Куда уходят самые заветные желания

 (Из сборника «Сказки для взрослых»)



Он совсем не был похож на Деда Мороза. И на Санту, который путешествует, как и этот – без снегурочки, но тогда, почему-то, и без оленей.
 
– И ты хочешь убедить меня в том, что ты – Дед Мороз? У тебя даже нет бороды и посоха…

– Фигня всё это, понты. Тебе сколько лет?

– К тому же – бестактный…

– Да я не к тому! – махнул он варежкой так, что она соскочила и повисла у меня на плече. – Возраст, борода, мешок с подарками… Тебе весь этот цирк и вправду нужен? Могу сообразить… – и «дедушка» полез в глубокий карман махрового банного халата красного цвета, с белой окантовкой, доходящего до голых пяток. «Вероятно, Дед Мороз спешил: принял душ, а валенки надеть забыл»,- подумала я, как всегда, насмешливо.

– Нет-нет, – вовремя остановила я его, неизвестно чем бы закончившийся, порыв, – цирк мне не нужен.

– А к чему весь этот… разговор? – Дед Мороз почесал под правой лопаткой варежкой-мочалкой, какими обычно трут себя, поглаживая, голые фигуры, окутанные млечным паром.

– Да я не…

– Дед Морозов никто не ждёт, они сами приходят, – перебил меня гость. – Чудо, понятно? Ну, чего там, твоей душеньке угодно? – Он деловито залез в карман рукой без варежки, достал блокнот «на пружинках», лихо перелистнул несколько исписанных и изрисованных наспех, страниц, и обратил на меня выжидательное выражение лица.

– Э.. Дедушка…Мороз, – обратилась я к непременному атрибуту Новогодней ночи, – по-моему, всё-таки, ты зашел не по адресу.

– Не зашел бы, если бы  не открыла, – уточнил непрошенный гость нахально. Однако, по сути, так оно и было: нечего было неизвестно перед кем дверь-то распахивать, в этом «дед» был абсолютно прав.

– Так…– вздохнула я, всё же не желая пропускать этого комика дальше порога, переступив который, он мог превратиться по той же сказочной традиции, вообще невесть в кого. Хоть в «Трёх медведей» или «Козу и семерых козлят», котором негде попить, поесть, переночевать, а заодно  и переодеться: всё-таки, зима на дворе, а они наголо подстрижены, не обросли ещё толком с лета-осени-весны.

– Ладно, – не сдалась, но согласилась я, чтобы скорее прикончить этот бессмысленный спектакль при посторонних (а мимо, как нарочно, то вниз, то вверх проходили, понятно, выпучив на меня глаза, добропорядочные соседи. – Записывай.

– Угу, – приподнял коленку безбородый «дед», обнаружив под махровой откинувшейся полой, абсолютно голые ноги. – Пишу, – ничуть не смутившись и даже не обратив должного внимания на сей странный, для роли «мороза», факт.

«Ну, если для него это не проблема, то почему это смущает меня?!» - и,  сделав равнодушное лицо, продолжила.

– Записываешь? Хорошо. По щучьему велению по моему хотению…

– Стоп, подруга дней моих суровых. Нет, ну я понимаю: возраст и всё такое… Но это – «из другой оперы». Фирштейн?

– Уберите ногу, а то я хлопну железной дверью прямо по пальцам, – сказала я не весьма любезно.

– А ты – сразу двумя, чтобы меня, на твоих глазах, раздавило в лепёшку,– подсказал Дедушка Мороз невозмутимо, продолжая стоять в неудобной позе, в ожидании моего «заказа».

 «Блин, как-то грубо, в самом деле, как-то нехорошо. Ничего такого он не сделал, чего я к нему задираюсь?» – шептала мне моя сострадательная половина разума. «А, кто его вообще вызывал? Может, это – проходимец, какой? Ещё и на жалость давит, к совести взывает. Скажи, что сейчас милиционеру позвонишь, в соседнюю квартиру. Тогда и посмотрим…», – направляла мой растерявшейся ум, вторая, рассудительная половина, ничуть не утратившая здравости и рассудительности в столь экстремально-неординарной ситуации.

– Побыстрее, можно? У меня уже руки-ноги затекли, и карандаш затупился, – вывел меня из полутрансового столбняка, нагнанного собственным монологом в голове, волшебный персонаж.

– Мне сложно сосредоточиться, – сказала я пространно. – Можно, я сначала – спрошу? Я быстро.

Дед Мороз подергал себя за мочку уха и как-то весь передёрнулся.

– У тебя закурить, нету?

– Не курю, – ответила я чистую правду, при этом успев подумать: «Начинается: покурить, пописать, позвонить…».

– Я так и думал. Просто так спросил, решил интуицию проверить. Так, чего ты там, узнать хотела? Имей в виду, время, отведенное на тебя, истекает.

– Ты ведь, не из нашего подъезда?

– Глупый вопрос, – заметил мне «дедушка». – Не из вашего, вестимо.

– И не из нашего дома?

– И даже не из вашего микрорайона. Всё? Давай уже… Не успеешь.

– Чего? – Переспросила я, искренне не понимая, чего теперь-то от меня хотят. Может, ждала, когда он, наконец, «расколется» и скажет, кто его подослал, а сам – стоит этажом ниже: с шубой, шапкой  и бутылкой шампанского?…

– Ну, ты ж не такая старая!… пардон, – всплеснул рукой с карандашом, весьма правдоподобно изображая досаду, возмутился ожидавший. Напоминаю: же-ла-ни-я свои, чего бы ТЕБЕ хотелось, диктуй. А я, если теперь уж успею, исполню.

– Хитро, – покачала я головой. А не исполнишь, значит, не успел? Или – сама виновата… Ясно. А ты, не опросник ли составляешь: «Кому о чём мечтается накануне Нового года» для газеты «Пионерская правда»?

– Нет, это невыносимо. Который год себе говорю… А всё по старой привычке…на добрые дела тянет. Умные, говорю, все такие стали, прагматики несчастные! Не надо ничего? Ну и отлично! Так и запишем. Но, учти, «желание» до следующего года действительно. – Нервно, с обидой в голосе, произнес «дед» в банном халате.

– Да, так и запишите, Дедушка Мороз, что мне, великовозрастной тётеньке, ничего не хочется и не надо мне от вас ни-че-го. Ступай..- те, знаете, куда? Двумя этажами выше, там маленькие дети, которые  Вас, наверное, уже заждались. – Тоже, почему-то, обиделась я.

– Не зачем указывать, куда мне идти. Я и сам знаю, куда, кто и где меня ждёт. – «Дед» надел варежку, снятую с моего плеча, словно разочарованно разжаловал в звании, сунул блокнот в карман и… был таков! Испарился! Исчез!

Удивительно, но мне стало жаль его внезапного исчезновения. И неужели я его сама … позвала? Ждала? Когда же это? …

И тут я вспомнила! Вау! Вспомнила! И хотела я тогда… и ждала…И не верилось, что сбудется, но хотелось, очень!...

… Я всё стояла у открытой двери, дурашливо улыбаясь в пустоту, на глазах, всё также снующих вверх-вниз соседей…

Было прохладно, но не хотелось закрывать дверь. На лице застыла глупая улыбка: теперь я точно знала: напрасно  мечтать о чуде в Новом году. Может, через год? А, может, через год мне этого уже точно не будет нужно…

А пока я мазохистски предавалась полудетским забавам, прильнув к холодной дверной раме, моющийся виноград закупорил слив раковины, и теплая водичка залила не только пол кухни, но  и вытекла в прихожую.

«Вот что бывает, когда не хочешь обнародовать свои заветные желания даже тем, кто, в принципе, готов их осуществить», - зачем-то подумала я. Прошлепав до кухни и занявшись своим привычным, далеко не сказочным делом, я даже практически успокоилась…

…А потом кошка прыгнула мне на живот, и мне пришлось открыть один глаз, а потом и второй, … так что часть «затопленной кухни» осталось неубранной.

Я надела шлепанцы и отодвинула занавеску: утро было каким-то особенно сказочно-красивым, снежным и пушистым. Любопытно, ведь я могла бы сразу же забыть этот сон, но, вероятно, он остался в памяти в качестве предновогоднего «бонуса». Выходит, современные  Дед Морозы не такие уж вредные. Нервные только, как и задёрганные жизнью, пишущие им и в …энное количество лет, записочки с заветными желаниями, человеки.



;):)))