Падающие яблоки

Энджи прибавила скорости: с гребня холма было прекрасно видно, как по узкой сельской дороге тащится грязный, подпрыгивающий на веренице ухабов автобус. Она побежала на старый мост, перескочила по нему на другую сторону оросительного канала и вовремя успела к остановке, отмеченной только бетонными плитами. Автобус, похожий на древнего квадратного носорога, медленно, но шумно остановился, Энджи забралась внутрь через заднюю дверь. Водитель тронулся с места еще более аккуратно, словно бы любой резкий рывок мог столкнуть с места хлипкие кресла или того хуже, порвать салон пополам.

Энджи отдышалась и успокоилась на заднем сиденье, держась одной рукой за изогнутый горизонтальный поручень и едва доставая ногами до пола. Странной пассажиркой она была, одетая в платье да с босыми ногами – но никто из полудюжины пассажиров, желтозубых фермеров и скрюченных старух, и внимания не обратил на столь вопиющий деревенский вид. Живешь с волками – сам завоешь.

Разумеется, проездного билета у нее не было, равно как и местных денег, но к счастью, в сознании той молодой хозяйки, дочери крестьянина, содержалась небольшая информация о регулярном автобусном маршруте из села в город. Контролеры почти никогда не проверяли этот маршрут, пока он не приходил в город. Не появились они и сейчас. А Энджи слишком спешила, чтобы ковыряться в доме – она позаимствовала у своей невольной благодетельницы только тело вместе со знаниями, скрытыми внутри и одеждой, надетой снаружи.

Девушка сидела и наблюдала за салоном. Труднее всего в самом начале, когда ты ничего не знаешь, вообще почти ничего: вокруг только поля и редкие фермы. Но не так сложно, как кажется на первый взгляд. Только найти подходящего человека. Автобусная поездка – период легкости, повод немного расслабиться и обдумать дальнейшие действия. Потому что в городе ждет самое важное. Несложное дело, но однако, неприятное.

Энджи мысленно перенеслась в будущее и обдумала детали своего плана. Некоторые хитросплетения пока не поддавались детальной проработке, но общий алгоритм лежал в ее строгом сознании, как ягода на ладони. Осечка недопустима. Она несколько раз прогнала в мозгу необходимые поступки, изменяя концовку в зависимости от возможных обстоятельств и реакций гипотетических собеседников. Энджи отключилась, когда была полностью удовлетворена, и стала смотреть в окно на унылый пейзаж, уже сменявшийся пригородом.

Деревянные хибары, оснащенные все как одна антеннами телевидения, стали плотнее лепиться друг к другу, перемежаясь клочками возделанных огородов, хлипкими остовами свинарников, большими объявлениями о продаже участков. Дорога пересекла высохший канал, служивший естественной границей между настоящим городом и его метастазами, и скотные дворы исчезли, как отрезанные. Теперь автобус громыхал мимо стиснутых заборами шлакоблочных строений, ужасных как смертный грех, но крайне дешевых. В них работали и здесь же спали представители небогатого класса.

Скорость потока машин снизилась почти до нуля возле железнодорожного переезда. Энджи увидела возле обочины драную собаку, валявшуюся в куче компоста. Неподалеку к стене хибары, устроив себе гнездо из картонных коробок, прислонился бездомный в рваной шубе и при выпачканном лице. Он проводил медленно движущийся автобус взглядом алкоголика, на мгновение встретившись с глазами девушки. Та быстро отвела взгляд, укоряя себя за невнимательность. Нельзя позволять себе прямого зрительного контакта со случайными встречными. Ее глаза легко привлекут ненужное внимание, стоит позволить кому-либо рассмотреть их.
Впрочем, бездомный человек не проявил интереса к пассажирам. У него были свои собственные важные проблемы – выжить до зимы, например.

Переезд открылся, колонна машин задвигалась все быстрее, и вскоре автобус проскочил под открытым шлагбаумом в объятия города. Минут через пять пошли уже многоэтажные дома, знаменующие спальные районы. Водитель начал останавливаться и высаживать людей по одному или по двое.
Контролеры билетов не появлялись, но Энджи решила выйти на третьей остановке возле очередного перекрестка. Она покинула салон, но не стала задерживаться на месте, чтобы не обращать лишнего внимания. Сельская одежка привлекла несколько пар любопытных глаз, но горожане всегда куда-то спешат, поглощенные своими мелочными проблемами, и среди них немало безумцев. По мнению девушки, дефилирующий по улице негр с трубой, разодетый в желто-черный костюм, являлся куда большим центром притяжения. Люди кидали ему в сумку монетки и купюры, которые он принимал с неподражаемым достоинством, как король – подарки от подданных.

Энджи делала вид, что спешит, и разглядывала здания на ходу, проходя мимо занятых собой деловых прохожих и нескольких удивленных взглядов. Город есть город – чудовище, составленное из многих кусков самого разного материала, и время их скрепляет, а суета людская служит смазкой.
Да она и спешила на самом деле.

Энджи прошла до следующего перекрестка, а потом углубилась в середину жилого массива, пользуясь указателями и табличками на домах. Забравшись во дворы, она без колебаний выбирала правильный путь. Запах цели – не настоящий, конечно, а мысленное напряжение, внутренний компас – звучал все более уверенно. Энджи выбрала зеленоватый подъезд пятиэтажного дома, вошла внутрь, отогнав взглядом идущего навстречу пьяного. Лифт не работал. Одолев прокуренную лестницу, девушка вышла в общую прихожую третьего этажа и постучала в нужную дверь. Конец дороги.
Пол завибрировал от дробных шагов с той стороны. Человек за дверью словно бы прислушивался. Энджи задумалась над одним из маловероятных исходов – что откроет сам Чинават. Тогда у нее будет лишь полторы секунды для работы и ни одной для лишних колебаний. Но запах утверждал, что логово правильное, звериное логово, а зверя пока нет.

Дверь квартиры открылась на длину цепочки.
- Здесь живет Дэн Чинават? – спросила Энджи у лица в отверстии.
- Угу, - ответила женщина, может, чуть постарше ее самой.
- А вы, наверно, его жена? – прибавила Энджи, мастерски владея голосом и лицом.
- Эмма. Ну да. То есть будущая, - неохотно призналась женщина, подозрительно косясь на деревенский облик пришедшей и ее босые ноги. Должно быть, она приняла Энджи за сектантку или сумасшедшую. С такими спорить опасно. Бывает, что они проводят за собой банду грабителей, которым только и нужно, чтобы входная дверь открылась. – А вы кто?
- Я хочу задать вам пару вопросов.
- Чего вам надо?!

Эмма пыталась высунуть голову наружу, чтобы внимательно рассмотреть незнакомое лицо. Этого ей позволять было нельзя, и Энджи, не отвечая сразу, слегка отодвинулась, чтобы ее глаза и большая часть лица остались за кадром. Вполне возможно, что хозяйка квартиры просто немного побаивалась и хотела скорее завершить разговор, как и любой человек на ее месте. Но подруга Чинавата не обязательно могла быть человеком.
Только один способ выяснить правду, думала Энджи. Иначе мексиканская ничья – этот термин она почерпнула из одолженного разума фермерской дочери. Она снова обратила внимание на реальность. Босая нога занимала дверной проем, а квартирантка безуспешно пыталась вытолкнуть лишнюю часть тела, не отдавив ее.
- Вам лучше уйти, леди, - упрашивала Эмма, пытаясь закрыть дверь и настойчиво толкая чужую ногу туфлей.
- Почему бы вам не выйти, - спросила девушка снаружи. – Я не причиню вам вреда.
Последняя фраза была двусмысленной. Кое-какой вред, очевидно, придется причинить.
- Я не могу говорить, уходите, - продолжала тараторить Эмма.
- Нет, давайте поговорим прямо сейчас, - возразила Энджи, дернув за цепочку и разорвав ее, после чего втиснулась внутри квартиры. Женщина взвизгнула от ужаса и отступила назад, вытягивая руки перед собой.
- Не надо! Уходите отсюда, оставьте…

Проблема Энджи заключалась в том, что она никоим образом не могла отличить человека от фэи. А вот коварные создания могли делать это с легкостью, обладали острым умом, и чем хитрее были, тем чаще притворялись тупыми и бездарными.
- Остановись, - резко сказала она. – Перестань пятиться.
- Вы убьете меня? – самым искренним тоном выдала Эмма. – Не надо!
Она продолжала отступать, пока ее спина не уперлась в шкаф. Энджи протянула правую руку – безоружную руку, но женщина вскрикнула при виде этого жеста – узнала. И выдала себя. Из-за спины тотчас же появился топор – очевидно, она сразу его нашарила на полке шкафа, где он хранился ради подобных случаев. Фальшивая Эмма замахнулась оружием - очень быстро и с однозначным намерением – но замах все-таки потребовал времени, и Энджи успела схватить ее за запястье. Хватка разжалась, и топорик выпал из поля зрения.
Но фэи была куда сильнее, чем обычный человек, и сильнее даже, чем Энджи. Она отбросила девушку от себя в дверной проем и мгновенно нагнулась, чтобы подобрать оружие. Энджи ударила ее ногой по лодыжке, лишив равновесия. Хозяйка квартиры упала, гостья наоборот, приготовилась встать, но через мгновение они снова сцепились, уже врукопашную. Без лишний церемоний Энджи вонзила ногти в чужую руку и подавшись вперед, укусила Эмму за локоть.
Фэи заорала от боли. Секунды ее замешательства хватило, чтобы протянуть ладонь и хлопнуть пальцами по лбу, запустив тем самым процесс контакта.

Псевдо-Эмма замерла, медленно перевалилась на бок, ее руки скрючились, из уголка рта потянулась слюна. Энджи отпихнула ее ногой и закрыла дверь в квартиру, убедившись предварительно, что никакой доброжелатель не явился на шум битвы. Она присела, развернула безвольное тело и установила связь глаза-в-глаза. Радужные оболочки вспыхнули многоцветной радугой, и это светлое зрелище стало последним в жизни неудачливой сожительницы Дэна Чинавата.
Через несколько секунд тело Энджи растворилось в радужной вспышке, а сама она – уже в образе Эммы - очнулась и уставилась в потолок, скривившись от боли в правой руке, которую сама же и прокусила полминуты назад. Тянуло везде, в кожу на ноге неприятно впивалась рукоятка топорика. В голове развертывались новые знания.

- Освободись от бремени, - сказала вслух девушка и прочла, опустившись на колени, краткую молитву на родном языке. Свечение постепенно таяло, контуры исчезнувшего тела размывались в воздухе, пока не пропали без следа.
Некоторое время Энджи провела в коридоре, вправляя сломанную цепочку. Потом прошла в ванную комнату. В зеркале отражалась незнакомка – Эмма, женщина, которой не было в списках живых людей, вместо нее жила фэи. Вот интересно, как идут дела у товарища, молодого любителя гроз, что вызвался отправиться на поиски второго беглеца? Должно быть, без малейших проблем. Еще бы ему не вызваться. Кушать сладкий мед всегда желающих больше, чем глотать навоз.

К сожалению, она оказалась единственным добровольцем среди тех, кто подходил для исполнения второго задания. Немного психической обработки, пара-другая не очень полезных советов, и добро пожаловать на борт. Мы тебя поддерживаем.
Нельзя сказать, что Энджи активно тянула руку вверх, но… Но если Чинават соизволит капельку подождать со своим приходом, новых проблем не возникнет. Она одолела цепного пса и влезла в его шкуру. Самое сложное позади.
Действительно, Дэн явился только через час, когда с пола давно была убрана мятая одежда, недавно принадлежавшая странной девушке-бродяжке, постучавшейся в обычную городскую квартиру. Топорик занял место в глубине шкафа, пара незаметных следов схватки исчезла, и сама Эмма открыла входную дверь.

- Привет, Дэн, - сказала она, стараясь до поры не смотреть ему прямо в глаза.
- Ага, привет, - обрадовался Чинават. – Все нормально? Как ты?
- Прекрасно, - ответила Энджи, улыбаясь. – Никто не звонил.
- И не приходил?
Вроде бы невинный вопрос, но за ним скрывался легчайший страх.
- Совершенно никого, - сказала Энджи. – Я даже пообедала. А потом отдыхала, ждала тебя… Все время думала о тебе и мечтала о том, как все будет, когда мы переедем в то новое место, о котором ты говорил...
Чинават рассмеялся:
- Господи, Эмма, все будет отлично… нас никто не отыщет. Не волнуйся.
- А я не волнуюсь. Я немного выспалась до твоего прихода.
Утверждение было правдой – тело, которое раньше занимала Эмма, действительно выспалось сегодня. Фэи необходим отдых чаще, чем людям, хотя спят они меньше. А вот его нынешней обитательнице покой только грезился в мечтах.
- Мне снился странный сон, - как бы невзначай обронила она.
- Расскажи.
- Да тебе это будет неинтересно.
- Ладно уж, мне все интересно!
- Ну хорошо. – Энджи вздохнула. - Я была словно в другом измерении. Передо мной промелькнули какие-то отрывки – почти кино. Показывали, что была война, нищета и тирания, всяческое зло, но теперь наконец-то наступило избавление.
- Странно, - ответил Дэн, еще ничего не понимая.
- Еще бы! Но потом картина сменилась. Я была в зале. Большой человек стоял впереди, словно какой-то король! Он говорил, что нужно найти настоящего короля и наследника трона, потомка царственной линии. И все, кто был там, подняли одобрительный гул. Это было так необычно, Дэн.
- Да уж, это ты мне рассказываешь…
- Свой сон. Короче, они выбрали одного человека из множества желающих, чтобы тот отправился на поиски наследника. Но потом, когда свечи угасли, большой человек нахмурился. Он произнес, что за светом идет тьма, а за наградой воздаяние, и нужно еще найти другого, который злодей. А народ молчал, поскольку в этом втором задании не было гордости, а только опасность и тяготы, но все знали, что одному придется его выполнить. И никто не вызвался, и когда большой человек уже открыл рот, чтобы выбрать наугад, вверх подняла одна рука. Одна-единственная. Тогда-то я проснулась!
- Что это за рассказ? – спросил Дэн Чинават, хмурясь – уже даже не настороженно, а с явным подозрением. – Это не сон, а…
- Подожди, Дэн. Ты сам попросил рассказать. Молодой человек полетел искать короля, старого короля. А женщина ан-таи в своем кораблике за ним – на ту самую планету, любимую гавань всех беглецов и предателей. За светом идет темнота…

Лицо Дэна в одно мгновение изменилось: оно побелело, и смотрел он так, словно вместо его подруги фэи Эммы сидела говорящая обезьяна.
- Кто ты? – прошипел испуганный человек, отстраняясь. - Ты не Эмма!
- А ты кто, Дэн? Может быть, старые имена освежат твою память, Тар-Ченеватт? Знаешь, по странному совпадению это имя носил тот, кто должен был повести восставших во дворец, и тогда тирания Тазааш из рода гаргов рухнула бы на многие годы раньше… Но он их предал. Да, как ни печально, он их предал.

Здесь Чинавату следовало бы немедленно бежать, хотя девушка наверняка бы его догнала. Но он облегчил ей труд и сделал большую ошибку, поглядев Энджи в глаза – просто чтобы понять, кто сидит внутри знакомого облика Эммы, его подруги. И он попался, как муха на клей.
- Милый мой Дэн, - сказала Энджи. – Я так рада, что ты рядом. Я нашла тебя. Теперь мы поедем в другое место, не то, о котором ты говорил, но мы поедем домой. И я рада.
- Нет! Этого не может быть! – крикнул Дэн внутри своей головы. Наружу вырвался только слабый шепот. Его глаза застыли на прямой линии со зрачками Энджи, окруженными вспыхивающей многоцветной радугой, крутящимся, парализующим кольцом света.
- Нет? – удивилась она. - Любовь и ненависть летят рядом и преодолевают любые расстояния. Я не Эмма, но когда-то мы были любовниками, ты - начальник стражи, а я простая прислужница, ан-таи… но она горька, любовь. За ней следует расплата. Не отстраняйся, Дэн. Смотри мне в глаза. Смотри в глаза.

Он смотрел в глаза, он больше ничего не мог делать, смотрел и видел радугу, с которой, как известно, началась свобода, а вот для него, к сожалению, свобода радугой заканчивалась.

(2015)