Часть третья. Битва за Япет

(незавершенное произведение)

Спарринг

Я стояла в позе “всадника” - по-японски “кибадачи” - и внимательно следила за противником. Толстый Свен Хамильтон-младший кружил вокруг меня словно рысь, стараясь отыскать в моей защите брешь. Он уже не улыбался, хотя несколько минут назад на его лице была зловредная ухмылка. Конечно, проучить меня норвежцу хотелось давно, но наши законы на Марсе гласили, что любой спор, требующих объяснений только на кулаках, можно было решить в спортивном спарринге, по-японски «кумете». Вот сейчас у него была такая возможность.
В первые минуты боя он в пылу ярости сразу кинулся на меня, даже не думая об элементарных мерах осторожности, в результате чего получил довольно-таки чувствительные удары поддых, в нос и по затылку. А после хорошей подсечки, именуемой “хвост дракона”, он упал на татами и сильно ушибся. Я же его добивать не стала, а только отпрыгнула в сторону и заняла ожидательную позицию. Учитель одобрительно кивнул. Ему понравилось мое желание продолжить поединок и дать шанс толстяку. В свою очередь, мне, конечно, уже насчитывались балы за проведенные контрприемы.
После этого урока Свен собрался и стал более внимательным. До его заплывшим жиром наконец-то дошло, что весом и “танковым” напором меня не возьмешь. Нужна сноровка, ловкость и техника. Каратэ-до, братец, это тебе не в карты поиграть или пивка попить, на что Свен был мастер. Видимо, он никак не ожидал от строптивой девчонки такой прыти.
- Все равно я тебя проучу, - глухо прорычал Хамильтон, сжимая кулаки.
- Не мели языком, кабанчик, лучше докажи делом, - подколола я его. Это возымело свое действие – парень не любил, когда его так называли. А что он от меня хотел? Чтобы я прозвала его «милашкой» или «красовчиком»?
Взревев, толстяк кинулся на меня. Я схватила его за кимоно и, упершись ногой ему в грудь, перебросила многотонную тушу через себя. Свен упал с таким шумом, что наверняка все на станции узнали о позорном положении Хамильтона-младшего. Одновременно я схватила его правую руку и провела болевой прием.
Свен терпел несколько секунд, аж покраснев от натуги, а затем не выдержал и несколько раз ударил левой ладонью по татами.
- Сдаюсь, - прохрипел он.
Я отпустила его и вскочила.
- Ипон - чистая победа! Молодец, - похвалил меня Тагасима, который был учителем по восточным единоборствам и в тоже время директором марсианской станции “Arslan”. Несмотря на свой столетний возраст, он выглядел на удивление крепким, сильным и уверенным человеком. Я знала, что на Земле многие его однолетки уже не могли передвигаться или самостоятельно есть, а сознание у них было как у пятилетних. Тагасима своим видом доказывал, что не все геронтоманы могут так выглядеть. Наверняка, выдержать такие годы ему помогли упражнения йогов и каратэ-до.
- А вам, Свен, нужно больше уделять технике боя и не пропускать занятия, - наставлял Хмильтона-младшего Тагасима. - Ваш отец, Хендрик-сан, получил степень мастера только благодаря упорству и работой над собой. Увлечения картами может, конечно, развить логические способности, но только в одностороннем направлении.
Свен стоял, понуро свесив уши.
- Лишний вес никогда не красил мужчину, - продолжал учитель, не замечая, как покрылось краской лицо толстяка. - Завтра в семь утра я жду вас в зале. Вам ясно?
- Да, учитель, - склонив голову, тихо прошептал Свен. Он испытывал жуткие чувства.
- С Индирой вам лучше дружить, а не драться! - посоветовал напоследок Тагасима, но этим вызвал только мрачное сопение у проигравшего. - Она может вас многому научить, в том числе и технике боя!
Свен готов был провалиться со стыда сквозь землю. Ведь он понимал, что если весть о его поражении разнесется по всему Марсу, то его ребята просто обсмеют, мол, девчонка набила шишки здоровяку Свену. И тогда слава лидера в его компании перейдет другому, а среди мальчишек это хуже смерти.
- Поклонитесь друг другу, как это требуют спортивные традиции, - потребовал от нас Тагасима.
Мы так и сделали. Я сделала, потому что уважала традиции и вообще-то ничего против Свена не имела, а вот тот сделал это нехотя, чувствовалось, как он вынуждает себя согнуть спину. Ничего, ничего, кабанчик, это тебе будет уроком!
- А теперь можете идти, - отпустил нас японец.
Мы разбежались по своим отсекам. Приняв душ, механизм которого поминутно сменял холодную воду на горячий, я выскочила из кабинки и стала растираться полотенцем.
- Ух! - восхищенно произнесла я, чувствуя себя новорожденной. Вода сняла всю физическую усталость, накопившуюся за целый день, и боль в мышцах. Сегодня я хорошо потренировалась. Заодно показала Свену, как нужно заниматься спортом, чтобы не краснеть потом. Правда, немного опасалась, что потомок норвежских варягов уж сильно воспринял мои «наставления» и дело могло перенять несколько иной оборот: будучи неплохим психологом, я понимала, что Свен способен был пойти на крайние меры в целях доказательства своего превосходства.
- Ладно, пускай только попробует, - пробормотала я.
Бросив в стиральный автомат “Индезит” полотенце, я быстро натянула свой любимый белоснежный комбинезон с эмблемой марсианской экспедиции. Кроме этого, на моем рукаве уже имелись нашивки пилота космического шаттла, кадета последнего курса военно-космической школы “Гангзер милитари скул” и звание сержанта морской пехоты. В мои восемнадцать лет это уже было неплохо.
- Мы видели, как ты отделала Свена, - с уважением произнесла Анора Хабибуллаева, которая была младше меня на год, но уже тоже имела успехи в учебе и заслуги перед колонией. Она стояла в соседнем душе и с удовольствием поливала голову шампунем. Ее гибкое и стройное тело вызывало восхищение у многих сокурсников и мужчин старшего возраста. Я знала, что у нее черный пояс по айки-до, звание капрала морской пехоты и нашивки штурмана. Этот уровень достичь тоже было нелегкой задачей.
- Да ничего особенного, - отмахнулась я, закидывая спортивную сумку за плечо. - Свен отличный парень, просто иногда задается много! Переходный возраст!
- Какой там переходный возраст? - удивилась Анора. - Ему уже двадцать два года! Лоботряс он хороший! До сих пор не может сдать экзамены на пилота шаттла. Ты знаешь, что ему продлили срок стажировки еще на один год? Если он и тогда завалится, то ему не видать диплома лейтенанта!
- Знаю, - вздохнула я, чувствуя жалость к толстяку, которого недавно положила на обе лопатки. Мне было неудобно сообщать Аноре, что Свен - сын друга моего отца. Хамильтон-старший принимал участие в экспедиции на Землю в 2042 году, когда произошел первый перелом в борьбе с тварями. Тогда же были свергнуты диктаторские режимы в Москве, Санкт-Петербурге и на Луне. В дальнейшем все силы трех планет - Марса, Земли и Луны были направлены на полнейшее уничтожение сцерцепов, а также сброда предателей, которые были практически в каждом крупном городе. К 2072 году это удалось сделать, применив только против сцерцепов специально выращенные вирусы. Что касается предателей, то за ними до сих пор охотятся специальные полицейские отряды. Неизвестно, кто больше сделал вреда людям: твари или люди-предатели.
К этому времени на Земле жило около пяти миллионов человек. Это было грустно, если учесть, что в 2011 году на планете насчитывалось более семи миллиардов. Поэтому каждый человек был на учете. К сожалению, большая часть из них была недееспособной.
Поскольку на Земле не осталось животных, то было предложено использовать сцерцепов в качестве продукта питания. Однако, многие жители планеты, впитав органическую и психологическую ненависть к тварям, отказались от этого, отдав предпочтение искусственным протеинам, как это делали колонисты Марса и Луны. Но выход был найден: вскоре, в Нью-Йоркской лаборатории, именуемой «Банком жизни», были обнаружены замороженные клетки практически всех животных Земли. Это позволило ученым при помощи метода клонирования вырастить в необходимом количестве флору и фауну.
Тогда слава моего отца Санджара Каримова и матери Кэт Нейсон, а также Хэндрика Хамильтона достигла своего апогея. Они были героями нации. Но это нисколько не возвысило их над другими людьми. Они оставались простыми колонистами. Хэндрик, за которым укрепилась кличка Винни-Пух, возглавил новую марсианскую станцию “Hadicha-16”. Мой отец стал командиром объединенной марсианско-лунной космической эскадры, которая принимала участие в уничтожении тварей на Земле. Он же свергал тиранию людей-предателей. В последнее время его боевой флот расквартировался на военной базе “Гангзер”. Там же располагался Штаб вооруженных сил Марса и наша военно-космическая школа.
За последующие десятилетия на матушке-планете произошли большие изменения. Конечно, численность человечества восстановить не удалось до прежнего уровня, однако заново отстроить некоторые города сумели. Самым крупным стал Ташкент. Фактически он превратился в мегаполис. Здесь же были построены космодромы для шаттлов, а также несколько крупных заводов по производству бытовой техники, промышленных машин и сельскохозяйственных агрегатов.
На Земле была решена проблема с голодом и животным миром. По оценкам лунных ученых, к 2160 году можно было восстановить биосферу планеты. Правда, наиболее сложным делом было возродить крупное промышленное производство, а также вернуть людей к прежнему образу жизни, ведь у многих после тирании тварей была деформирована и стерта социальная личность, нарушена психика. Фактически, они представляли собой деградированных до животного состояния существ, которые не только не могли говорить, но и вообще мыслить. И это была самая сложная задача.
Между тем, в целях кооперации и развития межхозяйственных связей между тремя планетами был сформирован космический флот, который осуществлял транспортировку жизненно необходимых грузов между Луной, Марсом и Землей. Это сразу оказало позитивное влияние на развитие экономики. Оказалось, что во многих подземных ангарах сохранились шаттлы, общая численность кораблей достигала ста единиц. Из них около двадцати были военными и обладали серьезным вооружением.
Для подготовки пилотов были открыты специальные школы. На Марсе считалось, что каждый колонист обязан уметь управлять космическим кораблем, овладеть кроме основной “земной” специальности, еще одну - смежную, связанную с космосом. Поэтому, начиная с 2055 года, все достигшие восемнадцати лет сдавали экзамены на право получения диплома квалифицированного космонавта. Большинство же молодых людей стремилось также пополнить свой социальный статус офицерским званием.
Но не все иногда так думали. Например, подобные Свену не хотели утруждать себя излишними тренировками, не старались приобрести помимо учебной программы дополнительные знания. Нет, они не были отстающими и, если быть откровенными, имели хорошие оценки. Просто блэки – как они сами себя называли, - часто занимались делами, которые иногда вызывали осуждение в обществе. Скажем, блэки собирались группами где-нибудь в одном из удаленных уголков станции и, как считали некоторые взрослые, безобразничали на всю катушку. Хотя я не могу назвать безобразием увлечение рок- или поп-музыкой, танцами или вождение пескоходов «Bonifaco-334», которых блэки прозвали «Харлей Девидсонами». Последнее увлечение было самым модным на Марсе. Свен со своими двадцатью наиболее отъявленными сорви-головами мчались по Ржавой пустыне как угорелые и выделывали такие выкрутасы, что у многих пилотов глаза лезли на лоб.
В тоже время Свен мало занимался физическим спортом (безумная гонка на пескоходах – это, по-моему, не спорт), не стремился набрать необходимые балы для получения офицерского звания и часто пропускал занятия по военной подготовке. Он не был пацифистом, но холодно относился к оружию. У него и его “банды” блэков сформировалась своя сложная и малопонятная для большинства колонистов философия жизни. Впрочем, они и не пропагандировали основы этой теории.
Я при встречах часто подкалывала Свена. Мне хотелось вытянуть этого парня из самим же созданного болота. Об этом, кстати, просил и дядя Винни-Пух, то есть Хэндрик, и его супруга Изабель Аттали. Но все мои попытки натыкались на непонимание со стороны “медвежонка”. Поэтому Хамильтон-младший хотел наказать меня.
- А ты что за него заступаешься? - удивилась Хабибуллаева. - Лоботряс он - и точка!
Я только улыбнулась и вышла из спортзала. Первым делом заглянула в кафе, где выпила стаканчик апельсинового сока, перекинулась словечками с барменшей Катей Окуневой, моей однокурсницей - он тоже готовилась к получению офицерского звания. В это время по телевизору передавали новости с Земли. Дикторша рассказывала о трудностях, с которыми столкнулись земляне при восстановлении ядерной электростанции во Франции.
- Может туда рвануть после экзамена? - сказала Катя, мечтательно закатив глаза.
- Я бы тоже не отказалась повидать Землю, - сказала я. - Последний раз я там была два года назад и там пробыла всего три месяца.
В этот момент зазвонил мой сотовый радиотелефон. Я достала его из сумки и произнесла:
- Я слушаю!
- Дочка, крошка моя, как дела? - услышала я голос своего отца. Он, наверное, находился на своей военной базе “Гангзер”, которая располагалась в северной части пустыни Желтого Дракона (ее так назвали, потому что камни здесь имели желтый цвет, а с космоса местность походила на фигуру мистического дракона). В последнее время там собралось много военных и, по-моему, они планировали какую-то операцию космического масштаба. Может, это были обычные учения, а может что-то серьезное. Впрочем, подробности мне не были известны.
- А-а, пап, привет! - обрадовалась я. - У меня все нормально! Ты маму видел?
- Она здесь, со мной! Дочка, ты мне нужна здесь! - голос у отца был твердый и строгий, видимо, дела там шли серьезные.
- Хорошо, - удивленно сказала я. - Сейчас возьму геликоптер и через час буду у вас!
Я быстро добралась по эскалатору до вертодрома, успев поздороваться с подружками и друзьями. Встретившейся по дороге однокурснице Ангелине сообщила, что сегодня меня могут не ждать на занятиях по космической навигации (которые проводились на станции “Arslan”), поскольку я буду у отца на военной базе. Та обещала передать это наставнику.
Вертодром был закрытым помещением: в подземном ангаре стояли сотни геликоптеров и ракетных машин. Я взяла у диспетчера - дяди Вани - коды для запуска бортового навигационного компьютера и направилась к своему любимцу - винтокрылу “Аллигатор”. Это была мощная машина, специально подобранная для меня отцом. Полностью герметичная, снабженная тремя реактивными двигателями и солидным запасом энергии и топлива, она могла развивать скорость до восьмиста километров в час. Именно на ней я отрабатывала навыки пилотирования, а затем с успехом сдала экзамен на вождение шаттлом. Комиссия была шокирована моим умением лихо управлять космическим кораблем и выполнять сложные маневры. Именно тогда председатель Андрей Колько вручил мне личный жетон “Космический пилот № 1” и рекомендовал в военно-космические силы.
- Все в порядке, - сообщил мне техник, который отвечал за техническое состояние вертолета. - Можете взлетать.
Я кивнула и запрыгнула в кабину. Прозрачный фонарь огородил меня от внешнего мира. Включив бортовой компьютер, я ввела диск загрузки, а затем разработала маршрут полета. Диспетчер по радио сообщил мне, что погода относительно “спокойная” и можно быстро добраться до базы.
- Счастливого полета, Индира, - на прощание сказал мне дядя Ваня.
- Спасибо, - поблагодарила я. Когда внешние люки ангара открылись, я до упора нажала на рычаги и стремительно взмыла в небо. Я всегда любила покидать станцию с эффектом.
Набрав высоту в полкилометра, я огляделась. Вокруг расстилалась бескрайняя красная пустыня. Казалось, что землю изъела ржавчина. Никакая жизнь не могла существовать в подобных условиях. Но это было пока. Потому что на Марсе вовсю шла реализация проекта “Возрождение”, согласно которой на планете должны быть созданы пригодные для существования человека условия. Это и производство воды и кислорода, и поднятие температуры, и создание почвы, и формирование биосферы. На это, по расчетам ученых, должно было уйти менее ста тысяч лет. Срок конечно, большой, мы конечно и не доживем, но когда-то и кому-то нужно начинать это. А сейчас более двухсот семидесяти тысяч жителей марсианской колонии успешно осваивали красную планету.
Мой геликоптер сделал круг над гигантской станцией “Arslan” и направился на север. Там в трехстах километрах находилась почти такая же по размеру станция, превращенная в военную базу. Правда, в настоящее время туда протягивалась монорельсовая дорога, но запустить ее должны были только через год. А сейчас единственно быстрым средством передвижения был вертолет.
Я развила огромную скорость, благо никаких ограничений не существовало. Даже столкнуться было невозможно, ведь не так много аппаратов находилось в воздухе. Да и компьютер вертолета не позволил бы приблизиться к другой машине на опасное расстояние.
Внизу быстро передвигалась местность. Казалось, что это я просто вешу на одном месте, а подо мной сами мелькают камни, кратера и скалы, змеятся трещины. Индикаторы на приборной доске свидетельствовали, что скорость геликоптера приближается к максимальной.
По сравнению с Землей Марс выглядел не столь приятным. Но я уже привыкла к местному ландшафту и даже в серо-красных тонах я видела свою красоту. Вскоре цвет начал меняться на желтый. Значит, я уже входила в зону Желтого Дракона. Через десять минут должна была показаться база “Гангзер”.

Военная база “Гангзер”

Она действительно вскоре возникла. Это было такое же величественное сооружение, каким была станция “Arslan”. Хотя все основные стартовые площадки находились под землей, и там располагался комплекс по обслуживанию шаттлов, на поверхности оставалось немало приспособлений и устройств: локаторы, радиомаяки, автоматические системы контроля, бетонные грибки бункеров.
Я повела геликоптер к причалу. Когда вертолет завис над ангаром, раскрылись люки, обнажив площадку для посадки. Я тот час рванул рычаг, и машина резко приземлилась. Над мною сомкнулись люки.
- Лихо как всегда! - послышался в наушниках голос дежурного диспетчера базы сержанта Сергея Коваля. - Как дела, Индира?
- Спасибо, Сергей, все о’кей! - ответила я, выключая двигатель. Лопасти перестали вращаться, а приборная панель погасла. Затем легко отодвинула фонарь и выползла наружу. Ко мне подъехал электрокар. Темнокожий водитель – рядовой, кажется Ньен Бурр, - козырнул мне.
- Отец у себя дома? - спросила я его.
- Никак нет, сержант! - отчеканил тот. - В Штабе!
Я села позади него. Рядовой включил передачу, и мы тронулись. Выехав из ангара, электрокар проехал не менее двух километров, прежде чем оказался в зоне “В” - именно здесь располагался Штаб ВКС Марса. Поблагодарив водителя, я слезла с машины и направилась к отсеку генерала Каримова.
Стоявший у двери капрал отдал мне честь и сказал:
- Генерал ждет вас! - и открыл дверь.
Я вошла и сразу попала в объятия отца. Он был высоким и чрезвычайно сильным, что мне не удалось избежать его захватов (ведь я не любила телячьи нежности). Первое, что всем бросалось в глаза множество шрамов на лице - как мне было известно по рассказам боевых соратников, Санджар Каримов не только планировал боевые операции, но и сам непосредственно участвовал в уничтожении тварей и банд людей-предателей. Последние были опаснее, чем сцерцепы, поскольку понимали, что за свои преступления будут отвечать по всем статьям. Несмотря на суровое и жесткое выражение, отец был добрым и уравновешенным человеком.
- Ну, пап, хватит, я не маленькая ведь, - взмолилась, наконец, я, поняв, что силой мне не освободиться.
- Хорошо, хорошо, сержант, - улыбнулся отец. - Как себя чувствуешь?
- Нормально, а что?
- Ничего, - пожал плечами он. - Просто спрашиваю...
Я подозрительно посмотрела на него:
- Уважаемый генерал, - сказала я, - вы ничего просто так не спрашиваете? Что случилось?
- Потом поговорим, - ответил отец. - Когда подойдут ко мне остальные офицеры штаба... Ты дедушку давно видела?
- Вчера, - хмыкнула я. - Он как всегда был занят своими медицинскими делами. А бабушка больше внимания уделяла цветам - каким-то гибридам, приспособленным к жизни на Марсе.
Санджар откинулся на спинку кресла и крякнул:
- Ну, мама, как всегда, занята растительными монстрами…
Я знала, что отец не переваривает все, что связано с сцерцепами. Впрочем, это присуще всем людям. Но в тоже время без сцерцепов, я имею в виду то, что мы узнали об их организме, нам не удалось бы синтезировать искусственные растения, которые сумели прижиться к суровым условиям Марса. А эти растения производили гумус, обогащали атмосферу кислородом.
- Отец, ты слышал новую гипотезу о причинах исчезновения жизни на Марсе, которую выдвинула мама и группа планетологов? – спросила я.
- Нет, – честно признался Санджар. – Ведь я редко сейчас бываю дома, как ты сама знаешь. И с Кэти переговариваюсь только по видеофону. Так, что же наварила мозгами она?
- Пап, ты, наверное, знаешь, что на Земле один и двести триллионов тонн кислорода произвели растения. Кстати для возобновления этого количества им требуется около четырех тысяч лет. В тоже время геологи говорят, что на Земле в доисторические геологические эпохи климат был значительно теплее, и планета была в красноцветах – красном железистом песке, как на Марсе. А появились они после того, как в атмосфере стало много свободного кислорода. Сам же кислород – верный признак жизни.
- Так-так, - хмыкнул отец.
Я знала, что это не критика, а признак того, что он заинтересовался моим рассказом.
- Толщина так называемых красноцветом на склонах марсианских каньонов достигает порой нескольких километров. Между тем, как рассчитали планетологи, для образования «красной корки» всего лишь в сто метров толщиной понадобилось бы пятьсот триллионов тонн кислорода. А учитывая, что поверхность Марса составляет всего двадцать восемь процентов поверхности Земли, то это соответствует трем и двести триллионов тонн для самой Земли. Очевидно, что такую насыщенную кислородом атмосферу могла создать на Марсе только очень обильная растительность.
- В девяностых годах прошлого столетия ученые обнаружили в Антарктиде метеорит, который по строению и свойствам очень схож с марсианской породой. Предполагается, что он попал на Землю в результате страшного взрыва. Но этот катаклизм не сумел стереть с породы останки примитивных микроорганизмов. Их возраст насчитывает около трех миллиардов лет. Между тем, история жизни на Земле показывает, что даже за двадцать миллионов лет сине-зеленые водоросли докембрия превратились в могучие леса каменно-угольного периода. Значит, времени для развития на Марсе сложных форм жизни было больше, чем достаточно.
- Итак, на Марсе жизнь была. Почему же ее сейчас нет? Что произошло? – поинтересовался отец.
Я хитро взглянула на него:
- А все дело в особенности марсианского грунта. Дело в том, что в отличие от красноцветов Земли породы Марса магнитны. Это обуславливается тем, что в красной пыли Земли много минерала гематита – немагнитной окиси железа, а в песках Марса преобладает маггемит. При одинаковом химическом составе у них совершенно разная кристаллическая структура и физические свойства. Естественный маггемит легко размагничивается при повышении температуры. Но на Марсе маггемит не теряет своих магнитных свойств. Очевидно, он возник при мощном прокаливании красноцветов.
- Как же можно было прокалить красноцветы в природных условиях?
- А-а, - сказала я, подняв палец к верху, как это любит делать наша преподавательница космической химии Стэлла Стайлор, когда хочет усилить внимание учеников на каком-то вопросе. - А на этот вопрос есть ответ, который дал ученым, которые изучали метеоритный кратер возле реки Попигай. Оспину диаметром более в сто тридцать километров оставил в сибирской тайге гигантский астероид, упавший на Землю тридцать пять миллионов лет назад. Это была одна из самых значительных катастроф в истории Земли. От тепловой энергии удара астероида расплавилось до пяти тысяч кубических километров горных пород. О небывалом давлении, возникшем в центре Попигайского кратера, говорит то, что там было заключено величайшее в мире месторождение алмазов. Причем не кубических, как в кимберлитовых трубках, а гексогональных, возникающих только при давлении в сотни тысяч атмосфер.
Эта древняя катастрофа и обилие магнитной окиси железа вокруг Попигайского кратера, несомненно, связаны. Кроме удара, ничто не могло прогреть горные породы до тысячи градусов на столь большой площади. Но и это лишь скромная иллюстрация к природным катаклизмам, происходившим здесь, - тут я ткнула пальцем вниз, - на Марсе. – Наша планета когда-то подверглась мощной и одновременной астероидной атаке.
- Так-так, - еще раз повторил отец. Он был весь во внимании.
- Наши спутники – Фобос и Деймос расположены несколько необычно. Так, Фобос вращается на расстоянии всего почти в шесть тысяч километров от поверхности планеты. Планетологи подсчитали, что он вплотную приблизился к так называемому «пределу Роша», когда гравитационные силы планеты способны разорвать спутник на части. Если это произойдет, папа, то Марс подвергнется еще одной космической бомбардировке.
- Хм, я учту это, - кивнул Санджар. – И если нужно, взорву спутник или, что еще лучше, подыму Фобос на более высокую орбиту. Ведь там мы планируем построить космодром для запуска космолетов к дальним планетам солнечной системы.
- Мама и дядя Рой – это геолог-планетолог…
- Знаю я его, это ученый Самюэльсон, доктор геологии, ворчливый старикашка. Вечно он меня гонял на занятиях по геохимии, - произнес отец, выудив фамилию из своей универсальной памяти.
- Так вот, они предположили, что у Марса был, по крайней мере, еще один спутник. Этому гипотетическому астероиду дали имя Танатос – то есть Смерть с греческого. Ведь Фобос – это Страх, а Деймос – Ужас. Несколько миллионов лет назад Танатос был разорван гравитационными силами и рухнул вниз. Сила ударов была такова, что красноцветы Марса прокалились и стали магнитными, а часть марсианской породы вообще была выброшена в космос. Именно один из таких обломков с останками бактерий упал на лед Антарктиды. Так как ледовый панцирь там начал формироваться примерно шестнадцать миллионов лет назад, то марсианская катастрофа произошла не так давно…
- Конечно, шестнадцать миллионов лет назад я только начал ходить в школу, - съехидничал отец.
- Ну, пап, не издевайся. В геологическом понимании этот период слишком мал. Мощные взрывы не только раскалили поверхность планеты, но уничтожили богатую кислородом атмосферу, превратив ее в плазму и отбросив в космическое пространство. Марс приобрел кровавую окраску и стал безжизненным;.
- Ну, что же, приеду домой и раскритикую гипотезу твоей мамы, - улыбнулся Санджар. - правда, контраргументов у меня пока нет, но ничего, придумаю.
- А теперь, папа, твоя очередь колоться!
- Что-что? – растерялся он. – Как это колоться?
- Ну, пап, это так блэки выражаются. Сленг у них такой, мол, рассказывай, что произошло. Говорят, что у вас новый шаттл? Называется “Муррена”? - спросила я.
- Это тебе откуда известно? - удивился отец. - Данная информация не проходила по местному телевидению.
- Я не глупая, - разозлилась я. - Сама видела этот суперкосмоплан на стапелях дока. Настоящий красавец!
- У тебя есть парень? – спросил отец. – Кто это? Может, Свен?
Я удивленно уставилась на него:
- Папа, ты шутишь! Какой еще парень? И причем тут Свен-кабанчик? Я имела в виду космоплан, а не человека! Может, меня просветят в его техническом содержании, а? И дадут разок поуправлять?
Санджар нахмурился.
- Боюсь, такой шанс у тебя будет…
Я тревожно посмотрела на него:
- Что случилось, папа?
- Узнаешь на военном заседании Штаба. Будут специалисты по планированию военных операций. Я тебя приглашаю туда. Это будет твоим первым военным делом!

SOS из глубин космоса

Заседание началось в девять вечера. На нем присутствовало двадцать человек, и только трое из них были в гражданском. Я же села в самом уголке и молча наблюдала за происходящим.
- Я хотел бы вас поставить в известность, что действия наших вооруженных сил выходят теперь за пределы трех планет. Нам предстоит спасательная экспедиция в более глубокий космос...
- К поясу астероидов? - спросил человек, одетый в гражданский костюм. Я его знала – это был Дэйл Верни – начальник отдела по обеспечению материальными ресурсами космических полетов, подполковник-инженер.
- Нет, немного дальше...
- А-а, тогда к Юпитеру, - предположил другой, тоже в гражданском, которого я не знала. Но по загару на лице и по акценту догадалась, что он с Луны. Потом мне сообщили, что это был подполковник Сьюмен Макс-Кинли.
- Мы получили сигнал с Япета - спутника Сатурна! - сказал генерал Каримов.
- Что за сигнал?
- Это обычное сообщение на радиочастоте 0,21. Азбука Морзе. Повторяющийся сигнал SOS.
В кабинете нависло молчание.
- Кто бы это мог быть? - спросил кто-то из офицеров. - Аж с самого Сатурна...
- Может, автоматическая межпланетная станция? - предположил кто-то. - До катастрофы 2011 года Земля наслала на все планеты солнечной системы огромное количество космических аппаратов! Может, какой-то откликнулся?..
- Абсурд! - прервал отец. - Межпланетная станция - это автономный робот, который в случае аварии никогда не будет просить помощи. Да и нет в его программе подобных сигналов. SOS могли отправить только люди!
- На Сатурн никогда не осуществлялись пилотируемые полеты! - возразил седоволосый полковник Хантер. - Дальняя единственная планета, к чему стремились в начале двадцать первого столетия люди - это был Юпитер. Нам известно, что китайская экспедиция “Великий поход-2” погибла, так и не достигнув этого гиганта. Впрочем, что мне говорить, ведь вы сами встретили этот шаттл во время своего первого полета на Землю в 2042 году.
- И что же вы предполагаете?
Хантер пожал плечами. По-моему, он действительно не знал ответа.
- Может, это на самом деле автоматический спутник?
- Да-а, может, вы правы, полковник, - протянул Санджар Каримов. - Но все равно, я считаю, что на Сатурне кто-то есть. Из людей, конечно!
- Но кто?
- Какую-то историю о Сатурне я когда-то слышал от отца, - наморщив лоб, сказал генерал. - Не помню подробностей... Но там, по-моему, говорилось о какой-то большой экспедиции.
- Все экспедиции в космос до катастрофы в 2011 году нам известны, - возразил кто-то. - Но в то время не планировался полет к Сатурну.
- Нет, это было уже после катастрофы. Может, спрошу у отца, он просветит нас в этом вопросе, - генерал повернулся к экрану телемонитора и быстро набрал код вызова. Через несколько секунд экран осветился, и на нем появилось изображение госпиталя и строгое лицо моего дедушки - Тимура Каримова. Он, как всегда, был одет в операционный костюм хирурга. Вокруг него сновали ассистенты, настраивая аппаратуру.
- Надеюсь, ты меня оторвал от предстоящей операции не по пустякам, - недовольным голосом произнес он. Я, кстати, знала, что сегодня у него сложная нейрохирургическая операция и любой посторонний звонок его нервировал.
- Извините, отец, - сказал генерал, чувствуя смущение - ведь перед своими подчиненными было неудобно выслушивать упреки гражданского, пускай даже родителя. - Но меня интересует одно. Когда-то в детстве я слышал, что вы говорили о каком-то космическом полете на Сатурн... Что это была за экспедиция?
Дедушка нахмурился. Он несколько минут молчал, видимо, вспоминал, а потом сказал:
- Да, была такая сумасбродная идея. Я узнал о предстоящем полете на Япет - спутник Сатурна в 2011 году, когда вместе с Андреем Колько и Маликой Турсуновой – твоей мамой - похитили и угнали шаттл “Бумеранг”. Тогдашняя хунта, именуемая Центром, готовила планетолет “Птица “Феникс” к космическому полету... Насколько помню, это был гигантский корабль, способный поднять на борт свыше десяти тысяч человек. Нам претила мысль, что спасалась от тварей верхушка, когда простые люди оставались на Земле в качестве корма для сцерцепов. Командование космодрома “Байконур” предложило нам лететь к Япету в качестве пилотов-навигаторов, но мы отказались. А через несколько часов мы смотались с Земли.
- А улетели ли они? - спросил отец.
- Не знаю, - пожал плечами дедушка. – Вам, конечно же, известно, что в 2020 году произошел ядерный взрыв на Байконуре, уничтоживший весь космодром. Причину взрыва так и не удалось установить. Впрочем, никто расследования по этому поводу и не проводил.
- Спасибо, отец, - произнес Санджар Каримов и отключил телемонитор. Затем, повернувшись к собравшимся, он продолжил:
- Итак. Гипотетически можно предположить, что эти сигналы передают люди, когда-то улетевшие на Сатурн с Земли. Предположительно, вылет состоялся с 2011 до 2020 годов. Может быть, стоит запросить какую-нибудь информацию с Земли?
- После взрыва на Байконуре там ничего не осталось, - покачал головой капитан Майкл Хэлет, пилот-асс. - Я как-то пролетал над Казахстаном. Там сплошная выжженная на сотни миль земля. Мощность взрыва мной была оценена в десять мегатонн. Согласитесь, генерал, искать какие-то следы бесполезно. От Байконура осталась лишь расплавленная груда металла и растолченный в порошок бетон.
- Хунта располагалась не на самом космодроме, - заметил Санджар. - А где-то в Западной Сибири. Я думаю, что в каком-то российском городе должна была остаться база данных по этому космическому проекту. Может быть, наши друзья из Движения Сопротивления смогут раскопать?..
- Тогда нужно запросить отдел информации ДС! - сказал Хэлет. - Там шустрые ребята, они, если нужно, разыщут и письма самого Иисуса Христа...
Все согласились. Генерал пол селектору передал просьбу дежурному по базе. Тот сразу стал связываться с Землей.
- Но мы не заканчиваем совещание до выяснения данных с Земли, - вновь повернувшись к офицерам, сказал Санджар. - Сейчас возьмем за факт то, что на Япете находятся люди. И им требуется помощь. Что мы можем сделать?
Все задумались.
- Послать космическую пехоту, - предложил Хантер. – Если там случилось то, что относится к нашему ведению, то вооруженное подразделение выполнит свою миссию. А если это чисто технические, то пехотинцы сообщат нам подробности, и мы сможем отправить необходимую бригаду специалистов.
- Хотелось бы думать, что это не по нашей части, - произнес Санджар и объяснил удивленным коллегам: - После экологической катастрофы и уничтожении большого числа людей, мы понимаем, что такое жизнь и как ее трудно сохранить. И порой больно осознавать, что на свете есть что-то такое, которое может угрожать человеку.
- Но если Япет просит помощи, то он ее получит, - твердым голосом добавил он. – В нашем распоряжении имеется новый десантно-штурмовой космоплан «Муррена». Его и отправим на разведку.
- Для такой операции нужно разрешение Совета Марса, - сказал Мак-Кинли. – Отправлять экспедицию к Сатурну – это не пива выпить! Это первый полет за орбиту Юпитера! Мы не знаем, какие ресурсы для этого требуются, и вообще, выполнима ли подобная миссия!
- Согласен, - кивнул Каримов. Он был сосредоточен, даже морщинки выступили на лбу от напряжения. – Но разрешение у Совета я постараюсь получить. Иначе, тогда зачем нам ВКС? Если вы согласны с предложением полковника Хантера, то давайте начнем планировать саму операцию – в пока в общих чертах…
Все склонились над компьютерами и планшетами на столе, стали проводить расчеты предстоящего полета. Честно признаюсь, я участвовала в этом наравне с офицерами, и никто не упрекнул меня в том, что здесь я по «блату» отца. В армии нет такого понятия, как блат. Раз дочь в операции, значит, генерал Каримов хочет показать людям, что не прячет своих родных от опасностей и первым готов отправить на рисковое задание. А с другой стороны, это было и почетно.

Экипаж “Муррены”

Весь о предстоящей операции жители на Марсе узнали, когда генерал Каримов вышел с официальной просьбой в правительство планеты дать разрешение на полет к Сатурну. Совет, конечно, потребовал всю имеющуюся на сей счет информацию. И тут нам помогли земляне. В одном из российских военных городков, расположенных в Сибири, удалось найти нужные документы по проекту «Птица «Феникс».
Космолет действительно построили, и он действительно улетел к Япету в начале 2014 года. По скудным сведениям, которые сохранились в городке, удалось установить, что люди достигли цели. Вскоре оттуда пришел сигнал, что все в порядке и что можно продолжить план во второй фазе. Об этом пункте нам документально ничего узнать не удалось, но было понятно, что подразумевается дальнейшее освоение спутника Сатурна.
Именно тогда началось строительство второго корабля. Но дела у хунты пошли плохо. Рабы вымирали, твари наступали со всех сторон. Заказы космодрома «Байконур» в отдаленных регионах выполнялись очень плохо, и сборка «Черной пираньи» шла с большими перерывами и с огромными трудностями. К 2020 году корабль удалось кое-как построить. Но он был меньше размером и имел много недоделок. Оставшиеся люди не стали тянуть время, и решили стартовать на планетолете, не доведенном до уровня необходимой технической безопасности, все проблемы они думали устранить во время полета.
Но произошла катастрофа. Во время взлета на тридцать пятой секунде отрыва от земли взорвался ядерный реактор, не выдержав вибрации. В пламени сгорел не только корабль с двадцатью членами экипажа и пятью тысячами колонистов. Сама военная ракетная база «Байконур» превратилась в радиоактивное пепелище. Погибли также оставшиеся на космодроме люди.
Больше никаких сведений получить не удалось, как только не старалось Движение Сопротивления. Только где-то отыскали список колонистов из Владивостока, которые с десятью тысячами человек отправились на Япет. Но этого оказалось вполне достаточным, чтобы правительство Марса уверилось, что на спутнике Сатурна живут люди.
Но это не служило причиной скорого решения. Совет Марса еще долго изучал информацию, которая прямо или косвенно была связана с возможной экспедицией. Была проведена техническая аттестация космоплана «Муррейкер» и его возможность полета к далекой планете. Совет также потребовал все фотоснимки и данные по спутнику Сатурна. И только после этого приступил к изучению планируемой операции.
Эти дни для меня, как, впрочем, и для всех членов Штаба ВКС и тем более отца, были нервными и напряженными. Мы ждали итога. Генерала Каримова несколько раз вызывали на заседания Совета, где он давал дополнительные сведения по планам Штаба, уточнял кое-какие детали.
Но, как мы и думали, Совет десятью голосами «за» и тремя «против» при пяти «воздержавшихся» проголосовал за экспедицию. С этого момента начались мероприятия по подготовке к полету.
Как мне потом стало известно, в состав команды пилотов была включена и я. И, что самое удивительное, среди морских пехотинцев оказался и толстячок Свен, который, как мне вначале показалось, не очень был рад этому. Конечно, гонять на пескоходе и философствовать – это не выполнять сложную боевую миссию, где легко можно расстаться с жизнью. Уж не знаю, кто его вписал в команду, может, доктор Тагасима, который хотел все-таки добиться того, чтобы этот парень проявил себя и наконец-то получил диплом. Видимо, он ставил на этого парня многое. И хотя кое-кто высказал сомнение по поводу участия Хамильтона-младшего в экспедиции, однако перечить руководству не стал. Все понимали, что у директора станции есть на то основания и право, в конце концов.
Но эти дни Свена гоняли как собаку, чтобы его телесные формы приобрели требуемые очертания. Он бегал ежедневно по Марсу по 20 километров. Уверяю вас, в скафандре это не просто. Представляю, сколько пота он пролил, и сколько калорий сжег. После этого, два часа плавал в бассейне, подтягивался на турнике и прыгал на батуте под наблюдением диетолога Карэн Шерли, которая после этих «экзекуций» брала кровь и слюну на тесты, снимала кардио- и энцелофограмму, и энергограмму – для учета энергономики организма и обмена веществ. Уже через неделю я видела, что толстячек подтянулся, брюшко исчезло, мускулы налились силой. Парень становился тем, кем следовало бы ему быть, - пехотинцем. Но и страдал он немного – отказаться от любимых пирожных и котлет было не так-то просто. Я видела, как печально смотрел он на кашицу, что ему подавали в кантине согласно распорядку питания. Одно вегетарианство, никаких пончиков! Мой товарищ ел без всякого аппетита, просто механически пережевывая и глотая продукты, и мне почему-то было и жаль, и смешно одновременно. Он же со мной не разговаривал, и я делала вид, что не замечаю его, мол, вся в делах и раздумиях.
Хотя, если признаться, я тоже не сидела без дела и не жевала бублики от скуки, потому что занималась технической подготовкой к полету, посещала тренажеры, где отрабатывала вновь и вновь приемы управления ракетолетом в разных критических условиях. А потом проверяла все вспомогательное обрудование – ведь порой от ее работы зависит и итог путешествия. Нужно много было подводить, осуществлять спаривание различных модульных систем, интеграцию программ, а это требовало времени и напряжения.


На информационном совете


Между тем, на 2 октября был назначен информационный совет, то есть нужно было кратко рассказать о планете и наши цели на Япете – и все это транслировалось по телевидению на Марсе, а также ретранслировалось на Землю. Никто не собирался держать это в секрете, поскольку миссия такого масштаба и порядка требовала немало затрат и ресурсов, и скрыть их расход было невозможно. Люди имели право знать, на что и куда уходят дефицитные материалы и людские силы. Безусловно, от них тоже требовалось понимание и доброе сотрудничество.
Предполагалось несколько выступлений в здании Штаба ВКС, и туда с утра подъехали как учекные и специалисты, так и военные и представители власти. В числе докладчиков была и я, и меня, если честно, немного трясло. От волнения, конечно.





Итак, что нам известно о Япете?
- Япет, или как его называют по-латински, Iapetus, является двадцать четвёртым из известных спутников Сатурна и третьим по величине, - начала я, включая проектор. На экране появились изображения Сатурна и его спутников, а также отдельные фотоснимки Япета, что нам удалось сделать с космических аппаратов-разведчиков и телескопа «Хаббл», который продолжал исправно трудиться в течение многих десятилетий. – Его орбита составляет три с половиной миллиона километров от Сатурна, при этом собственный диаметр - 1460 км, а масса 1,88;1021 килограмм. Кстати, я прочитала, что в греческой мифологии Япет был титаном, сыном Урана, отцом Прометея и Атланта и предком человеческой расы. То есть, это как бы наша планета с историческо-литературной точки зрения... после Земли, естественно... И еще - плотность только 1,1 г/см3. И еще: все спутники Сатурна, кроме Япета и Фебы, находятся почти в плоскости экватора Сатурна. Орбита Япета наклонена почти на 15 градусов.
- Гм, немного данных, - проговорил кто-то в зале.
На что я сразу ответила:
- Так я еще и не закончила. Итак, Япет был открыт 25 октября 1671 года астрономом Джованни Кассини. Наблюдая за ним, Кассини обнаружил, что планета видна в телескоп только тогда, когда находится по одну, строго определенную, сторону от Сатурна. Это позволило ученому сделать вывод, который подтвердился в дальнейшем, — Япет имеет светлую и тёмную стороны, и при этом повернут к Сатурну всегда одной и той же стороной – совсем как Луна у Земли. Соответственно, одна сторона смотрит в направлении движения спутника по орбите, и именно она — чёрная, как копоть (альбедо 0,03—0,05). Противоположное ему, заднее полушарие (альбедо 0,5), блестит почти столь же ярко, как свежевыпавший снег, и соперничает с одним из самых ярких объектов в Солнечной системе — спутником Юпитера Европой. В довершение ко всему необходимо указать, что граница между темным и светлым полушариями необъяснимо четкая. Из-за пятен его называют "далматинцем". Из-за двух частей — чёрной и белой — "инь и ян Солнечной системы" и просто "двуликий". Изображения, полученные космическими зондами, подтвердили, что на поверхности Япета имеется обширная область, покрытая темным материалом — так называемая Cassini Regio. Остается неясным, образовалось ли тёмное вещество вследствие процессов на самом Япете, или же попало извне. Но ученым удалось установить, что химический состав вещества на поверхности спутника сильно различается — от водяного льда до органических материалов.
- Ого! – послышался вскрик. – Вода? Если есть вода, значит, может быть и жизнь!
- Вряд ли разумная жизнь могла сформироваться в условиях Япета, - сказал кто-то другой. – Элементарные организмы – это да, это вполне вероятно...
- Тихо, - прервал спор директор Тагасима. – Мы еще не выслушали доклад Индиры... Прошу вас, - обратился он ко мне, и я не стала просить его дважды.
- Спасибо, господин директор. Так, одна из основных теорий образования двух различных видов поверхности Япета, которая высказывалась в начале нынешнего столетия, — самоподдерживающийся процесс испарения водяного пара с тёмной половины спутника и выпадение этого пара в качестве инея на светлой стороне спутника. По данным инфракрасных камер Cassini, температура тёмного полушария — около ;146 градусов по Цельсию. Такая температура обеспечивает возможность медленной сублимации водяного льда — прямого превращения его в пары воды, минующего жидкую стадию. Они образуют очень разреженную атмосферу вокруг всего спутника. В светлом полушарии Япета температура меньше, и эти пары тонким слоем инея оседают на поверхности, делая её ещё более светлой.
Известно, что в декабре 2004 года космический аппарат Cassini передал новые снимки Япета, на которых виден уникальный горный хребет, кольцом опоясывающий экватор планеты, - тут я световой указкой прочертила полосу на одном из фотоснимков, чтобы зрители могли уяснить о чем идет речь и где это. - Его высота достигает 20 километров, протяженность — около 1300 километров. Из-за этого хребта Япет напоминает грецкий орех или целлулоидный мячик, склеенный из двух одинаковых половинок.
- М-да, удачное сравнение, - заметил доктор Хобарт, химик. – У вас неплохое воображение, Индира...
- Спасибо, но данное сравнение не мое, оно было высказано другими учеными, - призналась я и продолжила: - Происхождение хребта — настоящая загадка. Эксперты считали, что он мог появиться в результате сжатия пород или прорыва материала из глубин луны на её поверхность. В любом случае — это должен был быть очень необычный процесс, возможно, как-то связанный с неоднородной окраской Япета. Изначально период обращения вокруг оси мог составлять менее десяти часов, а диаметр спутника в экваториальной области был примерно в полтора раза больше расстояния между его полюсами. Впоследствии скорость вращения Япета сильно уменьшилась, и он приобрёл более сферическую форму. В результате, площадь поверхности планеты сократилась, а «выдавленные» породы скопились вдоль экватора. По другой теории, горное кольцо появилось при прохождении Япета через кольца Сатурна. И еще: Cassini получил изображения участка хребта, проходящего по тёмной области. Также американский аппарат открыл очень необычный (высота 15 километров, ширина 60 километров) обрыв (сброс) на краю одного из кратеров. По другой версии, массив мог возникнуть из-за быстрого вращения спутника и, последующего за этим, разогрева планеты. Интересно отметить, что на сегодня скорость вращения Япета вокруг Сатурна очень сильно замедлилась - на полный облет Сатурна в наши дни Япету требуется около 80 дней. Три миллиарда лет назад орбитальный период Япета составлял всего пять часов.
После того, как Япет был, можно сказать, заморожен, его орбитальный период составил 16 часов и с тех пор он постоянно увеличивается. Химический анализ показал, что в структуре спутника присутствуют радиоактивные аллюминий-26 и железо-60, именно эти элементы были найдены в метеоритах, которые, по предположению ученых, служили около четырех миллиардов лет назад «строительными блоками» для планет.
Учёные смогли раздобыть и ответ на вопрос о том, почему Япет такой «неразноцветный». Ведь мало того что у него два полушария резко различаются цветом, — так на поверхности практически нет никаких «серых» переходов от светлого к тёмному. Секрет, как выяснилось, в своеобразной "температурной сегрегации".Инфракрасная съёмка показала, что тёмный материал довольно тёплый по космическим представлениям: его температура составляет примерно 127 кельвинов. Этого, по словам исследователей, хватает для того чтобы обеспечивать некое медленное испарение воды изо льда, который находится в области этих самых потемнений. Скорее всего, частицы воды очень быстро осаждаются на ближайших холодных участках. К таким местам можно отнести полярные области, а также светлые районы, очень хорошо отражающие излучение (а значит, и очень холодные). То есть тёмные зоны теряют лёд, а светлые, напротив, его накапливают. В результате тёмное на поверхности становится всё более тёмным, а светлое — более светлым. Очевидно, этот процесс происходит очень медленно и сопровождает всю эволюцию Япета.
- Обычная история планеты, - проворчал Игорь Смирнов, планетолог. – Это, конечно, интересно, но никакой эврики я не вижу...
Но я была с ним не согласна, и свое мнение высказала, может, слишком резко:
- Странно это слышать от вас, уважаемый Игорь Васильевич! Как не вам, ведущему астроному, знать, что Япет – это история солнечной системы! Его главное отличие состоит в том, что он абсолютно не изменяется уже более трех миллиардов лет и сегодня выглядит точно также, как и в периоды активного формирования всех других планет нашей системы. Если использовать образы, то фактически Япет представляет собой "крио-камеру", которая сохраняет спутник в том же виде, что и в его самые ранние периоды. При этом подчеркну, Япет вращается довольно быстро на фоне других спутников Сатурна, однако он был полностью заморожен очень давно. Он является одним из очень немногих объектов в солнечной системе, который сохранил сведения о своей ранней истории столь хорошо. Реликтовые отложения, четко просматривающиеся под ледяной коркой, абсолютно неподвижны как минимум последние несколько сот миллионов лет лет, а основная же честь рельефа была сформирована когда на Марсе еще была вода, а не Земле почти не было атмосферы и жидкости.
Я закончила. Но проектор не отключила, чтобы присутствующие могли дальше лицезреть схемы и фотографии и усвоить ту информацию, что я сама раскопала в различных справочниках.

К Сатурну


11.11.2000-