Подрывники

Когда в деревне происходили какие-либо события крупного масштаба, то мы, ребятня, обязательно были там, и гляди тогда в оба, чтобы мы куда бы не попали да не забрались. От нас можно было всего ожидать.
В те годы наша речка здорово кипела. Русло заполнялось льдом, а в весеннее половодье талым водам приходилось бежать прямо по улицам. И нас, ребятишек, развозили со школы по домам на тракторе в тракторной тележке, а родители в резиновых сапогах принимали нас с борта и несли до крыльца на руках. Вода попадала в подполье, где хранился картофель, а это было уже ЧП, так как семенной картофель приходилось закупать, да и мокрая картошка начинала гнить. Чтобы этого не происходило, в тот год вызвали подрывников, чтобы проделать канаву во льду по руслу реки. Взрывы раздавались с такой силой, что стекла в рамах дребезжали по всей деревне, а вверх поднимались белые столбы льдинок. Ребятня вся на речке.
- Вот сейчас жахнет!
- Да не сейчас, а через тридцать секунд, пока бекфордоф шнур не сгорит, - переговаривались мы. Могли часами торчать на речке до посинения, слушать и смотреть канонады взрывов. Работы подрывников по расчистке русла реки были завершены. Но взрывчатка у них еще осталась, и бригада строителей из Армении договорилась с ними, чтобы те взорвали скалы. Им нужен был камень для заливки фундамента. Только раздались первые взрывы, а мы туда бегом. Каменные глыбы разлетались вдребезги, но некоторые закладки взрывчатки не взрывались. То шнур бекфордовый оборвет, то детонатор вырвет. Вот и решили мы с Федором во чтобы то не стало невзорвавшейся взрывчаткой завладеть. Составили план. Когда все после поджигов шнуров побегут подальше, то мы сначала побежим со всеми вместе, а потом резко разворачиваемся и бежим поближе к взрывам. За нами же никто не побежит. Страшно. Заляжем за камень, а когда перестанет рваться мы первыми захватим неразорвавшую взрывчатку и убежим. Как задумали, так и сделали. Потом, конечно, об этом пожалели. Только помню, когда мы бежали обратно, армян вслед нам кричал: «Эй, «смэлчаки», вы куда, назад!», но за нами никто не побежал, как мы и рассчитывали. Залегли за камень. Вот тут-то и началось. Взрывы бабахали один за другим. Ударной волной воздуха нас хотело выбросить из-за камня, но мы вцепились в землю, приближались друг к другу. Вокруг летели осколки от камней, ударялись, рикошетили, издавая свист и дым, а громадный камень поднялся вверх высоко-высоко, превратившись в точку, и эта точка начала увеличиваться. И я понял, что он летит обратно и прямо на нас. Камень ухнул в двух метрах от нас, уйдя в землю до половины. Видать, жить нам. Одна мысль – скорей бы все это закончилось. Закончилось также внезапно, как и началось. Федор что-то мне говорил, но я его не слышал, уши как-будто бы заткнули пробки из ваты. Побежали в то место, где взорвались взрывы. Нашли пять упаковок невзорвавшейся взрывчатки и бегом в гору. Остановились за горой в лесу. Лес «засекой» называется. Слух понемногу возвращался к нам. Первые слова, которые я услышал от Федора:
- Ну, как на войне!
Взрывчатку спрятали в овраг, а в следующее воскресенье, собравшись гуртом, пошли производить взрыв, предварительно изготовив самодельный бекфордовый шнур и детонаторы, так как родные вырвало из взрывчатки соседним взрывом, и мы их не нашли. Заложили под корень дерева. Все убежали, а мы с Федором остались поджигать. Подожгли и бегом в укрытие за камень. Прячась, оглянулись и увидели, что к месту, где должен раздаться взрыв из леса подходили коровы, мирно пощипывая травку.
- О, ужас, что сейчас будет, – подумали мы, но взрыва как, такового как не произошло. Наши самодельные детонаторы не привели в действие взрывчатку, видать мы не подрасчитали, ну и слава Богу, зато коровы остались живы. Когда же мы через некоторое время подошли к тому месту, где должен произойти взрыв, то наша взрывчатка мирно догорала. Подрывники хреновы!