Значит, не было бы и меня. Глава 29

 Дни стали совсем короткими, темнело рано, а в конце декабря выпал первый пушистый снег. Ульяна с детьми уже привыкла жить в крохотной сырой землянке. Когда Степан Гаврилович, был уверен, что неприятеля рядом нет, то ночью разрешал своей семье подняться на поверхность. Ульяна жадно глотала чистый и свежий морозный воздух. Васька с Настасьей тоже не могли надышаться. Разговаривали между собой шепотом и старались не издавать лишних звуков, постоянно прислушиваясь, в целях собственной безопасности.

 Первый снег принёс с собой необходимую для них воду. Ходить к роднику стало опасно. По ночам семья осторожно набирала верхний слой снега и складывала в бочку, снег таял и воду использовали в хозяйстве и для приготовления пищи.
Но с первым снегом пришли и новые проблемы. Следы своего пребывания в лесу стало всё тяжелее скрывать. Степан Гаврилович наделал из тонких веток веников и ими, вместе с Васькой, они заметали свои следы.
 
 Степан Гаврилович стал уходит из дома всё реже, так как наступали сильные морозы, а одежда и обувь уже поизносились за последнее время. Ноги промерзали особенно. Однажды он пришёл и произнеся, что не чувствует своих ног, повалился на колени.
 Ульяна сильно испугалась и стала быстро разувать мужа. Ноги были действительно ледяными и очень белыми. Ульяна достала припасённый спирт и стала что есть силы растирать ноги мужу. Васька затопил печурку, Настасья подогрела воды, и они общими усилиями отогрели председателя. Несколько дней он просидел дома.

 После этого случая, когда Степан Гаврилович собирался уходить, Ульяна волновалась особенно сильно.
 Ещё затемно, когда мороз был крепок, Степан Гаврилович, собрался по своим делам. Он нацепил накладную бороду, ветхую одежонку поверх своей, которая совсем превратилась в лохмотья и ушёл.

 Ступая только одному ему известными тропками, Степан Гаврилович приблизился к селу, заметая за собой следы. Ещё были утренние сумерки. Солнце красным заревом понемногу стало подниматься над лесом. Он затаился между заснеженных деревьев и стал прислушиваться.
 
 Издали послышался непонятный звук, как будто кто-то пытался завести мотор.

 Степан Гаврилович осторожно стал приближаться на звук и увидел внизу, на дороге, ведущей в село, заглохший мотоцикл с коляской и двух немцев. Те ходили вокруг замершей железяки, подтанцовывая от мороза. Попытки завести или сдвинуть с места были тщетны. У них ничего не получалось. Видно аккумулятор был слабенький, вот и прихватило. Немцы громко спорили на своём, а иногда и кричали друг на друга. Степан Гаврилович притаился за белоснежным кустом и стал наблюдать, что же будет дальше.
 Те ругались и по очереди пытались завести мотоцикл, но тот отчаянно сопротивлялся. Вскоре они совсем разрядили аккумулятор и аппарат, перестал издавать какие-либо звуки. Мороз крепчал, и немцы стали скакать по дороге, пытаясь согреться. Попытки дотащить транспорт до села, тоже не были успешны, мотоцикл намертво застрял в ближайшем сугробе.

 Степан Гаврилович, сидя без малейшего движения, почувствовал, что ноги, да и он сам снова стали замерзать.

 Немцы краснели от напряжения, ругались, но вытащить мотоцикл не смогли. Провозившись с ним ещё около получаса, они поплевались и направились в село пешком.
 
 Степан Гаврилович дождался, пока немцы уйдут и с опаской, оглядываясь по сторонам, стал спускаться вниз к дороге. Дорога была в низине, а лес находился на возвышенности в этом месте, поэтому спуск был очень лёгок, председатель почти бесшумно скатился на спине к мотоциклу. Коляска мотоцикла была накрыта брезентом. Замёрзшими руками председатель отстегнул брезент. То, что он там увидел, сильно удивило его и порадовало.   

 В коляске мотоцикла лежало несколько комплектов тёплой новой одежды и обуви, а самое главное – провиант. Тушенка, сгущённое молоко, сахар и даже хлеб.

 Солнце стало подниматься, а времени на раздумья почти не было. Степан Гаврилович нашёл ботинки своего размера и быстро всунул в них свои замёрзшие ноги. Обувь была грубая и холодная, но подошва была толстой, а внутри был настоящий мех. Ноги стали понемногу согреваться. Председатель отыскал шинель и, разложив её на снегу, стал накидывать туда всё, что ему было необходимо. Там очутились несколько тёплых свитеров, ещё две пары ботинок, тушенка, сгущённое молоко, сахар, хлеб. Замёрзшими руками он перебрал всё, что было в мотоцикле. На дне он обнаружил большой охотничий нож и несколько упаковок спичек. Всю свою добычу, председатель застегнул в шинели и попытался поднять, но она оказалась слишком тяжелой. Тогда Степан Гаврилович крепко связал рукава шинели и, продев сквозь них штанины от брюк, завязал на узел.
 
 Рассвет приближался и опасность подкрадывалась на каждом шагу. Председатель, как можно скорее накрыл брезент и поволок свою добычу к лесу. Дорога назад была намного сложнее. В гору подниматься было тяжело, ноги то и дело соскальзывали, Степан Гаврилович падал. Но, не смотря не на что, он успел подняться в лес до полного восхода солнца. Отдышавшись немного, он поспешил вглубь леса. И тут ему снова повезло, припустился снежок и следы, оставленные председателем, быстро скрылись под белоснежным покрывалом.

 Он шёл быстро, но временами останавливался, присматривался, прислушивался.

 Снег закружил так сильно, что Степан Гаврилович уже с трудом стал определять дорогу, ведущую к землянке. Руки замёрзли и устали тащить добычу. Шинель то и дело застревала в ветках, штанины выпадали из рук. Но, не смотря на все эти трудности, председатель был доволен своей находкой и спешил, как можно скорее очутиться в землянке.
 
 Ульяна как всегда волновалась за мужа и очень удивилась, когда тот вернулся не под вечер, как обычно, а через несколько часов.

 Степан Гаврилович спустился в землянку весь в снегу, белый, пушистый и довольный.
- Разбирай гостинцы, хозяюшка! – произнёс он и улыбнулся.
- Какие гостинцы? – спросила удивлённо Ульяна.
- Ты у тёти Кати был? – спросил Васька. – Без меня?
- Нет, у неё не был. Давайте, смотрите, - ответил Степан Гаврилович и стал сметать снег с шинели, замёрзшими руками.
С трудом развязав рукава шинели и расстегнув её, председатель стал доставать свои гостинцы.
- Хлеб! Тушенка! Сгущённое молоко! Откуда всё это? Где ты взял? – спросила Ульяна, выставляя припасы на стол.
- Смотри, а ещё сапоги, свитера тёплые! Васька, а ну примеряй сапоги! – попросил Степан Гаврилович.
Васька тут же стал обувать обновки. Сапоги были, конечно, великоваты, но Васька светился от счастья.
 Ульяна взяла в руки хлеб. Он был холодный, но даже от холодного хлеба исходил необычайный, давно забытый аромат. Женщина приложила буханку хлеба к лицу и глубоко вдохнула.

 Хлеба они не ели давно, запасы муки быстро закончились, а новых, раздобыть было негде. Ульяна приспособилась делать из мелкой кукурузной крупы грубую муку и печь пышки. Эти пышки назывались малай. А из самой кукурузной крупы варили мамалыгу, получалось что-то вроде каши.
Появившийся хлеб в их землянке, стал для них настоящим праздником.

- Ты где взял всё это добро? – снова спросила Ульяна.
- Сегодня был недалеко от села, там немцы мотоцикл с коляской в лесу бросили. Вот там и нашёл, - довольно поведал Степан Гаврилович.

(Продолжение следует)http://www.proza.ru/2015/12/04/121