Дочки-матери

Пожилой услужливый администратор привычным жестом потянул на себя тяжелую дверь старого здания, пропуская Полину в уютный холл Московского театра эстрады. От его цепкого орлиного взгляда не ускользнули ни дорогая соболиная шубка Полины, ни играющие на сытом послеобеденном солнце бриллианты, ни аристократичные манеры пожилой женщины. Полина с трепетом и волнением в очередной раз своей долгой жизни ступила в торжественное концертное помещение, гадая чего ждать сегодня.

Кучка студентов галдела около входа, обсуждая необоснованное завышение цен на билеты предстоящего концерта. Рядом с гардеробом толпились люди разных поколений, достатка и сфер деятельности. Никто из присутствующих не заострил своего внимания на появлении обеспеченной холеной дамы в соболиной шубе. Этот факт обрадовал Полину отсутствием суеты вокруг ее персоны, но одновременно с этим уколол ее женское, неувядающее с годами самолюбие.

- Ничего удивительного, ведь почти полвека прошло, с того момента, как ты сошла с большой оперной сцены, только начав свое восхождение на нее, - мысленно успокоила себя Полина и заняла очередь в гардероб.

Она пришла слишком рано. До начала концерта оставалось еще около трех часов, но Полина заметно нервничала и не могла оставаться более дома. Сегодня выступает ее единственная внучка Агния, и бабушка, растеряв остатки самообладания, примчалась поддержать свою кровиночку.

Получив заветный гардеробный жетон с номерком, Полина, неторопливо шагала по длинному коридору театральных воспоминаний, вглядывалась во сто крат увеличенные лица легендарных работников сцены. Молодые Градский, Кобзон, лучезарный Высоцкий, Валечка Толкунова… сколько известных великих лиц: певцы, актеры, юмористы, которые выступали в стенах этого храма искусства… В мягком приглушенном свете они все смотрели только на нее, приглашая в мир застывшей молодости. Многих она  просто знала, с некоторыми когда-то давно, еще в Союзе училась, работала. Многих из них уже не было в этом мире, на этой земле. Потеряв счет времени, Полина с любовью вглядывалась в их талантливые лица, и щемящее чувство ностальгии солеными каплями защипало ее глаза.

 Пробродив в мире фотографий почти битый час, Полина торопливым жестом стряхнула остатки ностальгии вместе с хрустальными слезинками и зашагала во владения местного кафетерия. Расположившись за столиком, она заказала зеленый китайский чай и три шарика орехового пломбира. Всю свою жизнь Полина обожала его, однако наслаждалась холодным лакомством крайне редко. Сначала потому, что пела и соблюдала жесткие ограничения, затем потому, что в их семье после нее выросло еще два поколения певиц, и список запретных гастрономических радостей всегда занимал особое место на их кухне. Сейчас, на исходе долгого жизненного пути, Полина старалась брать от жизни только позитивные эмоции, поэтому с удовольствием изящно поглощала лакомство.

В свои семьдесят, Полина достаточно хорошо выглядела и прекрасно держалась. То ли от того, что всю жизнь сохраняла строгую дисциплину в еде и спорте, то ли от того, что никогда не знала материальной нужды. Единственная дочь члена горкома и переводчицы, она с детства воспитывалась с перспективой на безоблачное обеспеченное будущее. К семнадцати годам Полина почти в совершенстве владела английским, французским, немецким языками. Параллельно с общеобразовательной, заканчивала музыкальную школу по классу вокала, где являлась лучшей ученицей, перед которой открывались все двери, благодаря ее таланту и возможностям отца. В двадцать лет Полина на редкость удачно по меркам совкового времени вышла замуж, и теперь уже ее муж, дипломат, являлся гарантом ее достатка и беззаботной жизни. При таком стечении обстоятельств, Полина, только протянув руку и постучав в двери успеха, еще не окончив консерваторию, была приглашена выступать в Большой Театр. Первоначально ей доставались вторые сольные партии, что уже само по себе являлось завистью для остальных начинающих, в перспективе ей настойчиво пророчили судьбу ведущей солистки и оперной дивы Большого.

Когда Поле исполнилось двадцать четыре, они с мужем уехали в Лондон, где прожили последующие двадцать пять лет. В этом холодном туманном Альбионе Полина стала матерью. К тому времени, потерпев непринятие европейской публики, она с удовольствием распрощалась с не так давно начавшейся карьерой оперной певицы и посвятила всю себя дочке и мужу.

Запивая нахлынувшие воспоминания зеленым чаем, бабушка Полина признала, что она  в своей жизни никогда не являлась бойцом. Просто обстоятельства складывались всегда удачно. Просто жизнь окружила ее людьми, которые могли и дали ей все. Настоящим бойцом, в отличие от нее стала ее собственная дочь Жанна. Нисколько не обладая чудным голосом, которым наделила природа саму Полину, Жанне достался характер ее деда, мощного советского политического деятеля. С детства девочка решила стать певицей. И казалось ее совершенно недетское упорство такое обстоятельство, как отсутствие  камерного голоса и абсолютного слуха не способно было остановить.  Жанна привыкла побеждать и всегда быть первой. У нее не было беззаботного детства. Своим упорством и бесконечными занятиями музыкой, девочка поворачивала природу вспять. В шестнадцать лет, в Венеции Жанна получила шестое место международного детского вокального конкурса, и не собиралась останавливаться в своем творчестве.

Остановил дочь Полины бесформенный каток совковой эстрады. Когда пришло время вернуться на Родину, Полина с ужасом осознала, что здесь поменялось все, и все стало чужим. Так же, как не приняли четверть века назад ее саму в заграничном мире оперы, теперь, по возвращении в Москву, отечественные вокальные мэтры не приняли ее дочь Жанну в свой мир. Слишком другая, европейская и непонятная она была. Ее заграничная манера пения, безупречный английский и непонятные советской публике музыкальные жанры, в которых работала Жанна, разрушили все ее цели и стремления стать певицей.

Однако не привыкшая сдаваться Жанна, снова повернула безнадежно сложившуюся для нее ситуацию вспять. Девушка взяла таймаут, родила дочь и стала постепенно нарабатывать связи и возможности своего возвращения в отечественный шоу-бизнес. И через несколько лет целеустремленная и практичная Жанна появилась в эстрадном мире в качестве одного из ведущих продюсеров и сильнейших педагогов-вокалистов. Работать с Жанной Невольской почти всегда означало успех и победу. Сколько звезд и известных вокалистов Жанна выковала трудом и потом в своих мастерских! У нее было особое чутье на хиты и голоса.

Много раз, она на периферии  находила никому не известных и не нужных, но вместе с тем, талантливых ребят, и делала из них звезд. И так уж повелось, что как только вместе с Жанной в студии появлялся очередной серый сырой материал в виде провинциального юнца или жуткой юной особы в шмотках «позапрошлого века», творческая группа Жанны между собой делала ставки на срок, через который эта подобранная убогость станет звездой.  Никто не знал, где именно Жанна собирает свой урожай будущих питомцев, но надо признать, что Жанна всегда выкапывала именно то, что в последующем хотел слушать и видеть народ.

Все это время ее маленькая дочь Агния воспитывалась безгранично ее любящей бабушкой Полиной и, к тому времени уже с почетом, отправленным на пенсию бывшим послом и дипломатом дедом. Девочка росла умной, сообразительной, с врожденным чувством такта и целеустремленностью. Она как губка впитывала в себя все лучшее, что могли ей дать природа и предки. Бабушка и дедушка общались с внучкой на русском и английском языках равнозначно, учили крошечную Агнию за столом управляться с ножом и вилкой для рыбы, много читали и общались с ней.

Иногда Полине казалось, что Агнию она любит еще больше, чем свою дочь и мужа. Любое воспоминание о чудесной внучке, молодило ее и без того ухоженное лицо на добрый десяток лет и наполняло Полину почти ощутимым физически светом изнутри. Однажды, когда Агнии было четыре года, проходя мимо комнаты, где внучка играла с куклами, Полина услышала чистейшее исполнение детским кристальным голоском сложной и техничной «песни Сольвейг» из «Пер Гюнта» Грига. В тот момент Полина с нежностью подумала о том, что их вокальная династия продолжается.

Полина не ошиблась в своем предположении. И вот сейчас, доев мороженое и  завершив воспоминания, Полина продвигалась в огромный концертный зал, где скоро состоится конкурс молодых эстрадных исполнителей. Усевшись на почетное место в первом ряду, Полина с нетерпением ждала начала концерта. Почти тот час же от кулис сцены отделилась женская фигура в модных шелковых шароварах и вельветовом жакете,  решительно зашагав к ней уверенной стремительной походкой. Это была Жанна, мать молодой певицы Агнии, ее педагог и продюсер одновременно. Сейчас собственная дочь для Жанны являлась самым перспективным и многообещающим проектом. Этот факт вызывал большое чувство гордости у Жанны, как у продюсера и у мамы.

Жанна поцеловала Полину в щеку и опустилась на соседнее кресло. Они перекинулись парой слов, прежде чем ожидаемое зрелище началось. Нескончаемой вереницей выступали представленные ведущим молодые эстрадные исполнители. Одни из них только-только появлялись в мире нашей эстрады, другие уже блистали, раскрученные различными отечествнными мэтрами. И вот, сердца мамы и бабушки забились в едином учащенном ритме, когда конферансье объявил выступление их девочки. Обе женщины, держась за руки и почти не дыша, слушали прекрасное и уверенное исполнение молодой, но уже имеющей своих поклонников и фанатов певицы Агнии. Прекрасным голосом и талантливо написанной  для нее песней, девушка затронула сердца и души всех, кто находился в зале. Когда последний вокальный пассаж погас в тишине, и Агния опустила затихший микрофон, зал взорвался овациями и аплодисментами. Люди долго не могли успокоиться, не отпуская со сцены певицу, закидывая ее цветами и освещая вспышками фотокамер.

По щекам Жанны текли горячие слезы счастья, а Полина, наклонившись к дочери, прошептала: - Жанна, наша девочка сегодня бледненькая и выглядит нездоровой, ее надо показать врачу.

- Мы вчера были с ней у врача, - ответила Жанна, загадочно улыбаясь, - Наша девочка скоро станет мамой!

В этот миг от этих слов, почти прабабушке Полине показалось, что она безвозвратно утонула в счастье, так бурно и безудержно нахлынувшем на нее.

- Жизнь, как замкнутая спираль, всегда крутится где-то рядом и никогда не останавливается, - подумала Полина, любовно окутывая заботливым материнским взглядом любимых своих девочек.