Шкаф-телепортатор

Я был тогда студентом, учился на факультете электронного приборостроения. Обычный бедный студент, хотел было сказать, но понял, что в таком случае допущу сразу две неточности. Во-первых, не бедный, а очень бедный. А во-вторых, не совсем обычный. Мало того, что я был очкарик хипан, своим прикидом и шевелюрой резко выделялся из общей массы студенческой публики, но еще и многие те штуки, что со мной происходили, не были вполне типичными для всех остальных. Я не стану рассказывать вам обо всех таких штуках. А упомяну только несколько из них, да и то вскользь, чтобы не отвлекать особенно внимания от одного предмета, требующего как можно более полного вашего присутствия и внимания.

Ну, вот вспомним, к примеру, одну девушку, которую я однажды встретил под дождем. Она мыла свои прекрасные ножки мощной струей пенящейся воды, которую извергал с рычанием и повизгиванием кран одной на редкость сохранившейся древней уличной колонки. Увидев меня, промокшего под дождем и шлепающего уже без лишенной смысла спешки по лужам, пинающего потоки мутной воды, которая неслась мощным потоком с уходящей довольно круто в гору улицы, она остановила на несколько секунд на мне неподвижный взгляд, как бы считывая информацию, а затем вдруг весело и как-то через чур бурно расхохоталась, зажала трубу руками и направила на меня струю холодной воды. Она попала сначала мне в область чуть пониже живота, потом достала до груди, и внезапно поток усилился и вода сильно ударила мне в лицо.
 
Терять мне было практически нечего, и я раскинул руки и подставляя себя освежающей струе остановился и засмеялся. Тоже, между прочим, на удивление весело и неожиданно громко. Но потом я увидел, как девушка, очевидно войдя в раж, обхватила колонку сзади руками и поудобней уперевшись своими красивыми крепкими и обнаженными ногами в бордюр по обе стороны колонки, и стала полоскать меня всего таким сильным напором воды, что я едва уже мог устоять на ногах. От неожиданности я пошатнулся и чуть не опрокинулся плашмя назад. Но я устоял. Хотя мой организм был сильно изнурен и ослаблен продолжительным недоеданием и недосыпанием, я принял этот вызов. А это был, конечно, вызов! И я не хотел сдаваться. Я видел, как хищно заблестели глаза девчонки. Она смотрела исподлобья, сверкая своими черными глазами и закусив азартно нижнюю губу.

Я тоже веселился. Надо сказать, зрелище, которое представляла собой та девушка со своим брансбойтом, было довольно сюрреалистичным. Но я любовался этой удивительной и эксцентричной незнакомкой. Я начал, уверенно преодолевая шаг за шагом, приближаться к ней. Ха-ха! Еще пара шагов и я перехвачу этот неистовый источник. Я выпью весь этот поток! Ибо смертельную жажду почувствовал я. До меня дошло, что жажда эта мучила меня уже несколько лет. И вот теперь я, наконец, смогу ее утолить.

Девушку же мое приближение нисколько не пугало, а наоборот – с еще большим азартом блестели ее глаза. Какую-то хитрость усмотрел я в этом взгляде. Она выжидала. Как только я потянулся к своей цели, чтобы присосаться к источнику и пить с наслаждением всю воду мира, невероятной силы напор ударил мне в грудь, и я полетел. Поток поднял меня в воздух и перекинул через улицу. Сзади, на довольно приличном расстоянии стоял старый кирпичный дом с большими окнами. Я летел прямо не этот дом. Девушка, смеясь и удаляясь, махала мне рукой. Я погрузился прямо в окно. Стекла с еле сдерживаемой досадой разлетелись в пыль осколков и я, поверженный, рухнул на пол довольно просторной гостиной.

Мои надежды на то, что в доме никого не окажется – все-таки ведь время то рабочее – не оправдались, и я, нелепо развалившись на полу чужой гостиной, обнаружил на себе взгляды целого семейства. Семейство, похоже, было в самом полном сборе, так как я только в комнате насчитал четырнадцать человек, да еще три кошки и два ежика. Хвала небесам, я не угодил ни на одного из ежей, а приземлился как раз между ними.

Но, решив, что раз уж вляпался, то нужно достойно из такой неловкой ситуации делать ноги, я как мог быстро поднялся, по собачьи обтрусил воду, и собрался выпрыгнуть назад в окно, чтобы снова противостоять потоку неистовой девчушки. Собравшимся я быстро, но внятно проговорил:

- Прошу простить за внезапное вторжение, господа. Леди и джентльмены. Ошибся дверью, то есть окном. Это, разумеется… - черт! Я начал все-таки что-то мямлить. Чего от себя я как раз и ожидал, но надеялся избежать лишних слов. Не вышло. Я старался ни на кого не смотреть прямо.

- Нет, что вы! Мы ждали вас. Вы очень пунктуальны. Располагайтесь, пожалуйста! – эти странные речи исходили их уст дамы, которая вдруг возникла у меня на пути. Она держала в руках невероятно красивый и сверкающий серебром большой канделябр с зажженными свечами. Сама она была лет тридцати, светловолоса, с выдающимся носом, но удивительно, не смотря не это, привлекательна. Пока я стоял истуканом, ничего не понимая, раздался очень громкий и торжественный звон в дверь. Это был именно звон, словно колокола били какой-то праздник. И следом за этим в комнате появилась та неистовая амазонка, которая ухитрилась струей загнать меня в окно, словно мяч для гольфа в лунку. Она подмигнула мне на ходу, и на ходу же сбросила мокрое черное платьице. Увидев ее обнаженную, я вдруг потупил взгляд и начал зачем-то скоблить носком своего мокрого башмака до блеска натертый пол. И вдруг я обнаружил, что пол был выложен мраморными плитами.

Девушку, между тем, нарядили в роскошный длинный халат, а на мокрую голову
завязали большое полотенце на подобии индийского тюрбана.

- Брат! Прошу к столу! – услышал я чей-то голосок, но не мог увидеть сразу говорящего.

- Алё-о! Брат!.. Милостивый государь!.. – только теперь я вдруг увидал ежа, который пытался докричаться до меня. Я никогда бы не подумал, что еж станет называть меня милостивым государем, и я обратил на эту колкую парочку только проследив за почтенными взглядами всех собравшихся, которые были наполнены уважения и умиления одновременно.
Я почувствовал, что сам принимаю точно такое же выражение. Всех собравшихся, к слову говоря, я перечислять и описывать не стану. Оставим это на будущие времена. Ибо это требует отдельного разговора и целой большой главы. А я, между тем, и так уж завяз в описании совсем не того, что собирался рассказать. Так уж действуют на меня эти воспоминания. И даже речь моя под влиянием тех фигур, что смотрят на меня сквозь замутненные зеркала моей памяти, стала соответствовать тому духу. Духу того общества, участником которого я так неожиданно оказался.

- Ступай же гость, ступай, хозяина походкой! Мы ждали здесь тебя в окно прямой наводкой! – пропели оба ежа в два голоска и захохотали. Они весело похихикивая, подбежали ко мне и стали толкать – один одну ногу, другой другую.

Я стал брести к столу, который оказался теперь довольно далеко, а сама гостиная в какой-то момент, который я полностью прощелкал, большим средневековым залом. У меня закружилась голова. Я оглянулся назад, чтобы посмотреть на небо за разбитым окном, но окна уже не было видно. Оно просто исчезло. Но зато я увидел свой шкаф… Он стоял довольно далеко от стены, напоминая своеобразную телефонную будку. На этот предмет я и намекал в самом начале. Шкаф был очень старый. Я предполагал, что он относится к временам конца девятнадцатого века. Он стоял в моей перекосившейся, в прямом смысле, комнатушке, которую я снимал тогда. Там было два загадочных предмета, не считая самой комнатушки, да и хозяек ее не считая, о которых я как-нибудь обязательно расскажу. Этими предметами были упомянутый старинный шкаф, и не столь старый сколь измученный диван. Это был современный диван, но в середине он имел глубокую преглубокую впадину. Казалось, а может и не только казалось, что впадина эта была гораздо ниже уровня пола. Однажды я даже лег на пол, чтобы убедиться визуально, что она ниже, но до пола диван не доставал. Что объяснить было невозможно. Поскольку впадина была настолько глубокой, что проснувшись утром я часто находил себя скатившимся вниз, почти к самому дну ее, мне так долго приходилось взбираться по достаточно крутому ее склону наверх, что я сильно опаздывал в свой университет на занятия.

А шкаф то ничего, стоял себе тихо. Он так же был перекошен, как и сама комната. Был темного, как каштаны цвета. Но были и с ним, впрочем, странности. По ночам, когда я сползал в сон и одновременно вглубь продавленного дивана, до меня доносились из шкафа разные звуки, которых в нормальном шкафу быть не должно. Это были и диалоги очень странного содержания, и музыка, на собственно, музыку похожая очень и очень отдаленно, но тем не менее, я был уверен, что это именно музыка. А как-то было даже пару раз, видел я, как из шкафчика моего выходили какие-то неизвестные персоны. А в другой раз, наоборот, заходили. Поскольку это все происходило в темноте, разглядеть я их толком не мог. Но когда я однажды выполз из дивана и вслед за скрывшимися в нем фигурами поспешил приоткрыть дверцу, то ничего там необычного разглядеть не смог.

Увидев свой шкафчик в этом торжественном зале, я осмотрелся и окинул взглядом все собрание. Десятки пар глаз выжидательно смотрели на меня. Девушка с брансбойтом снова подмигнула мне. Я захотел домой. Аккуратно отпихнув уважаемых ежей, я приблизился к шкафу. Это определенно был мой шкафчик. Я открыл его. Внутри висело много странных платьев. Платья были не мои, но я шагнул внутрь. Чужие одеяния расступились и дверь, скрипнув, захлопнулась за мной. Я протиснулся сквозь слой одежды и нашарил рукой поверхность двери с другой стороны, и толкнул ее. Передо мной, в дверном проеме шкафчика показалась моя комнатка и продавленный диван. Из такого ракурса я видел свою берлогу впервые. Но вид ее меня обрадовал.

Я плюхнулся на диван и с удовольствием почувствовал расслабление. Дома! Но тут дверь шкафа снова скрипнула и из нее выпорхнула чудная девчонка. Она снова была в своем черном платьице, но вся сухая. Я молча буравил ее глазами, чувствуя раздражение из-за угрозы неудовлетворенного желания отдохнуть. А у меня еще куча уроков!

Она осмотрелась и усмехнулась. Я обиженно отвернулся и тоже фыркнул.

- Ты чего сбежал, гимназист? – засмеялась она.

- А кто вы вообще такие? – крикнул я.

- Мы – это Тень Радуги, - сказала девчонка и начала открывать окно.

- Какой еще радуги?.. А! Общество такое? Межвременное, что ли? – начала догадываться я.

- Ты куда? – сказал я, глядя, как она забирается на подоконник.

- Просто им не нужно меня видеть здесь, - сказала она, кивнув на дверь.

- Ну а ты не тяни. Надо как-то в коллектив уже вживаться. Ну ладно, до завтра! Завтра все повторится, только ты подготовься! – сказала она и спрыгнула вниз.

“А то ведешь себя как-то непоследовательно. Как ребенок, ей богу! - продолжила она говорить в моей голове. - Мы от тебя такого не ожидали, понял?”

Я замер и затаил дыхание. После нескольких секунд абсолютного молчания снова начали выползать мои собственные мысли и внутренние голоса. Ушла. Слава Богу... Хотя я и понимал, что она была права, я вовсе не хотел бы, чтобы кто-то болтал в моей голове, кроме меня самого. Там и без того уже слишком шумно.

А на следующий день меня повсюду преследовало чувство дежавю. Я думал, что съезжаю с катушек. Когда я в панике семенил домой, чуть не зажав ладонями уши, мне попалась на пути симпатичная девчонка в черном платьеце, вся мокрая. Она плескалась у уличной колонки. Увидев меня она на меня так посмотрела, что я обмяк от нового приступа дежавю, споткнулся, упал и разбил себе лоб об бордюр. После этого внезапно дежавю исчезло. Незнакомка странно как-то смотрела только. Но мало ли странных незнакомок. Я пошел домой. Исследовать свой загадочный диван.