Как родилась Снегурочка

В качестве жертвы выбрали малышку Юни. Хороша была девчушка словно зимние узоры на окнах; пшеничного цвета коса до плеч, бледные милые веснушки, крошками рассыпавшиеся на щечках и лазурные глаза. Фигурка у нее была складная. Придиры могли заявить, мол, ростом то она не шибко вышла, но ведь и было ей еще не много лет от роду. Жена бы из нее выросла знатная, это как пить дать. Если бы не эта беда со злым духом.

Нарекали его Великим Старцем Севера. Он мог повелевать холодом и пургой. В редкие, даже вернее будет сказать, исключительные моменты милосердия зима делала свою хватку слабее. Но Старец мог сжалиться лишь для того, чтобы после замучить еще больше.

В каждый разгар стужи он путешествовал по домам с необъятным холщовым мешком. Кто вовремя не успеет крепко дверь затворить да ставни прикрыть – пеняй на себя сам. Никакие мольбы не помогут. От таких визитов кроме обледенелых тел уж и не оставалось ничего. Затравленные жители деревеньки, в которой и проживала Юни, долго бились над способом избавиться от Старца Севера. А загадка то оказалась не из простых. На счастье, вызвался тут один паренек пойти в лес, вызвать демона, приманить, а как предстанет он перед ним, выспросить, что же сможет утолить голод его ледяного сердца. Пусть храбрость и была скорее напускная, так как был этот герой безответно влюблен. Мир боле не мог вызвать на его лице улыбку, даже смертельный риск казался ему пресным как плохо сваренная каша. Зато больше все равно никто на подобное не решился бы. К тому же был шанс, что объект его желаний оценит героизм и проникнется.

Собрал он еды, питья, закутался поплотней и отправился в чащу. Уж как звал, кричал, а все нет ни души. И когда паренек почти проиграл борьбу со сном, поднялся вихрь, ветки застонали, завыла округа. Великий Старец возвысился перед жалким человеком:

- Вот те раз, вот те на, сегодня буду сыт сполна! – Расхохотался он.

- Не торопись, о, Хранитель Северных льдов, гостинец твой не я. – Поспешил ответить молодой человек и откинул одеяло со своих саней, а ни них горы самых лучших лакомств, какие только деревенские женщины могли сварганить. – И это только малая часть того, что мы могли бы тебе дать. – Продолжал он, стуча зубами от холода.- Все твое! Милостиво просим только лишь сущий пустяк в обмен: оставь нам наши жизни, мы же ни в чем не провинились пред тобой, Великий!

Немного подумал старик, прищурился и говорит:

- Что ж, обычно на такое меня не купишь, но предлагаю вот что: разденьте и привяжите к ели юную девицу, да что б она была невинна! Не выполните и ни одной живой души не оставлю.

С этими словами и исчез.

Несколько раз после держали совет. Так и сошлись на Юни. Мать ее все равно неизлечимо болела, так, что самые опытные знахарки и травницы разводили руками. Другие девушки были либо опорочены, либо слишком уж малы. Нелегко далось решение. Рассудили, что смерть одного лучше, чем смерть семерых.

Сама Юна не верила в Старца. Она не сразу сообразила что к чему, когда обманом ее заманили к мяснику. Конечно, силы были не равны.

Уже обнаженная, прикованная к дряхлой ели, Юна поняла, что ей в придачу что-то подмешали в воду. Мышцы и сознание слабели слишком быстро... перед глазами темные расплывчатые пятна…

Болевой шок от дикого холода не заставил девчушку мучаться долго. Последнее, что она увидела из прежней жизни – собственную грудь, на первом шаге к формированию настоящий прелестей.

Может прошла секунда, а может и несколько лет. Юна была уверена, что находится на небесах, но вскоре зрение восстановилось полностью. Все тот же пейзаж окружал ее, только более заснеженный.

А рядом высоченный старик в бордовом тулупе и шапке, с бородой как сама метель.

- Убедили, угодили, я тебе с собой возьму и в избушку отнесу!

Но она же не может быть жива…
Веревки сами спали с нежных рук девушки.

- Все что было до этого – ложь, имя новое обретешь и пойдем бродить по свету всякий люд бросая в дрожь!

Вдруг стало ей так легко как перышку на ветру.

Никаких тебе больше страданий.