Снег и море

Я шагнула вперед и замерла.
Снег валил без передышки, путаясь в волосах, оставаясь на плечах, ложась на лицо, превращаясь в россыпь бриллиантов-капелек.
Снег был везде.
Впереди не было видно ничего.
Тропинку давно завалило, и кругом стояла такая тишина, что казалось, весь мир затаил дыхание, наблюдая за этим зимним триумфом.
Снег шел, шел, не собираясь останавливаться ни на минуту, а я смотрела вверх, просто потому, что движение снежинок завораживало, умиротворяло и ожидание чего-то прекрасного не покидало меня.
Я сделала шаг вперед, и снег повалил такими густыми хлопьями, что я вздрогнула.
Именно такие хлопья мы все мечтаем увидеть в новогоднюю ночь, когда в комнате наряжена ёлка, когда выключен свет и горит одна гирлянда, когда часы начинают бить и все судорожно загадывают желание.
А у тебя в квартире горит одна свеча и ты стоишь у окна, глядя на снег...
Странно.
Очень странно я ощущала себя.
Мне казалось, что это по-моему желанию шел снег и менялся он тоже так, как хотела я, но разве это возможно?
Я представила очищенный мандарин и в воздухе явно запахло цитрусовыми.
Я оглянулась.
Никого.
Мне не было страшно, наоборот, острое любопытство пронизывало меня с ног до головы.
Что это?
Я закрыла глаза, открыла их, потрясла головой.
Снег валил хлопьями и не было ни конца ни края этому снежному безумию.
И тогда я снова закрыла глаза и представила, как снежные хлопья замедляют свое падение, редеют и тихо-тихо снежинки, кружась в вальсе, опускаются на землю.
И я начинаю видеть сосны, которые снег укрыл до половины снизу, и нахлобучил шапку сверху.
Начинаю различать какие-то звуки, которые всегда есть даже в самом тихом лесу,а снег постепенно все затихает, затихает и наконец, устав, уходит по-английски.
Я немного помедлила, насладилась картинкой у себя в голове, и только потом распахнула глаза.
Снег затихал.
Все было ровно так, как я представляла минуту назад.
И тогда я сделала еще шаг вперед, представив перед собой тропинку, и сначала медленно, а затем все увереннее, пошла вперед.
Тропинка была узкая, но хорошо утоптанная и провалиться в снег было невозможно.
Я шла сквозь лес, наблюдая, как белки, распушив хвосты, выбираются из своих домиков и весело гоняются друг за другом по деревьям.
Белки опрокидывали снежные шапки с сосен и о чем-то щебетали между собой, не обращая на меня никакого внимания.
Тропинку я уверенно вела сквозь лес, точно зная, что увижу, когда лес закончится.
Воображение не подвело.
Я вышла к морю.
Суровому, серому, с пенными барашками, которые так походили на свежевыпавший снег.
Море ворчливо перекатывало волны, словно читая старую, тяжелую книгу, приносило на берег камни, которые были им обточены задолго до появления людей на этой планете и ждало.
Море всегда ждет.
Ждет кого-то, с кем можно поделиться воспоминаниями.
С кем можно помолчать.
Кого можно обнадежить.
Кого еще не поздно спасти.
Я смотрела на море, чувствовала его соленый запах, слышала гул его волн, и никак не могла понять, что же я здесь делаю и как я сюда попала?
Мысленно я вернулась назад, в тот момент, когда сделала шаг вперед и оказалась под снегом.
А что было раньше?
Мысль пыталась за что-то зацепиться, но воспоминание ускользало, таяло и исчезало, не дав ответа.
Я пожала плечами и вдруг увидела яркую картинку внутри себя, что рядом со мной, на камне, занесенным снегом, лежит красно-желтый плед в крупную клетку.
Точно такой же, как у меня дома.
Я оглянулась и рассмеялась.
Плед лежал на камне.
Аккуратно свернутый, словно ждущий только меня в этом странном месте, в эту странную погоду.
У самого синего моря, которое сейчас было налито свинцовой тяжестью зимы.
Я села на камень, укутавшись в плед и прошептало:
-Ну здравствуй, море.
И море услышало, подогнало волну к самому камню и, помедлив мгновение, откатилось назад.
Морю можно рассказать всё.
Оно хранит наши секреты, делит с нами нашу любовь, остается в наших воспоминаниях раз и навсегда, радуется в месте с нами, если может.
И стала рассказывать.
Я говорила, говорила, говорила, выплескивая накопившуюся боль, не прощенные обиды, не сказанные в нужное время слова.
Я чувствовала, что слезы бегут по щекам, но я не стеснялась их.
Море примет меня любую.
Оно слушало, что-то шептало в ответ, жалело, и плакало вместе со мной.
Когда мне стало совсем тяжело, я замолчала и вдруг почувствовала,  что словно кто-то большой, мудрый и очень уставший, погладил меня по голове.
Я хотела прошептать слова благодарности, но веки мои, словно налились свинцом, я вздохнула и закрыла глаза.
Плед согревал меня, а сон заключил меня в свои объятия под все тот же неторопливый рокот зимнего моря.
Во сне я пыталась понять, почему столько снега и почему именно море, но мысль путалась, терялась, и наконец, я провалилась глубоко-глубоко, туда, где спят совсем без сновидений.
Будильник зазвонил так резко, что я подпрыгнула на диване, и красно-желтый клетчатый плед сполз на пол.
Еще помня, как шумит море, еще ощущая его брызги на своем лице, еще отряхиваясь от снега, я смотрела вокруг себя и не понимала ничего.
Я была дома.
И будильник звонил, как всегда, ранним утром.
Сон.
Это был всего лишь сон.
Я покачала головой.
Сон был слишком настоящим.
Я заменяла ту реальность своей, я могла придумать там все, что угодно и вмечтать себя куда угодно.
Я ощущала себя как никогда реальной.
Там.
Во сне.
А реальность была совсем другой.
Я подняла плед, накинула его на плечи и подошла к окну.
Снег валил без передышки.
Я не видела соседнего дома, я не видела дерева под моим окном.
Только снег.
Снег из моего сна.
И тогда я, тряхнув головой, закрыла глаза и представила все тоже самое, что было во сне.
И поняла, что боюсь открыть глаза.
Боюсь ошибиться.
Боюсь остаться здесь, хотя меня так неудержимо тянет туда.
Я так и стою у того окна.
До сих пор.
С закрытыми глазами.
А снег идет...