньше. А звук, словно что-то быстро ползло. Мокрый такой звук, словно ты пытаешься  сквозь зубы пропустить слюну. Только этот был громче. И хуже.
Выбравшись из под похоронившей меня рыбы и обойдя машину, я увидел след из слизи и тины, начинающейся у моего "попрыгунчика" и ведущий к полыньи, в середине реки, где я, как раз и рыбачил. А вода то в ней пузырилась. Я очень испугался. Даже больше. Я был в панике! И просто убежал, оставив там машину. И даже ведро с пойманной рыбой забыл. В тот день я пришёл в эту-же пивную и нажрался.
Я думаю, моё добро до сих пор все там. Мхом покрылось. Моей любимице все равно никакие автосервисы уже не помогут. За угон могу не переживать.
Я не знаю, чего оно хочет. Но точно знаю, что ищет меня. Плавает по рекам, ползает по канализации вынюхивая мой след. А однажды, когда я шёл домой, после работы, жуя сухарики...кириешки или как-то так они называются... Я проходил мимо железного цилиндра, торчащего из травы... Там, знаешь, ещё решетка такая наверху есть, где отверстие... И услышал от туда всплеск воды. А когда подошёл ближе, из темноты донеслось хихиканье. Словно в горле застрял ил и вода. Я думал, что с катушек съеду.
Вот поэтому я больше не выхожу на работу. Вообще пытаюсь не сталкиваться с водой. Она у меня даже в кувшине для питья стала тухлой. И в ней плавают чешуйки от рыб.
Артем, шокированный как никогда, смотрел на дрожащие руки Михаила,которые лежали на столе. На одной недостовало безымянного пальца. По его рассказам, он потерял его в армии на учениях.
- Сегодня я намереваюсь напиться в говно! - Сказал Афоньев  и направился к прилавкам. - Хоть побалую себя перед тем, как оно меня все-таки отыщет!
***
Артем выехал на вызов со своим напарником Эдиком, из рта которого вечно торчала зубочистка. Он вечно их грызет, вместо палочек от чупачупсов. Они вместе закончили одно ПТУ и  до сих пор водили приятельские отношения.
Иногда, вспоминая прошлое, Артем жалел, что так относился к учёбе в школе: прогуливал занятия, ничерта не делал. Лишь бухал с друзьями. Если бы он вовремя взялся за ум, как от него требовали родители, тогда бы он не шлялся по всяким зловонным коллекторам. Но прошлое не вернуть. И от этого становилось обидно. Артему было противно от самого себя.
 По словам диспетчера Наталии: ничего сложного им делать не предстояло: жители опять жалуются на запах воды.
Рассказ Михалыча оставил в душе осадок смятения... и страха. Но, если рассуждать логически, как нормальный человек, (а  взглянув на Михалыча, то становилось понятно, что здравым умом там и не пахнет) то вся эта история - выдумка нездорового рассудка.
Афоньев даже не пришёл забрать документы. Да его там уже и не ждали.
Артем с Эдиком подняли крышку люка, находящуюся в асфальте и огляделись: (ну и тяжеленная крышка то, е-мое!) на переулке не было ни одной живой души. За заборами яростно лаяли собаки. И Артем им за это был благодарен.  Это было намного лучше, чем тишина.
- Ну че, Темыч, погнали.
- Ага. - Ответил Артем, с отвращением глядя в чёрное отверстие перед собой. Он уже ощущал ЭТОТ запах.
Они начал спускаться в темноту. Сначала Эдик, Артем за ним.
Вонь становилась сильнее. Она обволакивала их, словно дым пропитывала рабочие комбинезоны.
Добравшись до дна, Артем и Эдик оказались по пояс в холодной воде.  Ремонтники посвятили вокруг фонариками.  Артема передернуло. Теперь рассказ ненормального Афоньева не казался столь бредовым.
На поверхности воды плавала мертвая рыба.
- Ну нехера себе. - Эдик выплюнул зубачистку. Всю изжеванную. - Да-а-а...это место моему Кузе показалось бы раем.
Эдик сделал несколько шагов вглубь тоннеля, вытаскивая фонариком из темноты полукруглые стены, обросшие плесенью и грибком и покрытые слизью. Трубы на стенах проржавели насквозь. С них свисала тина и ил.
Туннель уходил куда-то влево.
Артем остался стоять под канализационным люком. Он чувствовал эту вонь. Он её ОЩУЩАЛ. Тот самый запах, о котором говорил Михаил. Он закрыл нос рукой, но ткань уже успела впитать влажный воздух и стала пахнуть сырой плесенью.
Из тоннеля, до куда не доходил свет фонаря, послышались звуки бурлящей воды, отдающиеся эхом от стен. Словно кто-то с трудом продвигался против течения. И этот звук становился громче.
Эдик вопросительно посмотрел на товарища, который с ужасом на лице прислушивался к приближающимся шагам.
Артем точно знал, что это шаги. Теперь он верил всему.
В свете фонаря Эдик увидел приближающийся силуэт. И закричал.
Оно стояло на двух ногах, но не имело  никакого отношения к человеку.
Кожа у существа была как у налима, покрытая слизью. Перепончатые пальцы заканчивались изогнутыми когтями. Дыхание было булькающим, как у человека, который полощит горло. Голова у твари рыбья. Если быть точнее, то как у сома. Жабры открывались и закрывались, из них вытекала зелёная слизь. Гигантские выпученные глаза, без век, не моргая таращились на  ошарашенного Эдика.
- Господи! Твою мать! Что... - Но он не успел произнести слово до конца. В следующее мгновение тварь молниеносно взмахнула лапой,  и с жутким звуком содрала с черепа лицо. Немного продержавшись на ногах, уже будучи мертвым, Эдик упал, погрузившись в грязную воду.
Потом из темноты высунулась ещё одна пара ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ рук. Они были неестевственно белыми, с трупными пятнами. С кончиков пальцев стекала вода. Вот только...
 ...на одном недоставало безымянного пальца.
Крича от ужаса, укрывшего  сознание  черным пледом, Артем забрался на лестницу и начал лезть наверх, приближаясь к кругу света, над собой. Внизу он слышал чавкающие звуки, приближающиеся  к спуску.
Он по пояс высунулся на поверхность, в полную силу вдыхая свежий воздух. Он казался чем-то сладким и вкусным, после того, как пообедаешь испорченной едой. В голове заиграла успокаивающая, приятная мысль, что опасность далеко позади.
Но Эдик... Господи... Эдик...
 В тот момент, когда Артем приподнял одно колено, поставив его на землю, склизкие руки обхватили его сзади, за шею и потащили назад вниз. В темноту.
 Некоторое время, в переулке еще раздавались душераздирающие вопли, расходящиеся эхом от склизких стен коллекторов ...потом все резко стихло.