Осенний дождь

Болониевый капюшон, накрывавший простоволосую голову, плыл по осенней хляби дрейфующим парашютистом. "Пум-пум... плюм-пум... пум-пам... " - раздавалось дробью внутри его вспухшего сферой пространства. Это капли дождя - редкого и вездесущего - бились о тёмную куртку вышедшего на улицу человека. Глухой стук их врывался сурово-пахнущей прохладой в уши и сердце, будил мысли о красоте уходящей осени. Зима торопила, но... уступала темпераменту любимой подруги: бросалась снежками и таяла, словно весной. Очередной пред-зимний снег дырявился всюду водяными стрелами, обильно падающими со свинцово-серого неба. Снег быстро таял, сливался грязью в ручьи и лужи, нагоняя хмурую печаль на спрятавшуюся под одеждами душу. Волны людские разбивались армадой колючих струй - на клочки-всплески, которые разбегались в разные стороны яркими зонтами и капюшонами, простыми и фирменными ботинками, сапогами и сапожками, скрывающими за собой ноги и ножки, будто бы разом застигнутые суетой земного быта и перестраивающейся природы. Бесившиеся капли барабанили по капотам авто, накручивались на колёса коричневыми брызгами, образуя на переполненных сыростью дорогах переливающуюся жижу из песка и погибшего снега.

"Тум-тум-пам... плюм-пум-пум... бам...пам... парам-пам-пам..." - продолжала разноситься изнутри подкапюшонового дома прощальная осенняя песня. Отяжелевшие под дождём ресницы глаз цеплялись за сырой и рваный сюжет непогоды; влажный взгляд искал в нём теплоту и негу скрытого уюта. Тёплые ладони копошились в недрах больших карманов; пальцы сжимали трубку мобильного телефона, пластик которого разогревался как бы тлеющим угольком от сгоревшего берёзового полена - лучшего друга русской печки. Грел и обнадёживал связью с далёкими и близкими - бодрствующими сейчас без дождя и стужи. "Бум-бум... бам... пим-пум-пам... " - прилетело из-под нависающих над землёй голых деревьев, разбилось "последней каплей" о нежный болоний , обмякший от дождевого напора... до тряпки; словно бы сами пули слетались сейчас в солдатскую грудь с высоты пикирующего истребителя - сгибали и ложили наземь. Вот уже повлажнело лицо и мокротой защекотало кожу на шее, веки сморщились, глаза устремились вглубь... искали огонь и желание. Домой!

Во мраке кармана завибрировал телефон, засвистел рокерским электронным звуком, рука машинально дёрнулась, поднялась, её внимательная кисть, в иные и ранние времена выбрасывающая в небо концертную "козу", скрылась под капюшоном. Сфера заполнилась гулом потрескивающих слов, с жаром влетающих в блекло-серое облако по имени Дождь: "...что?.. стихия...", "... а у нас тоже штормит... лютует холодный ветер с самой Балтики...",  "...правда, без дождя, зато со снегом...", "...гуляла с Тошкой по Дворцовой... так началась стужа...", "...ух замело... скоро зима... каникулы..." Волнительные образы прилетели в серый осенний будень точно из другого мира, холодное ухо нагрелось... на сердце повеселело. Однако дождь не прекращался - его водяные круги росли тут и там, не оставляя места белому зимнему цвету. Мелкие птицы сновали между древесных суков в поисках крыши, залетали под крыши домов и сараев, и вновь вылетали по своим птичьим делам. Местами, среди дождя, выгуливались выносливые хозяйские псы; они гавкали на прыгающих прохожих, потом бегали у деревьев, обнюхивая размокшую кору и всматриваясь в пролетающих мимо птиц...

Не заметно было "на последнем осеннем поцелуе" только... кошек и котов; наверняка сейчас им было хорошо на диванах, у печек и батарей, а также - на тёплых лежаках чердаков и подвалов, где им снились сны про лето и свежемороженую рыбу... Либо они созерцали дождь из-под укрытий вроде лавок и подворотен, балконов и подоконников, удивляясь при том великой глупости "злобных человеков"? "Двуногие братья... - размышляли самые мудрые из котов - прикрывают свои репы какими-то штуковинами, которые они достают из палок, эти штуковины похожи на штуковины, свисающие с потолков хозяйских домов и светящиеся - вечерами - словно солнечным светом. А вот у которых нет этих штуковин - совсем дурачки; не сидится им дома или у окна, обязательно надо под воду свои огромные носы выставить!.." А менее мудрые коты, или даже кошки, может, и не задаются такими вопросами... а просто дремлют под убаюкивающий шум дождевых капель?

Пока ноги шли... Осенний воздух размышлений наполнился дребезжанием конца и начала. Ноздрями угадывалось неизбежное присутствие нового времени и новой жизни. К вечеру, хляби небесные выдохлись - пролились от всей души, умаслив тело земли перед высадкой глубоких русских снегов. Ненастный ветер и вовсе запропастился, а утро проснулось - белым, полным белого снега. Который теперь валялся везде, свисал отовсюду, проникал в щели и дыры ветхих чёрных построек; под капюшоны, вздувшиеся парусами-парашютами на фоне новоприбывших зимних чудес... Лежал по-господски, и не хотел таять... Зима!