Сказка про то, как кошка Чернушка, пес Бимка и я в

А было это так. Закололи мы поросят, а потроха на огороде оставили. А, думаю, сороки съедят. Зима-то нынче ожидается суровая. Трудно им придется. Но сорокам потроха не достались. Ночью разбудил меня лай нашей собаки.
- Кого это черт принес? - вышел во двор, - Кто там?
Тишина. Пристыдил Бимку, что тот понапрасну будит хозяина. Но на следующую ночь повторилась та же история. Ни черта понять не могу. Обошел всю ограду. Вроде бы забор цел.
Мой взгляд упал на то место, где были потроха, от которых почти ничего и не осталось. Подошел. Ага, следы. Какие-то копыта. Козьи? Нет. Эти крупнее. Да разве козы потроха едят? Загадка. Кто это мог быть?
И на послезавтра та же история. Выскочил в одних портках во двор с фонарем и с дрыном, который с вечера за двери поставил. Осветил всю ограду. Никого нет. Бимка притих. Зашел домой, лег в постель, но так до утра и не заснул.
Только рассвело, внимательно обследовал всю ограду. И что вы думаете? Засов в кладовку, где лежало мясо, оказался открытым, половина заднего стегна была отгрызена. Вот это да! Я кормил, ходил за ними, ухаживал, а какая-то падла будет мое мясо жрать. Рассердился я в корень. Следы на полу те же.
Козел ты не козел, а все равно я тебя словлю и рога-то тебе пообломаю.
Наставил я волчьи капканы, а двери на большой замок запер. Бимку отцепил. Ночью несколько раз просыпался. Собака не лаяла. Значит все в порядке. Успокаивался и снова засыпал. Только рассвело - я в кладовку. Замок валялся рядом около двери. Капканы как стояли, так и продолжали стоять. Объеденного стегна совсем нет, и за второй принялся.
Бимка, Бимка, где ты? Бимка вылез из сена. Встряхнул свою шубу. Лениво повиливая хвостом, подошел ко мне и потерся о мою ногу.
- Эх ты, засоня. А я-то на тебя надеялся.
Делать нечего. Нет никакой надежды. Одел я шубу, взял дрын и на следующую ночь пошел сам караулить на сеновал.
Засерело.
Кто-то маленький, черненький крадется ко мне. По телу мороз. Ах, да это же наша кошка Чернушка. Надо же, какие большие глаза у страха. Кошки испугался. Забралась ко мне под шубу и заурчала. Ну что же, вдвоем сторожить будем.
Помню, вытащил из больничной помойки маленького черного кутенёнка. Мяукает так жалобно. Кое-как нашел. Одни ребра да глаза. Думали, не выживет, а вон какая бравая кошка получилась. Мышей не стало и не пакостит.
Ну, что это? Шеборт. Включаю фонарь.
Стоит передо мною страшилище на задних ногах, а на ногах копыта. Весь в шерсти. Выше меня на голову. Рога прямые. Уши большие. Глаза большие и зеленые. Огнями горят. Зубы на оскал и скрежещет ими. А хвостище-то, хвостище. Как бичом по земле им щелкает. А из ноздрей так пар и валит.
Оторопел я, да вспомнил про краденое мясо. Схватил дрын да как дам ему по лбу. Искры из глаз прямо снопами посыпались.
- Ах, язви, как бы сено не загорелось, - только и успел подумать.
Он как врежет мне передними, а потом и задними копытами. Я и закувыркался по двору. А он ко мне топочет.
Ну, думаю, еще раз так даст - «копыта» отброшу.
Тут он как заорет «Вай!!!». Я такого громкого рева никогда не слышал. Смотрю, моя чернушка вцепилась прямо в его морду и тоже орет. Спасла ты меня, родимая. Достал аркан из-за пазухи и набросил ему на шею. Вот тут-то он и давай меня таскать по ограде. С заднего двора на передний, через забор, через поленницу на огород, на крышу гаража и обратно. Только успеваю ноги переставлять. Где бочиной зацеплю, так с моей одежды только лохмотья и летят. Отпустить не могу. Веревка петлей на руке затянулась. Ладно Бимка подоспел. Уцепился ему в зад, и не отпускает. Прыть-то свою он сразу и потерял. Все кричим. Все орем. И Черт временами как милицейская сирена «Вай» да «Вай».
Проснулась жена моя, Настя. Выбежала на шум. Схватила дрын и давай лупить по черному клубку, где по мне, а где по черту. Кричит сквозь слезы: - Отпусти его, убьешь, посадят, кто Аленку кто будет докармливать.
В ярости я крут. А тут непонятно кто кого.
Рядом с нами больница. В окнах огни зажглись. Больные за забором кричат: - Нажрутся с вечера, потом  всю  ночь людям добрым спать не дают. Милицию вызывать надо!
В это время досталось дрыном и Бимке. Тот отцепился, да как по новой вцепится черту в горло. И надо же ему угодить клыками прямо в мой аркан. Веревку как бритвой перерезало. Бимку с Черрнушкой сбросил черт с себя. Я стою с оборванным арканом. Он на забор, затем на больничную крышу. Да там как заржет «Иго-го-го!», как сивый мерин. И пропал.
Стою в рваной одежде с веревкой в руке, с лица кровь капает. Как у Высоцкого поется «...и осталось лицо и побои на нем, и куда теперь выйдешь с побоями?». Да полная ограда шерсти, которую выдрали с черта.
Эх, ты, Бимка, надо же тебе так оплошать. Все равно бы его скрутили. А теперь кто нам поверит. И зазвенел будильник. Постель вся моя сбита в один комок. А что получилось. Вечером на сон грядущий по телевизору фильм ужасов «Чужие» посмотрел. А жена:
- Ты что это сегодня всю ночь пробормотал. То милиция с сиреной, то ты всю ночь спать не дали.
Вывод: не смотрите дети на ночь крутых и страшных фильмов.