Под Алыми парусами

Всё написанное в данном произведении, является  вымыслом, а любое сходство с реальными людьми и событиями, совпадением. Автор. 
«- Том, как ты женился?
 - Я поймал ее за юбку, когда она хотела выскочить от меня в окно»
А. Грин. «Алые паруса»
Глава первая
Тело  жертвы  с многочисленными резаными и колотыми ранами лежало на полу квартиры рядом с  предусмотрительно свернутым  ковром. Орудие преступления – разделочный  нож, профессиональным  кухонным хватом был зажат в правой руке убийцы. Кровь подтекала к ковру и убийца заботливо,  левой ручкой  с черным маникюром на   ноготках пальчиков, накрыла лужу  мокрой половой  тряпкой. Теперь кровь вытекавшая  из тела жертвы  уже  не угрожала запачкать  дорогой шерстяной ковер. Убийца была очень аккуратна и с любовной заботой относилась к  вещам.  Рука ещё живой жертвы попыталась дотянуться  до ковра. «Куда? Запачкаешь сволочь!» - прошипела  убийца и  сильным  ударом ноги отбросила волосатую мужскую руку. Хрипя, мужчина пытался звать  на помощь, а взглядом молил о милосердии. Бесполезно. Убийца свирепо улыбаясь стала перечислять его гнусные деяния: уже забыла когда дарил цветы; шубе  три года, вся норка потерлась; каждую пятницу сауна (а каждой жене известно, что там происходит); в выходные  (стужа и зной всё нипочем)  ездил на рыбалку; на жутко- пьяном корпоративе нагло,  открыто, прямо у нее на глазах, бесстыже лапал менеджера из отдела продаж, а эта тощая сука довольно хихикала. Умри, гад!    Она  комкая льняные простыни заворочалась в постели.  За окнами пустой квартиры, холодный ветреный февраль. Гад  (совсем стыд потерял) прямо из пятничной сауны укатил   на рыбалку, а она опять одна мучается и не спит в холодной постели. Всё, хватит! Хватит мечтать, сомнений больше нет, пора кончать это  дело. Она с трудом дождалась мутного рассвета и поехала на встречу с киллером которого ей рекомендовала подруга. Киллер принимал клиентов по субботам с 09.00. до 13.00. в остальные дни он добросовестно исполнял заказы.  Время только 06.00. но она решила  выехать на встречу с киллером  пораньше, чтобы быть первой и не стоять в унизительной очереди. Жажда убийства, стремление к свободе  не давали ей покоя.  Убей и обрети свободу, так и только так.
- Перед тем как вы завершите это дело, он должен хорошенько помучиться, - ставя задачу, первый с утра клиент пристально смотрела на моё  лицо, бесстрастное угрюмое лицо наемника, и сухо добавила, - а всё его имущество должно достаться  мне.
- Хотите при этом присутствовать? – равнодушно спросил я.
- Да!  - дрогнула  лицом клиент, - Очень хочу! Хочу увидеть его муки!
Ладно, помучить так помучить, как говорится:  клиент всегда прав и вообще любой каприз за ваши  деньги, а мучить   людей и захватывать их имущество для меня  обычное и совершенно заурядное дело. Я профессиональный убийца. Я убиваю то что осталось от любви, семейной жизни в радости и горе, я добиваю веру детей в незыблемость мира в то рядом всегда  есть мама и папа, делю имущество, другими словами я адвокат по бракоразводным процессам.  Это моя работа, не хуже чем у других.
А за работу надо платить и я называю клиенту сумму. Сумма не то чтобы большая, но совсем и не маленькая, а самое  главное я хочу и получу ее вперед. И только вперед. Я не верю женщинам, которые после  совместной и уже забракованной ими жизни, заказывают мужей и их имущество профессионалам вроде меня. 
Хорошенькая  молоденькая дама клиент  растерянно на меня смотрит. Ясно таких денег у нее нет, зато есть надежда получить имущество  мужа, конвертировать   его в наличные,  а уж потом расплатиться со мной. Эту надежду она и пытается мне всучить вместо гонорара. Она уже доверительно улыбается мне как соучастнику. От обещаний и надежды отказываюсь, не грубо, но решительно.
Дама (цвет окраса волос головы «медовый соблазн»)  растерянно  на меня смотрит, нет контакта, нет понимания. Ты тоже сволочь, ничуть не лучше моего бывшего! Так говорит ее мрачное лицо. Все вы мужики – козлы! Согласен, показываю я ей своей прекрасно отработанной адвокатской гримасой. А ещё мне плевать на твои эмоции. Я профессионал и работаю за деньги.
Рассерженная дама уходит.  Я знаю, что она вернется. Они всегда возвращаются,  иногда сразу иногда через пару недель. Они приходят  с ожесточенными и решительными лицами, тщательно обсуждают все детали, подписывают договор и платят деньги за юридическое оформление  убийства брака и раздел совместного, и часто совсем не ими нажитого  имущества.
В  13.00. я окончил прием,  встал на подставку и стал  протирать от офисной пыли  свой амулет-оберег. Это талисман защищает меня   от негативной юридической энергии,  злых женских духов и их ещё более злых бабьих пожеланий. 
У меня в кабинете на почетном месте висит старая афиша фильма 1961 года «Алые паруса». Афиша подлинная и этот раритет  вставлен в картинную раму и заботливо прикрыт стеклом. Каждый день  я старательно специально заведенной льняной салфеткой протираю стекло от пыли. Я  совершенно не сентиментален, к творчеству Александра Грина равнодушен,  но  как и многие  профессионалы, чей доход во многом зависит от удачи, суеверен. Афиша мой оберег и талисман. Досталась она мне ещё в прошлом тысячелетии после первого и вполне успешно проведенного  бракоразводного процесса.
В тот день, мы (я и  судебные исполнители) описывали имущество  подлежащее разделу. Описывали всё, вплоть до чайной ложки (антикварный серебряный столовый сервиз изготовлен в 1822 г.) и хозяйка зрелая, холеная, красивая тридцатилетняя женщина аккуратно, после внесения  каждого предмета в реестр протокольной описи, завертывала каждую вещицу  в бумагу.  На паркетном полу истоптанном грязной обувью судебных исполнителей валялись ненужные  куски обоев, старые афиши, репродукции картин.  Хозяйка взяла с пола очередной лист  бумаги и не глядя по-деловому с хрустом разорвала алые паруса и готовилась  рвать их дальше на куски для завертки антикварного серебра, а у меня нежданно сердце екнуло.
- А отдайте  мне эту афишу, - негромко попросил я хозяйку, и свою клиентку кстати говоря. Вообще-то  правильно в нашем праве клиентов называют: доверитель. 
- Зачем? – держа в руках разорванный надвое лист, с изумлением спросила доверитель.
А затем, что моя беременная ещё совсем юная мама ходила смотреть этот фильм,  растроганно плакала в кинозале, а я сильно бил ножкой  в ее утробе, наверно мне не нравились алые паруса.  По крайней мере, так в своих рассказах утверждала моя мамочка, давным-давно упрекая меня в юношеском эгоизме и бессердечном отношении к женскому полу. Она была права, я был эгоистом, реалистом и практиком, а в общении с прекрасными  дамами отдавал предпочтение сугубо физиологическому аспекту  этих встреч. И вообще,  на кой черт нужны все эти «охи и ахи», эти дурацкие алые паруса, когда есть нормальная вполне естественная потребность, которую мужчине и женщине  нужно удовлетворять. Я не лгал своим партнершам, и не завертывал первичный половой признак в алые паруса. Я был откровенен и жесток в своем эгоизме.  Но рядом всегда была женщина которую я любил, которой часто грубил, которая мне всё прощала, которая молилась и  ждала   меня с войны, эта женщина моя мама.
Я смотрел на разорванный кусок бумаги, слушал тяжкий учащенный бой своего сердца  и знал, что вырву эту афишу, не дам  дальше раздирать  на мелкие куски алые паруса,  принесу и подарю своей маме  кусочек  ее юности. 
- Так зачем? – настойчиво повторила вопрос хозяйка квартиры.
Я пожал плечами. Тогда я ещё не так хорошо владел лицевыми мускулами, и алчное желание захватить алые паруса явственно отразилось  на моём лице.
- Ну если они вам так нужны, - хозяйка пристально посмотрела на меня, (в ее взгляде было и женское понимание и злость и обида), и вызывающе громко закончила фразу, - то я могу их вам продать.
И назвала сумму. Большую. Она мне просто по бабьи  мстила за уже выплаченный гонорар, за нервно изнуряющий бракоразводный процесс, за то что ее  муж ушел к молоденькой свеженькой «дурочке», а ей осталась мебель, квартира, антикварное серебро и разорванные алые паруса в руках.  Я заплатил не торгуясь. Когда уходил, она плакала. Она вытирая сопли некрасиво ревела и черная тушь текла с ресниц, а я уносил разорванную афишу.  Не алые паруса, а просто разорванный лист старой пожелтевшей бумаги.
- Вы хотите восстановить и поднять  алые паруса?  - с радостным почти детским удивлением  спросила  миленькая девушка в  художественной  мастерской, куда я принес афишу на реставрацию.  Несколько мгновений она пристально на меня смотрела. Тогда я был  вполне ничего, высокий, хорошо одетый, хоть и седоватый, но ещё молодой и уверенный в себе  мужик.      
- А меня Света зовут, -  заметно  смутившись,  представилась она.
Девушка мило покраснев отвела взгляд от моего лица    и посмотрела  на мои руки державшие разорванную выцветшую бумагу. Обручального кольца  у меня на пальце не было. Она покраснела ещё сильнее. Все ясно. Ждёт ответного представления и приглашения на свидание, а потом она вся такая прекрасная в белом, а я весь такой взволнованно счастливый в строгом черном костюме, под руку идем в загс. Затем шумный свадебный пир, а потом я  несу ее  на руках на усыпанное лепестками роз  ложе любви, а дальше под алыми парусами  плывет по Волге корабль нашей  жизни.   
- Сколько стоит ваша работа? – поинтересовался я, жестким  и холодным тоном показывая: Девушка, я не разворачиваю  паруса, да и нет их у меня. Оставь фантазии. Не нужна ты мне.
- Спросите у  нашего директора, -  побледнев от обиды, дрожа губами, тихо сказала Света и  быстро ушла.   
Аккуратно склеенную отлично отреставрированную афишу в раме под стеклом  я забрал через два дня. К оборотной стороне рамы была приклеена узкая бумажная лента записки без подписи: «Желаю счастья».  Но увидел эту записку не я. Мама развернула мой подарок и ахнула. Потом как в детстве ласково растрепала мне волосы и заплакала. Я думал, что от радости, но ошибся. За вечерним чаем, мама очень сдержанно  сказала, что врачи обнаружили у нее неоперабельную злокачественную опухоль, а мне пора жениться.  Это я ревел, а не она, а она меня утешала. Потом показала мне записку.
- Почерк женский, - определила она и спросила, - это кто? 
- Да наверно девчонка художник реставратор из  мастерской, - глухо ответил я.
- Симпатичная?
- Да вроде ничего так, - растерянно ответил я, - А что?
- Возможно это твоя судьба, иди и сделай ей предложение, - посоветовала мама.
- Да я ее не знаю совсем!  - слабо возмутился я.
- Всех кого ты узнал, ты познав быстро оставил, а тут сначала женишься, а потом  узнаешь, может тебе и повезет, - слабо улыбнулась мама и  точно таким же тоном каким иногда говорю  и я,  властно и сухо заявила:
- Можешь считать, что это моё последнее желание. Я умру, а ты так и останешься, вечно одиноким и неустроенным.  Женись.
- Ну а если эта девушка мне откажет?  - попытался я бежать от судьбы под  алыми  парусами.
- Не откажет, - мама понимающе усмехнулась, - поверь мне сынок, если девушка пишет такие записки незнакомому мужчине, то она пишет ему, что он ей нравится, а она  готова к семейной жизни. Ей нужен муж и семья, а тебе нужна жена, как видишь всё просто.
- А как же алые паруса?
- Жизнь не кино, сынок, - мама встала из-за стола и теплой ладошкой погладила меня по голове, - я думаю, ты это уже знаешь.
Знаю. И на войне побывал и адвокатом уже поработал. Женщины тоже были и вполне хорошие в том числе. Уже сполна я хлебнул свою долю  сладкого, а чаще всего  горького отрезвляющего пойла.   А жениться? Ладно, рискнем!  Со снайперами  в огневых дуэлях состязался, на противотанковых минах подрывался, раненый в полевых госпиталях валялся, рискнем, может семейная жизнь не страшнее.
Утром в отлично сшитом парадно выходном костюме с букетом роз в руках я громко, отчетливо чеканил каждое слово:
- Светлана, здравствуйте! Выходите за меня замуж!
В небольшом захламленном помещении реставрационной мастерской кроме нас были и  другие люди. Что они делали и как на нас смотрели, не знаю, в моём сознании они отражались как  неразличимые тени.  Я сильно волновался, но не от любви, а от дурацкого положения, в котором  по доброй воле очутился сам, и в которое поставил эту девушку в чистеньком аккуратном рабочем халатике. Если сравнить по ощущениям, то также я волновался при первом прыжке с парашютом: и страшно прыгнуть в бездну и стыдно не прыгнуть. А ещё томило  странное предчувствие:  если не сейчас, то уже никогда.
- А что вы мне про любовь скажите? –  девушка внешне  совершенно не удивилась ни моему явлению с цветами ни предложению.
В пыльной мастерской сильно пахло красками, лаком и растворителями, в носоглотке запершило, я чихнул.  Вышло это как то уж не то символично, не то просто неприлично. Лицо у Светы как заледенело.
- У меня своя отдельная благоустроенная квартира, - подавив смущение и злость, стал перечислять я, - хорошо оплачиваемая работа. Вы и наши дети  не будете  голодать, а крыша над головой  не будет протекать.  Бить точно не буду, никогда, обещаю. Напиваюсь я крайне редко, во хмелю очень спокоен. Это то  что я в состоянии вам предложить и выполнить.
- И это всё? – тихо и как то обреченно спросила она.
- Всё, а вот алых парусов у меня нет, и не будет, - ржавым железом проскрежетал  я. 
Я видел, что она мне откажет, в таком тоне и такими словами предложения девушкам не делают, и я это хорошо знаю. Моя профессия лгать за деньги в чужих интересах, но себе я никогда не лгу и тебе Света лгать не хочу. Тебе девушка надо или принять  меня таким, каков я есть, или послать куда подальше. Выбор за тобой, а развешивать красивые словеса фальшивых  алых парусов я не буду.
- Светка! Соглашайся, - высоким взволнованным женским голосом пропела одна тень.
- Эх, вот уж на свадьбе гульнем, - эгоистично обрадовалась мужским голосом ещё одна тень.
- Но если вы меня не любите, то зачем  делаете мне предложение? – перед окончательным ответом она все - таки заметно испугалась и растерялась, а карие глазки заблестели слезами. 
- Мама заставляет, - сухо ответил я.
- Мама его заставляет! – истерически громко засмеялась девушка, а слезы так и  потекли по щекам, - Нет, вы это слышали? Мама!   Вам сколько лет, то?
- Мне полных двадцать восемь  лет, - так же сухо проинформировал я и напомнил:
- Я жду вашего ответа.
Ладонями я сильно  сжимал цветочный букет, оберточная бумага прорвалась, шипы роз впились в кожу, боли я не чувствовал, что из ссадин  сочилась кровь не заметил. Не каждый день делаешь предложения. Не каждый день в ответ на это предложение слышишь всхлипывающий истеричный смех.
- У вас кровь идет, - увидев и  прервав  нервный  смех,  испуганно сказала девушка и засуетилась, - я вас перевяжу, только марлю и йод  достану, подождите я быстро.
- Ваш ответ? – не давая ей руки и еще более глупо не отдавая букет  роз, спросил я.
- Да! – закричала она, - Да! Я согласна! А теперь давайте руку, перевяжу.
Потом все пили  шампанское в мастерской, я его ящик купил. Пенилось белое вино в стаканах. А ещё открывая бутылку, я забрызгал вином свой парадно выходной костюм. А  раньше, до перевязки,  когда отдавал Свете жениховский букет, заляпал ткань пиджака  своей кровью. Цветы, кровь и вино. Одни убытки от этой романтики.   
- Ну, за любовь с первого взгляда! – растроганно  предложила тост пожилая дама реставратор. Зазвенели бокалы с шампанским вином. Обычно с этих фарфоровых бокалов в мастерской пили чай, но других не было, а если сильно стукнуть, то можно и фарфором позвенеть.
- Вы почему не выпили? –  с легкой укоризной и подозрительно спросила Света, когда после тоста я только пригубив вино, поставил ее именной чайный бокал на стол.
- Пока вы не забеременеете и не родите, я пить и курить не буду. Дети это  очень серьезно, мы должны заранее думать об их здоровье. 
- Какой вы однако, - она тихо засмеялась, - ответственный, 
  с запинкой и сомнением, как уговаривая себя, договорила:
-  и такой романтичный. 
Я только вздохнул. Не то время и не то место чтобы рассказывать, как в армии из меня выбили романтизм, а взамен вбили такой полезный  здоровый цинизм.
- А кого мне вам родить, мальчика или девочку? – уже мне на ушко ласковым шепотом  спросила она.
Тени пили вино и  закусывали шоколадными конфетами. Кто – то под шампанское уже достал приготовленные на обед домашние бутерброды с колбасой. Кто-то объяснял случайным посетителям, что сегодня «санитарный день» и они не работают.
- Девочку, - попросил я, - я хочу дочку.
- А почему не мальчика? – слегка удивилась  Света, - Я всегда думала, что мужчина хочет сына.
- Девочек в армию не берут, - мрачно ответил я своей невесте,  - а я там такого насмотрелся, что сыну такой судьбы не желаю. Лучше сам еще раз воевать пойду.
- Хорошо я рожу девочку, - послушно согласилась Света, неуверенно как привыкая погладила меня по руке  и заалев попросила, - А теперь поцелуйте меня. 
Ничего не вышло у нас. Через девять месяцев родился мальчик. Потом ушла моя мама, спокойно во сне. А еще через три месяца в мой кабинет зашла дама у которой я выкупил алые паруса  своей судьбы.
- Вот, - бросила она стол пачку банкнот, - это то, что вы заплатили тогда за  афишу.
В рамке под стеклом «Алые паруса» уже висели на стене моего кабинета и дама смотрела на них.
- Не отдам, -  жестко и неприязненно сказал я.
- Я второй раз вышла  замуж, муж очень хороший, - дама без приглашения села на стул для посетителей, а голос у  нее дрожал, - я очень хочу этот брак сохранить, а он детей хочет. Была у врача, мне сказали, что я ещё могу рожать. Возьмите свои деньги.
- Нет!
- Я в судьбу верю, - заплакала женщина, - а мне нагадали, если верну то что разорвала и продала, то и дети будут и муж со мной останется. Отдайте, пожалуйста, верните мне эту афишу.   
- Я тоже в судьбу верю и поэтому не просите, не отдам.
Это было глупо, а выглядело еще  глупее. Два взрослых человека перепираются из-за старой афиши, а не ведут переговоры по  рыночной оценки ее стоимости.    Но когда речь идет о судьбе деньги уже не имеют значения. Дама сменила умоляющий тон на  крикливый, потом на угрожающий, и опять на умоляющий. Она билась и воевала за свою судьбу, а судя по исходящей от нее энергии ненависти была готова выцарапать мне глаза. Все равно не отдам. На грани нервного  припадка дама завизжала, дверь в кабинете открылась,  зашел мой коллега. 
Летчик  истребитель фронтовик. Личный счет два сбитых мессера - Messerschmitt Bf.109,  один Юнкерс Ю-87 он уничтожил в групповом бою. Сбит и тяжело ранен в воздушном бою над Вислой в 1944. Израненную машину  Ла-5 довел до полевого аэродрома. В госпитале ему ампутировали правую руку по локоть. Инвалид. Заочно окончил юридический институт с красным дипломом в 1950 году. Работал юрисконсультом на производстве, скучно. В 1954 перешел работать  в адвокатуру.  Пятнадцать  оправдательных приговоров по уголовным делам. Это и на самом деле  были  невиновные люди и он сумел это доказать. Считать скольким клиентам он сумел смягчить наказание, бессмысленно, практически каждому кого защищал. Принципиально отказывался от защиты  убийц и насильников. Запросто мог послать «в дальний поход» отборным матом любого мужика прокурора прямо на процессе, судей не материл, это были в основном женщины,  они его любили и прощали ему даже ругань на судебных заседаниях. Несмотря на разницу в возрасте мы дружили. Он был ветераном победоносной  войны, я ветераном проигранной и забытой. Нам было кого вспомнить и о чём поговорить.
- А вы милочка погромче, погромче кричите, - прямо от двери посоветовал, зайдя в кабинет подвыпивший Андрей Иванович  прикрывая  меня от истеричной   дамочки.
Женщина сразу замолчала.  Андрей Иванович женщин любил, они это всегда чувствовали, а ещё он очень хорошо умел с ними обращаться. Бабником он не был, но после войны одиноких женщин было много, и он кого смог тех и утешил.
- Ну-с рассказывайте милочка, о чём это у вас с этим типом  спор вышел, -  спросил Андрей Иванович,  зайдя за стол и усевшись в моё кресло, которое я ему поспешно уступил. Он снисходительно и благожелательно улыбнулся.
Женщина заговорила. Быстро, взволнованно, по-бабьи  отвлекаясь на мелкие детали, возвращаясь  к уже сказанному, повторяя ненужные подробности и кляня меня на все корки.
- Он вам эту картинку не отдаст, - не перебивая и внимательно  выслушав ее, сказал Андрей Иванович, - я его хорошо знаю. Но  судьбу можно умилостивить, закажите себе копию картины, вот вам телефон, - он быстро левой рукой написал на листе бумаги номер, -  вам там копию изготовят. Принесите своей  судьбе в дар  новую картину, эти вновь  сшитые алые паруса и она  не отвернется от вас.
Она вырвала из его руки  листок, как битая людьми злая и недоверчивая дворовая кошка вырывает из рук сердобольного прохожего кусок колбасы и только потом с сомнением посмотрела на старого выпившего однорукого инвалида.   
- Вы уверены? – растерянно спросила она.
- Я знаю, что такое судьба,  -  грустно и спокойно сказал сбитый летчик истребитель, инвалид и защитник  с почти пятидесятилетним стажем. 
Она  смотрела на него с отчаянием и надеждой, а потом вскочила со стула и убежала заказывать дар для  своей  судьбы.  Потом она пришла ещё раз, через полгода. То что у нее всё нормально я сразу определил по умиротворенному выражению  лица  и располневшей фигуре, скорее всего  шестой месяц беременности.   Она искала Андрея Ивановича  и зашла ко мне.
- Где мне найти, - спрашивая, она даже не присела на стул для клиентов и не смотрела на алые паруса на стене моего кабинета, они ей были уже не нужны, она  сшила свои и распустила их по ветру, - того мужчину, что тогда с вами был, помните?
- Он умер, - тихо ответил я.
Он умер, мой друг, свалился в штопор инфаркта и сердце  разбилось.  Он так и не смирился с  гибелью  страны, которую защищал. Провожая его в последний путь, я надел свои боевые награды, а его ордена  несли красных бархатных подушечках.  Его пришло проводить много народа.   Трехкратный залп комендантского взвода. Прощай Андрей Иванович … Прими от нашей семьи, и я положил на свежий холмик могилы букет  роз, алых как и паруса судьбы в которую он всегда верил. 
- Вот, - я быстро  начертил схему кладбища и отметил рисунком самолетика место захоронения, - это его могила. Если хотите, то …   
- Конечно,  - она осторожно взяла листок бумаги, - я схожу, вы знаете, а я …
- Знаю, - отрезал я и достал из сейфа пачку купюр, - вот возьмите, это то  что вы заплатили за копию афиши,   
- Да откуда, да как вы   … - не договорив, она с изумлением смотрела на меня такого эгоистичного, жестокого платного специалиста по судебному  оформлению убийств чужих семей.
Да вот так. Просто в тот день, когда она убежала из кабинета, а я вернулся домой,  а  Света мне сказала:
- Ты не поверишь, -  готовя ужин,  она как всегда делилась ежедневными событиями, которые происходили с ней  и  нашим ещё крохотным  сыном  в доме, - мне звонят из мастерской и заказывают алые паруса. Говорят к ним сначала позвонила, а потом пришла чумовая дамочка и просит  изготовить ей афишу этого фильма, мол любые деньги заплачу только сделайте. Директор  вспомнил, что я тебе такую афишу реставрировала,  теперь просит выручить их и срочно изготовить копию.  Она у нас где?
Пришлось возвращаться на работу, снимать афишу со стены, привозить ее домой. Бумаги подходящего формата не было, и копию афиши Света написала на холсте. Алые паруса на холсте через день утречком забрали в мастерскую, вечером от них привезли деньги за работу. 
- Это мой вклад в наш бюджет, - радостно заявила жена, показывая мне свой гонорар за работу, - а то  сижу с ребеночком  и ничегошеньки домой не приношу. 
- Зато наш сын здоровым растет, - буркнул я, - если посчитать, сколько бы мы на врачей и лекарства  потратили, то дома тебе сидеть выходит намного выгоднее. 
- Какой же ты все таки практичный, - привычно  вздохнула Света и улыбнулась, - А знаешь, купи себе на эти деньги от меня подарок, ну то что только тебе хочется, ладно?   
Я положил пачку купюр на стол и еще раз заявил  посетительнице:
- Так вышло, что копию афиши вам сделала моя жена, она художник. Вот  ваши деньги. Я  знал, что вы вернетесь.  И знаю, что  если я оставлю себе  деньги за алые паруса, это принесет несчастье моей  семье. Я в судьбу верю. А проблем у меня и без того достаточно. 
- А если я их возьму, то  это несчастье придет ко мне? – зло спросила дама и насмешливо, - Спасибо, не надо. 
 D;j; vu. Все это уже было, в этом кабинете мы уже  каждый к себе рвали алые паруса своей судьбы. 
- Если вы так боитесь несчастья, то тогда сами  станьте судьбой, легендой и  сказкой,  -  скучным и совершенно обыденным тоном, каким я даю консультации, посоветовал я. 
- Вы издеваетесь надо мной, а за что? – неприязненно поинтересовалась дама, - Что  я вам плохого сделала?
- Ничего, - пожал я плечами, - абсолютно ничего, просто вы хотите отвести удар судьбы от себя и направить его на кого угодно в частности на меня. 
- Вы сумасшедший! – решила дама, но отчего-то не уходила из моего кабинета.
- Вы тоже, - усмехнулся я, - мы оба верим в судьбу и боимся  ее, вот и выдумали себе фетиш – алые паруса. А это просто бумага  у меня и холст у вас. Это не сказка, это просто афиша старого наивного фильма. Только мы  это не признаем,  а психиатр тут не может, это неизлечимо.
- А я не сумасшедшая, - громко, решительно возразила дама и отважно сграбастала со стола пачку банкнот.
- А вот что касается вас, - уже стоя у  раскрытой   двери язвительно, как ядом плюнула, бросила она, - то я просто не понимаю, как такой псих как вы может работать адвокатом, и какой дурак захочет  иметь с вами дело.   
- Есть много друг Горацио  такого, что неизвестно нашим мудрецам, - улыбаясь и  близко к тексту, процитировал я Гамлета и уже от себя оптимистично добавил:
-  Таких сумасшедших как вы  на мой адвокатский век хватит.
Сильно хлопнув дверью,  она ушла. Я облегченно вздохнул.
Через два дня с посыльным получил письмо.   Вскрыл, прочитал:
«Вы были правы,  это неизлечимо. Эти деньги  я потратила на покупку  платья для девочки из соседнего  дома. Она растет без матери.   Пообещала ей купить еще одно белое,  но уже когда она будет выходить замуж. А забыла сказать, платье куплено алого цвета» 
Часто мы всё сваливаем на судьбу и ждем чуда, но мы и есть наша судьба, а то что мы сделали, это чудо которое мы заслужили. Любовь, Алые паруса, ерунда всё это, для тех кто не верит, а для тех кто верит, это стихия  которая может вынести на простор в чистые воды  или выбросить в прибрежное  топкое застойное  болото. По правилам управления парусными судами в шторм  паруса свертывают  и судно встречает стихию с голыми мачтами, а в любви действуют другое правило: поднять паруса. Если судно по вине команды выбросило в болото, то экипажу корабля уже бесполезно маневрировать  парусами, не зависимо от их цвета.  Но  если корабль выдержал бурю и вышел в чистые воды, то это его экипаж боролся, а дальше попутного вам ветра  под алыми   парусами. А уж куда вынесет судно, это во многом  зависит от команды. Ее стойкости, ее умения управлять кораблем.
На сегодня я закончил протирать «Алые паруса», ещё есть силы держать штурвал и приводить судно к ветру. Я убрал в стол льняную салфетку, пора домой.
Глава вторая
- Как ты мне надоела стерва! – первым делом заорал я, открыв дверь и зайдя  в квартиру. На мой гневный крик,  это существо  презрительно игнорируя меня, продолжало лежать на диване и  даже не пошевелилось. Да-с в нашей  семье есть место скандалам, лицемерию и тайным побоям.  Мы никогда не любили друг друга, только притворялись. Это наглое существо - кошку, владыку нашей квартиры, Света  зимой подобрала умирающим от голода котенком и нарекла  Басса. И  хотя Басса  беспородная дворовая, но ведет она себя как богиня Бастет эпохи Нового царства в Египте. Это злое лицемерное создание в присутствии Светы ласково трется о мои  ноги и мурлычет, я столь же лицемерно нежно глажу ее по шерсти, но когда мы остаемся вдвоем я бесцеремонно скидываю ее с пьедестала богини (мой любимый диван в большой комнате), а она выпускает когти  и  зло шипит. Она меня не раз   царапала, а я бил ее веником.  Басса никак не может выгнать меня из дома, хотя пару раз злонамеренно обоссав мои тапки, намекала Светлане, что моё присутствие в ее владениях просто неуместно. Света ей ласково объяснила, что если я так уж Бассе не нравлюсь, то кошечка, может поискать для себя другие владения, а ее муж вполне устраивает и ей безразлично, что думает по этому поводу подобранная у мусорного контейнера  египетская богиня.  Я тоже не могу вышвырнуть  лжебогиню Бассу, хотя гневно требуя ее депортации даже скандалы  жене закатывал. На мои  жуткие вопли   жена  ласково мне отвечала, что в мире должно быть равновесие, а  без Бассы, в нашей семье мужское  начало (я и сын) будет преобладать, ее это не устраивает и вообще Басса это член нашей семьи и вышвырнуть ее она не позволит.  Разводится из-за кошки смешно, других  веских оснований нет, и мы смирились, я и Басса. Вот так и живем.  Не любим друг друга, но все равно живем рядом, в одной квартире, делая друг другу мелкие пакости.
Пока я переодевался, Басса фыркнула и грациозно спрыгнув с дивана оставила за мной поле боя.  Эта хитрая жестокая тварь ждала пока я сяду, расслабленно протяну ноги, и уж тогда она пустит мне кровь, оцарапав мои  ступни. Басса, ты дура, меня самого учили устраивать засады и  уничтожать засады подготовленные противником, так что  этот прием со мной не прокатит, а вот я тебя сейчас пылесосом …
- Оставь пылесос, - улыбаясь, попросила Света.
В пылу битвы за жизненное пространство и  шумом агрегата я не услышал как она зашла  в квартиру.   
- И не стыдно тебе с кошкой воевать? – поставив пакеты на пол, мягко и укоризненно спросила она,
- Нет, - хмуро ответил я, - это межвидовая борьба и она не знает компромиссов, а вся квартира в шерсти.
- Не преувеличивай дорогой, -  засмеялась румяная с мороза Света, а кошечка прыгнула  к ней, выгнула спинку, ласково замурлыкала,  нежно терлась о ножки и хищно раздувая ноздри  принюхивалась к пакетам. Лицемерка!
- Для тебя ничего нет, - отодвинув ножкой  самозваную египетскую богиню, сказала Света. Басса ласково с легкой укоризной  мяукнула, объясняя своей любимой жрице, что она это от любви и от радости видеть совладелицу храма, а совсем не корысти  ради, трется тельцем о ее ножки. Ох и хитрая же тварь!
- А вот для тебя, есть, - уже мне сказала Света и протянула пакеты.
Для меня были домашние пельмени, густая натуральная сельская  сметана, емкость спиртовой настойки на бруснике, изготовленной «для себя» попом в деревне (Света  там в церкви иконы в  деревне реставрировала),  а вот для Бассы была сваренная третьего дня холодная рыба.   У нас в семье умеют поддерживать равновесие, и делаю это не я.
Выпиваю  я не часто, но выпиваю. В обед сто пятьдесят грамм под горячие пельмешки  раз в месяц могу себе позволить.  Через тридцать  минут вкуснейшие пельмени уже перевариваются  в желудке, настойка  улучшив пищеварение из желудка  расслабляющим теплом проникла в кровь. Физическое тело жаждало покоя, мозг  уже сладко дремал, обед был окончен, посуду жена помоет.  А хорошо как дома, даже Басса с брезгливой мордой откушав вареной рыбки (между прочим: филе судака), надменно шествуя сгинула в соседнюю комнату с глаз долой.
- А тебе не грустно? –  моя у кухонной раковины посуду спрашивает Света.
- А? – сидя за столом, машинально откликаюсь я, а сам слушаю, как из большой комнаты меня ласково зовет  диван: «Хозяин, приляг, отдохни».
- Я спрашиваю, тебе не грустно?
С чего бы это такой вопрос возник, попытался я разбудить интеллект, вслушиваясь, как подушка на диване шепотом предлагает:   «Склони ко мне свою головушку, закрой глазки  и  забудь  обо всем», а овчинный плед  ей поддакивает: «Мой добрый господин, разреши укрыть тебя»
- Если тебе, так уж  не хочется мыть посуду, - демонстрируя титаническое стремление к миру и спокойствию, проворчал я, - то могу сам всё убрать.
Давным-давно в учебном полку в составе наряда по кухне, я трижды в сутки мыл посуду для тысячи прожорливых курсантов, армейская закалка сохранилась и вымыть две тарелки, судки, плошки, рюмку, ложки, вилки, стаканы, бокалы для меня не проблема. Лень конечно, а так могу и помыть, всё лучше, чем выслушивать укоры, а уж потом на диван.   
- Вот давно хотела тебя спросить, а тебе не грустно так часто смотреть  как люди, которые когда то любили друг друга, теперь ненавидят,  делят детей и имущество?
Посуда женой помыта, вытерта, установлена в положенном месте, а она сидит за столом напротив и задает бессмысленные вопросы. Вот что я ненавижу так это вести сантиментальные и романтические разговоры об отношениях мужчин и женщин. Это бессмысленно,  просто бессмысленное и эта тема  всегда вызывает у меня желчное раздражение.
- Я даю им шанс начать новую жизнь с другим партнером и получаю за это материальное вознаграждение, - мрачно с нарастающей злостью  замечаю я.
Послеобеденная сонливость смыта раздражением, ум бодр, тело свежо, готов к семейному  спору  о любви, праве,  семейных обстоятельствах,  т.е. к вульгарному  словоблудию.
Жена смотрит не на моё угрюмое лицо, а на картину.   Пасторальное, милое  полотно. Два скромных древних обелиска перевиты ветвями расцветающего шиповника, за ними стоят две фигуры, мужчины и женщины. Контуры фигур чуть  размыты их  цвет лунное серебро, по замыслу  художника это образы тех кто лежит под обелисками. Тристан и Изольда. На картине они держат друг друга за руки.  С моей практической точки зрения Тристан, это конечно не плохой боец, но в остальном, он мягко говоря, сластолюбивый, нерешительный и слабовольный тип, а Изольда  коварная ****ь. Будь всё иначе, не было бы никакой легенды. В этой истории я искренне сочувствую только Изольде номер два. С удовольствием бы представил бы ее интересы в суде на бракоразводном процессе, а Тристана стер бы в порошок на ристалище судебных прений.  А как же воспетая бардами, романтичная и такая легендарная любовь? Да вот так! Если ты дорогой Тристан так уж любил Изольду номер один, то надо было низвергнуть (грохнуть) короля Марка, захватить трон и его бабу в придачу. В моей адвокатской практике, такие решительные ребята встречались.  А ты дорогая Изольда, не строй из себя … гм … ну легенду, я такие «легенды» каждый день на работе встречаю. До замужества завела молодого любовника, ладно дело житейское, не ты первая. Вышла (выдали) замуж по расчету за  состоявшегося не шибко молодого мужчину с приличным достатком и хорошей родословной (короля), тоже обычное дело, каждый день встречается. После брака, дабы избежать законных упреков в отсутствии невинности  вместо себя подсунула мужу девственницу служанку, а сама в это время удовлетворялась с  любовником. Да и в доме короля (замке) предавалась похоти и с мужем и с Тристаном. Ну и кто ты после этого?  И не надо всё на время и обычаи списывать. Любила Тристана? Раз любишь то и уговоришь, хоть мужа зарезать, а хоть и с любовником сбежать. Читала Гомера? А если не читала, то зря. Там Парис с Еленой не спрашивали, что можно, а что нельзя. Раз, два и готово, алый парус полон ветром, корабль с любовниками из Спарты от постылого рогоносца царя-мужа  направляется  в Трою. И между прочим, дорогие Тристан и Изольда, Парис и Елена  пораньше вас   легендой стали.  Видал я на судах  таких же парней и девушек, характеры такие, что «не тронь меня, обожжешься».  Но истории этих решительных ребят и бесстрашных женщин (многие из которых  не слыхали ни про Париса с Еленой, ни про Тристана с Изольдой)  увы не стали легендой, а написанные сухим протокольным языком уголовного законодательства остались пылиться в архивах судов.   
- Оставь свой ёрнический тон, - вспылила Света.
Все-таки своим словоблудием я  довел  жену «до белого каления».
- Это мечта, - сильно покраснев, повысила голос она, - вечная, прекрасная мечта о том, что любовь сильнее смерти. 
- Ага, а по Фрейду, это сексуальный инстинкт, который доминировал в их поведении,  -  легко отбил  я романтический выпад и   продолжил:
- А ты дорогая, никогда не задумывалась, о том, что  было бы если Тристан, Изольда и иже с ними безо всяких трагедий поженились?
Света собирая аргументы пока промолчала, а я довольно и пошло улыбаясь продолжил:
- Контрацепция тогда была, прости за вульгаризм, в зачаточном в состоянии, и прекрасная Изольда рожала бы каждый год. Беременность, роды, дети, быстро высосали бы из нее все жизненные соки и красоту.  Прекрасный и такой романтичный Тристан (будучи в полном мужском соку) в один прекрасный день, оглянувшись  по сторонам,  затащил бы в постель и покрыл свеженькую, молоденькую самочку, а учитывая священное право сеньора «на первую ночь» таких милочек  у него было бы не мало. Как тебе такой конец  легенды? 
Есть победы, которые неминуемо оборачиваются поражением. Ну на кой черт я спорил? Ведь знаю, это бесполезно.
- Ну и когда мне ждать, что ты заведешь себе свеженькую, молоденькую самочку? – сильно побледнев, спросила жена, - Или уже завел?   
- Я не Тристан! – заорал я,
- Я это всегда знала, - дрожа губами, подтвердила она.
Послеобеденный отдых был испорчен. Гнев клокотал. Умом то я понимаю,  что такие разговоры женщины  сознательно или бессознательно заводят, чтобы ещё раз услышать, подтверждение о незыблемости своих прав на мужчину. Но ум это последнее, что мужчина и женщина используют   в своих близких отношениях, в том числе и в скандалах.   В гневе я схватил жену за руку и поволок ее в большую комнату, она не сопротивлялась и не звала на помощь.
- Вот! – орал я – Смотри, вот самый настоящий романтичный герой,  это женатый мужчина и отец четверых  детей. Не мифологический Тристан, не выдуманный Ромео, а человек, чья жизнь и романтизм документально подтверждены юридически значимыми фактами. Жену не бросил, а сам убит в бою, на поле чести.
Смугловатый, кудрявый, женатый  мужчина и отец четверых детей с полотна картины смотрел на меня с явным сочувствием, в его доме тоже наверняка   бывали скандалы. 
- Причем тут Пушкин? – резко выдернув свою руку, изумилась Света, глядя на совершенно неизвестный портрет поэта. Неизвестный для  широкой публики, впрочем это и не удивительно, также как  полотно «Тристан и Изольда», эта живописная  работа висит в нашей квартире и написана кистью  моей жены. 
- Он стрелялся за свою честь и честь своей жены, - продолжал орать  я, - не за великосветскую шлюху, за жену. Твой легендарный Тристан ему и в подметки не годится. И когда Александр Сергеевич от  раны умирал, он не выл: «О! Приведите мне Изольду, только она меня исцелит». Рядом у его изголовья была законная жена Наталья, а не шаловливая подружка былых деньков.    
- Ты прощён! – решительно объявила о помиловании  мне жена (Александр Сергеевич, спасибо за помощь)  и доброжелательно  улыбнулась  портрету поэта. 
Пусть и в другой форме, но она услышала, что хотела услышать.  Я тоже был доволен, но не   прощением, а как это ни странно скандалом. Уж лучше ругань, чем пустое взаимное безразличие.
- Вообще-то Александр Сергеевич был тот ещё … - попыталась бросить тень на репутацию поэта Светлана, как женщина она поэтам в принципе  не доверяла.
Это недоверие отразилось и в написанном ей портрете. Пушкин на полотне с двусмысленной улыбкой был в окружении своих литературных героинь, от русалки с впечатляющим бюстом, до Татьяны Лариной  в малиновом берете и вечернем платье с глубоким  декольте.
- Это ложь,  - с твердокаменной уверенностью  упертого профессионала верящего только надлежаще оформленным бумажкам, прервал я супругу, - Как юрист с большим опытом, я уверяю тебя  это ложь.  Так называемый «Список Пушкина», это клевета основанная на свидетельских показаниях данных после его гибели. А свидетели бывают такие вруны, что даже сами в свою ложь верят, я это неоднократно на процессах лично наблюдал. Где факты? Где протоколы следственных и (или) иных процессуальных действий, уличающие его в распутных деяниях? Где  вступившие в силу решения, постановления  судов? Нет! Ничего этого нет. Мой вердикт правоведа  и гражданина, он не виновен!
- Но его стихи? - жена хоть и слабо, но ещё пыталась возражать.
Ха, ха! С кем споришь женщина? С профессионалом, добывающим свой горький и отравленный хлеб на судебных заседаниях?  Задавлю доказательствами, переспорю в прениях, всё с ног на голову переверну.
- Его ранние эротические произведения, -  уверенно    тоном  прожженного  сутяги, заявил я, - это  вполне естественные для молодого человека поэтические поллюции. Женский идеал  зрелого Пушкина это «Капитанская дочь» Маша Миронова. Он ее создатель и творец, любил ее всем пылом свой души. Пусть и в прозе, но зато как сильно! Мне она тоже нравится!
Капитанская дочь, это неотразимый довод в этом споре, Света и сама капитанская дочь. Моя теща, капитан медицинской службы в отставке. Быть капитанской дочкой, пушкинским идеалом, художником, реставратором, это большая ответственность,  а  быть моей женой, это хоть и тяжкая,  но пока посильная для нее ноша.
Скандал был завершен естественным примирением сторон, диван заскрипел под двойным грузом, запертая в соседней комнате кошка зло и призывно мяукала, Александр Сергеевич с портрета улыбался.
Иногда любовь это  неукротимый огненный вал, который всё сметает на своем пути, горят леса, степи, города, но всё пожрав огонь гаснет  и остается выжженная земля. Иногда она похожа  на  огонь в семейном очаге, он дает тепло, на нем можно приготовить пищу и так приятно смотреть на него и чувствовать исходящее от него уют и покой когда за окном холод и непогода. Это огонь зажигают и поддерживают двое, мужчина и женщина и только от них зависит, погаснет он или нет. Еще горит огонь в очаге моего дома и дарит тепло …   
Глава третья
В судах общей юрисдикции  судьи делятся  на тех кто рассматривает  уголовные дела и тех кто рассматривает  гражданские дела и те и другие в качестве судей могут участвовать и в  административном судопроизводстве. Очень редко, но всё же бывает, что судья «универсал» рассматривает как уголовные, так и гражданские дела. Если кого-то интересует более подробная информация о подведомственности и подсудности дел, то рекомендую  прочитать мой курс лекций по данному вопросу.   Где  их взять? А вот хотя бы у этой судьи, этой  злой стервы в мантии, в кабинете которой я сижу на шатком стуле за приставным столиком, она  их наизусть помнит. Но помнит она не только  как три раза  сдавала мне экзамен по «гражданскому процессу» (первые два раза уходя на пересдачу она вытирала слезы,  третий раз «на память» чеканила статьи ГПК с чувством искренней ненависти), не забывает  она и то как в пьяном виде  на лекции я рассказывал удивленным и радостно-взволнованным  студентам похабные анекдоты. Это был тяжелый день, в этот день убили моего друга. 
Это было на войне в другой стране и много лет тому назад, но я всё равно в этот день не хожу на работу и выпиваю  за упокой его  души.  Ну ещё сто грамм … Эх, а помнишь как мы мечтали о возвращении домой? Как втайне мечтая о  любви, стеснялись этого и рассказывали скабрезные истории  изобилующие  физиологическими подробностями.  Я вернулся, жаловать не на что, у меня всё есть. А ты остался и всё, что есть у тебя это могила и скромный памятник.  Ну давай ещё по сто … Ну как ты там? Настойчиво звонит телефон, это ты?
А звонили с университета. Некоторое время я успешно сеял плевелы  зла юриспруденции в невинные души студентов.  И вот мне сообщают: преподаватель на кафедре заболел, его лекции заменили моими, а мне надобно прибыть в корпус номер два, аудитория сто семь. Ладно, сами напросились, а «кто пьян да умен два угодья в нём». И вот пьяный, активно жестикулируя  я рассказываю довольным студентам фривольные  анекдоты, чтобы не говорить о том, как много  лет назад был  убит мой друг. Он всегда так заразительно смеялся, когда слушал «а тут золотая рыбка и говорит …».   Я выпил за помин твоей души и рассказываю   анекдоты, которые так нравились  тебе. Сегодня мне на всё наплевать, сегодня у меня помин души. 
Очень небольшая часть девушек  была  возмущена рассказанными  неприличными  историями, где юмор служил пряной  приправой к непристойностям. Одна из недовольных студенток (ныне государственный обвинитель - прокурор) вышла «по нужде» и вернулась с насупленным деканом. Ха, ха, так я и испугался! Значит в разведку ходить, со снайперами в огненных дуэлях перестреливаться, на штурмовки летать, в расположении воинской части в составе преступной группы  бухать положив на дисциплинарный устав бутылку водки не шибко то и боялся, а тут от вида декана  описаюсь?  Я спокойно закончил концовку очередного анекдота с бессмертной темой «муж вернулся с командировки»  и как не в чем не бывало с непринужденной улыбкой (она же  пьяная гримаса) продолжил:
- А вот  теперь уважаемые коллеги (а студентов юрфака я только так называл) рассмотрим правовые аспекты этого хоть и забавного, но  печального  и влекущего грустные юридические последствия события. О том какие законодательные нормы нарушены в этой ситуации, и какие процессуальные действия надо незамедлительно осуществить   нам расскажет …
И указал недрогнувшим перстом правой руки на будущего судью. Она встала, ее черные глаза  сверкали как дульное пламя при стрельбе  из пулемета ночью.   Она сказала … 
- Не вижу оснований для наложения ареста на имущество ответчика, - через десятки лет после того случая,  бесстрастно в ходе предварительного слушания заявила мне, судья.  Именуют ее Алевтина Романовна и в джунглях безопаснее дернуть за хвост беременную тигрицу, чем назвать ее Алёнушкой. 
Надо сказать, что Алёнушка  тоже побывала в ситуации «вернулся из командировки». Только из столицы с курсов по повышению квалификации судей преждевременно вернулась она, застала и сильно, скандально  застукала мужа и его пассию.  Зато развод был тихим быстрым и бесшумным.    Уличенный, застуканный  муж остался «гол как сокол» и  заодно был лишен родительских прав, он даже и не пытался сопротивляться. Да и как тут можно  сопротивляться, если восемьдесят процентов судейского  корпуса, это женщины. И не просто женщины – судьи, подавляющее большинство из них разведенки или матери одиночки, вот попробуй  и посудись  с этой сплоченной группой амазонок прошедшей через горнило разрывов и  разводов.     В том, что у судей женщин большие проблемы как говорится «в личной жизни», нет ничего удивительного.  Вот попытайтесь, поживите с судьей! Проблема не в том, что живешь на действующем вулкане под уголовной или административной ответственностью, дело в том, что судьи особенно судов общей юрисдикции действительно много и допоздна работают. Приходит жена судья домой с работы ближе к 21.00. выжатая  как мокрая половая тряпка, и весь негатив (а его хватает) выливает  на «терпилу» мужа. Готовить ей некогда, убирать квартиру, стирать и гладить тоже. Голова забитая приговорами, решениями, постановлениями, определениями, не просто болит, а  раскалывается.  А в выходные дни,  как правило, злобясь  на весь белый свет она разбирает завалы судебных дел. Вам нужна такая жена?  Если, еще «да»  то беги, беги пока не поздно, беги пусть и голым, но свободным.  Но если вы увидите желчную, злую, обезмужиченную, зато шибко грамотную и юридически прекрасно подкованную тетку в мантии в  судебном присутствии, то мой совет, не показывайте, что вам жаль ее, это ее обозлит, а злая судья страшна, как физически так и юридически.
- Но все основания для ареста имущества ответчика, указаны в исковом заявлении, -   жалобно пролепетал я, обращаясь к ее чести, и своей бывшей студентке, что  выходила с экзамена, глотая горькие слезы. 
Вот как тут не поверить в кармическое воздаяние, за беспринципную требовательность (ведь знал же, что законы меняются и зубрить  их особого смысла нет),  за пьяную лекцию и похабные анекдоты? Теперь,  после того как часть моих студентов  стали следователями, прокурорами и судьями, я твердо верю в неотвратимую силу рока и карму.
- Гм …, - с сарказмом выдавила  из себя звук ее честь и чтобы не смотреть на меня, еще  раз без нужды и интереса  проглядела иск и приложенные к нему документы.
Былое искреннее чувство ненависти ко мне уже выгорело у нее в горниле правого и жизненного опыта, но осадок неприязни сохранился, это был горький осадок.  А судья, оценивает представляемые доказательства по внутреннему убеждению. Доказательства предоставлял ей я, а   каким было  внутренне убеждение ее чести, понятно.   
Ее честь  посмотрела на дверь, черные (как дуло орудия) глазки ее чести были выразительны, а их выразительность подчеркнута скромным, но дорогим  макияжем, сама честь  миловидная, стройная, хорошо ухоженная  дама. С ее  маленькой дочкой сидит бабушка,  и у чести  есть время следить за лицом и фигурой.  Судя по слухам, циркулирующим в аппарате суда, ее честь, ещё не утратила надежду вручить свою честь хорошему человеку (мужчине). 
- Если вам больше нечего  добавить, то назначаю время судебного заседания на … – и ее честь холодно отчеканила дату и время. 
Наши судьи народ весьма грамотный и формальную правовую сторону при рассмотрении дел, как правило, соблюдают. На предварительном слушании судья рассматривает ходатайства сторон, истребует  необходимые  документы, вызывает на процесс заявленных сторонами свидетелей, назначает время и дату судебного заседания,  решение на этом этапе не выносится, протокол не ведется, отсутствие одной из сторон, не является основанием для переноса предварительного слушания. Ответчика и  его представителя не было, в кабинете нас было двое я и судья Алёнушка.
- Я не смогу в этот день участвовать в деле, - мрачно сказал я.
Судьи, надо отдать  им должное, как правило, если адвокат по уважительным причинам не может прийти на суд и заранее предупреждает об этом, назначают другую дату и время.
- Причина? – сухо спросила  Алёнушка.
- Товарищ на рыбалку к  нам в дельту приезжает. Воевали в одной стране.  Хочу его встретить,  сопроводить до места, там поговорить и выпить.
- Чёго?! - от изумления ее честь перешла на  вульгаризмы,  «Чёго»  разве грамотные люди это выражение используют?
- Не чёго, а водки, - спокойно проинформировал я, ее честь.
 - Вы что, уже окончательно с ума сошли? – от возмущения ее честь даже привстала с кресла и тут же обратно плюхнулась попой  на седалище. Кресло не заскрипело, ее честь весила немного. 
Назвать федерального судью сопливой дурой, это не только большой штраф, но и профессиональное самоубийство. Но я не выдержал:
-  Дура ты сопливая! – отвечая я, чуть повысил голос, -  Я то в своём уме, а ты протухла тут в своем кабинете. А жизни кроме твоих заседаний есть  и любовь, и дружба.
Выпад достиг цели и попал в больное место, сердечная рана ее чести закровоточила. 
- Не вам о любви говорить! – дико, срываясь на вой,  заорала ее честь.
На ее вопль в кабинет ворвались: секретарь судьи (девушка);   помощник судьи (женщина средних лет); два судебных пристава (бугаи с дубинками и щокерами).   Ее честь только кивком головы выкинула их из своего кабинета, она не хотела тратить  на них эмоции, злую энергию слова  она  сберегла для меня:
- Вы  сами мародер  любви, - ее честь перевела дыхание и ринулась словами топтать меня дальше, - Да как вы вообще смеете об этом говорить?  Пришли сюда с иском о разводе,  разрушаете  чужие семьи, оставляете детей сиротами (ну тут уж она переборщила) и получаете за это деньги. Да ещё и смеете мне нотации читать?! Да я вас … 
Ее честь не стала договаривать, сдержалась. Заметили? Я ей на «ты», а она мне на «вы». Подсознательно она так и осталась студенткой, а я нелюбимым преподавателем. Странная эта штука подсознание. Я    ей когда «дура сопливая» говорил, тоже видел славную, симпатичную и чуточку наивную девчонку. В период когда она никак не могла сдать экзамен по «гражданскому процессу» у нее была своя большая, безответная девичья  любовь.  Мне об этом «по секрету»  сказала  секретарь кафедры  «Уголовного права» и двоюродная сестрица  Алёнушки. Но хрустальная ваза большой  любви  вдребезги разбилась, «хвост» по  «гражданскому процессу» остался, и этот хвост протянулся и сюда, где разведенная женщина с гневом смотрит на меня в кабинете районного суда общей юрисдикции и обращается ко  мне на «вы». Смешная ты, великая   девичья любовь минула, неудачное замужество закончилось, дочь вон растет, грязи человеческих отношений по должности насмотрелась,  а ты всё еще  веришь … 
- Что вы вообще  в любви понимаете? – после короткой паузы (вдох-выдох) возобновила   возмущаться ее честь, отчаянно защищая последний полуразрушенный бастион   своей веры.
- Могу рассказать, что понимаю, - устав от истеричного напряжения и от ее крика, тихо предложил я.
Ее честь зафыркала как норовистая кобыла на которую одевают упряжь, а потом:
- Ну расскажите, если уж вам не в терпёж, - внешне взяв «себя в руки» усмехнулась судья  и вспомнив о былом, снисходительно договорила, - В конце концов, вы меня три раза на экзамене слушали.   
«Груз 200» это кодовое наименование убитого в бою.  По приказу Министра обороны  «Груз 200» на Родину сопровождает офицер и солдат срочной службы, той части в которой «Груз 200» ранее  проходил службу. Желающих добровольно выполнять такой приказ, нет. По традиции офицеры части тянут жребий, а рядового сопровождения назначают методом «тыка» в список личного состава.   Жребий выпал  начальнику штаба второго батальона отдельного парашютно-десантного полка. Лето, раскаленный воздух  Афгана, аэродром Баграм, военно-транспортный самолет.  «Груз 200» забальзамирован от тления, упакован в цинк гроба, гроб помещен в деревянный  ящик.  Печально – похоронного  ритуала нет, четверо солдат из батальона авиационного обслуживания  пыхтя заносят ящик во внутрь транспорта, крепят его и выходят.  Прощай солдат, вот ты и дождался отправки на Родину, ты вернешься раньше чем твои товарищи, но они уедут живыми, а ты грузом двести, прощай.
- Леночка! – бледная соседка по офицерскому дому в военном гарнизоне   мялась на пороге ее квартиры, - Родная, моя! Мой Сережка сегодня заступил в наряд  дежурным по части, он принял  радиограмму. Володю убили, он «Груз 200». 
Ночь. Это Витебск, район военного  городка,  ранее тут дислоцировалась  103 дивизия Воздушно десантных войск.  Эта часть первой вошла в Афганистан. Это не первый «Груз 200» на ее кладбище и не последний.
- Этого не может быть, - Елена подавилась криком, в комнате  спала  девочка, еще совсем  кроха. Женщина  боялась ее   разбудить и испугать криком, о том, что она сирота, мама  вдова, а  их отца и мужа убили.
- Я в штаб, - она стала быстро одеваться, и глотая слезы попросила, - Валя, присмотри за дочкой. 
Задыхаясь  она бежала  по чистым, пустым улицам военного городка. У  штаба дивизии на мгновенье остановилась, часовой  молча посторонился  пропуская ее в помещение. А там она услышала хриплый, злой рык:
- Лично эту суку расстреляю, а потом в нарядах сгною, -  бесился дежурный по штабу.
- Сергей! – от двери в помещение,  по имени позвала она майора.
- Лена?! – повернулся к ней и отозвался дежурный по штабу  и однокурсник ее мужа и тут же:
- Твой Вовка жив! Он сопровождает «Груз 200». При расшифровке радиограммы связист напутал. Я уже связался с нашими в Баграме, они подтвердили майор Осин жив, и он отбыл в служебную командировку.
Глядя на ее бледное лицо, свирепым  офицерским рыком пообещал:
- Уррррою этого связиста, замариную это  тело. Урод! 
«Слава Богу, -  с бессознательным женским эгоизмом подумала Лена, - Слава Богу, что убит не он»   
Помолчав, спросила:
- Куда убыл?
Майор назвал город. Город в центре России. Сыновья этого города лежат в могилах по всей земле, которую они защищали. Одни под обелисками, другие в безымянных братских могилах. Этому солдату под кодовым наименованием груз двести «повезло», его оплачут и похоронят на кладбище родного города.   
- Я еду туда, - тихо сказала  Лена, - есть возможность сообщить, чтобы  муж  меня там дождался? 
- В комендатуре гарнизона он отметит прибытие и убытие, в военкомат точно зайдет, - думая, стал перечислял майор, - но телеграмма может опоздать, ее могут вовремя не принести, адресата не найти, не  вручить, никто особо напрягаться не будет.  Командировка короткая, прибыл - убыл. Ты можешь его не застать.
- Я еду,  - упрямо повторила она.
 «Груз 200» он передал родителям убитого солдата. Присутствовал на похоронах. Не утешал, знал это бесполезно. После поминок бесцельно бродил по улицам. Это была его первая война. И легче, намного легче идти по горной тропе, чем смотреть в почерневшие от горя лица родителей убитого  девятнадцатилетнего мальчика и читать в их глазах  немой вопрос: «За что?!»  Он не знал на него ответа. Офицера учат воевать и выполнять приказы, а отвечать на эти вопросы должны те кто отдают приказы, но они не отвечают, а ему нечего сказать. Понемногу выпивал в ресторанах и опять уходил бродить по городу. По мирному городу.  Иногда в ресторанах  и на улицах приставали проститутки, их и тогда хватало, он отказывался, брезговал. С  грустью вспоминал дочь и  жену. Ждал когда минуют последние такие тяжелые и томительные часы этой командировки, и он вернется к своим в часть, где  все ясно и понятно. Билеты на образный путь уже получены. Рейс «Аэрофлота» до Ташкента,  там пересадка на военно-транспортный борт, посадка в Баграме и ставшее уже привычным раскаленное пекло Афганистана. 
Билетов  на рейс до Москвы, не было, и будут они не раньше чем через неделю. По требованию военного коменданта аэропорта для нее разблокировали  служебную  бронь и она летела на   самолете   по воинскому литеру. Оставив дочь под присмотром подруги, она летела через  всю страну. Пересадка в столице на другой рейс,  опять сжатые кресла, некуда   вытянуть ноги, болтанка в воздухе, стюардессы разносят обед, а ей кусок в горло не лезет.  И вот тут:
- Уважаемые пассажиры! Говорит командир корабля.  Впереди грозовой фронт, мы меняем курс и осуществим   посадку  в аэропорту города …
Грозовой фронт,  их опять разделяет фронт, какая злая насмешка судьбы.   И  этой  судьбой, встреча отменена, впереди грозовой фронт.   
Не екнуло  сердце и не подсказало. В комендатуру  гарнизона, где его ждала телеграмма от жены, он не зашел. Зачем? В бланке командировочного  удостоверение, уже  поставлена отметка об убытии, билеты получены. Пора возвращаться на фронт. Летом  идут самые ожесточенные бои, а он офицер, его долг, его судьба, сделать так, чтобы  солдаты  его батальона не стали грузом двести.   
Он улетел, а она из аэропорта добираясь до города на скором  поезде, опоздала.  В военной комендатуре просто развели руками, не заходил, телеграмму не вручили.  Извините женщина, но это судьба. Она верила в судьбу и не боялась идти ей наперекор. 
Командиры воздушных судов  не выходят в салон к пассажирам, но этот вышел. Он тронул дремлющего офицера  за плечо, а когда тот встрепенулся, сказал:
- Вы майор Осин?   Для вас радиограмма!
Руководитель  смены воздушных диспетчеров,  внимательно  выслушав взволнованную молодую женщину, подумал: «Вернусь со смены, жене цветы куплю. Это ж надо, а? Прорваться в башню управления полетами сквозь все запреты и посты, и тут в святая - святых, просить …  ну и бабы у нас в России. А может и моя такая же, просто случая не было. И слава богу, что не было»
Диспетчер взял микрофон и:
- Борт 4611! Борт  4611 говорит Центр управления полетами. 
- Слушаю вас, - чуть удивленно отозвался командир судна.
Его самолет уже вышел из зоны ответственности аэропорта отправки, но сигнал связи по запасному экстренному каналу приняли и передали на борт другие  центры.   
- У вас на борту находится майор Осин, из порта прибытия  он отправляется в Афганистан, примите и передайте ему сообщение:
«Вылетаю  в Ташкент. Жди. Целую. Лена»
Он прочитал, написанный бортинженером от руки  текст радиограммы, которую передал ему командир корабля.  Рядом с  пилотом стояла и взволнованно сопела молоденькая стюардесса. Хотела что-то сказать, но не решилась, а только краснея  робко предложила:
- Товарищ майор, а может вам ещё покушать  принести или выпить? У нас  всё есть.
Оставшееся время полета стюардессы поочередно так и крутились вокруг него, то подушку принесут, то прохладительных напитков предложат. Смешные, наивные, молоденькие девчонки, они как могли   так и сопереживая,  сочувствовали чужой любви и мечтали о своей. 
 По приземлении   командир корабля вручил ему бутылку коллекционного шампанского   «Абрау-Дюрсо» и широко улыбаясь, сказал:
- От нашего экипажа. Удачи майор!
- А это от наших девчонок  вашей жене, - протянула ему флакон духов старшая стюардесса.   
«Миллион, миллион алых роз» тогда вся страна пела эту песню. Но не было миллиона роз, а был  номер в гостинице при аэропорте, отдаленный рев авиационных двигателей и  шесть часов до отлета. И была встреча. А ещё был «Груз 200»,  была война и была женщина которая не боялась лететь  наперекор судьбе и был мужчина который был достоин и этой женщины и своей судьбы.
Пока я рассказывал, в кабинет заглядывали, в коридоре ожидая вызова, толпились истцы и ответчики, третьи лица, свидетели. Нервничали и ждали   просто люди, которые не от веселой жизни пришли в суд со своими проблемами и покорно ожидали,  пока я окончу этот рассказ, так похожий на наивную назидательную сказку для детей периода   полового созревания. 
- Признайтесь, - судья не смотрела мне в глаза, - вы всё это просто наврали, придумали, разжалобить меня хотите, так?
- Иногда я не говорю правду, часто говорю не всю правду, но в таких вещах никогда не вру. В этой истории, я кое-что изменил, но всё остальное … впрочем, думайте как вам угодно.
- А что было дальше? – помолчав, спросила ее честь, - Его убили? Или он вернулся инвалидом, а она его выхаживала,  так? 
- Он жив и здоров, окончил академию, демобилизовался в звании «полковник», сейчас у него вполне приличный бизнес в столичном пригороде, дети выросли, выучились, сын офицер ВВС, дочь замужем, есть внуки. Кстати именно  с ним я хотел встретиться, когда он приедет к нам в дельту на рыбалку.
- Я так и знала! – со злобным ликованием от того что она меня все таки уличила в неблаговидном поступке,  воскликнула Алёнушка, - Вы  мне специально всё это рассказали, чтобы я перенесла дату. Ну хорошо-с. Я назначу рассмотрение дела  на другое время, я удовлетворю все ваши  ходатайства об аресте имущества, а вам пусть будет стыдно. Стыдно  тут торговать чужой памятью и любовью. 
Я молча встал,  вышел из-за стола и пошел к выходу. Я не торгую ни памятью, ни любовью, да пошла ты Алёнушка к …, ещё стыдить меня будешь. 
- Подождите, - остановила меня ее честь, - вы даже не соизволили поинтересоваться, на какую  дату я перенесу  судебное разбирательство.
- Не велика проблема, - чуть пожал плечами я, - на сайте суда посмотрю.
- А что стало с ней, ну с той женщиной, они так и живут вместе? – все же решилась спросить ее честь. Голос был тихий и смущенный, ей было стыдно верить в сказки и очень хотелось верить.
- Уже нет, - холодно ответил я. 
На боевые операции мы вместе не ходили, служили в разных частях и в разное время. Я уже снятый с учета, бывший солдат срочник, он гвардии полковник, ничего общего. И все равно мы были рады увидеть друг друга. Нас тогда много ребят  собралось, это была общая встреча бывших солдат, таких разных, но объединенных памятью одной  войны и судьбой страны в которой нам довелось жить.  Выпивали, рассказывали, пели песни нашей юности и опять  выпивали. Тогда он никому не сказал, что в это время его жена уже умирала, а он так хотел поехать  на нашу встречу, на встречу со своей молодостью  и не мог оставить ее одну.
- Езжай, - сама предложила  она, - Ты так давно хотел этих ребят увидеть.  Езжай!   
Говорить было трудно, она задыхалась и пообещала:
- Не бойся, езжай, я   подожду, без тебя не умру.
Она дождалась его, как всегда дождалась. А он проводил ее в дальний путь держа за  руку. Но об этом я узнал только через несколько месяцев. При встрече еле выдавил из себя слова соболезнования. Как часто  пули минуя нас на войне, попадают в наших близких и застревают  там тяжестью пережитого. Как часто и так больно. Им  больно, и они умирают от ран, от тех пуль которые они отвели от нас своими молитвами и приняли  в свои души.
Вечная память … И спасибо, что были рядом. 
- А он потом с другой женщиной не сошелся? – шмыгая носом, поинтересовалась ее честь.
- Не знаю, у нас не принято об этом спрашивать. А если и есть кто, то знаете, тяжело жить одному.
- Это я хорошо знаю, -  ее честь хотела улыбнуться, но вышла горькая гримаса, - но той второй  я не завидую, первая всегда будет ее заслонять, это ее он будет звать, когда придет последний час.
- Вы просто окончание легенды о Тристане и Изольде процитировали, - усмехнулся я, - вот уж не думал, что вы ее читали.
- Читала, а ещё я помню, что вы неплохой лектор рассказчик,
- Неплохой лектор? Да вы же меня ненавидели,
- Ещё как, - без улыбки подтвердила она, - даже ночей из-за вас не спала, вот как ненавидела. Злой, пошлый, жадный, самодовольный, мерзкий тип, вот каким я вас видела.
- Догадывался. Вы же умница и были отличницей, а экзамен мне три раза  сдавали. Но у нас бы все равно ничего не вышло, - тихо сказал я, - у меня в это время   жена сына нянчила, я пахал как бык, над каждым рублем  трясся, мне тогда не до ваших чувств было.  Так что прости. 
- Давно уж простила, - она усмехнулась, - теперь даже рада, что ничего не было.  Ну вот и объяснились, через столько то лет, а теперь прощай.
- И если навсегда, то все равно, прощай! – стоя у двери закончил фразу  я.
- Дату заседания посмотреть не забудьте, - опять переходя на служебное «вы»  оставила она за собой последнее слово. 
Бывает, что  наши корабли терпят крушение, алые паруса рвутся в клочья, и выброшенные за борт мы тонем. Но одни идут ко дну, а другие выплывают. И те кто выплыл, строят новый корабль и шьют более крепкие паруса. Мы люди, мы это можем, если сильно захотим, а кто не может и не хочет тот идет ко дну.   

Глава четвертая
- Познакомься, это Джульетта, - без тени смущения предложил сын, когда я застал его в квартире с хорошенькой юной девушкой.
Квартира у него есть своя, но живет он на два дома. Плотно и вкусно поесть, сбросить грязное белье, взять всё чистое и наглаженное, это  в родительских пенатах, а вести привольную жизнь двадцатилетнего парня и студента последнего курса, это в своей двухкомнатной со всеми удобствами берлоге. Выгодный женишок, по крайней мере, своя жилплощадь есть. 
- Надеюсь вы старше  четырнадцать лет, - пробурчал я, разглядывая девушку. Макияж умеренный, кожа лица свежая и чистая, фигура соразмерна среднему росту и со всеми женскими атрибутами, одета не крикливо и со вкусом.  И на том спасибо. Но возраст? Сейчас девушка в четырнадцать лет, может выглядеть двадцатилетней. А связь с несовершеннолетней это чревато, весьма чревато.
- Джульетте только  три месяца,  она ещё маленькая, - с легкой укоризной заметил сын.
И только тут я заметил грациозного  сиамского котенка  который  выгибая спинку стал игриво  тереться тельцем о мои ноги. Наша беспородная Басса все равно  лучше, ревниво отметил я, а сиамские кошки красивы, изящны, злы, мстительны и неблагодарны. Сынок! Гони ее пока не поздно!
- А … - ногой отодвинув юную кошечку, обратился я к девушке, надеясь услышать ее имя и возраст. В конце – концов, я отец и имею на это право. 
- Так мы уже давно знакомы, - пожала плечами девушка и глядя на моё вытянувшееся  лицо рассмеялась  и договорила:
- Вы даже  читали мне стихи, - пояснила она.
Свят, свят, свят, да не может такого быть! Наркотики я не употребляю, до такого бессознательного состояния не напиваюсь, а юным девицам уж много   лет стихи не читаю.  Возможно  всё  это было в другой жизни? Вроде это называют  реинкарнация? Если это так, то за свои поступки в иных воплощениях ответственность нести отказываюсь, хорошенькую девицу своей знакомой не признаю.
- Наша Таня громко плачет …
Выразительно начала говорить девица. Боже мой, да она ещё и  шизанутая!
- Уронила в речку мячик … Это вы мне читали когда на дне рождения своего сына узнали, что  меня Таня зовут. Мне тогда было двенадцать лет, грудь уже начала расти, а я смотрела на вас и гадала: «Все мужчины идиоты или только вы?»   
Вспомнил! Ей уже девятнадцать. Слава Богу. Училась вместе с моим сыном до восьмого класса. Он же ее и на свой  день  рождения пригласил. Хотя если мне память не изменяет, он тогда с  Машей за одной партой сидел, а Таня была ее подружкой. 
- Ну что ж, - не отвечая на «идиота», но все равно достаточно резко ответил я, - не знаю утонул ваш мячик или ещё нет, но вы Таня выросли  достаточно привлекательной девушкой и …   
- Можете  не продолжать, - мигом продемонстрировала выкрашенные красным лаком  когти Таня, - я учусь на социолога, не раз участвовала в опросах и к хамству мне не привыкать.
Обращаясь к сыну, ласковой сиамской кошечкой промурлыкала:
- Мне уйти? Тебе с папой наверно интереснее?
Вот  время и пришло. Вот мне на дверь и указали. А эту квартиру я между прочим купил, но не буду же я тут устраивать демонстрацию договора купли-продажи и договора дарения. Я гордо подняв седую голову, сделаю «поворот кругом»  и уйду сам. 
- Мой отец останется, - нахмурившись,  решительно ответил на девичий вызов,  сын.
Спасибо сынок! Мои глаза увлажнились. Ты все-таки помнишь как с твоих четырнадцати лет, я тебе постоянно талдычил, девушки приходят и уходят, а родители остаются, нам от тебя уходить некуда. Я горжусь тобой и своим воспитанием!
- Он нам пригодится, - между тем продолжал говорить сын, - мы его используем, пусть тоже поучаствует.
В чём поучаствует? Ты что сынок с дуба рухнул? Ты что это отцу предлагаешь?
- Согласна, - покорно отозвалась Таня, судьба мячика которой так и осталась не известной и так – же покорно:
- А подружку приглашать?
- А зачем деньги делить, ты  одна разве не справишься? – подозрительно спросил молодой хозяин квартиры.
- Справлюсь, просто я подумала, что с подругой это быстрее будет, - печально улыбнулась Таня и уже мне: 
- Раздевайтесь и проходите, - предложила она. 
Не знаю как в таких ситуациях поступают другие отцы, но я разделся и прошел. Учиться и познавать новое никогда не поздно. Тем более совершеннолетние  дети готовили социологических опрос и предложили мне в этом деле поучаствовать. Это был не простой опрос, его заказал столичный банк для оценки востребованности  для населения нашего региона его кредитов, услуг  и прочих законных надувательств. Те кто заказывает и оплачивает эти опросы, отличаются беспредельной наивностью граничащей с профессиональным кретинизмом. Задание: Выявить социальную группу  с доходом не менее двести тысяч рублей в месяц (это в провинции то!) задать членам этой группы вопросы по предположенной банком схеме (тридцать вопросов и все финансового характера), обработать полученные данные и представить их заказчику. Где  интервьюер найдет таких лиц? На улице? В магазине? В офисе? В другом банке? В закрытом клубе? В его доме? Ну ладно, допустим нашёл, есть такие люди, немного, но есть. Для провинции это богатые люди,  как раньше писали в романах с солидным «положением в обществе» и вот к ним подходит незнакомый молодой человек  или девушка и начинают приставать: «Ваш доход в месяц? Где вы храните сбережения? На что тратите?»  И далее по списку, а в заключение интервью «изюминка» просят телефон, дабы банк мог позвонить потенциальному клиенту и проверить, а был ли опрос, не обманули ли его социологи.   Что уже только на подходе ответит состоятельный человек? В общем миссия невыполнима.  Невыполнима для всех кроме гордости нашего  студенчества. Я вспомнив былое (студентом был не из последних) тоже тряхнул стариной. 
- Коля? Тебе через недельку позвонят из банка и спросят: какой у тебя доход, где ты его получаешь, где тебя о нем спрашивали,  на что ты тратишь свои деньги и планируешь ли ты брать кредит. Записывай ответы.  Нет, я не понял? Тебе это трудно? И что значит зачем? Надо!
Остальные диалоги с «состоятельными» лицами были приблизительно такими же.  Рядом обзванивали своих знакомых и под запись диктовали ответы ещё два участника социологического исследования. Из тех кого на лжепоказания уговорил я, нет ни одного у кого есть месячный доход в двести тысяч рублей. И совсем не потому что у меня нет таких знакомых, а просто  люди с такими доходами  никогда не разрешают давать  свои телефоны для того чтобы из банка им звонили и спрашивали:  «А был ли опрос али это брехня». 
Совместный труд, а особенно совместный труд на ниве криминала сближает людей. Таня таскала нам кофе, вытирала мокрые пятна от чашек на столе и вообще вела себя достойно и очень прилично.  В составе преступной группы мы выполнили «социологическое исследование»  заполнив опросные бланки за два  часа и вполне заслужили право быть привлеченными к уголовной ответственности по ст.159 УК РФ «Мошенничество».   Но не думаю, что банк подаст на нас заявление, если только уж совсем кретины попадутся.  Но в этом случае  мой ответ кредитному учреждению готов:  Мы провели опрос, но не спрашивали у граждан документов подтверждающих  достоверность их показаний. Если они в гордыне своей солгали, то мы тут не причем.  А если вы полагаете, что они дадут на нас обличающие показания, то вы еще наивнее, чем это можно себе представить.  В общем: Ловите «конский топот» господа!   
- А вот об этом я даже и не подумала, - уважительно заметила Таня, когда я рассказал соучастникам своё понимание  ст.159 УК РФ и метод защиты от оной.
Девушка даже конспективно записала основные понятия и порядок привлечения к уголовной ответственности, а потом засмеялась: 
- У меня это уже пятый заказ на исследование и пока всё обходилось. Но на всякий случай надо и это иметь ввиду. Спасибо!
- И вы все опросы проводите таким же образом? – кивнул я на уже аккуратно разложенные по пластиковым файлам  заполненные опросные листы.
- Возможно вы и разбираетесь в праве, - с легким высокомерием студента четвертого курса усмехнулась Таня, и дала оценку моим знаниям по  озвученному вопросу, - но в науке социологии, вы профан.   Я провожу настоящее исследование, то в чем вы участвовали, это его незначительная часть.
Джульетта напомнила о своем существовании и праве на жизнь, питание и достойное обращение протяжным жалобным мяуканьем.
- Бедненькая, - ответно ласково замурлыкала девушка социолог, - кушать хочешь?  Забыли про маленькую, обидели. Сейчас, моя хорошая, моя сладенькая, чуточку потерпи.
Студентка  забыла про науку социологию и стала кормить хитрое животное. К ее чести, жратву для своей кошки она принесла с собой. Обиходная посуда грязной баррикадой  лежала в кухонной раковине и Джульетте налили натурального молока в чистую фарфоровую тарелку.  Саксонский фарфор! Столовый сервиз на двенадцать  персон. Ручная роспись! Изготовлен в  1913 году, еще  до Первой мировой войны. Передан ребенку по завещанию от бабушки, в день его совершеннолетия. Мрак! Прости мама, я плохо воспитал твоего внука. Внук моей мамы чуть заметно поморщился, я скривился еще сильнее, кошка лакала молоко из расписной тарелки, Таня присев рядом с ней и ласково поглаживая Джульетту по шерстке, нежно мурлыкала. 
Возможно я плохо разбираюсь в социологии, возможно я плохо знаю право, но о  физиологии и врожденных инстинктах представление имею. Страсть женского пола к кошкам имеет под собой физиологическую  и психологическую основу. Девушка нежной  ручкой ласково  гладит кошечку, а интонации ее голоса такие умиротворяющие, такие привлекательно-зовущие,  это голосом  на уровне инстинкта, она подает ясный, но бессловесный звуковой сигнал: «Смотри и слушай, какая я    ласковая, нежная, хорошая, внимательная, заботливая. Видишь, я готова к любви и материнству!»  Вот так-то самодовольные кошары! Вы думаете, что вы центр мироздания? Ха, ха, да вы просто голосовой  тренажер и вспомогательный физический материал для завлекания  прекрасными девушками, самцов человеческого рода.
Джульетта быстро лакая острым язычком выжрала молоко. Таня помыла за ней тарелку. Выжидающе посмотрела: Куда поставить? Ставь куда хочешь.  Меня это не волнует. Я запросто потом из этой тарелки поем. Ел из мисок, из котелков, из бачков, бросив обеззараживающую таблетку пил протухшую воду из дождевых луж, рвал зубами и поглощал полусырое мясо, если надо то я Джульетту сожру. Мне безразлично из чего жрать и кого жрать. Я самец, моё дело быть сытым и здоровым, чтобы  оплодотворять самок, кормить и защищать свое потомство. А ты мой потомок, мой сын, укажи этой женщине ее место: пусть помоет всю посуду и сварганит обед, а то кушать уже хочется. 
- В холодильнике пицца, - проинформировал мой потомок, - мы сейчас ее в микроволновку, быстро разогреем и поедим. Папа ты останешься на обед?   
Да, мой сын, я остаюсь! Извини если это облом, но я участвуя в опросе честно заработал свой кусок пиццы и намерен его съесть.
Ели итальянскую приблуду пиццу, ее разогретые куски лежали на тарелках старинного расписного сервиза. Я всё  врал, мне не всё равно. Я думал и надеялся, что с саксонского фарфора мы будем кушать другую еду и в другой обстановке, например при знакомстве с родителями невесты. Но что делать, времена меняются, надо смириться перед неизбежным.
- Тебе чай в пакете или растворимое кофе? – любезно, хозяйским тоном поинтересовался мой потомок.
- Мне чай, - так же любезно ответила Татьяна.
- А пиво у тебя есть?  - брюзгливо спросил  я.
- Ты сам всегда мне говорил, что пиво это суррогат, есть хорошая водка, будешь?
От спиртного я отказался, пил жидкий чай, а чтобы не молчать за столом подобно угрюмому болвану и докучливому гостю, поинтересовался:
- Какая у вас Татьяна, тема дипломной работы?
Вообще  то мне тема ее диплома безразлична, но то что меня интересует, открыто не спросишь: Ты с моим сыном, так просто трахаешься, или у  вас уже есть планы на будущее? 
- Выявление   общественного  мнения целевых групп населения посредством косвенных социологических опросов, - прихлебывая чаек, вежливо  ответила девушка.
- Это как?
- О! – оживилась и даже чуточку порозовела от удовольствия социолог, - Это очень интересно, косвенные данные опросов, дают более объективную картину, чем открытый вопрос: «Да» или «Нет».  Это  стыковка двух наук социологии  и психологии, вот например …
Сынок! Она нам не подходит. Шибко умная. Не женись.
- … респонден отказывается   участвовать в опросе или дает заведомо неправильные сведения, но это тоже результат, его надо суметь понять и обработать. Я уже провела несколько  самостоятельных исследований по собственной методике и научные результаты очень, очень неплохие.  Наше общество крайне пассивно и психологически очень закрыто, тё опросы и исследования которые проводят научные центры, даже при их весьма условной объективности, это рябь на воде при полном штиле в океане, но внутри этой глубины идут такие процессы, зреют такие штормы …
Боже мой, она ещё и поэт! Сынок, как же ты с поэтом  то? Это же кошмар и добром этот кошмар не закончится!
- … вот взять например Вас …
Не надо меня брать, во первых я этого не хочу, во вторых у меня прекрасная жена, вон мой потомок тебя слушает, его бери если сможешь, а я буду тебе мешать изо всех сил.
- … взять Вас, по виду вы тихий, жалкий, затюканный, благонамеренный обыватель. Не очень всем довольны, но перемен боитесь. Но я вижу, что в вас такие черти   прячутся, что ого-го …
Это неправда, я на самом деле мирный обыватель, нет у меня никаких чертей,  я уныл и всем доволен. А вообще умна ты девушка, ох и умна. Видал я своих чертей когда на войне был, не ого-го конечно, но тоже не подарок.  Только мои черти: кого убили, а кто от старости помер, или ещё нет? Ну говори Таня, говори, любопытно тебя послушать.
-   … и не надо так гримасничать, черти не только у вас прячутся, они у каждого есть. Так вот научная задача социолога это выявить этих условных «чертей» и  спрогнозировать их поведение в определенной ситуации.   Этим я и планирую заниматься после окончания университета.   
- Вам самое место в отделе стратегического планирования федеральной администрации, там думаете устроиться?  - насмешливо поинтересовался я.
- От районной до федеральной администрации все места   по праву рождения распределяются только между своими,  научных кругов это тоже касается, а меня мать одиночка вырастила, связей у нас нет и не будет, - вызывающе ответила девушка. 
Сидя рядом со столом и завистливо, алчно провожая взглядом каждый кусок который мы съели, слушала свою служанку  сиамская кошка королевского рода.
- Думаю заработать  денег и уехать учиться в магистратуре  в Европе, большую часть суммы я уже собрала, - после неловкой минутной паузы негромко сказала Таня и насмешливо с вызовом:
- Так что не бойтесь,  брак со мной, вашему дорогому и бесценному сыночку не угрожает!
- Да с чего ты взяла, что я …? – переходя на «ты» пробормотал я.
- Да я же вижу как вы на меня смотрите!  Оцениваете, прикидываете, а тон, которым вы разговариваете? Вежливо так даете понять: милочка-с  мы вам совсем не рады.
- В любом случае, это не мне решать! – проскрежетал я.
- А может и меня  спросите? – громко поинтересовался сынуля, и обратился сразу   к обоим:
- Ты папа не лезь не в свои дела, понятно?
- А ты Таня, моего  отца не трогай, он только вошёл, а ты уже задираться стала. Он тебе чего сделал? Мы попросили, он помог, 
- А женится, мы  папа не собираемся, у нас деловые партнерские отношения.
- А к ним здоровый, нормальный секс с предохранением, - беззаботно и весело подхватила Татьяна, - я же просто воплощенная мужская мечта: безопасный секс без обязательств и проблем.  А замуж я в Европе выйду, так что успокойтесь.
Я спокоен. Всё хорошо, я спокоен, всё нормально. Чего нервничать? У меня в молодые годы тоже всё это было. Тогда это называлось по-другому, но суть та же, повстречались и разбежались.  А голосок  то у девушки взбудоражено нервный, не всё так просто, но я спокоен, это не моё дело. Я спокоен и пальцы рук подрагивают, но я  прячу ладони  под стол. Самые  сильные переживания, это за детей, но они это поймут, только когда сами родителями станут. Всё нормально, я спокоен, дрожь пройдет,  и я уйду. А пока не ушёл, я отвечу Таня на  вызов прозвучавший в твоем голосе. Ты правильно заметила, живут во мне черти, и это чёрт дергает меня за язык, и я с нескрываемым  пренебрежением  говорю:
- Выйти замуж в Европе и остаться там, это тактически абсолютно верное  решение.
- Да, это правильно, - кивнула она головой, - я уже все обдумала. Женщина должна рожать  там, где ее потомству гарантирована безопасность, -  равнодушно и спокойно договорила  девушка и не сдержавшись, выскочила из-за стола:
- А знаете почёму? – зло и отчаянно закричала она, - Потому что вы тут в нашей стране всё просрали! Моим детям тут  места уже нет! А вас здесь  скоро самих  сношать будут!
Она выскочила из кухни, сильно хлопнула входная дверь. Замяукала, заплакала брошенная и забытая Джульетта. Мы молчали.  Было нехорошо. Я осторожно взял на руки котенка, приласкал.
- Не переживай, она вернется, - тихо сказал я сыну, - хотя бы за котенком.
- Чего они жрут то, чего им надо? – взяв Джульетту из моих рук и гладя ей шерстку, спросил сынок.
- Если ты про женщин, то им нужен дом,  ласка  и безопасность. Дом у тебя уже есть. Дальше сам смотри, ты уже взрослый. Ну мне пора!
- Спасибо, что зашел и помог, - он усмехнулся,  точно так же как в таких ситуациях улыбаюсь и я, - маме скажи, в выходные  приду с Джульеттой.    
- Приходи с тем, кого выбрал, сам понимаешь, я не про кошку.  Мы будем рады. Ты же знаешь, мы всегда рядом …
Выйдя из дома я пошёл бесцельно бродить по улицам города. С реки дул ветер, было зябко. Вот и я состарился, а сын повзрослел. Незаметно как всё прошло. Вроде только вчера я пятилетним малышом бегал по двору вот того деревянного дома, а всего в двухстах метрах от  него роддом в котором я родился. А вот в этот многоквартирный дом мы переехали когда мне исполнилось семь, рядом школа которую окончил. Из этого военкомата под «Прощание славянки» я ушел в армию и попал на войну. А вот этот университет окончил. А в этом дворце бракосочетания мы со Светой поженились. А сын появился на свет в том же роддоме, что и  я. Мне казалось, что брожу я бесцельно, но я шёл  по дороге своего детства, юности, зрелости.  Странная эта штука любовь, особенно любовь к родному городу который ты же сам постоянно ругаешь. Мой город  мы с тобой связаны нитью тысячи воспоминаний, хороших и плохих. Конечно, я ругаю тебя, думаю, ты мной тоже не шибко доволен.  Ладно, такая любовь тоже бывает. А вот и кафе в которое я первый раз в жизни пригласил девушку, мне тогда было четырнадцать  и я совсем не придал тогда значения тому, что кафе называлось «Алые паруса». Я и сейчас этому значение не предаю, это просто совпадение. Конечно это совпадение, что кафе недавно отремонтировали, но название не сменили, а под его парусами   теперь сидят другие  юные пары. 
Глава пятая
Карл у Клары украл кораллы, а Клара у Карла украла кларнет. У этой Клары воровать кораллы не советую, тут в ответ не кларнет возьмут, тут дело конкретным сроком обернется.  Мама у Клары немка  Поволжья, а папа  прокурор. Когда я вижу Клару Михайловну, то у меня горло сразу нервным спазмом сжимается, через секунду это проходит, но тем не менее. В детстве дикция у меня «хромала» и меня лечили  скороговорками, уж не знаю почему дефектолог так любил  Клару, но это  упражнение я раз двадцать за занятие повторял: «Карл у Клары украл кораллы, а Клара у Карла украла кларнет» Тьфу на тебя Клара, которая не смотрела  за кораллами. И не только  из-за этого тьфу, а как вспомню это упражнение, так ассоциативно сразу вспоминается как в учебном подразделении  я отрабатывал громкий  командный голос: «Товарищ рубильник! Разрешите вас вырубить?!» Подход к рубильнику строевым шагом, отработка командного голоса, отход от рубильника строевым шагом, и так по пятьдесят подходов за вечер. Вы не педагоги, вы садисты, лично вы товарищ дефектолог и лично вы товарищ сержант.  А то что дикция у меня отличная, а говорю я по сию пору громким отчетливо командным голосом, это исключительно моя заслуга, а на вас тьфу.
- Говорите потише, -  утомленно попросила Клара Михайловна, - а то орёте  будто вас  парадом командовать поставили. Чем вы недовольны? Алевтина  ушла на повышение, теперь она будет в коллегии областного суда работать. Дело на рассмотрение передали мне. Как я вижу по материалам, все ваши ходатайства на стадии подготовки дела  она удовлетворила. Рассмотрение иска назначено в максимально короткий срок, через семь дней.  У вас, что  есть возражения?
Нет, ваша честь! Более того я очень рад, что это дело будет рассматривать судья с нетрадиционной ориентацией, которая всегда с симпатией относится к женщинам рвущим узы брака. У Клары, у которой Карл не крал кораллы, не одна, а две нетрадиционных ориентации: первая – у нее за последние пять лет  четыре оправдательных приговора по уголовным делам, для современных судов это совершенно нетрадиционно; вторая – она по упорным слухам, женщина нетрадиционной сексуальной ориентации, что тоже в правосудии встречается не часто.  Была бы она мужчиной, то ее можно было назвать уголовно матерным аналогом слова «гей», но она женщина и ее зовут по имени отчеству, а на заседаниях обращаются: Ваша честь или уважаемый суд.  О ее второй ориентации только болтают, «за руку» как говорится, никто не ловил.  Клара не афиширует свои склонности и не крадет у Карла кларнет.   
С Кларой я учился в одной школе, но   в разных классах. До поры, это была бойкая веселая и красивая девочка. В тринадцать лет ее изнасиловали. Трое пьяных подонков, днем затащили девушку в гараж и там над ней надругались. Папа Клары районный прокурор сделал всё чтобы дело не  получило широкую огласку. Насильников быстро нашли, мигом провели следствие  и на закрытом уголовном процессе осудили. Один  из них ещё несовершеннолетний повесился в СИЗО после того как его всей камерой «опустили» жестокие малолетки. Двое других опущенных весь немалый срок выполняли в колонии усиленного режима женские обязанности. Сейчас они уже мертвы.  Клара долго, тяжело  болела, а когда вернулась в школу, то это была уже бледная, угрюмая, замкнутая  девушка. О том что с ней случилось, в школе не знали, а вот я знал. У моей мамы была подруга  врач-гинеколог, это она лечила Клару, и не только по гинекологическим проблемам, она выводя девушку из шока  стала для нее психотерапевтом. Так вышло, что мы зашли к ней в гости и стоя у тонкой лишенной звукоизоляции двери  квартиры  врача,  и я услышал, как мамина подруга словами ласково утешала изнасилованную девушку.  Моя мама, схватив и сильно  дернув меня за руку, тут же вышла из подъезда, я за ней. На улице  она потребовала от меня:
- Никогда, никому не говори об этом. Обещаешь?
-Да …
- Бедная девочка, - вздохнула моя мама, - трудно ей будет с мужчинами.
Мама была права. Кларе было трудно с мужчинами. Она их боялась и возможно испытывала к ним чувство сексуального  отвращения. Не могла забыть, того что с ней сделали. Кто, как и когда утешил Клару приобщив ее к однополой любви, я разумеется не знаю. И в этой ситуации осуждать никого не берусь. Зато Клара став судьей это право получила. И на одном процессе  оправдала  трех мужчин обвиняемых в групповом изнасиловании.  Это была классическая подстава, пьяных сопляков, на совершеннолетии одного из них, обслужила,  а потом написав «заяву» об изнасиловании сдала «своим» ментам, проститутка.  Следователь, работая на пару  с прикормленным адвокатом, досуха  выдоил родителей обвиняемых, а потом для отчетности оформил дело и передал его в прокуратуру, там утвердили обвинительное заключение, и дело ушло в суд. В это время история о давнем изнасиловании Клары уже стала  известна  в «узких кругах». Уж не знаю  кто и для чёго,  выкопал из архивов то дело, но выкопали, хотя шума даже информационного это не вызвало. Было и было, еще было сочувствие и понимание.  Адвокаты прямо сказали обвиняемым и их родителям: только чистосердечное признание и глубокое раскаяние даст шанс на минимальные сроки. Дело было состряпано грубо с массой нарушений, но это в наше время не причина и не основание для оправдательного приговора. Один из обвиняемых был внуком врача – гинеколога, но она не ходила умолять Клару спасти внука, не могла, она уже пять лет как умерла. Клара на процессе в ходе судебного следствия в пыль раскатала доказательную базу  обвинения и с ног до головы «обосрала» позицию защиты на полную и безоговорочную капитуляцию.  «Сопляки» были оправданы, в суде все от председателя до секретаря были в шоке. Такая вот она Клара, у которой вряд ли кто рискнет брать кораллы.
- Вы ещё что-то хотите сказать? – с нетерпением спросила меня Клара, готовясь выставить меня из своего кабинета, выйти в зал судебного  заседания и приступить к рассмотрению очередного дела. 
- Ты овца долбанная, да я тебя все равно порежу! – донесся до кабинета истошный вопль, - отмотаю свой срок и всё конец тебе. Ссыкуха, ****ь! 
В кабинет без стука вошел старший судебный пристав.
- Клара Михайловна, - нервно сказал он, - вы перенесли заседание по уголовному делу. А тут всё равно обвиняемая, потерпевшая и свидетель заявились. Говорят, что об изменении даты ничего не знали. Лизина вон кричит. Что с ними делать?
- В зал номер два, всех троих! – рявкнула Клара.
В зал вошли трое.  Две юных размалеванных девушки и под «ноль» стриженный худенький паренек. Сначала обвиняемая Лизина, сама было направилась в клетку для подсудимых, но Клара рыкнула:
- Куда? Сядь в зале!
Все трое уселись по разные стороны и притихли.
- Если вы Лизина, ещё хоть одно слово с угрозой  скажите, то я вам меру пресечения изменю!  В СИЗО хочешь? – сурово предупредила Клара. 
- Да мне по х…! – отчаянно выкрикнула Лизина.
- А он у вас  есть? – холодным судебным тоном осведомилась Клара.
Двое приставов хихикнули, я с трудом сдержал смех, а Лизина страдая голосом, громко  ответила:
- Раньше был, 
и показала пальцем на стриженного «под ноль» парня:
- Вот он был!   
Стриженный паренек покраснел и склонив голову стал рассматривать напольное покрытие.
- У нас не заседание, - ледяным тоном без улыбки объяснила  Клара, - и только поэтому я вас Лизина за мат  не оштрафую. Я вам объявляю, что  ваше дело будет рассмотрено через три  дня в 12.40. зал заседаний номер два, ясно?
- А меня в армию завтра забирают, - жидким баритоном поведал стриженный свидетель и с робкой надеждой попросил, - Тетя судья, а сообщите в военкомат, что мне на суд надо, ну чтобы не забрали. 
- Перебьешься, - зло ответила «тетя» Клара, - ваши  показания свидетель, из дела зачитают. А надо будет,  вызовем.
- Лизина, - обратилась «тетя» Клара, к обвиняемой,  - кто ваш адвокат?   
- Да хрен его знает, - всхлипнула подсудимая, - обещали дать кого то.
- Возьмешься?  - посмотрела Клара в мою сторону, - если да, то я прямо сейчас твое участие в деле оформлю. 
- У меня денег нет, - честно сказала Лизина.
- Суд тебе бесплатного защитника назначит, - бросила ей, Клара.
- Да хрен ли, он мне бесплатный то нужен, толку то от него? – плаксиво возмутилась Лизина.
- Так берешься?  - повторно    спросила меня, Клара.
- Ты согласна, на меня? – спросил я Лизину.
- Старый ты больно дяденька, нет, не согласная, я.
- Дура! – цыкнул на нее  пристав, - он тебя не е…ть, а защищать будет, у него проигранных дел почти нет. 
- Пристав! – строго заметила Клара, - Воздержитесь от нецензурных выражений.
- Ну если не е…ть, то согласна, - не воздерживаясь от выражений и с интересом оглядывая меня, согласилась  Лизина.
- С делом, можешь прямо сейчас ознакомиться, я скажу секретарю, тебе вынесут, -  незаметно перейдя на «ты», что служило у нее признаком  одобрения, сказала Клара.
Быстро пролистал дело, зацепится не за что, «чистая» процессуально полностью доказанная статья 111 УК «Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью», дело оформлено грамотно, обвинительное заключение соответствует изложенным и доказанным обстоятельствам.   До восьми лет лишения свободы. Обвиняемая находится под «подпиской  о невыезде» и сидит напротив меня. Шмыгает носом, дура! Ладно, попробуем переквалифицировать ст.  111 на ст. 113 «Причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью в состоянии аффекта»
- Рассказывай, как дело было, - попросил  я несовершеннолетнюю злодейку и дурёху. 
- Так тама всё написано, - уныло брякнула Лизина.
- Не «тама», а там, - разозлился я, - а как там написано, то прокурор попросит пять лет, судья даст три. Женских зон у нас в области нет, этапируют в Мордовию. А там знаешь как …
- Знаю, - прервала меня Лизина, - в Мордовии на зоне мой  отец десятку  мотает,   два года осталось. Он по пьяне на трассе двух ментов на КАМАЗе покалечил.  Я к нему на свиданку  ездила.
- С матерью?
- Одна, - хмуро ответила Лизина, - мамка померла уже, у отца больше нет никого.  С теткой, маминой сестрой живу в деревянном доме, а она отца терпеть  не может, а его родня и от него и от меня отказались. Он мне письма пишет, я ему посылки шлю, на свиданке плакал: «Доченька  кровиночка моя, одна ты у меня осталась …» Эх папка, посылок больше не жди, я тоже по этапу …
- Ты ещё песню напиши и на радио «Шансон» отправь.  «Не ты папаня дочь дождался, а этап. Судья паскуда срок впаяла и юность моя в колючке на зоне увяла …»
- Сам пиши, - уловив издевку в голосе,  нахмурилась Лизина.   
- Я то напишу, - усмехнулся, я, - если ты деточка мне все как есть расскажешь.  Затем судье на процессе своё сочинение  прочитаю, она тебе возможно условный срок даст. И не сгинет печальная роза твоей  юности за колючей оградой.   Ну будешь говорить?
А чё там говорить? Ну гуляла с парнем, хороший такой, все нормально было. Потом подсказали соседи, подружка его к себе приворожила. Я же знаю,  знаю, сам бы он от меня не ушел, приворожила сука, опоила, у нее бабка ведьма. У меня как заледенело всё, я за нож и к ней домой. Ору, мол не трогай моего, а та  змея только смеется, а я уж себя как не помню, в общем эта, ну нож достаю и пошла ее резать, морду ей паскудную расписать хотела. Эх жаль, что не вышло, руками закрылась. Я руки ей режу, она визжит свиньей резаной, ну я ей в бочину пику и всадила. Тут соседи на крик прибегают.  Лерка, на полу в крови лежит, а я реву и хохочу. А в лягавке на прямо допросе у меня выкидыш случился, оттуда  в больницу отвезли.
- Катя, ты  беременная была?
- Ну была, - шмыгнула носом Лизина, - я такая, если парень понравился, то себя не жалею, лишь бы ему хорошо было.
- Любила его?
- Не знаю, - пожала плечами Катя, и смущенно проговорила, - только как увижу его, так сразу улыбалась, как возьмет под руку, так у меня мурашки по коже, а потом тепло так, вот и думала: А чё ломаться то? Бери, если нравлюсь.    А она отбила, сука. 
И заплакала.  Слезы размыли краску вульгарно  наложенного  макияжа, здесь  закрыв узкими ладонями лицо плачет юная женщина потерявшая любовь и не рожденного ребенка.
Любовь, измена, мистика ворожбы, страдание и потеря, отмщение и кровь. Такие вот вы, если смыть протокольным рассказом романтический грим. Здравствуйте  Елена Троянская; Суламифь; Элоиза; Изольда первая и Изольда вторая; Джульетта; леди Макбет.  Приветствую и тебя  Катерина Львовна Измайлова - Леди Макбет Мценского уезда. И тебя Катерина из «Грозы». Тут в этом пустом зале судебного присутствия плачет ваша младшая сестра, вот только сочинить о ней романтическую пьесу  некому, а на представлении, на сцене, никто по ней не заплачет, не пожалеет. Ладно, если некому написать, то хоть защитить попробуем.
- Не реви, - тихо попросил я, Лизину, - смягчающие обстоятельства есть, сама ты еще не совершеннолетняя, получишь условно. Соберу характеристики, докажу аффект, не бойся. Ты училась или  работала?
- Работала продавщицей в ночном ларьке, - убрала ладони от  лица Катя, вся кожа лица и ладони  в потеках от дешевой краски.   
Взяла протянутый мною платок и  вытирая лицо, угрюмо добавила:
- Только выгнали меня.
- За что?
- Ночью  трое на тачке подъехали, обдолбанные, ну и лезут  в помещение мол давай соси сука и не ломайся. Дверь в киоск сломали, вломились. Я за нож, тронешь убью! Одного чиркнула для острастки.  Они, б…дь в машину и за биты, я за топор. Дрова колола, рубить умею. Биту одну рубанула как полено, они отступили, матом кроют, я на них с топором   кинулась …
- Одна? На троих!?
- А чё, - зло бросила  Лизина, - такая злость была, что уже всё по х… было! Они в тачку и по газам. Минут через пять вернулись и пару раз в киоск из ружья дробью стрельнули, все стекла суки побили и уехали. Утром хозяин приходит и мне, мол давай плати за убытки, я его на хрен послала. Выгнал. Я потом, чтобы на шее у тетки не сидеть и отцу на дачки  собрать, рекламу на улицах раздавала, да  по подъездам объявления  всякие клеила.   Ну чё дядя, так уставился? Защищать  передумал?   
Нет, Катя, теперь уж точно не передумаю. Не знаю, как это объяснить, но не передумаю.  Многие из нас тебе и в пометки не годятся. Я  на войне был, боевые награды имею, ранения, а один на троих не рискнул бы, а может и рискнул,  не знаю, если уж совсем допекли,  то бросился бы. У романистов сказителей  это состояние называют красиво «амок» или боевой транс  «берсеркера», у нас зло, грубо, не красиво: «да по х…!»  Мы это кричим когда уж так достали, что действительно «по х…» что один перед тобой, что десяток. Было и у меня такое пару раз. Сердце бьет ритм боя,  кровь как пламя, смерти нет. Первый раз дрался один против пятерых и  меня жестоко избили на танцах. Второй раз уже на войне. Мы в засаду попали, а я прикрывая заградительным огнем нашу группу стрелял из пулемета на распыл ствола. Получил пулю в ногу от снайпера и контузию от разорвавшейся рядом мины, все лицо осколками посекло. А по х…! Пока вертолеты огневые точки не подавили, так и стрелял, потом уж сознание потерял.
Вот так Катя, а мы с тобой оказывается одной крови, только обнаруживается эта кровь, когда уже совсем достали. Да-с, кстати я ножом тоже неплохо владею, а вдобавок к топору умею рубить саперной лопаткой и стреляю хорошо.  Вот только знаешь, что я тебе скажу:
- Вы Лизина матом ругаться прекратите, я вам не сверстник из подворотни, у меня сын старше вас.
- Женат? – сразу проявила интерес  Лизина,
- У него девушка есть, - отрубил я,
- Да я так, - чуть смутилась Катя, - я для интереса. Кому я теперь-то нужна? 
- А парень твой, он как?
- Да вы  его тут видели, - тихо сказала Катя, -  я пока в больнице была, его мама ко мне зашла и говорит: «Ты шлюха уголовная к моему сыну даже близко не подходи»  А он не пришел, а я ждала.  Ну и не надо! Обидно конечно, а так, обойдусь. Я уж все отплакала.
Да ладно тебе, Катя! Не ты первая, отойдешь от обиды и найдешь себе ещё. Тебе только семнадцать, вся жизнь впереди. А то что соперницу порезала, ну как тебе сказать, вообще то это нехорошо, а физиологически, так, нормально. Ты билась за место под солнцем для своего ещё не рожденного потомства, это инстинкт Катя. 
- Мне уже на работу пора, - робко сказала Катя, - можно я пойду? А то еще два района обойти и объявлениями обклеить надо. 
- Ночью?
- А чё бояться? – удивилась Катя, и деловым тоном договорила, - Домой зайду, нож возьму. Кто пристанет - покажу, не поймет - порежу. 
- А я потом доказывай необходимую оборону? – засмеялся я.
Девчонка стала мне просто симпатична своей неукротимостью,  бесстрашием  и готовностью резаться насмерть с любым кто на пути станет.
- Так вот, - прекратив улыбаться, потребовал я, - пока ты обвиняемая, а я тебя защищаю, обходись без ножей и ночных прогулок. Ясно?
- А жрать я чё буду? – возмутилась Катя, - а посылку отцу отправить?
- Я тебе одолжу, - по-скупердяйски поморщился я, - Сколько, надо?   
- Видала я таких старперов, - подозрительно и с оттенком презрения ответила  моя подзащитная, и зло пародируя немолодой мужской голос пропела: «Деточка милая возьми денежку!   Взяла милая? А теперь ножки раздвигай».  А я не такая, - выкрикнула Катя, - пошли вы все на хер! 
Сопля  ты малолетняя, вот ты кто. Мы всё собой торгуем. В самом оптимальном варианте - профессиональными знаниями. В самом отвратном - своей душой.
- Ты не в моем вкусе, - желчно усмехнулся я, - мне нравятся женщины попышнее и поопытнее. А ты худосочная сигильдя. Ешь  много и часто, стань толстой, аппетитной  и только тогда у тебя будет шанс привлечь моё внимание. 
- Надо больно! – звонко засмеялась Катя.
Судя по выражению ее  лица, доверие было восстановлено.
- Ну так я пойду? – повторно спросила  Катя.
- Подожди, - пробурчал я, - сейчас позвоню, переговорю, может тебе клеить и не придется.
Набираю номер на сотовом. Гудки, сигнал принят:
- Да?
- Это ваш несостоявшийся свекор,
- Я вас по голосу узнала, - сдержанно  ответила Таня и выжидающе, - Да?
- Вам для опросов интервьюеры ещё нужны?
- Допустим, - с сомнением осторожно ответила Таня и  проинформировала, - Кстати банк нашей работой остался доволен и нам заказали новое исследование. Хотите поучаствовать?
- Возьми девушку на работу, ее Екатерина зовут, - попросил я, и предупреждая ненужные вопросы сразу всё объяснил:
- Это моя подзащитная, идет по 111 УК зарезала соперницу, не до смерти, ей  нужна работа и самое  главное положительная характеристика. 
В аппарате связи удивленно хмыкнули, потом Таня  рассмеялась, спросила:
- А что ещё она умеет? 
- Топором рубить, хоть дрова, а хоть и насильников с битами.
- Беру! –  быстро согласилась будущее светило социологии.
- Оформи ее по договору задним числом, напиши положительный отзыв.  Суд у нее через три дня, если хочешь, приходи. Я тебя заявлю как свидетеля дающего сведения характеризующие личность подсудимой.
- Я подумаю, - крайне недовольная оказываемым на нее давлением  сухо произнесла Таня, и дальше, - Дайте ей мой номер, пусть позвонит, я ей объясню куда прийти. И заранее предупредите, если она моего парня тронет, я ее тоже зарежу.
Связь была включена громкая и Катя слышавшая  каждое слово, возмущенно крикнула:
- Да не буду я твоего трогать, я не такая стерва!
- Посмотрим, - услышав ее голос, холодным тоном работодателя ответила  ей, Татьяна, и потребовала, - Приходи сегодня, дело срочное, работы полно, я все объясню.  Записывай адрес.
Так вот тоже бывает, режемся мы за свою любовь, за право дать потомство, за право продолжить род. Бьемся  за место под солнцем.    Самцы бьются из-за самок, самки бьются из-за самцов, всегда так было. Инстинкт опрокидывает  и легко побеждает привитые воспитанием социальные нормы поведение. Нехорошо это, я вот как немолодой человек и юрист, повторюсь, нехорошо это, не надо так поступать, это наказуемое деяние.
Ну а если чё, то и сам резаться пойду, да и ходил в былые то годы. 
Глава шестая
Рассмотрение уголовного дела обещало быть скучным, процессуально занудливым и совершенно не интересным никому кроме обвиняемой и потерпевшей. Заранее было ясно, что скажет государственный обвинитель, на что будет ссылаться защита. Рутина. Скорее всего, и судья выйдет в зал с уже готовым решением.  Обычное дело.
Государственный обвинитель младший советник юстиции (майор) зачитывала  подсудимой обвинение по бумажке, даже не глядя в ее сторону. По уголовным делам не имеющим общественного резонанса или политической подоплеки, прокуроры особенно не напрягаются, откровенно говоря, им обычно глубоко наплевать сколько дадут обвиняемому и будет ли наказание реальным или условным. 
Катя сидя со мной за столом и ерзая на скамье  (если изначально мера пресечения: подписка о невыезде, то подсудимых, как   правило, в клетку не сажают)  пристально смотрела на прокурора, пока та вслух занудливо читала своё уголовно юридическое произведение. 
- Подсудимая вам понятно, в чём вас обвиняют? – выполнила Ее честь Клара свою процессуальную обязанность, установленную ст. 273 УПК РФ.
- Чё тут не понять, - встав, угрюмо ответила Катя.
По моей рекомендации оделась она скромно, накрасилась ее скромнее.  Почти невинное дитя, а не потомственная уголовница.
- Вы признаете себя виновной? – спросила Ее честь как это и требовалось по двести семьдесят третьей.   
- Частично признаю, - буркнула Катя, - я это в эффекте была.
- Может быть в аффекте?  -  без улыбки уточнила Клара.
- Какая разница?  -  пожала узкими плечами Катя, - как адвокат сказал, так и говорю. Может  это и аффиккт,  в общем себя не помнила, резала и ничегошеньки не понимала. 
- Желаете ли вы  или ваш  защитник выразить свое отношение к предъявленному обвинению? – чуть поморщившись от ответа подсудимой, продолжила спрашивать Клара слово в слово  по тексту УПК. 
- А я тебя ****ь знаю! – рявкнула Катя обращаясь к государственному обвинителю, - ты сучка с Мишкой Пешней  трахаешься, а его жена Верка детей уложит и по ночам в подушку плачет.  Доиграешься *****! Тоже пику словишь, а ещё …
С «шилом» в попе вскочила младший советник юстиции и топая по полу модельными туфельками на высоких каблуках  завопила:
- Ваша честь! Я требую …
Шеки прокурора заалели, голос стал визгливым. 
- Подсудимая! – тоже, но только громче и внушительнее Кати, рявкнула Клара таким тоном, точно у нее прямо на глазах украли ее любимые кораллы, - Еще одно нецензурное выражение и я вас в клетку посажу и оштрафую! Нет, прямо сейчас оштрафую!
- Правильно! - визгливо одобрила государственный обвинитель  и вытянувшись виолончельной струной, в запале отчаянно брякнула:
 - Моя жизнь никого не касается! 
- Защита? – грозно, глянула на  меня Клара.
- Ваша честь, - жалобно произнес я, - Лизина невоздержанная, плохо воспитанная, необразованная девушка, но это не мешает ей стоять на страже духовных скреп  семьи и общества, о которых в  своем послании так трогательно говорил наш …
- На страже с ножом? – зло прервала меня  тридцатипятилетняя девушка прокурор.
Девушка в том смысле, что не замужем и детей нет. Хоть ей и тридцать пять, но покраснела она как в шестнадцать.
- Боюсь, что автомат Лизиной никто не доверит, - легонько вздохнул я, и обращаясь к государственному обвинителю ласково сказал:
- Я конечно, от своего имени, и от имени своей подзащитной приношу вам  свои глубокие извинения, но хочу заметить, что вашу трогательную историю  под названием «и рыбку съесть и на хрен сесть» с весьма специфическими фотографиями, Михаил  Пешнев  известный в среде рыбаков браконьеров под псевдонимом  Пешня, выложил в социальных сетях.  Все его виртуальные друзья в сети одобряют его хорошее отношение к прокуратуре вообще и к вам в частности.  И как мужчина хочу вам с восхищением сказать: У вас откровенный  купальник и прекрасная фигура.  Пятьдесят  тысяч просмотров страницы, это успех! Поздравляю!
Это было нечестно, непорядочно, признаю, прокурор стояла красная,  растерянная и жалкая, секретарь суда торопливо писала в протоколе, и только  Клара не растерялась.
- Объявляю перерыв в судебном заседании на десять  минут, - распорядилась она.
Прокурор выбегая из зала сломала высокий каблук-шпильку  на туфле, сбросила с ног обе и бежала в одних колготках.  Всех остальных кроме меня и подсудимой выставили в коридор  приставы. 
- Не ожидала от  тебя  такого, - свирепо заявила мне, Клара, - Ведешь себя как последнее дерьмо, не сложилась личная жизнь у женщины, так что ее за это добивать?
- А пусть чужих мужей не уводит, - со своего места подала голосок Лизина.
- Заткнись! – обращаясь к ней, наплевала на процессуальные нормы  Клара и продолжила злостно нарушать  статьи УПК, - Чего ты в жизни понимаешь?
- Я-то понимаю! За это и сяду, – завелась Лизина, - А вот ты тетя чего понимаешь? Колечка то на пальчике нет, разведенка али не взял никто?
Клара побагровела. «Всё, - подумал я, - это реальный срок и не меньше четырех лет. Ты чёго делаешь дура? Ты что творишь?!»
- Катя, помолчи, - резко попросил я, - то что у нее было, тебе пережить не желаю.
Вошла девушка секретарь судебного заседания и робко обратилась к багровой Кларе:
- Там Тома, т.е. Тамара Васильевна,  ну  прокурор наш, просит продлить  перерыв, хоть на часик. Это конечно  не совсем законно, но …
- Где она? – спросила Клара.
- В комнате прокуроров, слышно, что плачет и музыку слушает.
- Что за музыка? – тихо поинтересовалась уже сбросившая багрянец  Клара. 
«Ах как я была влюблена, мой друг, и что теперь? Я думала  это весна, а это оттепель …» - с чувством пропела секретарь.
- Классная  песенка, - вздохнула Катя,
- Я только из-за нее этот фильм «Оттепель» и смотрю, - согласилась с ней молоденькая девушка секретарь и тоже чуть вздохнула.
- Все дело в интонации музыки, это тот редкий случай, когда удается уловить настрой и времени, и настроения героини, - влез в обсуждение  и я, а потом встал:
- Ты Катя тут посиди, а я схожу к прокурору, извинюсь. Ваша честь, не возражаете?   
- Если будешь извиняться, а не хамить, то не возражаю, - криво улыбнулась Клара, и с отвращением заметила:
- Какие вы мужики сволочи, сначала  наплюете, а потом оттираете и извиняетесь. 
- Вот это верно, - проявила солидарность  Катя и тут же, - а еще у меня денег штраф  платить нету.
- Сиди ровно на попе, - проявила знание современных идиом и  сленга и уже  снисходительно  усмехнулась Клара, - я еще постановление не вынесла, но ещё хоть одно слово мата и я тебя  упеку, поняла?
Подняв с пола  брошенные туфли – лодочки я вышел.
Тамара  в судебном кабинете прокуроров курила у открытой форточки.  Больше там никого не было. Все на процессах.
- Запретили  же   курить, - не зная как начать разговор, заметил я.
- Иди и подай на меня заявление! – резко, зло, неприязненно бросила Тамара и выбросила окурок в форточку.  Повернулась в мою сторону, туфли на ней были уже одеты запасные, сильно разношенные, но удобные, на низком каблуке.
- Что пришёл, извиняться?   Мне это не надо. Ненавижу вас сволочей! – тяжело дыша, бросила она.
- Туфли твои принес, примерь Золушка, - протягивая брошенную в зале обувь, нейтрально обыденным тоном произнес я.
- Брось их на пол, а дальше, да пошёл ты хрен «дорогой принц», - матерно нарушила закон бледная заплаканная прокурор.
- Тамара, не я же твои фотографии выложил, -  примирительно заметил я, - все равно бы про них узнали. А тут ещё успеешь попросить их убрать.
- Я же его от уголовки спасла, пять   лет ему светило, а он … а я ходила, просила, унижалась,  он же ментов  по пьяне   избил,  это реальный срок, а он … я как собачонка за ним бегала, эх … да ладно.
- У тебя из-за этих фотографий неприятности на работе могут быть, могут и уволить, ты же не из позвонковых, это тем практически всё дозволено. Попроси Пешню  их убрать.
В прокуратуре, в принципе также как и в любой администрации девяносто процентов служащих, предельно тактично выражаясь, принято по рекомендации, остальных десять взяли, как там говорят «с улицы», по нужде,  как рабочих тягловых лошадок делать работу за всех.  Тамара  была из рабочих лошадей тяжеловозов. Со второго курса бесплатно работала стажером в местной прокуратуре, выполняла всю черновую бумажную работу. Старательную, вежливую, грамотную, безотказную  девочку заметили, оценили, а после окончания университета и аборта от одного из ответственных чинов юстиции  взяли на службу в «государево око». Делала карьеру, старалась, а жизнь то мимо летела. Иногда случайные связи, пока цвела молодостью  по служебной необходимости, потом, по физиологической  надобности. Без радости, без особого удовольствия. Ни друзей, ни подруг, в  правовом  серпентарии  это не принято.
- Просить Мишку не стану. Ничего больше не стану. А фото? Пальцем тыкать и в лицо смеяться будут, а уволить не уволят, -  покачала головой младший советник юстиции, - не смогут, я беременная третий месяц, да и работать кому то надо. А когда из декрета выйду, всё уже  забудется.   Пусть издеваются, стерплю и  дотяну до декретного отпуска, а аборт я делать больше не буду.   
И тихо безнадежно пропела:  «Ах как я была влюблена, мой друг, и что теперь? Я думала  это весна, а это оттепель …» 
Может и оттепель, у нас в феврале  не поймешь, где зима, а где весна. Это был обязательный выезд на корпоратив перед 23 – февраля.  Отмечали  всем отделом на своей базе отдыха. Стандартный великосветский набор:  бухло; жраньё;  бухло и  баня на дровах; опять  бухло.  Потом все разбрелись по парам.   Для нее пары не нашлось. Уже не тот возраст, отцвела.  Стояла, смотрела на по-весеннему темный ломкий лед на Волге и плакала. 
- Это кто тебя маленькую обидел? – вкрадчиво с ласковой насмешкой  спросил егерь с базы.
Молодой, небритый  пахнущий алкоголем и табаком, одетый в зимний камуфляж рослый парень. 
«Всё равно, - быстро ладонью вытирая слезы, отчаянно подумала она, - Все равно! Предложит, пойду»
А он и не предлагал, не спрашивал, сильно обнял и увел в свою комнатку. Пахло свежей рыбой, мокрой одеждой, а постельное белье судя по виду не только не менялось пару месяцев, но и не застилалось.  Все равно! Даже имени не спросила, всё равно, лишь бы не быть  одной в эту холодную, тревожно пахнущую наступающей весной февральскую  ночь. А утром была оттепель, порывистый ветер с реки, звонкая капель с крыш, ледостав на реке, грязь на улице и на дороге. Злые, помятые, не выспавшиеся, похмельные  прокуроры с утра чуток  выпили (не пьянства ради, а здоровья для), а она была свежа, хороша, довольна  собой  и партнером по ночи.  Когда  возвращалась   в город,  всё улыбалась своему нежданному приключению. Через две недели сняла на выходные домик на этой базе, а его не было. Приехала группа столичных рыбаков,  он повез их на рыбные места. Она пожала плечами и уехала через три часа после приезда. Через неделю сделала заказ на рыбалку с егерем, специально по телефону оговорила с кем именно.  Она не лгала себе и не фантазировала, выплачен кредит за квартиру, выплачен кредит за машину, денежное содержание у прокуроров хорошее, она одинока и  может позволить себе  заплатить за домик на базе и за любовника. Они встретились и продолжали встречаться уже не только на базе, но и в городе. У нее пропала  стервозность неудовлетворенной женщины, она похорошела и успокоилась. Она платила любовнику дорогими подарками, он ее замечательно трахал, всё хорошо, всё в рамках рыночных отношений, надо за плату предоставлять услуги и требовать, чтобы за плату услуги предоставляли тебе. Все просто отлично. Она была неглупа и никогда не давала понять своему  партнеру, что он просто альфонс на полставки. На полную ставку брать его не хотела, зачем? Они люди разного социального и культурного уровня. И  откровенно говоря, он из быдла, она  пусть из  районной, а все же элиты.  И так всё нормально, до поры. А пора настала:
- Ты Тамара прокурор? – спросил незнакомый женский голос по сотовой связи.
- С кем я говорю? Представьтесь! – с привычной прокурорской сдержанностью и холодом  поинтересовалась она.
- Жена Мишкина, - зло проговорил женский голос.
Ничего страшного, криво усмехнулась прокурор, бабским скандалом меня не проймешь, волосья на голове не повыдираешь.
- Слушаю вас,
- Мишку вчера лягавые взяли, - нервно проговорил женский голос, - он же по пьяне   шебутной, вышел со двора с парнями за пивом, а тут наряд полиции, слово за слово и сцепились. Двоих он враз уделал. Так его у нас на районе все знают, через полчаса приехали и арестовали, в доме все перевернули.
«Быдло! Пьяное тупое быдло» -  с ненавистью подумала она о Пешне, хорошо понимая, что от нее ждет жена ее платного любовника. Она должна рисковать карьерой и  спасать этого безбашенного алкаша. А ей это  надо?
- Почему так поздно сообщили? – сухо поинтересовалась она.
Пока не прошли все рапорты и протоколы, пока еще решается вопрос о возбуждении уголовного дела и его классификации, многое можно отыграть назад.  А тут сутки прошли, все первичные документы составлены и в учётных журналах зафиксированы. Без прямого давления сверху сделать уже ничего нельзя.
- Не хотела, - со слезами сказали в другом аппарате связи, - сама понимаешь, ненавижу я тебя сука. А тут в отделе  Мишку увидела, избили его сильно, на ногах еле стоит. Дети дома плачут, спрашивают:  а где папка? Выручай!
Конечно, она выручит, понятное дело, через общих знакомых поговорит со следователем, с прокурором, с судьей, вместо пяти  преступник получит четыре года, может даже и три. Это вполне возможно. Выручит и забудет. Другого найти не проблема.
- Я проконтролирую, чтобы все шло по закону, - сдержанно ответила она жене своего любовника и потребовала, - Больше мне не звоните.   
- Чтоб ты сдохла ****ь! – ответила жена.
Стояла и слушала бой своего сердца, неспокойного сердца, прищемило болью.  Прищемило и отпустило. Пошла, нет побежала  на прием к заместителю прокурора области, такой же «рабочей лошадке» как и она, только рангом повыше. К стервозной и беспощадной «бой бабе». Ревела у нее в кабинете, просила, выслушала категоричный отказ, и унижаясь  снова просила. Вот  какая ты сука любовь, вот как мы за тебя платим. Хотя о любви, она и не думала, ни о чём не думала. Не думала, а видела мил дружка избитого и его плачущих детей и даже жену его видела, та тоже ревела от любви, ненависти  и бессилия.   
- Хорошо Тома, - подумав, сказала ей «бой баба» - я помогу. Только сама понимаешь, чем тебе за это платить придется.
- Всё сделаю, - твердо пообещала она.
Заместитель областного прокурора, позвонила заместителю начальника областного следственного комитета, тот позвонил заместителю начальника УВД. Дело быстро прошло по кругу своих людей, и было прикрыто  за четыре часа, все документы были изъяты, в провинции это возможно. Чтобы всё обошлось без обид, даже избитым полицейским начальник районного отдела частично и без имен объяснил ситуацию, порекомендовал «не гнать волну»,  затем повысил в звании, выписал премию, к празднику наградил ценными подарками, они  были  довольны.  А ей пришлось платить, спускать «на тормозах» обоснованные заявления на «нужных» людей, закрывать глаза на фальсификацию дел, давать заключения об обоснованности и  законности действий работников полиции когда  надо было возбуждать уголовные дела.  Она платила за любовь, вымазавшись правовой грязью с ног до головы и ломая чужие судьбы. Вот ты какая сука любовь и так за тебя платить приходиться. 
Жена смирилась, она тоже. Делили одного и ненавидели друг друга. А он? А ему  «как с гуся вода» попивал, гулял, обоих подруг до отвала снабжал и кормил рыбой,  удовлетворял их, и сам был вполне доволен, теперь даже «менты» на районе к нему  никогда не цеплялись. Иногда по ночам глядя на довольно сопящего  спящего небритого мужика привольно по хозяйски раскинувшегося в ее постели, она испытывала к нему лютую ненависть и не могла и не хотела от него отказаться.
Вот  ты какая сука  любовь. Любовь  так похожая на ненависть и ненависть так похожая на любовь.
А тут удар в спину, за что? За что? Она же всё отдала, за всё заплатила, за что ей это?   От бессилия, от отчаяния, она  рассказывала  о любви и ненависти этому чужому ей человеку, который принес ей туфли со сломанным каблуком. А тот со лживым сочувствие кивал. Боже как я вас всех ненавижу!
- Не у тебя  одной так Тамара, - смущенно заметил я, - ты же знаешь, я  по разводам в основном работаю, у всех одни проблемы.
- Плевать мне на остальных, - заплакала прокурор, - Мне-то это всё, за что?   
За то что живешь, за то что любишь, за то что подлость всегда побеждает любовь,  вот за что. Смирись.   
- Ладно, - Тамара  достала косметичку и быстро накладывая легкий грим стала  приводить себя в порядок, - Перерыв закончен.  Клара поди заждалась, пора на процесс. 
- Я никому ничего не расскажу. Извини за выходку, я это со зла, признаю.
- Извинения принято,  - равнодушно  бросила  она, - А по остальному, хоть рассказывай, да хоть роман напиши, мне уже плевать. Хуже не будет. 
В голосе прокурорский холод, оттепель закончилась заморозком, это закон природы. 
Вернулись в зал судебного заседания номер два. Перерыв закончен. Встать суд идет, продолжается рассмотрение уголовного дела по обвинению гражданки Лизиной по  ч. 1 ст. 111 УК РФ.
Заявляю ходатайство о приобщении к делу в качестве письменных доказательств: выписку из истории болезни подсудимой; заключение эксперта – врача психиатра  о состоянии нервной системы подсудимой в момент совершения преступления в связи с ее беременностью.
- Прокурор? – сидя  за столом, спросила Клара
- Ознакомившись с письменными доказательствами  представленными защитой, - стоя безразлично говорила бледная государственный обвинитель, - обвинение считает возможным заявить суду о переквалификации обвинения с ч.1 ст.111 УК РФ на  ст.  113 УК РФ.
- Оценку всем представленным доказательствам, доводам обвинения и защиты, показаниям свидетелей, экспертов суд даст при постановлении приговора, - нейтральным судебным тоном ответила Клара.
Больше неожиданностей и перерывов не было. Рутина. Все прошло  быстро, всего за три часа. Судебное следствие, прения, последнее слово, постановление приговора.   Год условно.  Поздравляю Катя.
- Это чё Катька на воле оставалась? – уже в коридоре суда  после оглашения приговора растерянно спросила  потерпевшая.
Ее честь скрылась в своем кабинете. Прокурор с прямой спиной, не на кого не глядя, надменно вскинув голову и уверенно цокая по полу каблуками разношенных   туфель,  гордо прошествовала в своё помещение.
- Это чё, можно вот просто так порезать меня и ничё за это не будет? – продолжала удивляться потерпевшая.
По виду, одежде,   по манере поведения, даже по интонации речи, эта внучка «ведьмы» и разлучница,  почти ничем не отличалась от  Лизиной. Извини девушка, но я защищал не тебя, а для всех хорошим не будешь. Это закон. Я не отвечая, отворачиваюсь от тебя, мне нечего сказать.
- Отличная защита, - подошла ко мне Татьяна, на процессе она только присутствовала и утвердительно кивая головой, слушала как зачитывали предоставленные ей данные  характеризующие личность обвиняемой: «Добросовестная; спокойная;  вежливая;  аккуратная».  Брехня одним словом, они знакомы то всего ничего.
- Я первый раз на суде, - оживленно продолжила делиться впечатлениями Таня, - и знаете, очень  приятно удивлена. Судья спокойная, вежливая, грамотная. Прокурор приятная, очень тактичная,  даже за  Катину выходку зла на нее не держала.  А приставы совсем не звери. В зачитанном приговоре учтены все без исключения обстоятельства, а наказание соответствует тяжести содеянного,  – щегольнула Таня знанием правовой терминологии, -  А я в интернете такого про наши суды  начиталась, мрак одним словом. Или это у нас единичный случай?
- Нет не единичный, - тихо и устало ответил я, - суды, как правило, именно так и работают.   
Я всегда психологически сильно устаю на процессах, слишком большие затраты нервной энергии.
- Они стараются  соблюдать закон, рассматривают все обстоятельства как  смягчающие, так и отягчающие наказание, но …, - продолжая говорить, я сделал  небольшую интонационную паузу, - … никогда не строй иллюзий, если будет получено указание, в суде раздавят и осудят любого вне зависимости от степени вины и даже при ее отсутствии.  И защита тут нечего сделать не сможет.   
- А эта судья и этот прокурор? – поколебавшись, поинтересовалась Таня, - Они так поступали? 
- Никто не обязан свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников, круг которых определяется федеральным законом, - криво улыбаясь, процитировал я ст. 51 Конституции РФ.   
- А разве они вам близкие родственники? – с сарказмом спросила Таня.
- Конечно, - недобро усмехнулся я, - живем в одной стране, не тонем и успешно плаваем в одном правовом дерьме и разница между нами не велика. Вон посмотри на потерпевшую …
Девушка сгорбившись, медленно, как не в себе шла по коридору к выходу.
- … ее толком защитить было некому, спроси, что она думает обо мне, о суде, тебе как социологу  это будет интересно. 
Из туалета расположенного в конце коридора вышла Катя, с облегчением, она уже на оглашении приговора стоя пританцовывала, а после оглашения опрометью бросилась в дамскую комнату.
- Вот уж спасибо, так спасибо, - счастливо улыбаясь, благодарила она, - я так думала, мне лет пять впаяют, а я прямо в суде обоссусь.
- Это не мне спасибо, а судье, это она тебя пожалела, - сдержанно ответил я, - я только бумажки о твоём состоянии собрал и в суд их представил, это любой бы сделал. По-хорошему тебе два года общего режима положено.
- А как ей спасибо сказать? – широко улыбнулась Катя, предложила, - Вот я прямо сейчас зайду и спасибо скажу.
- Тебя в ее кабинет пристав не пустит,
Я разглядывал оживленную и счастливую Катю. А ничего так, хорошенькая, и уже как говорится не девочка. А Клара ничего просто так не делает, ее вкусы  известны. Пожалела, значит девочку? Все ясно.
- Таня ты отойди, мне с Катей наедине поговорить надо,
Таня понятливо кивнула и быстро ушла:
- Я тебя на улице подожду, - уходя, сказала она Кате.
- Вот тебе телефон, - протянул я Кате листок бумаги, - это хорошая знакомая судьи, позвонишь, договоришься о встрече, она тебе всё объяснит.
- Чёго  объяснит то? – взяв бумагу, недоумевала девушка.
- А хотя бы то, что приговор вступает в силу через десять дней, а до этого  его можно обжаловать в вышестоящем суде. А там условное наказание вполне могут увеличить и заметить реальным. Там я тебе помочь ничем не смогу. Имей это ввиду, когда тебе предложат …
- Чёго предложат то? – побледнела Катя.
- Сама подумай, - избегая смотреть ей в нежное юное личико с которого уже смылась счастливое выражение, тускло проговорил я, - ты уже не маленькая. И сама говорила судье, все мужики сволочи, может тебе и понравиться. А если даже и нет, то на женских зонах это всё равно в  порядке вещей. По любому придется. В жизни Катя за всё приходится платить. 
«Вот так мы плаваем и  не тонем в одном правовом дерьме» - сумрачно глядя вслед уходящей Кате думал я. Теперь и она сгорбившись шла по коридору на выход. Возможно ты Катя когда-то  меня поймешь, а возможно и нет. И потом ты же можешь не звонить и не ходить. Это твоё право и твой выбор. Это цена твоей свободы, если это можно назвать свободой.
Иногда мне жаль, что меня не убили на войне. Сегодня такой день. Я жив, а в жизни за всё приходится платить. Кого боги любят, тот умирает молодым. Меня они видно не очень-то любят, и есть за что, сами видите.
Глава седьмая
- Как ты к однополому сексу относишься? – осторожно поинтересовался я, не глядя на собеседника.
- Неужели и ты?! – с едкой горечью спросил он и подавлено, - Жаль, что  тогда я тебя простил и не дорезал.
А вполне мог зарезать на полных законных основаниях и получить за эту небрежность  годика этак два условно. Он меня резал, через месяц  после того как  при его разводе, разделе имущества и взыскании алиментов на  ребенка, я представлял в суде интересы его жены.  Строго по закону я выпотрошил его, будь здоров, из имущества у него остались носильные вещи и  нижнее белье.  И вот настала расплата:  у меня флегмона, а он хирург и в руках у него скальпель. Бежать не получится, правая нога  уже парализована местным наркозом, зловеще усмехаясь, он приступил к операции. Резал и мучил он меня долго и профессионально, операция прошла успешно. Выписавшись я пришел к нему объясняться с тремя бутылками хорошего конька, он ответил спиртом, душевно поговорили и я  в бессознательном состоянии заночевал в палате отделения хирургии.
Утром, разлепив очи я увидел хорошенькую медсестру меняющую мне капельницу с глюкозой и укоризненный взгляд жены, которая всю ночь  разыскивала  меня по друзьям, приятелям, в морге, в милиции и нашедшей в беспамятном  состоянии в больнице.  Оправдываться было не чем,  да  и не пришлось. Живой? ну и ладно, дома поговорим. 
- Алкогольная интоксикация снята, - сказал вошедший в палату здоровенный хирург,  - проваливай отсюда.
- Это ваш муж? – грубовато обратился он к Свете, - забирайте его на хрен, а то сестры на него жалуются.
Я вздрогнул, после пятой мензурки спирта разведенного коньяком, уже ничего не помнил. Господи, это что же  такого я отчебучил по пьяне?  Есть поступки которые Света никогда не простит, задранный халат медсестры к ним относится, это не скандал, это развод.
- Сестра его укладывает на койку, чтобы  сделать  капельницу, - ухмыляясь, рассказывает врач,  - А он ей -  «Отстань  стерва, я женатый»
Господи! Спасибо, что Ты есть, спасибо за Твоё безграничное милосердие к грешниками. Спасибо, что Ты прислал мне ангела замаскированного под хирурга.  Я перевел дыхание и самостоятельно встал с койки. Джинсы и рубашка с правым закатанным рукавом  были на мне, а это хоть и косвенное, но все равно доказательство моей непорочности и верности супружеским обётам.
- Вы зря полагаете, что я не знакома с анекдотами, - без улыбки вежливо  и  спокойно ответила Света, - а этот про пьяного, но верного  мужа и заботливую жену  у нас хоть и чуть иначе, постоянно мужики на работе рассказывают.  Так что не надо проявлять тут мужскую солидарность собутыльников.
Хирург слегка опешил, потом засмеялся и махнув рукой собрался выйти из палаты, но его остановили:
- Спасибо за лечение и большое спасибо за то, что не выставили моего пьяного муженька из больницы,
Хирургу, судя по его виду было приятно слушать добрые слова, хотя  от конвертика  в придачу к добру  он бы не отказался,  а Света продолжила говорить:
- Приглашаю вас к нам на обед. Вам когда удобно?
- Да хоть сейчас, - в надежде, что раз конвертика не предложили, то хоть пожрать предложат как следует, пробормотал врач.
- А ты разве не на дежурстве? – удивился я.
- Я по твоей милости, теперь  тут живу, в соседней палате,
 а Светлане с сарказмом  объяснил:
- Ваш драгоценный муженек   при моем разводе с женой лишил меня жилплощади, имущества,  всех сбережений в банке, а четверть  моей скромной зарплаты уходит на алименты.
-  Это безусловно пошло вам на пользу,
Врач вытаращил глаза, а Света безмятежно улыбаясь, убедительно  и ласково объясняла:
-  Вы теперь живете почти как в раю, за жилье не платите, уверена, что замечательные сестры милосердия этой больницы вас подкармливают домашними обедами и помогают снять сексуальное напряжение. Вас больше ничто не отвлекает от работы, и вы совершенствуете, на благо больных, своё профессиональное мастерство. Вы всегда готовы заменить на дежурстве коллег, а это вызывает у них только положительные эмоции. Согласитесь, мой муж сделал благородное дело. 
Не торопливо возившаяся с капельницей молоденькая и очень хорошенькая медсестра хихикнула.
- Вы тоже юрист? То-то я смотрю вы, как и ваш муж, всё с ног на голову  переворачиваете и убеждаете, что это нормально, - пробурчал хирург.
- Я художник, - скромно представилась Светлана, - и привыкла всё видеть в разных цветах и под разными ракурсами. А сегодня на обед у нас постный грибной суп, котлеты с картофельным пюре, на десерт фрукты, а из  напитков я достану из запасов  мужа бутылку французского коньяка «Chabasse V.S.O.P.», но если вы предпочитаете водку, то у нас есть старая «Посольская». Вы принимаете приглашение на обед?
- А откуда ты про мою алкогольную заначку знаешь? – подозрительно спросил я.
- Я хорошая жена, а хорошая жена должна знать всё, - засмеялась Света, - тем более, что конспиратор ты никудышный.
- Еду, - быстро согласился хирург, - только  пойду, переоденусь.
- Если у вас остался  галстук, то можете его не одевать, моя подруга не доверяет мужчинам в галстуках.
- Какая ещё подруга? – опять   вытаращил глаза  врач.
- Незамужняя, очень приятная, хозяйственная, со своей квартирой. При ваших минимальных усилиях, она станет хорошей женой. Я ее незамедлительно приглашу, она уже давно планирует выйти  замуж, а тут свой врач, да еще свободный и такой обаятельный.
Обаятельный врач в замешательстве смотрел на меня, я также на него,  незамужнюю подругу я знал, действительно неплохая девушка, из тех кто любого в «бараний рог» свернет.
- Евгений Петрович! – серьезно обратилась к врачу  так и не ушедшая и с интересом слушавшая нас, хорошенькая сестра  милосердия, - Соглашайтесь! Я давно вам хотела сказать:  то  что вы называете эротическим  массажем внутренних половых органов  нашим девчонкам уже надоело. Помогли и хватит.  Нам свою жизнь тоже устраивать  надо. Но …
Тут она заботливо, искренне  и довольно требовательно  обратилась к Светлане:
- Сколько лет вашей подруге, кем работает, есть ли родители и где живут?
- Ее зовут Ирина. Родители живут отдельно, - обстоятельно  стала отвечать Светлана, - Ирине полных  двадцать шесть лет, работает у нас в реставрационной  фирме главным бухгалтером, аккуратная и чистоплотная, не потаскушка, квартира трехкомнатная и нуждается в косметическом  ремонте, против алиментов ребенку от старого брака возражать не будет.  Своих рожать готова. Ах … да … чуть не забыла, хронических заболеваний не имеет, здорова.   
- Годится, - по-хозяйски кивнула головой сестра милосердия, - Отдаем. Подруге передайте, что мужик отличный, врач замечательный, характер местами спокойный, но отходчивый и добрый. А первая жена была просто жадная стерва и всего этого не ценила.  Сама бы взяла, но у меня  зарплата маленькая  и своей квартиры нет, а жить с родителями и плодить нищету не охота.
С тех пор прошло восемнадцать лет и мы дружим семьями. Ирина теперь владелец аудиторской фирмы, Евгений по-прежнему лечит больных, но Ирина есть Ирина, она завернула «бараний рог»  и он дополнительно к суточным дежурствам занимается частной практикой. У них двое детей. Хорошенькая девушка и сестра милосердия? Ее зовут Галя. Ирина лично приходила в больницу приглашать ее на свою свадьбу. Галя  давно уже переучилась и работает у Ирины бухгалтером. Она  удачно вышла замуж, ее муж Вадим троюродный брат Ирины (она-то их и познакомила) и владелец небольшой автомастерской, так что нищета их детям не грозит.  Такой вот счастливый конец, как в сказке, но это не сказка, это  жизнь, а она  продолжается …
Да-с, жизнь продолжается и после суда над Лизиной, я зашел к нему на работу в муниципальную больницу проконсультироваться  о  нервных реакциях лиц нетрадиционной ориентации.  И вот слушаю, как он  басом кроет матом как индивидуальных представителей секс меньшинств, так и всё это явление в целом.   В образности, силе и изысканности нецензурной брани, лично я отдаю пальму первенства и безусловную победу врачам: хирургам; гинекологам и проктологам. В силу образования, специальности, профессионального опыта, их выражения более яркие, многоцветные и изобилуют грамотными физиологическими подробностями.  Когда хирург  все же исчерпал немалые запасы  красноречия и заткнулся, пришлось ему на том же матерном диалекте, а ругаться я тоже умею, объяснить, что я к третьему полу  отношения не имею и иметь не собираюсь. А мой интерес вызван исключительно профессиональной необходимостью.
- Думаешь, что  у нас восторжествуют западные «ценности»? – усмехнулся Евгений, - А в нашей стране  начнут регистрировать однополые браки? Ясное дело, где брак там и развод. Где развод, там и ты. Готовишься к любому повороту событий? 
- Вроде того, - буркнул я и ехидно добавил, - А вот  твоё отвращение, негодование, направленное против этих  так сказать сограждан,  по мнению ряда психологов, свидетельствует о искусственно подавляемой  гомосексуальности и вызванной этим агрессивной  фобии.   
- Вот у этих психологов и консультируйся!  - зло рявкнул Евгений, - А я практик и только вчера экстренно оперировал одного типа с кровотечением и разрывом анального отверстия. Привезли его на «Скорой», он раздолбил себе очко вибратором, экспериментатор хренов. Хочешь его покажу? Он в палате карантина.  Мы тут спорили, в какое отделение его положить, в мужское или женское, у нас же муниципальная больница, что среди  мужиков, что у баб бывших уголовников полно. И те и другие орут: «Только не к нам! Ночью на хрен задушим!» Как говорится, во избежание инцидента положили его в карантин, ему санитарка даже еду отдельно в палату носит.
- А у вас, что персонал больницы по уголовным «понятиям» живет? Так в зонах это явление более чем распространено.
- Распространено, - поморщился врач, - сам знаю, но там это следствие  принудительного ограничения от  нормально ориентированной  сексуальной жизни. А если физически здоровый человек ограничен и содержится в замкнутом пространстве, то он все равно найдет выход для удовлетворения своих инстинктов. И процветает это не только в зонах, а в любом однополом сообществе искусственно изолированном от общества. Закрытые школы, некоторые религиозные общины, это так сказать унавоженное поле,  где легко сажать, выращивать и пользоваться плодами   однополых контактов.   Сожалей об этом или не сожалей, но это норма, для сообществ такого типа.
Евгений замолчал, подыскивая формулировки более пристойные для квалифицированного врача, нежели мат. Нашел и  уже спокойно лекторским тоном продолжил говорить:
- Для верующих - Творец, для атеистов - естественный эволюционный отбор,  создал для млекопитающих вообще, а для человеческого рода в частности самца и самку, ну ладно чтобы для людей это не обидно звучало, назовем их Адам и Ева.  Обязательное условие выживание человеческого рода  это оплодотворение Адамом Евы,  появление и воспитание ими потомства. Разрушь эту биологическую или установленную Творцом  связь,  и род человеческий сгинет с лица Земли. Широкое распространение, пропаганда и даже поощрение однополых отношений признание их нормальными и вполне естественными, это прямая угроза выживанию человечества как биологического вида.  Я бы даже поставил эти отношения в один ряд с  войной или эпидемией опасного для жизни вируса. А кто хочет гибели людей? Враг рода человеческого!
- Ну ты и загнул! - громко расхохотался  я, - Ты ещё скажи, что это инопланетяне таким образом хотят  уничтожить человечество и захватить  планету. Или это библейский враг рода человеческого?
- Эх ты, - усмехнулся врач, - юрист хренов, чему тебя только учили? А в криминалистике рассматривается любая версия до тех пор, пока  она не будет опровергнута фактами, это даже я  по лекциям о судебной медицине помню. И вообще не перебивай … Так вот если рассматривать это явление с научной точки зрения, то ученый  суммировав факты вынужден признать, что  в любой генетической программе  может произойти сбой, человек не исключение. Любой врач практик может  привести массу примеров когда человеческий детеныш рождается с врожденными  отклонениями как физическими так и психическими. Естественно он в этом не виноват. Его надо лечить, а если это  невозможно, то максимально облегчить ему жизнь в человеческом обществе. Гомосексуализм в узком медицинском толковании этого слова, это сбой в генетической программе человека ориентированной на продолжение рода. Такие люди рождались и будут рождаться, они в этом не виноваты. Иногда такой сбой происходит под влиянием сильного стресса, как правило вызванного физическим насилием. Таким людям  можно даже посочувствовать и уж конечно не преследовать.  Часто  они  психически сильно страдают от своих наклонностей.  Но процент таких людей с патологией врожденной  склонности к сексуальным однополым отношениям, не велик. Статистики такой нет, но моё мнение, основанное на статистических данных по другим патологиям, это один на пятьдесят тысяч. Немного.  А их больше намного больше, особенно в странах условно принадлежащих к «Западной цивилизации» и число их растет, это явление уже признано абсолютно нормальным. А если патология становится нормой, то человечество в его нынешнем биологическом облике обречено.  Буквально на глазах нынешнего поколения в считанные годы нашей жизни активно идет мутация. И основа этой мутации не биология, не генетические изменения, ее основа страх.  Все большее и большее количество людей мучает страх, они   боятся ответственности связанной с жизнью с представителем другого пола, с воспитанием потомства, с неминуемыми разногласиями, страданиями и обидами. Если ты знаешь биологию хотя бы в пределах школьной программы, то должен помнить, что в клетках организма человека хромосомы составляют парные диплоидные наборы. У видов с раздельнополыми особями хромосомный комплекс самцов и самок неодинаков и различается по одной паре хромосом (половые хромосомы). Одинаковые хромосомы этой пары назвали X (икс) - хромосомой, непарную, отсутствующую у другого пола — У (игрек) - хромосомой; остальные, по которым нет различий, — аутосомами (А).  И вот этот игрек непарной хромосомы приводит к тому, что мужчины иногда просто не понимают женщин, а женщины часто не понимают мужчин.  Не понимание у ряда людей вызывает отторжение и тайный страх. В однополых отношениях этот игрек отсутствует, партнерам более понятны эмоции и причины поступков друг друга.
- Всегда думал, что основой этих отношений является извращенное понимание секса, - мрачно заметил я.
- Отнюдь, - серьезно ответил врач, - если под сексом понимать чувственные ощущения и оргазм, то он в равной степени достигается с партнером другого пола, с однополым, путем мастурбации т.е. механического  раздражение эрогенных зон, и даже при скотоложстве.  Так что вопреки теории Фрейда секс здесь вторичен, а вот социальный и биологический страх первичен.  Наша цивилизация подошла к очередному рубежу, за которым неминуемо следуют болезненные изменения, это отмечают все серьезные ученые, а люди далекие от этих исследований просто чувствуют. Чувствуют и боятся. Но одних страх мобилизует для отпора, а  другие обрекают  себя  на роль жертвы. Однополые секс партнеры это жертвы своего страха, своего нежелания и неумения понять человека с хромосомой игрек, они хотят получать  чувственные удовольствия и психологический комфорт, но платить за это отказываются. А расплата грядет и это гибель окружающего их мира или преобразование человеческой цивилизации, но в своем эгоизме в выпячивании своего гипертрофированного «Я»  они это не признают и не хотят признавать. Сейчас в обществе доминирует биологическое существо с суперэго, однополые сексуальные отношения это одна из его зримых разновидностей. Ну и дань извращенной моде тоже присутствует, а в некоторых социальных группах, это своего рода показатель принадлежности к избранным, на современном сленге это «дресс код» в одежде, поведении, сексуальной ориентации. Примеры привести?
- Не надо, - хмыкнул я, - я пока ещё ТВ смотрел, на этих представителей «налюбовался».  Просто Содом и Гоморра на голубом экране. 
- Чем Содом и Гоморра закончились? Потопом! Вот и у нас посмотрит, посмотрит Господь, потерпит, а потом  прорвет плотину и  как долбанет! И всё на хрен смоет, - засмеялся Евгений.
- А хорошо бы с борта ковчега посмотреть и послушать, как содомиты будут упрекать Творца в гомофобии и отсутствии толерантности, - в свою очередь засмеялся и я.
- Предлагаю отплыть к горе Арарат незамедлительно, - преувеличенно серьезно сказал Евгений и достал из своего шкафчика бутылку армянского коньяка с одноименным названием «Арарат», негромко пояснил, - Дежурство у меня закончилось, можно так сказать принять по  сто  грамм.
- Ты врач, ты давал клятву Гиппократа, как ты можешь  предлагать мне алкогольный яд? – пересаживаясь  с   кушетки, поближе к столу  поинтересовался я.
- Это не яд, а лекарство на спирту, - парировал Евгений, расставляя на столе одноразовые пластиковые стаканчики и  выкладывая плитку шоколада с обломанными дольками.
Выпили. Действительно лекарство. И вообще врач знает, что говорит, сказал лекарство и пей не бойся, это не алкоголизм.  Разлили по второй.
- Ты же не пьешь  на работе? – осторожно спросил я, - Что-то случилось?
- Случилось, - кивнул он,  - У нас последнее и единственное в области отделение гнойной хирургии через три месяца закрывают. Представляешь? Десятки  классных специалистов, за все время работы не одну  тысячу больных спасли, всех на хрен на улицу, не нужны. А  больные пусть в поликлиниках амбулаторно лечатся. Оптимизация расходов. Денег нет. В сорок втором вермахт от нас в сотне километров под Сталинградом стоял, наш город через день бомбили, а это отделение открыли, профинансировали, и помещение  нашли и специалистов и оборудование, а теперь,  закрывают. Люди пусть дохнут, а врачи идут улицы подметать, нашим эффективным менеджерам всё по … А я здесь двадцать пять лет проработал. Давай по второй!
Выпили. Было грустно, тоскливо, за окнами заходит солнце, потом наступит  ночь, вряд ли мы доживем до рассвета.  Что же с нами со всеми происходит? А ничего, молчим и бухаем. Вот нас и содомят как хотят и где хотят. И на хрен мы такие Творцу нужны? Не будет он нас спасать, как долбанет! И всё потопом смоет. И будет прав! Нельзя спасти того кто не хочет спасаться. И не мы будем с борта ковчега смотреть, как тонут содомиты, а эффективные менеджеры уже забронировавшие и купившие билет на ковчег, с облегчением помашут  нам тонущим своей ручкой. Эх давай по третьей! Мы сами же во всем и виноваты.
Выпили.  Чего там жить  можно, пьем коньяк жрём  шоколад и жалуемся на  жизнь.
- А ты-то чего  такой хмурый? - спросил Евгений и хрипловато  «поповским» басом посоветовал, -  исповедуйся  и покайся друг мой, полегчает.
- Да на хрен тебе мои проблемы? У тебя своих хватает,
- Лично у меня материальных проблем  нет, - пожал широкими плечами хирург, разливая по очередной порции лекарства, - Займусь частной практикой, клиентуры хватает. За страну обидно, сдохнем же все, а  пока жить можно и есть на что. Меня Ирина давно уговаривала  бросить больницу и открыть частный кабинет, а теперь всё по её вышло. Ну так чего у тебя то случилось?
- В книжке одной прочитал, - криво улыбаясь, бросил, я - что проматерь наша Ева – лгунья, а праотец наш Адам – вор, а первый рожденный ими человек Каин – убийца. Мы их потомки, так что ничего  хорошего ждать не приходится. 
- Ева выбрала познание добра и зла любви, - властно, уверенно как при проведении хирургической операции заговорил Евгений, - а познав их, отказалась от рая, знала, что в муках детей будет рожать, жить в труде и заботе о них  и не испугалась. Адам, подругу свою не бросил, гнева Божьего не испугался, в труде жил, заботился о Еве и детях своих.  Мы их потомки! А Каин? Ну будем считать, что это первый, но не последний  сбой в генетической программе. Давай …
Тут Евгений встал,
- … выпьем,  за них и за родителей наших, Царство им небесное!
Стоя выпили. За тебя Ева, за тебя Адам, за вас Мама и Папа. Минимальный поворот планеты Земля и скрывающееся солнце бросило последние лучи, переломившись в чистых стеклах окон, они на мгновенье окрасили стену кабинета алым цветом. Алым как паруса на афише, которую я храню у себя. Да-с пить надо меньше, а закусывать больше, вот и не будет чудиться невесть что. А жалкая сентиментальность, мне с моим жизненным опытом и профессией совсем не к лицу, более того это просто нелепо и смешно.
Да пить надо меньше, но мы выпиваем, и я рассказываю о Кларе, о Кате, о Тамаре, о заурядном для меня суде с его постоянным кипением жестоких и таких человеческих страстей.
- А эта девочка Катя,  судя по тому, что ты про нее рассказал,  -  нахмурился хирург, - запросто при попытке контакта может  эту Клару порезать, от отчаяния, от злобы, а потом и сама суицид совершит. Она же в сейчас пограничном состоянии, куда ветер дунет туда ее и качнет.
Возможно. Вот  об этом я и не подумал. Боже – ж ты мой, ну какой же  я кретин. Спас, помог, называется. 
- И что же делать? – растерянно спроси я.
Давненько я себе и другим такой вопрос не задавал. Всегда знал, что делать и как делать. Хотя и ошибался  часто, но делал.
- Снимать штаны  и бегать! - зло бросил Евгений, - Ладно, собирайся, поехали!
- Куда?
А поехали мы к Кате, дома ее не было. Домик старый деревянный, но ухоженный, палисадник без мусора, а отворившая калитку оплывшая  баба была непричесанна.
- Нету ее, - хмуро ответила она на вопрос: «А Екатерину увидеть можно?»   с подозрением посмотрела на нас, спросила:
- Чё эта шалава опять натворила?   Вы чё из лягавки?
- Я ее адвокат,  - внушительно представился я.
- Адвокат? – цинично усмехнулась бабища, - А чем те Катька платит то? Денег  у нее нету.
- Это не ваше дело, - огрызнулся я.
- А вот я на тебя заяву дам, что ты с малолеткой, - презрительно бросила бабища, - от тогда и посмотрим чье это дело.
- Я ее это … во опекун  по закону и имею  право, - внушительно пригрозила она.
- Опёки вас лишить не долго, - усмехнулся я.
-  Так же как и матку наизнанку вывернуть, - безразличным тоном добавил  Евгений, - нагноения у вас там часто бывают.
Бабища набрала воздуха для скандально матерного заявления всему миру, о том где и в каком месте видела она нас и наши угрозы, но внимательнее всмотревшись во врача сдулась.
- Евгений Петрович? – тихо, испуганно ахнула она, - а я так вас сразу то и не признала. Так что же так-то стоите? Да проходите в дом.
Гинекологи излечить  гноящиеся язвы  в интимной зоне не смогли, даже при госпитализации, а вот Женя хоть и не гинеколог, а врач из соседнего с гинекологией отделения  гнойной хирургии пожалел эту тяжело, а без нормального лечения и  безнадежно больную женщину.  Он два года назад взялся ее лечить, когда увидел как она кормит  невкусной больничной едой,   от которой брезгливо отказывались пациенты побогаче, тоненькую девочку подростка и двух бедно одетых  бледных и  испуганных болезнью  матери  мальчишек.  Еды в доме  у них  без матери не было, и она больная отрывала кусок от себя и кормила им детей.  Евгений ее обследовал,  провел операцию, вылечил. 
- Я ведь не зверь какой, - в скудно обставленной комнате дома, оправдываясь тихо жаловалась Катина тетка, - хоть и своих двое, после смерти сестры взяла ее Катьку, не бросила, обогрела. А награда вот какая … то лягавые ее забирают, то судят. А ещё когда ей дуре говорила, вон есть солидный  человек при положении, смотрит на тебя и слюни пускает, ну чёго, что немолод  да жена есть, жена не стенка подвинется, зато  ты  при деньгах  и при богатом мужике будешь. А она  мне: «ты тетенька в любви ничего не понимаешь, и не лезь не в своё дело». Зато  ты много понимаешь! – обращаясь к отсутствующей Кате,  гневно повысила голос женщина, - Вот  и допонималась, что тебя, то в полицию, то  в суд таскают! 
- А вы в любовь совсем не верите? – рассматривая чистую комнату с домашними цветами на подоконниках  и старой мебелью, негромко поинтересовался я.
- Верю, - нервно засмеялась тетка, - два раза замужем была, от обоих родила. А они даже алиментов не платят, вот такая любовь, как же в неё не верить, верю. Бьюсь одна с двумя детьми да с Катькой в придачу.  На открытом рынке рыбой торгую, застудила себе всё, болела, а детей кормить надо, вот и доторговалась до гнойного воспаления. Да спасибо Евгению Петровичу, дети мои  с матерью инвалидкой, а то и сиротами, не остались.
- Вы лекарства, которые я вам выписал,  принимаете?   - тихо спросил Евгений.
Тетка замялась, не глядя на Женю, стала нервными движениями  оправлять домашний выцветший от стирок и времени халат. 
- Вы хоть понимаете, что  без этих препаратов у вас будет рецидив? Опять под нож захотела? – жестким «докторским» тоном переходя на «ты»  рявкнул Евгений.
- Уж больно дороги они, - подавлено ответила женщина, - я  детей в школу собрала и теперича в долгах как в шелках.
 Это не оплывшая бабища, это мать жертвующая собой ради детей, это  женщина которая как смогла так и пригрела сироту. Сколько вас таких? Невидных, некрасивых, замотанных жизнью и не сдающихся. Эх бабы, на вас Россия пока и держится.
Со вздохом лезу в карман за бумажником. Женя незаметно хватает меня за руку, не надо.
- Приходите завтра в отделение, после одиннадцати, - властно и безапелляционно  говорит он, - я вас ещё раз обследую, назначу физиопроцедуры  и выдам лекарства из благотворительного фонда.
А дальше рявкает:
- И только попробуй не  прийти!
- Я вам рыбки, - растерянно засуетилась женщина, - подождите чуточку, Мишка вот-вот придет, передаст мне на продажу. Самую свежую отберу, я разбираюсь …
И заплакала, а со двора звенят веселые детские голоса:
- Мама! Мама! Пешня пришел!
Явление Пешни народу. Вот только тебя прокурорский любовничек нам тут и не хватало. Ты-то тут как оказался? Хотя Катя  ещё на суде говорила, что тебя и твою жену Веру знает. Вот значит, где вы познакомились. Ты ее тетке на реализацию браконьерский улов сдаешь. Морду тебе что ли набить?   Или не связываться? Мне то какое дело? И потом ещё вопрос кто кому набьет, вон здоровый какой парень. Да ну вас всех на хёр, сами разбирайтесь.
- Суки столичные, совсем зажрались, - баритонит Пешня,  вываливая на пол кухни рыбу из мешка.  - Поймают, на берег выкинут. Поймают, выкинут.
а мне и Жене добродушно объясняет:
- ****ь, я их спрашиваю, если рыба не нужно, на  хрен ее ловите? Пусть себе плавает, вы же ее даже не жрете. А они мне «Ты мужик  в рыбалке ничего не  понимаешь» Это я то не понимаю? Да у меня с прадеда все рыбаки, я еще под стол пешком ходил,  а с кого конца сеть кидать уже знал.
Смотрю на довольного, рослого, ещё молодого мужика и думаю: «Да пошел ты хрен, разговаривать ещё с тобой, бабу которая тебя от зоны спасла подставил, ты не мужик, ты говно»
- А вот мы сейчас рыбку почистим и на засолку приготовим, - не обращая на внимания на моё и Женино молчание, благодушно говорил браконьер, - балык  получится  «пальчики оближешь».
Снял камуфляжную куртку, достал рыбный и явно самодельный нож, а я оторопел. На Пешне одета застиранная маячка – тельник, а на плече наколка «парашютист в свободном падении» под ней  номер части и годы службы. Таких совпадений не бывает, просто не бывает, а вот взяли   да и вышли.  У меня на правом плече такая же татуировка, только я служил  в этой части   намного раньше.  Я  быстро стал снимать пиджак и  рубашку. У Евгения аж глаза округлись,  хозяйка негромко и растерянно ойкнула,  Пешня с ножом в руке так и застыл.  А вот  майка у меня обычная хлопчатобумажная белая,  а десантная, синей тушью выведенная наколка на плече, уже чуть выцвела и от уменьшения мышечной массы  съежилась, ещё у меня на груди и группа крови наколота, но майку я снимать не стал.  Ну здорова, братан … 
Ну что тут делать? Обнялись конечно, не по пидорски, по братски.  Я Афгане служил, а он на вторую  Кавказскую  войну загремел. У меня «За отвагу» у него «За отвагу». Трудно в такие  совпадения поверить, можно конечно и судьбу приплести, а так-то с нашего региона парней в основном призывают на флот, в погранцы и десантуру. Так что в принципе, нет  ничего удивительного. А то что раньше не встречались, так я теперь по возрасту на второе августа  уже давно не развлекаюсь, в узкой компании его отмечаю, а когда тельником и беретом красовался, то Пешня ещё в школу ходил. 
Хозяйка тут же взялась рыбу на закуску жарить, Женя пожал плечами и в ближайший магазин за бутылкой сходил.  Дети, двое мальчуганов рядом крутятся, рассказы о войне слушают. Эх бля, война, сучка ты драная!  Ладно проехали, одно плохо, мальчишки, одному десять второму двенадцать, нас слушают. Не верьте нам мальчики, мы тут правду не расскажем, мы все больше про приколы армейские вспоминаем, смеемся. Порода у наших солдат такая «кровь из носу», а смейся.
- Так ты значит Катьку защищал? – уже после воспоминаний, узнав от реплик хозяйки как я тут очутился,  поинтересовался Пешня, - лихая она деваха, уважаю, в отца пошла, того у нас  на районе все знали.
- Алкаш, вот и знали, - недовольно буркнула хозяйка.
- Бухать он конечно бухал, - не согласился Пешня, - но «синяком» алкашом не был, а вот дрался лихо. Меня он один раз в драке  уделал. Я до армии  борзел на районе честно-то говоря.  Сцепились с ним, слово за слово, и драка. Прямым в челюсть сбил с ног, добивать не стал, уважаю. Потом выпили вместе и всё нормально.
- А знаешь кто у Кати на суде прокурором был?
- Кто? – уже вероятно догадываясь и чуток побагровев, спросил Пешня.
- Да Томка твоя!   
- Какая ещё Томка? – сильнее побагровел Пешня.
- Ты Миша тут целку из себя не строй, - разозлился я, - ты сам, гондон штопанный, ее фотки в социальной сети  выложил. Поздравляю, баба хоть куда! И в форме смотрится классно и без лифчика с тобой голым в обнимку тоже хороша. Только зачем Пешня, зачем? 
- Какие фотки, какая сеть! – кулаком ударив по столу, заорал багровый Пешня, дребезжала от крика посуда. 
- А я дядя Миша и не знал, что у тебя в сети своя страничка есть, - влез в разговор один из сидевших за столом мальчишек и уважительно, - А у тебя там ник какой?  Я посмотрю твой  фотоальбом, ладно?
- А ну быстро марш отсюда, оба, - прикрикнула на мальчишек  мать. 
- Тащите сюда комп, посмотрим, - не обращая внимания на хозяйку, потребовал Пешня.
- Так нет  у нас, - пожал узкими плечиками один из пацанов, - к ребятам ходим играть и смотреть, а нам мамка обещала, так денег нет, а мы ничего, понимаем.
- У меня есть, - доставая из своей фирменной  сумки ноутбук, сказал я.
Пока устанавливал, пока вставлял внешний модем, отвечал на вопросы мальчишек о модели и ее технических характеристиках. Глаза у мальчишек сияли, по-доброму без зависти.  Хотелось стать добрым волшебником и тут -же подарить  им последнюю модель, но хочется, перехочется. Во первых у меня тут в запороленных папках масса нужной мне информации по делам  которые веду, а во вторых … ладно признаюсь, жадный я.
- Вы ребята завтра вечером  приходите ко мне, - тут я быстро на бумажке написал свой адрес, - у меня дома есть  лишняя машина, только оперативная память не очень, жесткий диск всего 100 Гб, но игры пока тянет, графику и видео тоже. Только этот ноутбук   старый, ему  уже три года.
- Ни фига себе старый! – довольно улыбнулся младший, а тот, что постарше нахмурился и неприязненно:
- У нас денег нет, а подачек нам не надо.   
- Так я продаю, - усмехнулся я, - Вы чего думали, так просто? Нетушки. У меня дома кошка  живет, полгода   раз в недельку потаскаете ей  рыбку,  вот и расплатитесь. А эта гадина рыбу свежую любит, а вот кошачий корм который ей покупают, нет. Ну как договорились? 
- Да! – разом заорали оба и хотели продолжить разговор о теперь уже своем ноутбуке, программном обеспечении и прочих важных делах, но мать опять на них  прикрикнула:
- Я что повторять должна? Марш отсюда!!!
А мне не глядя в мою сторону:
- Спасибо конечно, да только …
- Этому ноуту  цена  невелика, они же быстро устаревают, а старье б/у не больно то кто берет, а этот всё одно у меня дома только пыль собирает. А корм для кошары мне и на самом деле нужен, уж такая капризная дрянь, все свежее и натуральное ей подавай.  Жена уж замучилась ей продукты подбирать.
- Возьми за шкирку, притащи ее к нам во двор на воспитание, - улыбнулась хозяйка, - научим и жрать, что дают и мышей ловить.
- Кого притащить, жену?
- Жену себе оставь, приколист! – недовольный шуточками влез в разговор и прорычал Пешня, - Показывай где Томкины фотографии! 
Ноутбук уже загрузился, к  сети  через модем  подключился, входим в социальную сеть, находим страницу, и вот они, под сообщением «И рыбку съесть и на хрен сесть». Фотографии Тамары в форме прокурора, в эротичном нижнем белье, в разных откровенных купальниках  на рыбалке, по пояс в чём мать родила в реке, в чём мать родила в обниму с голым мужиком (Пешней) на песчаном берегу, и дальше короткое видео, можно его эротикой назвать, а можно и порнографией. Аватарка на странице, фото Пешки в камуфляже и удочкой в руках.   Пока Пешня обомлев молча рассматривал фотографии и просматривал видео, я пояснял: 
- В сети искал базы в дельте, где хорошая  рыбалка и условия отдыха, вот и обнаружил тебя, а Тамару  я по встречам в суде хорошо знаю. Ну и что скажешь?
- Убью падлу, утоплю!
  Плавает он паршиво, пьет много и утопить его легко, свинцовым грузилом пойдет ко дну раков кормить,  несчастный случай, бывает. На хамское требование столичного прыща снять с него мокрые сапоги, Пешня только нехорошо улыбнулся. На реке в резиновой лодке с подвесным мотором их  было только двое. Он и клиент, столичный прыщ который перепутал его егеря с покорным услужливым холуем в своём засратом офисе.   Пешня намеренно сильно качнул лодку, клиент испуганно завизжал, а потом притих. Посмотрел на его грубое заросшее щетиной браконьерское  лицо и пугливо извинился, типа ты не так все  понял, у меня спину схватило, вот и попросил  помочь. Зассал, прыщ? Ну  ладно, живи. 
На базе отдыха Пешня работал егерем уже пятый год. Народ всякий приезжал,  в основном из столицы. Половить рыбку, похлебать  свежей ушицы, попить на свежем воздухе хорошей водочки, для любителей был местный отлично очищенный пятидесятиградусный самогон.  Как правило приезжали нормальные  люди, выпивали весьма  умеренно, за добычей с сетями  не гнались, ловили рыбку удочками ради удовольствия. За счёт местного персонала никто не самоутверждался, намеренно не хамили. Им как понимал Пешня, это было не надо, возможностей показать свою подлинную или мнимую «крутизну» всем на работе хватало, а сюда приезжали просто расслабиться и отдохнуть. Пешня им не завидовал, ни крутым машинам, ни дорогостоящим электронным игрушкам  айфонам, айпадам, цифровым видеокамерам, банковским картам.  Он жил на реке, любил ее и  понимал. Жратвы полно, выпить если надо всегда есть, есть хозяйственная жена и классная щедрая любовница, дети дома сыты и обуты. Он жил в мире с собой и миром, который его окружал. Жить в мире с собой и тем, что тебя окружает, это счастье,  особенно для тех кто  прошел войну. И он был счастлив.
Когда вернулся с утренней рыбалки, то старшему егерю сказал, что с этим прыщом он выходить на реку  не будет, тот кивнул: «Ладно». На базе Пешню ценили как отличного егеря, часто именно  его просили назначить  им в сопровождение   столичные гости. Давали солидные «чаевые» за работу.  Иногда после рыбалки,  как равного приглашали за стол, выпивали. 
Прыщ все же пошел жаловаться  на него директору базы,  тот ответил нейтрально: «не волнуйтесь, разберемся»  А вечером когда Пешня готовил лодку для  ночной рыбалки, к нему неторопливо вразвалку  подошел давний знакомый из столицы  немногословный, спокойный дядька уже за пятьдесят:
- Миша, что у тебя с этим «петухом»  произошло? – спросил он.
- Да ничего, -  пожал плечами Пешня.
- Ты с этой гнидой поосторожнее будь, -  посоветовал дядька.
- А вы его Алексей Петрович разве знаете? – чуть насторожился Пешня.
- Знаю, -  усмехнулся Алексей Петрович, - работаем в одном здании совсем рядом, он в соседней  фирме на откатах  сидит, это опущенный по жизни, его там за связи держат.
- Опущенный это? – знакомый с уголовным сленгом стал уточнять Пешня.
- Это пидор, - сухо пояснил немолодой мужик, - не гей,  а именно пидор по жизни.  А эти кайф ловят не от того, что в очко долбятся, а того, что других людей унижают. 
- Вы прямо как «вор в законе» говорите, - с легкой иронией  произнес  Пешня, который вырос в районе с богатыми криминальными традициями.
- Не «в законе», но по молодости две ходки за плечами было, - спокойно объяснил Алексей Петрович, - и моё дело тебя предупредить, опасайся этого «петуха»,  а там сам решай.
А потом пропал подаренный Тамарой айфон, он его на рыбалку никогда не брал, боялся потерять или испортить, оставлял в своей служебной комнате на базе. Горничная ему говорила, что видела как «прыщ»  из его комнаты выходил,   но него он даже и не подумал, тот из богатых, на хрен ему мелочится? Все перерыл, так и не нашел. Тамаре ничего не сказал. А в айфоне хранились фотографии и видео выложенные от его имени в интернете.
- Просила же Томка эти фотки стереть, а я забыл, - сокрушенно говорил  Пешня, - вот блин влип. Чего я теперь ей скажу?
- Ты вообще  зачем их делал?
- Да игрался, прикольно же свое кино снимать, мы когда этим, ну сексом  занимались,  я аппарат на съемку поставил, потом Томке показал, смеялись, - смущенно признался Пешня, - а как фото и видео делать, как из аппарата в аппарат их перекачивать    мне Тома показывала и свои фотографии в форме на мой айфон перекинула. Потом еще озоровали и на память снимали. Вот и доигрался! Теперь от этого говна уже не оттереться. 
- Ты еще скажи, что любишь ее, - иронично заметил я.
- Не твое дело! – прорычал Пешня.
Любовь, да мы и слов то  таких по отношению к женщинам не употребляем. Любим свои машины, если повезет то  работу, рыбалку, охоту,  выпить, пожрать, потрахаться с бабами, даже домашних животных любим, а вот женщин, это совсем другое …
Она февральской ночью стояла на берегу Волги, и вид у нее был такой, что возьмет и бросится в воду. Вот он ее и пожалел,  пригрел, приласкал. А она старалась ему приятно сделать, старалась и получилось. Ему было приятно. А утром ушла, даже как звать не спросила, ну и пошла ты на хер, сука прокурорская. А через три недели ему со смехом директор базы говорит: «Тут тебя бабы прокуроры  уже заказывают. Поздравляю!» Он ждал эту средней свежести бабу, что бы поиметь  ее во все дыры, а уж потом  посмеяться над ней и ее заказом, а потом и послать куда подальше. А у нее вид был испуганный и ждущий, как у дворняжки которая мечтает, что мимоходом приласкавший ее прохожий станет ее хозяином и возьмет к себе в дом. Он не посмеялся, она была благодарна.  Она была благодарна и не отказывала ему в плотских утехах, даже если ей самой часть из них  не больно нравились. А он тешился, мужскому тщеславию льстило, что баба во всем покорна и что эта баба прокурор. Они были не ровня и оба понимали это. Она дарила ему дорогие подарки, а он чувствовал себя униженным. А когда отказался, то она оправдывалась,  говорила, что это совсем не то, что она от души на добрую память дарит и он брал эти ненужные ему вещи, чтобы ее не обидеть и все равно часто ощущал себя купленным кобелем на случке.  Она уговаривала его идти учится, потом делать карьеру, обещала помочь, а его вполне устраивала та привольная жизнь, которую он вёл и менять ее он не хотел. Они знали, что им придется расстаться и были готовы к этому.  Жена знала и  молчала, ждала когда все само собой кончится, а если не закончится, то скандалами это не остановишь и мужа не удержишь, она терпела и он это ценил. Ценил свой покой, свой эгоизм самца, свои удовольствия, свою развеселую жизнь. А потом  после драки с полицаями его арестовали и били в отделении. Жена прибежала, плакала, хотела выручить, только не под силу ей  это. Он знал, что ему светит реальный срок и не особенно боялся, он и в зоне не пропадет, детей правда жалко, трудно им без отца будет. На Тамару надежды не было, он прекрасно знал, как высоко ценит  она своё положение и во сколько оценивает его.
- Пешнев на выход! – утром вызвал его из камеры дежурный полицейский.
Он вышел, думал на допрос, но его ждал начальник районного отдела полиции и сухо проинформировал:
- Твое дело закрыто.  Но много болтать об этом не советую. Второй раз не нарывайся, тебя не спасут. Будут проблемы, то без драк, лучше сразу ко мне обращайся, помогу.
Он вышел из отдела, там ждала жена и дети, больше никого не было. В своем  доме он отпарился в бане, поел, отдохнул, а вечером жена ему с ненавистью сказала:
- Спасла тебя твоя сука, отмолила, иди уж к ней, заждалась небось …
И он пошел, он шел и не понимал как можно так сильно любить двух женщин, ту которая всегда ждет его дома и в солнце и в непогоду и ту которая не побоялась пожертвовать всем, чтобы спасти его одного.
Вот такая ты любовь к женщинам, о  которой мы никогда не говорим, и которой так часто и не заслуживаем. Мы тебя да и себя тоже, просто не понимаем. Но ты есть, и мы есть, а там как Бог даст… 
- И вот теперь  я в ее глазах последней тварью стал, предателем, чё делать то ребята?  Вы то хоть верите, что это не я?
- IP  адрес страницы надо установить, по нему адрес компа с которого ее загрузили вычислить и тете Тамаре показать, - донесся из соседней  комнаты мальчишеский голосок, - а мы тебе дядя Миша верим.
- Подслушивали? – рявкнул Пешня, - вот я вас …
- Не имеешь права, ты им не отец, - засмеялся я.
- Правильно дядя адвокат, - одобрили мои слова веселые мальчишеские голоса из соседней комнаты.
- А по адресам, ребята дело говорят,
-  А мы знаем, что говорим, - не показываясь  из соседней комнаты, подтвердили ребята.
- Ерунда все это, - вмешался ранее помалкивающий  Женя, - просто иди  и поговори. По интонации всё поймет, захочет простит, не захочет, то ты же и виноват.
Хозяйка дома не вмешивалась  в чужой для нее  разговор, молчала. 
- Да она со  мной теперь и говорить не захочет! – расстроено взглянул в сторону Евгения, Пешня.
- Не хотел тебе сообщать, - промямлил  я, - Но я с Тамарой сегодня разговаривал и про  страницу с фото тоже я ей сказал. В общем, не моё это конечно дело, и не мне бы об этом тебе говорить, но Тамара на третьем месяце… 
Для одних зарождение новой жизни это вымоленное чудо, для большинства   ожидаемая радость, для многих  просто нормальное явление, для кого-то  бытовое досадное недоразумение, а бывает  что и повод  для разрыва и для преступления. Это  жизнь, она же не просилась к нам, это мы ее зачали, в любви или в похоти, но это мы несем ответственность за нее.  Это же  беззащитная, так нуждающаяся в нашей любви и заботе жизнь, наша плоть наша кровь и пусть ребенок  пока ещё в чреве матери, но он уже живой.  Но если в своем безразличии мы его  бросаем или убиваем, то жизнь нам отомстит, уж будьте уверены.
- Еду, - встал из-за стола Пешня, - Поговорю.   Пусть Тамарка хоть вся на ор изойдет. 
- Если что нас в свидетели зови, - смущенно предложил я.
- Обойдусь! – он мрачно улыбнулся, и с недоброй иронией, - А ты уже и так удружил, спасибо.
- Зря ты так, - заступился за меня  Евгений, и кивнул головой в мою сторону, - он просто нарыв вскрыл, пусть и без анестезии, дальше легче будет, это я тебя  как врач говорю.
Пешня накинув куртку ушёл, нам тоже пора, ну хозяйка спасибо за хлеб и соль, до свидания, а вы ребята завтра приходите, ноут вас будет ждать, кошка тоже. Пока.
Пока собирались, зазвонил  сотовый телефон у хозяйки, старая недорогая модель, но и она  звенит  тревогой.
- Тетя, - зазвучал в аппарате, усталый и как изможденный Катин голос, - а привези мне одежду, да хоть какую,  а то моя вся мокрая и в кровищи, адрес запиши … 
 Такси у нас теперь хоть по телефону вызывай, да и на улице на каждом углу стоят. Ехали по ухабам по адресу на маленькой машине, водитель был рад заказу и пытался поговорить, ему не отвечали. Катина тетка прижимала к груди пакет с запасной одеждой и нервно охала при каждой встряске. Евгений угрюмо молчал, я думал, о чём? да о жизни  и ее бессмыслице, о том что «благими пожеланиями вымощена дорога в ад», о том, что нам не дано предвидеть  как ударят в других наши ошибки. Адрес, по которому мы ехали, я знал. В этом доме живет Клара, а в соседнем подъезде та дама, телефон которой я сегодня и сообщил Кате. А этой  девушке не впервой ножом резать тех кто встал на ее дороге или попытался обидеть.  Пограничное состояние психики и  два трупа или  один, или просто порезала, в любом случае теперь тебе Катя сидеть и долго.

Темно  во дворе, у нас теперь даже при домах «элиты» на уличном освещении экономят, а уж про остальные улицы и говорить нечего. Город в  полутьме, денег нет, светлое будущее отменено, такие расходы в консолидированном бюджете не предусмотрены. 
- Я подъехала. Ты где? Выходи, - сдавленно говорит в телефон тетка.
Открывает дверь подъезда, выходит девушка, в свете фар машины видно, что она дрожит, а куртка и джинсы у нее в больших темных мокрых пятнах.
- Сначала ее в больницу, - командует Евгений, - снимем нервное напряжение, купируем психомоторные реакции, а уж потом решим, про всё остальное.
Водитель в машине испуганно ойкает, и только мы выходим из салона, сразу бьет «по газам». 
- А вы тут чёго? – заметив меня, устало спрашивает Катя, когда мы к ней подошли.
- А это кто?   - смотрит она на Евгения.
- Ой тетечка, - обращается она к испуганной женщине, - спасибо, что одежду привезли, а то я тут околела. 
Быстро одевает   драповое, старое, женское до пят пальто и бормочет:
- Ох благодать  то какая, тепло.
Пошатываясь из подъезда выходит еще одна тень и сдавленно говорит:
- Ну вы и негодяй, - негодует Таня, - ну и подкинули нам работенку,  подъезд вымыли, рук ног не чую, разве так можно над людьми издеваться? 
- Катя, откуда у тебя на одежде кровь?
- Барана разделала, - устало улыбнулась Катя, - две ляжки вон там в пакете на скамейке лежат, тут  холодно, не протухнут.
А чё? Да как вышла из здания суда, так сразу и позвонила, а чё тянуть? Там баба сильно удивилась моему  звонку, выслушала и сказала, что перезвонит. Танька рядом стоит, что да как спрашивает, а я молчу, ужасы себе всякие придумываю. Минут через пятнадцать, а мы уже на остановке стояли, звонят, баба ласково так говорит адрес и к себе приглашает. Думаю, приду и прямо скажу: «Сажайте,  плевать, а я не такая» Танька за мной увязалась, я ей объясняю, сама справлюсь, а она, мне  мол все равно надо опрос провести в этом доме, а вдвоем  вечером не так страшно.   Ладно, поехали.   Баба такая,   вся такая ухоженная мадама лет  тридцати, выходит из квартиры и  говорит: «Ой девочки, как хорошо, что вы приехали, у нас уборщица заболела, вот вы подъезд и помойте»  Дает ведра, тряпки, порошок, объясняет где воду взять и куда потом за деньгами за уборку зайти, сто рублей этаж. А чё, я помою, чё такого, мыла уже. Я мою,  Танька по квартирам пошла опрос делать. Я уж три пролета помыла, а Танька  как заорет: «Катя сюда!» Я за нож и к ней. Смотрю казашка стоит,  плачет и просит: «Девчонки помогите тушу убрать. Муж три дня как в командировке, дети маленькие, соседей не допросишься»  Объясняет дальняя родня к ней с Казахстана приехала и уже уехала, а молодого барана привезли и оставили.  Как шкуру снять и разделать она не знает, у нее уже бабка  и та в нашем городе родилась.  А чё тушу выкидывать? Это же  мясо, на вид сорок кило, свежак, оно на базаре вона  каких денег стоит.  Ну я и стала разделывать, пока шкуру сняла вся в крови перемазалась, кровь  замыть хотела, вот и вымокла. Казашка топор выносит, а он тупой,  я его о брусок наточила и мясо порубила, она мне говорит: «Шкуру и требуху выкинь, а мясо себе забирай» Так  я столько не унесу, взяла  две ляжки. Остальное порезала кусками и хозяйке отдала. Пока я разделывала, Танька в подъезде полы  домыла. 
- Девять этажей, я вся умучилась, - пожаловалась Таня.
А холодно, я мокрая вся и в крови, пока требуху и шкуру выкидывала, околела,  вот тетке и позвонила, только потом когда уже деньги за помывку получила,  дошло, сама же могла такси вызвать.  Ну чё, так вы уже ехали, чё отменять то. Зато с мясом и с деньгами. Деньги пополам, а мясо, одна ляжка Таньке, одна мне, а то жрём дома одну рыбу.
- Я мясо  целиком запеку,  вот  мальчишки то рады будут, - по-хозяйски обрадовано отметила тетка.
- А вы чё подумали то? – зябко ежась в пальто,  устало спросила Катя.
- Женя, - не отвечая Кате, обратился я к врачу, - отвези меня в больницу, вколи медикаментозную дозу, мне надо снять   нервное напряжение и  купировать  психомоторные реакции. 
- Ты, маньяк правовой! - обозлился Евгений, - я на тебя дорогие лекарства тратить не буду. У нас приличная муниципальная больница, а не дурдом который по тебе плачет.
Чумазая, растрепанная  после уборки Таня засмеялась и мне весело сообщила:
- Я позвонила вашему драгоценному сыночку, он уже едет, попросите, он вас туда и отвезет.
- Чё вы на него напали? – вступилась Катя, - нормальный же мужик, только старый и видно, что пуганный. Вот ему и чудиться хрен знает чё.
Спасибо Катя! А вот и подержанная иномарка во двор въехала. Здравствуй сынок, как дела?
- Нормально, а ты тут чего делаешь?
- Он пришел сюда сообщить мне, что одобряет твой выбор и рад за твоё счастье, - нежно пропела Таня.
Чуть заметные издевательские  нотки в ее нежном голосе, мы оба уловили, а что вы хотите, одна кровь, один генетический код.
Я промолчал, выбор я не одобряю, такому «счастью» не рад, но это не моё дело.
А вот моя кровь, та не смолчала:
- Я твоей маме хоть одно слово грубое сказал? – недовольно спросил Таню, мой сынуля, и добавил:
- Знаешь поговорку? Любишь меня, люби и мою собаку.

Собака прекрасное, доброе и благородное животное, покоробленный сравнением, утешил себя я. А эти значит уже  и про любовь заговорили. А раньше-то  лгали  мне: «партнерские отношения, здоровый секс» Хотя черт его знает эту любовь, в ней и партнерские отношения есть и здоровый секс и что ещё, такое неуловимое, понятное только двоим, вот этому мальчику и этой девочке с растрепанными волосами.  А вот интересно,  она мне потом хоть внуков покажет, даст понянчиться?

- Да не переживайте вы так, - обращаясь ко мне примирительно  улыбнулась Таня, - ваш сын, не из тех кем повертишь, не размазня,  за это и ценю. Он мне про вас и про своих дедов- прадедов уже рассказал. Хорошая у вас порода.

Порода у животных, а нас род. Не знаменитый, не дворянский, из пахотных крестьян мы. В начале двадцатого  века в город переселились. Все учились и работали, служили, а пришла горькая нужда и страну защитили. Недостатки тоже  есть и немалые,  боюсь, что ты девушка эти недостатки в следующем поколении  преумножишь.   Хотя …

Пакеты с бараниной заботливо уложены в багажник машины. Нас тут шестеро, посадочных мест в машине  пять, ладно уступаю своё, идите или езжайте на … в общем куда  хотите, а я прогуляюсь по ночному городу, чё то хреново мне.

«Чё» это у нас местный говор такой, «чё» я стараюсь в своей речи избегать, ну и «чё»  получилось? Не-а.

- Папа садись в машину,
- Я прогуляюсь, езжай,
- Вы что обиделись? – стоя у передней пассажирской двери машины, снисходительно, как мне показалось,  поинтересовалась Таня. 
- На обиженных воду возють, обиженными в зонах «петухов» кличут, ясно? А я не обиженный, я расстроенный,
- Так я вас утешу, - усмехнулась Таня, - приглашаю вас к нам на запеченную  баранью ногу. Катя ты  поможешь мне сготовить? А то я рецепта не знаю. 
- Конечно, - отозвалась Катя,
- Дядя Женя, - позвал врача, мой сын, - Мы вас тоже в воскресенье  приглашаем!
- Спасибо, но у меня дежурство.
- Да садитесь же, - уже с нетерпеливым раздражением бросила мне, Таня, - Вы, что как маленький капризничаете? Потеснимся, места хватит.
Есть в нашем роду недостатки, есть и это один  из них: 
- Вы девушка кто такая, а? Ты чё решила меня учить и  замечания мне делать? – с холодным отчужденным спокойствием, с пренебрежением и переходя с «вы» на «ты» процеживаю слова я, - А то что я не лезу в ваши с моим сыном  отношения, это ещё не значит, что вы в подобном тоне можете  со мной говорить, а я буду терпеть. Хоть это вам  понятно?  Ну чё уставилась? А бараньей ногой утешайся  со своим э … ну молодым человеком, а меня есть кому утешить. Ну чё скажешь? Ни чё? Тогда  до свиданья! 

Глава восьмая
Рассматривается гражданское дело по иску о расторжении брака, о разделе имущества, о взыскании алиментов.
Дело рассматривала Клара, а до начала судебного заседания, в нарушение этических судебных норм  и сложившейся практики, помощник Клары позвал меня в ее кабинет. Адвокат представитель ответчика, нахмурилась и что-то язвительно прошипела, а мой сильно нервничающий клиент-доверитель дама с цветом окраса волос «медовый соблазн» довольно улыбнулась мне и весьма язвительно своему пока ещё  де-юре мужу. «О видал какой у меня адвокат! Сейчас быстро все вопросы с судьей решит. А ты милый, останешься «гол как сокол» - это означала ее ядовитая улыбка, обращенная к мужу.  Это она от недостатка опыта и общей наивности так полагает.  Перед заседанием ни один судья только с одним представителем стороны уединятся не будет, таких дур и дураков  в судебном корпусе нет. Когда вопросы решаются приватно, это происходит  совсем иначе, если вообще происходит. Сейчас как не странно взятки  в судах сведены почти к нулю, на общем фоне это кажется удивительным, но  это так, по крайней мере, у нас в регионе.  Но почти полное отсутствие взяток совсем не гарантирует беспристрастность правосудия, существуют другие меры давления и способы договориться с судом, но лично у меня таких возможностей  не было и нет.
Клара хмурилась и была так сильно мной недовольна, что  не знала, как начать разговор. Вообще-то это для нее редкость. При необходимости давить словами она умеет и делает это умело, жестоко и часто с большим удовольствием.
- Помнишь, как двенадцать лет назад против тебя  уголовное дело возбудили? -  тихо спросила она, когда я уселся за приставным столом. 
Прекрасно помню, крови тогда из меня попили «будь здоров». Я тогда осуществлял защиту по уголовному делу. Мне предложили «слить» клиента, а когда я категорически отказался, следователь заявил, что я ему предлагал, да ещё в присутствии свидетелей (сотрудников тогда еще милиции),   взятку.  «Свидетели» сие обстоятельство подтвердили. Дело против меня возбудили, а от защиты клиента мигом отстранили.  Впоследствии этого человека «слил», сдал, предал,  другой адвокат. Несмотря на абсурдность обвинения, а реальным доказательством по взятке считается аудио или видео запись или арест в момент передачи взятки, а может  именно благодаря ему, прокурор совместно со следователем  требовали в суде избрать мне меру пресечения «содержание под стражей». В суде мне назначили «подписку о невыезде и надлежащем поведении». Затем следователи таскали меня на допросы,  на очные ставки, предлагали пройти  «детектор лжи» у своего прикормленного и формально независимого эксперта, а потом дело как то тихо увяло, и без шума было  прекращено «за отсутствием состава преступления». С тех пор я избегаю вести уголовные дела и берусь за них только в исключительных случаях. 
- Это я тогда на все «кнопки» надавила, вот дело и прекратили, - неожиданно призналась Клара, - у меня ещё по отцу прокурору связи остались, да и свои уже наработала. Вот там назад и отыграли.  А как я узнала, поначалу тебя планировали в СИЗО бросить, там пристукнуть, и тем твоего подзащитного парализовать страхом,   смотри, что с твоим адвокатом стало, а с тобой мы еще страшнее поступим. У него, как ты помнишь, через уголовное дело весь бизнес отжали. Банда  полковника Цаликова тогда так орудовала, их потом осудили.
- Мы друзьями никогда не были, услуг я тебе не оказывал, - растерянно спросил я, - И почему?  Почему Клара?
- Школу нашу помнишь? Ты-то постарше был, но я по глазам твоим видела, знал ты, что меня изнасиловали и никому ничего не сказал.  Признавайся, знал?   
- Мне мама запретила говорить, я ей слово дал, она тебя жалела,
- Хорошая у тебя мама была,
- Очень, - согласился я.
- Никто мне в след не смеялся, за спиной не шептался, с фальшивым сочувствием не лез, подробности не выспрашивал. Вот тогда  я ещё в школе  и пообещала себе, будет возможность, я тебе отплачу. И отплатила. Всё, больше за мной долга нет, - сухо заявила Клара.
- Ты о чём, Клара?
- А о том, что любого другого, я   только за намек о моих делах, в порошок бы стерла, плюнула и по ветру развеяла. Мне когда Нюша  сообщила о звонке той  девчонки, я сразу поняла, это твоя работа, вот и сказала  Нюше, чтобы она этой девице предложила  подъезд вымыть, а дальше  как говориться в расчете.      Запомни! Мои проблемы, это мои проблемы, я сама их решаю, и говорить о них, а уже тем более посылать ко мне, никого не надо, понял?
- Извини, но честно говоря, я был уверен, что ты не просто так Кате только год условно дала.
- Извиняю, но это последний раз! Всё,  иди в зал, будем  иск рассматривать. 
- Клара! 
- Да?
- А почему ты на повышение не пошла, тебе же в областной суд предлагали перейти и не раз?
- Не мне тебе объяснять, что у нас в правовой системе происходит, - после короткой  паузы тихо сказала Клара, - а тут, я действительно независима и сужу по закону и совести. А скользкие дела мне просто не отписывают. Я делаю, что могу. И пусть меня упрекнет тот, кто сделал больше.
- Клара? А можно я тебя в щечку поцелую?
- Фу, - поморщилась и тут же  тихо засмеялась Клара, - я же мужчин не люблю, противны вы мне. Ну ладно уж, целуй …
Прости Света, но я ее поцеловал, по-дружески, в щеку, но увидела это не ты, а уставшая ждать в коридоре Фифа и сразу с треском закрыла за собой дверь. 
Фифа адвокат и по этому делу она представляет интересы ответчика по иску. Фамилия у Фифы, Фифилина, но именуют ее только Фифа.  Фифа умна и не стала заявлять отвод судье, на том основании, что лично видела как интимно уединившись  в  кабинете,  судью  по делу  целовал  адвокат  истца.  Жизнь есть жизнь и Фифа это понимает. Фифа тоже специализируется на разводах и является моим конкурентом, а часто и супротивником  в суде. Если мои доверители это преимущественно женщины, то клиенты Фифы мужчины. Она им искренне, за немалое вознаграждение, сочувствует и не стесняется поддерживать их во мнении, что бабы «стервы». Впрочем, я по отношению к Фифе не объективен, нет не так, я абсолютно не объективен, т.к. Фифа на паре процессов меня «уела». Стерва она и есть стерва, да ещё и конкурент.  Но лучше иметь дело со «стервой» и конкурентом, чем с рассерженным истцом - женой и раздраженным ответчиком-мужем  в зале судебного заседания.
В нашем праве по большому счету, истец и ответчик в судебном заседании не нужны, их прекрасно заменяют представители сторон. Если это грамотные специалисты, хотя бы и такие как Фифа, то уже по представленным  письменным  доказательствам заранее ясно, какое решение примет суд. Имущество пополам, несовершеннолетний ребенок остается с матерью, на его воспитание (содержание) взыскиваются алименты. А то что истица зарабатывала намного меньше  чем ответчик муж,   не является основанием для уменьшения размера ее доли в совместно нажитом имуществе. Специалист без особого труда поделит даже неделимые по законодательству вещи. Чего тут орать то? И судье совсем не интересно слушать от жены  какой ответчик-муж подлец, а от него какая истица-жена неблагодарная дура. Спокойнее граждане, предоставьте это дело профессионалам, разведем, разделим, не надо тут кричать.
Но она не обращая внимания на мои тихие просьбы и внушительные замечания судьи именно орала. Скандально, громко, ожесточенно, бессмысленно  и бесполезно. Так она оплакивала свои мечты, надежды и  семейную жизнь. Так она боялась за будущее своего маленького сына и за свое одиночество. Так она  хотела сделать мужу  как можно больнее, чтобы и он почувствовал ее боль. Так она признавалась, что все ещё можно попытаться исправить, что она ещё любит,   просит ее понять и  собрать по кусочкам, то что разрушили оба. 
Вот какая  странная эта   любовь, в ней и так признаются.
И он ответно орал, что это она ничего не понимает в его деле. Что он терпеть не может эту грязную рыбалку, а от водки и только вида рыбы его тошнит. Но ему надо поддерживать связи с нужными людьми и он терпит, и делает это ради нее и сына. Что в сауне он по совету врача просто стресс и накопленное за неделю напряжение смывает и после парилки плавает в бассейне, а не проституток  вызывает. Что бизнес у него отнимает столько сил и нервной энергии, что их просто не хватает, даже на близость с женой, не говоря уж про любовниц.  А ещё она не понимает, что вести  своё дело  в нашей стране намного опаснее и тяжелее чем идти под куполом цирка по тонкому канату без страховки и он в любой момент может упасть. Что ему хоть дома нужны покой и понимание, а не скандалы по малейшему поводу и без повода просто под настроение.  Что он-то был для нее опорой, а она для него, нет. Так он признавался, что и ему нужна семья, что он всё сделал для ее сохранения. Что его изнуряющая работа, это его «мамонт» которого он в тяжких трудах и с риском для жизни добывает в полном опасностей лесу и приносит к семейному очагу, чтобы его подруга и детеныш были сыты и одеты. 
Какая странная эта  любовь, в ней и так признаются.
Так обвиняя друг друга,  они признавались каждый в своей такой непохожей любви, а мы молчали. Молчала Ее честь Клара давая им выговорится и не вызывала приставов,  для того чтобы прекратить это безобразие. Молчала секретарь и уже прекратила вести протокол. Молчала Фифа, молчал я. И только они кричали друг на друга и понимали, что говорят о любви, такой странной, такой непонятной и такой нужной им обоим .
- Стороны, - когда они все же выдохлись, заявила Ее честь, - суд дает вам три месяца на примирение.  В течение этого срока, истица может отозвать своё заявление, и дело будет прекращено. Если нет, то суд рассмотрит иск по существу. Стороны вам понятно?
- А можно я прямо сейчас отказ напишу?  - робко не глядя на мужа, спросила истица, а тот промолчал. 
- Пишите,  - кивнула Ее честь, - только вне зала суда, а заявление  передадите в канцелярию. На сегодня заседание окончено, все свободны.
Свободны, свобода тоже бывает странной и непонятной, иногда ее можно получить, только отдав. В коридоре я быстро от руки написал заявление об отказе от исковых требований, истица его подписала, я отнес в его канцелярию на втором этаже. Когда вернулся, жены и мужа уже не было. Вместе они ушли или порознь, не видел. Фифа грустила сидя в коридоре на скамейке,  у нее через час был еще один процесс и уйти она не могла.
- Не грусти Марина, - улыбнулся я Фифе, - на наш с тобой век разводов хватит, по статистике их количество только растет, это, – я показал ей копию заявление об отказе от иска с входящим штампом канцелярии суда, - один случай из ста.
- Я на проценты договор подписала, а теперь без  гонорара осталась, - мрачно сказала Фифа и поинтересовалась, - А ты?
- А я беру наличными и всегда вперед, - усмехнулся я.
- Сами не знают, что хотят, - недовольно пробурчала Фифа.
- Они всегда знают, что хотят. Одни сохранить то что есть, другие получить что-то новое  получше и заплатить за это как можно меньше.   
- Чего это тебя  философствовать  потянуло? – поинтересовалась мой конкурент, и язвительно, - Стареешь? Теряешь хватку?
- Я-то вознаграждение за дело получил, - засмеялся я, - А ты? Кто из нас постарел и потерял хватку?
Фифа, а ей хорошо за тридцать, машинально поправила хорошо уложенные и крашеные (красное дерево) волосы, потом встала и с оскорбленным видом ушла.    Фифа трижды разведенка и ей никто при разводе не признавался в любви. Я давно заметил странную закономерность, почти все юристы, специализирующиеся на разводах несчастливы в семейной жизни. Судьба мстит нам за нашу работу. Почти все, но не я,  меня ещё хранят Алые паруса.
Глава девятая
Я не люблю ходить в гости и совсем не потому, что я асоциальный тип, а потому что тип я ленивый и сибаритствующий. В гостях не ляжешь в растянутом трико, а то и в кальсонах  на диван, в гостях надо есть, что подадут и хвалить, а я весьма привередлив в пище. В гостях пьешь сколько нальют и чего нальют, а я капризен в выборе и употреблении алкогольной продукции и абы что не пью. И потом   если ходишь в гости, то надо и гостей к себе приглашать, а это такая морока.  В этом смысле я «западник» в кафе или ресторане встретились, посидели, поговорили, расплатились, разошлись. Света наоборот любит, как принимать гостей, так и ходить к ним, это серьезный недостаток. Но она терпит мои крупные недостатки, я вынужден считаться с ее мелкими.  Считаюсь, но не всегда, сегодня в воскресенье, я наотрез отказался, бриться,  одеваться,  идти в гости и вообще …
- И вообще как ты можешь? – возмущенно заявила нарядившаяся Света, - Это твой сын, он пригласил нас к себе, специально  приготовил запечённую баранью ногу, а ты?
- Ногу барана запёкла  его жуткая девица и судя по всему не без помощи подруги, - брюзгливо  ответил я, - Мне эта Татьяна не нравится, я ей тоже. Подозреваю, что она меня отравит. Лучше я с удобствами умру от твоих упреков лежа на диване, чем загнусь от куска несвежей баранины, которым она собирается нас потчевать.  Тем более я просто не люблю баранину, а отравленную тем более. Есть маринованное в отраве мясо и мило улыбаться при этом выше моих сил. Я не пойду!
- А она точно жуткая? – сразу заинтересовалась Света.
- Более того, - мрачно заявил я, - она  социолог и пока не пойманная уголовница по ней 159 статья УК плачет, а теперь ещё и дружит с потомственной бандиткой, а та чуть что за нож хватается. Ещё они завели сиамскую кошку. Бедный, бедный  наш мальчик, разве об этом мы мечтали? 
А глядя на бардак в его квартире, мы мечтали, что его ликвидирует, добрая, хорошая, послушная  и уважительная к родителям мужа девушка. Она же будет готовить, стирать, нянчить детей.  Таких девушек в природе уже давно не существует, мы это знаем, но почему бы и не помечтать?
- А разве долг отца не состоит в том, чтобы защитить своего ребенка, от дурного влияния уголовников? – продолжая прихорашиваться у большого зеркала, небрежно спросила жена и критично, - Пора мне скинуть пару килограммов, ты не находишь?
- Поешь в гостях баранины и быстро все скинешь в туалете. А бедный ребенок уже выше меня ростом и шире в плечах, в моей защите он не нуждается и воспринимает ее как никчёмное вмешательство в его неповторимую жизнь. 
- Ты меня убедил, - Света отошла от зеркала и села в кресло, - я тоже никуда не пойду.
Крутившаяся рядом кошка мигом прыгнула к ней на колени. Все платье будет в шерсти, машинально отметил я.
- Подумаешь, он расстроится и обидится, -   почесывая  за ушком довольно мурлыкающую Бассу, как то уж через чур убежденно говорила Светлана, - не велик барин. Ну и что с того, что это  наш единственный сын? Мы исполнили свой родительский долг, выкормили, оплатили образование, предоставили квартиру.   Больше сынок мы тебя и знать не хотим. Твой выбор папа не одобряет, я ним во всём согласна,  и с глаз долой из сердца вон!
- Ну зачем же, так уж, - растерянно пробормотал  я, - ты то как раз можешь и сходить, а про меня скажи, заболел. Может тебе эта Таня и понравится?
- Нет, не понравится, - с преувеличенной решительностью заявила жена, - я полностью доверяю твоему мнению. Я хорошая жена, а хорошая жена не ходит в театр и в гости без мужа. На работу или в магазин, это можно. А вот одной идти знакомится с потенциальной невесткой, при живом то муже, да никогда!   Ты сказал, нет, я согласна! Сегодня мы рука об  руку помоем окна, я давно собиралась.
Конечно я нехотя встал, шепча недобрые слова под нос, быстро побрился  и не глядя в зеркало оделся, галстук был завязан криво, а наплевать. Вызвал такси. Был брюзглив, мрачен, но собран. Собран был  не только я, была собрана и Басса, я ей лично повязал красную ленточку на шею и шепнул на ушко:
-  Басса, если ты запугаешь и поставишь на место сиамку, я тебе гарантирую кило свежей осетрины. Любишь осетрину?
Басса не любила  осетрину, она ее не пробовала, а как можно любить то что не знаешь? Времена, когда осетрину в нашем городе ели даже кошки давно миновали, но по интонации  моего голоса Басса догадалась, что это весьма вкусно и плотоядно заурчала.
- Ты что кошку с собой берешь? – удивилась Света.
- Ты сама говорила, что эта гнусная кошара, член нашей семьи,
- Дорогой, я тебя обожаю, - пропела Света и чмокнула меня в хорошо выбритую щеку.
- А это, ты  это зачем пакет берешь? – подозрительно спросил я. 
Света всегда одевается со вкусом и старый хозяйственный пакет совсем не подходил к ее варианту выходной одежды, как говорится не комильфо.
- Ах дорогой, ведь  забота о твоём здоровье прежде всего. Вот я и взяла  из наших стратегических запасов говяжью  тушенку,  пакет  с черными  сухарями, флягу со спиртом  и твой нож, - ласково с нежно трогательной женской заботой о муже  ответила жена, - когда мы сядем за стол, ты боевым клинком вскроешь тушенку, выложишь сухари и станешь брутально чавкая есть.  Если будут  вопросы, я отвечу, что ты боишься отравы и не любишь баранину.
Вроде у мастеров восточных единоборств есть правило: «Поддаваясь, мудро  используй силу  врага для своей победы» Всегда предпочитал банальный мордобой восточным боевым изыскам, вот и терплю в семейных спорах одно поражение за другим. Хотя  Света  давно ещё уверяла меня, что в хрупком детстве занималась  балетом, но я обнаружил у нее черный пояс и хоть это пояс от банного халата, но иногда я в этом сомневаюсь.  Но отечественный, наш родной мордобой тоже кое-что стоит, и я непринужденно и еще более ласково благодарю:
- Спасибо дорогая, ты  извини, но раз уж ты взяла хозяйственный пакет, то неси его сама, а я возьму Бассу, она тяжелее.
Возмущенно удивленный взгляд  Светы был очень похож, на взгляд армейского выпендрежника который с криком «кияя!!!» мог ударом кулака раскрошить  кирпич и которого в драке, я не мудрствуя, уложил на землю   ударом приклада пулемета. В мордобое этот прием называется «скуловорот», если чё, то рекомендую. Мы хоть не черным поясом  подпоясаны, да не пальцем деланы, могём, когда надо. 
Когда вышли из такси то я со светской грацией истинного денди нес на руках кошку, сжав ее так, что она орала и  царапалась. Басса ну сколько раз тебе повторять, ты тупое животное, а я человек и на руках у меня перчатки с толстой защитной кожей, а твоя любимая Светочка, тебе на помощь  прийти не сможет, она поджав  губы молча страдая несет старый хозяйственный пакет с сухпайком для мужа.
Есть такое хорошее старинное поверье, когда входишь в новый дом, то надо вперед пустить   кошку, дабы сие мистическое животное одним своим видом изгнало нечистую силу. Судя по виду Тани, она это поверье знала и намек поняла, только после звонка она открыла дверь, как сброшенная с рук Басса ломанулась в открытую дверь. Таня сверкнула взглядом,  приветствия застыли на ее сжатых в нитку губах, а на встречу зрелой Бассе шипя бросилась  юная Джульетта. Басса (о, жалкая трусиха) наваляла на чистый пол прихожей своих экскрементов, Джульетта брезгливо фырнула, Басса молниеносно дала  ей лапой по морде. Прости  Басса  я не знал, что предваряя атаку ты применила химическое оружие, а уж затем дала нахалке по  морде, ты не дура,  ты опытный боец, а с меня кило осетрины.   Кошки сцепились, полетела  шерсть, обстановка сразу стала  по-домашнему непринужденной.  Выскочивший из кухни сынок, полил кошек водой, они разбежались. Таня бросилась за совком и веником, Света бросилась за ней с советами, мокрые кошки выгибая спинки фырками друг на другу, а я улыбался:
- Привет! Как тут у тебя теперь мило и чисто.
Клочья шерсти, кошачьи экскременты, пол залит  водой, а в остальном, так уютненько,  чувствуется заботливая женская рука.   
- Ты в своем репертуаре, - хмуро ответил ребенок, рост метр девяносто, вес восемьдесят два кило, а его рубашка  мне будет  широковата в плечах. 
- Проходи в комнату, - не решившись выгнать родного отца, грустно предложил он, 
- А Таня между прочим старалась, - упрекнул он меня.
Вижу, что старалась, комната блистает чистотой, хрустальная люстра отмыта, занавески  на окнах новые, все вещи установлены в строгом порядке, в центре на отмытом ковре установлен стол, на столе приснопамятный сервиз саксонского  фарфора.   Все они поначалу стараются, потом утверждают, что их старания не ценят и не замечают,  а потом приходят ко мне на прием, готовить документы на развод.   
- Мама же с тобой  не развелась, - отбил  мой коварный выпад сынок.
- И не собираюсь, - донесся их кухни голос Светы.
Расстроенная и вся такая нарядная Таня убирала добро принесенное Бассой и следы побоища между кошками.
Пока Таня  наводила порядок в прихожей, к нам в комнату вошла Света и торжественно:
- Мы дарим тебе, начальный капитал, - и протянула сыну старый хозяйственный пакет, - тут  неприкосновенный запас: спирт;  тушенка и сухари. Это символ, того что твоя семья при любой ситуации должна быть сыта и иметь лекарство от физических и духовных травм.  Приумножай его сынок.
Лицо у сынка было кислое, иронию в голосе своей мамы он прекрасно  чувствовал,  а  Света между тем  продолжала:
- А ещё там нож, который ты просил у папы, как только встал на ноги. Теперь отец готов тебе его отдать,
и процитировала старинное правило:
- Не обнажай без нужды, не убирай без славы!
- Да?! – вскочив с кресла, заорал изумленный и довольный  сын, - Это правда?!
Выхватил из пакета клинок в самодельных кожаных  ножнах, обнажил сталь и с чувством:
- Спасибо папа!
- Владей, - со вздохом сказал я и укоризненно посмотрел на жену, отдавать нож я не планировал, но не буду,  же я об этом теперь говорить.   
Это легендарный клинок и он видел много крови. Легендарный в том смысле, что ним связано много брехни. По легенде номер один, этот нож был выкован мастерами в уральских горах и был подарен моему деду за успешную разведку в годы второй мировой войны, так мне маленькому и восторженно слушавшему рассказывал отец. Сам дед матрос морской пехоты, когда я был подростком и канючил выпрашивая у него этот клинок,  признался, что этот нож он сам сделал из котловой стали, на войне им резал исключительно хлеб и вскрывал тушенку, в разведку не ходил, а был пулеметчиком.  Но клинок был отменным и весьма хозяйственный дедушка,  забивая домашний скот,  им пользовался, так что крови нож повидал немало. По легенде номер два, этот нож перед призывом, дед передал моему отцу и якобы  по этому клинку моего отца узнал  дедов сослуживец и взял к себе на  службу в отдельный гвардейский парашютно-десантный полк. Тоже сказка,  нож был у деда дома. По легенде номер три, этот нож был со мной в горах Афганистана и не раз спасал в рукопашных схватках мою жизнь. Откровенная брехня, во первых в рукопашных схватках я не участвовал, во вторых ножик был теперь  уже моих родителей и ждал меня дома. Но эти легенды рассказывали мне, я  приумножив рассказывал их своему маленькому сыну и давал ему подержать клинок за рукоять. Где сказка, а где правда,  я объяснить   не удосужился.  Но правда в том, что мой дед был бойцом морской пехоты, отец гвардейцем  парашютно-десантного  полка, я пулеметчиком в десантно-штурмовой бригаде. А нож? Пусть  остается легендой, не в клинке дело, а в том кто его держит. Владей сынок и хорошенько запомни, не обнажай без нужды.
- Посуду разобьешь, - недовольно заметила  вставшая в дверях нарядная Таня, глядя как  клинком, лихо выкручивает  «мельницу» мой мальчик. 
- Пусть лучше он разобьет посуду, - тихо сказала Света, - зато если нужда будет,  этим ножом он и тебя защитит. Меня его  отец защитил …
Да ладно уж, не преувеличивай, гуляли   вечером, пристали трое, я только этот  нож выхватил и гопникам показал,  они  и отстали, да и давно это было, ты еще беременная тогда была. А гопоте можно сказать повезло, я был готов резаться  насмерть. 
- … а это его сын и он ничуть не хуже,  - договорила Света.
- Я вижу, - так же тихо ответила Таня и меняя тему разговора, вежливо пригласила,  - Прошу за стол.
Разные салатики, колбасная и мясная нарезка, сыр, соленья, свежий хлебушек, водка того  сорта который  я употребляю, вино той марки которое нравится Свете. Шампанского нет, это скромный обед, а не торжество. Рыбы нет, баранины тоже. Ладно, спасибо. А горячее то подавать будут?
Немного сковано  выпили по первой, закусили, а ничего так, терпимо.  Разговор пока не клеился.
- А красивые у вас серьги и кольцо им в тон, это один гарнитур? – пытаясь хоть как то поддержать разговор,  спросила  Таня у Светы.
- Эти бриллианты  мне свекровь на рождение сына подарила, - чуть улыбаясь, пояснила  Света, - ты родишь,  к тебе перейдут, от тебя к твоей невестке.
- Я остальных гостей специально на более позднее время пригласила,  - чуть покраснев, заявила Таня, - думаю, вы должны знать, что  и как мы планируем. 
Чё тут знать  то? Готовьте родители деньги на свадьбу, договаривайтесь о месте в хорошем роддоме  и все такое … Чё то я часто стал «чё» употреблять, к чему бы это?
- Так вот мы решили, что … - и тут Таня довольно нервно обратилась к своему, т.е. пока еще к нашему, ну в общем ко второму  мужику наворачивающему мясной салат,
- Скажи своим родителям, что мы с тобой решили,
- В этом году заканчиваю университет, - быстро прожевав и проглотив уже взятый кусок, стал докладывать  второй мужик, - потом срочную отслужу, затем  устраиваюсь на хорошую работу, ну и  если всё нормально, то женимся и всё такое. Пока просто   живем вместе.
- Испытательный срок? – иронично поинтересовался я.
- Вроде того, - буркнул  сынуля.
- Значит рожать  ты пока не собираешься? – внимательно посмотрела Света в бледное лицо  девушки.
- Нет, - сдержанно  ответила Таня.
- Мама! – обратился к Свете, сынок, - вот  ты мне всегда папу в пример приводила, а он мне с шестнадцати лет  талдычит: «Сынок, дети дело серьезное. Беременная женщина должна чувствовать рядом мужчину, который ее защитит, накормит и утешит»  А как я это сделаю, если мне служить, а потом устраиваться на работу? Как? Вот мы подумали и решили, обождем пока.
- Твой папа, - резко ответила Света, - ничего  не понимал и не понимает, я смотрю, ты в этом в него пошел. Женщине для семейной жизни нужна уверенность в мужчине, понятно? А как девушка может быть в тебе уверена, если ты ноешь? Ой давай обождем, ой давай посмотрим? Да на кой ты ей такой нужен? Любишь? Женись! Мы если надо поможем. Не любишь, так не дури ей голову.  Я смотрю, Таня хорошая девушка, для  тебя старается, смотри, своим нытьем не удержишь, к другому уйдет.
- Не уйду, - сдерживая слезы,  заявила Таня, - а вам спасибо, вижу, что лучшие черты своего характера ваш сын от вас унаследовал.
Я молчу, не вмешиваюсь, и все равно получаю негатив, а за что? И эта девица, ну уйдет она, другую найти не проблема. Сын парень видный, с квартирой, с образованием, не алкаш, не наркот, да на него  девки пачками вешаться будут.
- Таня! – негромко, сдержанно, но властно попросила Света, - хочешь мира, моего мужа никогда не задевай. Он не красавец и не глянцевый образец, это верно, но всё, что обещал, исполнил: в самые тяжелые годы мы были  сыты, крыша над головой не протекала, руки никогда на меня и сына не поднимал. Ссоры были, а вот оскорблений не было. Дай бог и тебе  так прожить.
По разным углам стола каждая у ног своей жрицы  сидели мокрые и драные кошки и ждали, когда  им кинут кусок со стола. Не дождетесь, не до вас. Чё такое сгущается, чё то такое будет.
- Таня! – встал со своего места молодой мужик, и от души брякнул, - А выходи за меня замуж!
- Это тебе мама сказала, - всхлипнула девушка.
- Я сам, - заорал он.
- Тогда согласна, - просияла девушка.
Жизнь идет по кругу, такая похожая на нашу и совершенно другая. А эта любовь, она такая странная,  в чужую такую юную смотришься как в зеркало своей, уже состоявшейся, немного грустно от прожитых лет, а так ничего. Но я не завидую, всё так и должно быть, а рано или поздно, это уж не нам решать. Я не завидую этой  любви, у меня есть своя. А ещё есть любимый сын и возможно скоро будут внуки.  Говорят, что внуков любят больше чем детей, пока не знаю, а там видно будет.
- Задумался? – локтем чуть толкнула меня Света, - Лучше сходи за шампанским.
Выходя из-за  стола я наступил на хвост  Джульетте, она истошно заорала. А вот уж вас кошары я точно никогда любить не буду, пофырчи  тут ещё на меня, как дам тапкой по морде. И дал, но не я, а Таня:
- Нечего тут под ногами путаться, - легонько дав тапочкой Джульетте по корпусу, свирепо заявила она орущей кошке, - и не смей орать  на отца моего мужа, ясно?
В принципе дальше все ясно, не правда ли? Почти волшебная история и уже готов счастливый конец, но любая история, как и жизнь не кончается, просто всё идет по новому кругу.
Когда вернулся  с шампанским, то в квартире все  ждали, когда на такси приедет  срочно приглашенная мама Тани. В комнате на диване устроилась  Катя и к моему удивлению, Пешня которого никто не приглашал.
- Ты это чего тут? – невежливо спросил я.
- Да вот, - смущенно ответил он, - Катя попросила мясо привезти, я ещё рыбы свежей захватил там и осетрина есть, привезли, а это ну  вот значит сын твой к столу пригласил, а я чё, не отказываться же.
- Я баранину у нас в печке запекала, - приветливо  улыбаясь, сказала Катя, - а то тут у Тани  духовка на  плите маленькая. Миша вызвался помочь отвести. Чуете какой запах?
Запах да аппетитный, горячее мясо со специями, кошки уже на кухне, Таня и Света тоже там хлопочут,  сын тоже там, слышно как пищевую фольгу разворачивает. Воздух так ароматом печёного мяса пропитался, что хоть  закусывай, и кстати пока  бабы и молодой хозяин там возятся, давай по рюмашке, а?
- Так я на машине, - уныло отказался Пешня.
- А ты Катя? – вежливо уверенный, что девушка откажется, предложил я.
- А ладно, чё там, - согласилась она, - не одному же вам пить!
- Гм…, -  разливая водку в хрустальные рюмки и совершая то ли уголовное то ли административное правонарушение, пробурчал я.
Выпили, закусили, хорошо.  Пешня с тоской смотрел на стоящую перед ним хрустальную рюмку и кадык на шее у него непроизвольно дергался. Это не признак алкоголизма, это желание быть  адекватным социуму в котором он находится.
- Миша, - пожалел я его, - есть услуга, трезвый водитель, телефон фирмы у меня есть, спокойно выпей, а твою машину до дома доведет трезвый человек.
- Наливай! – радостно воскликнул Пешня.
Выпили с ним вдвоем. Кате я больше не предлагал, сама она не просила. Зато рассказывала:
- Миша меня к ним на базу на постоянную работу устроил, пока помощником повара, готовить я люблю, зарплата хорошая. А ещё Таня мне советует хоть колледж закончить, я вот думаю на менеджера по туризму пойти учиться.
- Катя, - зло попросил я, - не упоминай слово «менеджер» в моем присутствии, если  невтерпёж, то лучше матом ругнись. 
Ни ругнуться ни выпить ещё по одной не успели, приехала мама Тани.  Суета знакомства, рассаживание за столом, подача горячего, тост первый, тост  второй, все женщины кроме Тани аккуратными глотками употребляют  шампанское, я и Пешня пьем водку, моя кровиночка хлещет  сок, Таня составляет ему компанию и вообще суетится как хозяйка: принести, подать, заменить. Ее мама Александра ничего так женщина, приятная и самое главное умильных соплей по поводу того что дочка пристроилась, не развешивает.   В разговоре  выясняется, что она работает логопедом и я тут же   щегольнул своей дикцией:
- Сшит колпак не по-колпаковски, надо колпак переколпаковать, - несмотря на уже выпитое, отчетливо командным голосом озвучил я местный сокращенный вариант скороговорки.
- У вас в детстве были проблемы с речью, - сразу определила логопед.
- Я слушала его на суде, - тут –же вступилась за меня Таня, - у него грамотная, логичная и абсолютно  четкая речь. А ещё он …
Ну что ж сынок, и у меня бывают  в жизни ошибки, теперь твой выбор одобряю, слушая как девушка, рассказывает о моем участии в суде, усмехнулся я.  Света мне улыбнулась и чуть  заметно кивнула на Таню, смотри  как старается. Вижу.
- Пойдем, покурим, - предложил я Пешне, когда женщины увлеклись своей болтовней, а де факто молодой муж отправился на кухню разогревать чайник.
Вышли во двор,  закурили. Вредно, теперь уже и подсудно, а жить тоже вредно. Пешеходная дорожка, игровая площадка для детей все было заставлено машинами.  У соседнего подъезда сидели на скамейке с облупившейся  краской и пили неизвестную дрянь из пластиковых бутылок группа подростков, вдобавок они курили, гоготали и матерились. Я и сам иногда матом ругаюсь, Пешня эти выражения употребляет для связки слов, а эти уже не говорят матом, они на нем думают. Геометрическая прогрессия деградации устной речи на лицо.  Миша, ты что там говоришь? 
- С Тамарой у меня всё, - негромко говорил  Пешня, - поговорили, поорали и решили разойтись. Про фотки она поверила, что это не я, а по остальному, она говорит, мол будущего у нас нет, так чего тянуть, рвать надо.
- Истерика, -  отметил я, - с беременными это бывает, то говна им подай, то шоколаду.
- Это ещё чего, - грустно сказал Пешня, - домой прихожу, а мне Верка кричит: «Всё, с меня хватит! Подаю на развод»   Пока ушел на базу жить, койка есть. 
- Не боись, - выкинув окурок в урну, усмехнулся я, - схожу на суд, представлю твои интересы, раздеть не дам.
- Интересы, - покачал головой Пешня, - хотел бы я знать, в чём мои интересы  в этой жизни.
- Это ты сам решай, - сухо ответил я и договорил,  - в любви как на войне, подставляться не надо, пулю словишь.
- На войне,  - засмеялся Пешня, - там всё намного прощё, если не убьешь, убьют тебя.
Наверно ты прав. Умереть проще, чем жить и  легче убить врага, чем любить человека с которым ты живешь.  Даже одного человека, чего уж там про всё человечество говорить …
- Пошли в дом, - предложил я.
Мы вошли в подъезд, но даже через железную с кодовым замком дверь,  доносилась матерщина.  Прекрасные слова говорящие об  интимных  отношениях мужчины и женщины заменены похабщиной. Эх любовь, ты прекрасная девушка, которую эти подростки сношают грязной руганью. Жаль. Не тебя жаль, ты то останешься такой же чистой и  прекрасной не замарает тебя эта грязь, а их, они ещё не зная тебя, уже потеряли.  А если они захотят тебя найти, ты же их простишь, правда? Ты же прощаешь  все, кроме предательства
Вошли в квартиру и услышали:
- Помню,  Тане в детстве  перед сном читала «Алые паруса» так она плакала, - растроганно рассказывала за столом раскрасневшаяся от чувств и употребленного шампанского мама Тани.
- Ну мама! – смущенно  протянула  покрасневшая девушка, - я же тогда еще совсем маленькая была, даже читать еще не умела.
- А мне папа когда я ночью капризничал и не хотел спать,  читал дисциплинарный  устав, - очень серьезно сказал  сынуля, - так я на третьей строчке уже засыпал.
Все  засмеялись. Было дело, читал. И глядя на засыпающего ребенка, с гордостью отмечал: «Моя кровь, я тоже над уставами спал»
- А мне мама пока жива была, письма папки сначала из армии, а потом из зоны читала, - грустно заметила Катя, - а сказок у нас дома не было.  А «Алые паруса» это  про что? 
- Это про мечту Катя, - тихо сказала Света, - каждая девушка мечтает, что к ней приплывет корабль  под алыми парусами. Только надо суметь увидеть  эти паруса, а потом не разорвать их на грязные тряпки. 
- Ну а ты что скажешь? – обратилась Света ко мне, и как тогда в марте, когда я принес на реставрацию разорванную афишу, заблестели у нее глаза.
А чё говорить, то? Мы уже к последнему причалу идем, курс проложен, команда постарела, сын вырос, вон женится уже. Так чё говорить то?  Ладно, скажу.
Дорогая Света! И пусть всё было не так и даже совсем не так, но эту повесть с благодарностью за прожитые вместе годы, я посвящаю тебе.


Рецензии