Следствие

               

    Когда в нашем городе ограбили сберегательную кассу, подозрение, естественно, в первую очередь пало на меня. Не спрашивайте, почему. Я и сам не знаю.
    Итак: Ранним утром около ста бойцов ОМОНа окружили мой дом, повыбивали слезоточивыми гранатами все стекла и проникли в здание через трубу. Один из них при этом сильно обгорел и впоследствии был награжден медалью за доблесть, проявленную при пожаре. Я же под белы рученьки был доставлен в горотдел милиции, где меня с нетерпением ждал седоусый майор, чем-то похожий на комиссара Мэгрэ.
     - Почему вы сами не явились с повинной, - первым делом спросил он. - Почему мы должны за вами бегать? Вы знаете, сколько стоит одна граната со слезоточивым газом?
     - Сколько стоит граната – не знаю, - честно ответил я, - зато знаю, сколько стоит погонный метр стекла. Могу поделиться.
     - Не надо, - жестко сказал он и впился взглядом в мои ботинки. Я попытался спрятать ноги под стул, но безуспешно.
     - У вас очень маленькие ноги, - подвел итог наблюдениям майор. – С такими ногами легко затеряться в толпе, но это еще не повод, чтобы так вызывающе себя вести. Если виновен – сознайся. Если не виновен, – тоже сознайся и не порть нам показатели. И еще: - По программе защиты свидетелей мы можем пришить тебе грудь, и ты станешь женщиной.
    Я принялся размышлять. Становиться женщиной мне не хотелось, но с другой стороны я знал, что такая операция стоит очень дорого, а тут бесплатно. Поразмышляв таким образом с полчаса, я принял решение и сказал – «нет».
     - Что, нет, - поинтересовался  следователь - майор.
     - Нет, - в том смысле, что женщиной быть не хочу. А нельзя ли пришить мне жабры? Я смогу плавать, как Ихтиандр и разыскивать затонувшие галеоны, а одну десятую добытого золота буду отдавать государству.
     - Ха – ха – ха, - рассмеялся майор, - и захочешь от нас скрыться в Марианской впадине? Чтобы тебя искали с батискафом? Нет, голубчик, если ты мы пришьем тебе жабры, - ты будешь жить у нас в аквариуме, и я лично буду кормить тебя червяками.
     - Тогда ни в чем сознаваться не буду, - надулся я и замолчал.
     - Хорошо, - подошел с другого бока следователь, - знаком ли ты с Лешей Черным?
     - Ой, - испугался я, - а что он натворил?
     - Значит – знаком, - подытожил милиционер.
     - Нет, - застенчиво ответил я, -  не доводилось…
     - А почему спрашиваешь, что он натворил?
     - А потому, если бы он ничего не натворил, - вы бы не  спрашивали, знаю ли я его, или нет. Логично?
     - Скользкий ты, как уж, - горестно проговорил майор. Тайм аут?
     - Тайм аут.
    Майор налил нам чаю, а я предложил сам себе сигарету, вежливо от нее отказался, а потом передумал, и все-таки закурил.
     - Все, - хлопнул папкой по столу майор, -  тайм аут кончился. Сейчас я буду задавать тебе разные вопросы, а ты быстро будешь на них отвечать. Понял?
     - Понял.
     - Делаешь ли ты по утрам зарядку?
     - Нет.
     - Если у твоего дедушки был племянник, а его сестра вырастила кактус, то будет ли считаться соседская собака ничейной?
     - Будет.
     - Правильно. Сколько будет дважды два?
     - Восемь.
     - Подумайте.
     - Шестьдесят четыре.
     - Правильно.
     - Это вы ограбили сберкассу?
     - Не скажу.
     - Почему?
     - По качану.
     - Это грубый ответ и сейчас вы получите по морде от нашего сотрудника. Получили?
     - Получил.
     - Еще?
     - Нет, спасибо. Давайте передохнем.
     - Можно.
    Следователь опять разлил по стаканам чай, а я потирал скулу и грезил о свободе, когда в комнату ворвался сержант.
     - Поймали, - радостно выдохнул он.
     - Кого? – поинтересовался майор, вылавливая из чая мусор.
     - Лешу Черного.
     - Введите, - захлопал в ладоши следователь, - сейчас мы устроим этим прохвостам очную ставку.
    В помещение втолкнули двухметрового детину с жидкой порослью на лице.
     - Знаешь его? - спросил у детины майор, тыча пальцем мне в глаз.
     - Не-а, - сморщился детина, с презрением глядя на следователя.
     - А ты? – обратился ко мне следователь, - знаешь?
     - Да, - ответил я, - это бывший чемпион мира по шахматам Гарри Каспаров. Теперь участвует в Российской оппозиции. Очень любит демонстрации и большое скопление народа.
     - Это неправильный ответ, - пробормотал  следователь, но по морде ты получишь позже, а сейчас скажи – ты не состоишь ли в какой-нибудь секте?
     - Состою, - признался я, ибо меня с детства учили говорить правду.
     - В какой?
     - Адвентистов выходного дня.
     - Из кого она состоит? Я имею в виду социальную прослойку.
     - В основном из безработных, министров и депутатов, которые тоже не работают.
     - Это меняет дело, - майор задумался, - а скажи, не состоит ли в вашей секте (тут он нагнулся к самому моему уху) – наш министр внутренних дел?
     - Состоит, - ответил я, ибо с детства меня учили, что иногда неправду говорить намного лучше, чем правду. – Он ее основатель.
     - Я так и знал, - горестно вздохнул следователь. – Ты извини, что мы тебя несколько подрихтовали, но, знаешь, служба есть служба.… А к вам еще принимают?
     - Нет, - огорчил я его. Прием закончен. А тебя (тут я дружески потрепал его по щеке), ждут большие неприятности. Хочешь по морде?
     - Давай, - обреченно согласился он и зажмурился. Я не стал его трогать, пожал остолбеневшему от такого поворота сюжета Леше руку и вышел через парадный вход на улицу. Дежурный отдал мне честь.
    Сберегательные кассы грабят по-прежнему, но меня, слава Богу, не трогают.
    А что еще человеку моего возраста, кроме покоя надо…